Ещё немного тараканов.
Рассказ.
1.
- Вылезай, гад. – Боря в сердцах хлопнул по магнитоле рукой, но не в полную силу, конечно: «LG»-шка была совсем новенькой, «влетела ему в копеечку» да и вообще – жалко же…
Но таракану на это было, очевидно, наплевать. Он лазил теперь где-то в шкале настройки радио, изредка показывая усы то справа, то слева от слова «Receiver». Честное слово, не будь гарантии, Боря разобрал бы к чертям весь мафон, только бы достать этого злодея, так достали его эти тараканы! И именно в этой квартире, особенно в этой коммунальной комнате…
- Вылезай, убью! – с этим воплем он поднял ввысь импортную хренотень и потряс в воздухе, едва не оторвав ручку. Никаких ощутимых воздействий на отечественного паразита это не оказало.
За стеной проснулся ДядьГен, долго и шумно, как всегда, искал под кроватью, затем под шкафами и под столом, и опять под кроватью, свои гремучие шлёпанцы, потом нашёл их под собственными ногами, прогремел к Бориной двери и сунул в неё седую голову:
- Чего тут такое у тебя? Выпил, что ли? - и, не дождавшись ответа: - У тебя курить
нету?
Закурив, ДядьГен ретировался, добавив из коридора сквозь папиросу:
- Шмотри, Жинку шнова не ражбуди…
- Не ражбужу!.. – не переставая трясти тараканом в магнитоле, откликнулся Боря.
Зинка проснулась тут же, но не по Бориной вине, а просто потому, что учуяла во сне запах от дядьгеновской папиросы. Ещё более злостная пьяница, она жила в соседней комнате с бывшим мужем, закодированным недавно от пьянства доктором Сайковым. ТетьЗин завозилась на скрыпучем лежбище и, ещё пребывая в объятиях денатуратного Морфея, хрипло просипела:
- Оставьте покурить, эй!..А?.. Эй!..
- Ну вот, началось сначала, - ехидно сказал ДядьГен, отходя в свою комнату, и занял в дверях оборонительную позицию: ноги в шлёпанцах на щирине не шибко широких плеч, руки на поясе, беломорина воинственно задрана вперёд и вверх, словно пушка, стреляющая по воробьям.
- Тётя Зина! – крикнул Боря. – Как твоего таракана из магнитофона выманить?
- Откуда выманить? Из магнитофона? – с готовностью откликнулась старая пьяница, семеня к ним через свою огромную пустую комнату. Она так отчётливо произнесла каждое слово, что Боря снова удивился.
В этой коммунальной квартире ленинградского образца, с огромными непробиваемыми дверьми, высоченными потолками, жуткой, с непостижимым направлением звуков, акустикой и бессмертными, нечеловечески хитрыми, жестокими, злопамятными и изобретательными тараканами, регулярно приносимыми тётей Зиной огромными партиями в авоськах с продуктами из столовой секретного химического института, где она работала вахтёром, Боря многому удивлялся. Удивлялся и самому себе, поскольку сам не мог понять, как я могу жить с эдакими соседями и особенно – с их тараканами. Ведь и с одними тараканами без соседей сколько аномалий! Шуршали они здесь так громко и, главное, так страшно, что от одного этого шуршания кровь в венах превращалась в пенопласт. А то ещё залезают по занавеске на самую верхотуру (под ленинградский потолок) и ну сигать оттуда! Первый – пошёл! Второй – пошёл! Третий! Потом сразу трое! Опять по одному!.. – Жуткое зрелище, доложу я Вам, господа читатели!
2.
Боря выпроводил ТётьЗину в коридор и, пока она там пускала дым в ДядьГену, доказывая ему что-то про тараканов, включил «LG»шку в сеть. Она зашипела, зафыркала, захрюкала, но больше ни одного полагающегося в этом случае звука почему-то не издала.
- Ну, как ты там, справился, что ли, с тараканчиком моим? – ТётьЗин стояла в двери, поводя неподкупными вахтёровыми зенками по Бориным аппартаментам. – Бесполезно, милок…
ТётьЗин и ДядьГен разошлись по своим комнатам.
В воздухе повисла тишина, заполненная только шипением магнитолы. Вдруг из динамиков раздался необычный звук, напомнивший Боре разговоры дельфинов. И сразу же вслед за этим послышался тихий и спокойный голос, лишённый всякой интонации, который даже вне связи со смыслом им сказанного производил достаточно леденящее кровь впечатление.
- Человечество должно знать об уготованной ему судьбе, однако знание это ничего не изменит… - сказал голос нараспев, и хотя акцента никакого у говорившего не было, сразу чувствовалось, что говорит он не на родном языке.
Боря ошеломлённо молчал, и после паузы голос продолжил:
- Сообщая эти сведения, я нарушаю наше табу. Нам запрещено показывать людям, что мы их понимаем, а тем более – раскрывать вам истинное положение вещей.
- К-к-какое положение? – спросил, заикнувшись от неожиданности, Боря, ещё толком не понимая, о чём идёт речь и вообще кто к нему обращается.
- Можете не сотрясать воздух и не напрягать голосовых связок, - произнёс Непонятно Кто. – Мы способны улавливать их напряжение, когда вы просто думаете, тем более на таком близком расстоянии. И не гипнотизируйте меня взглядом, пожалуйста. Это отвлекает.
Боря только сейчас осознал, что всё это время неотрывно смотрел под стёклышко магнитолы, прямо туда, где прятался таракан.
«Таракан? – проговорил он про себя. – Со мной говорит таракан?!»
- Мы себя так не называем. Вы, люди, по недомыслию относитесь к нам как к безмозглым паразитам, потому что не знаете и малой доли правды…
«Какой правды?» – подумал Боря. Он теперь старался не смотреть прямо на таракана, но краем глаза видел, как тот шевельнул усиками, словно размышляя или подбирая нужные слова.
- Люди были целиком и полностью, так сказать, «задуманы» и созданы нами, насекомыми, как вы нас окрестили, - донеслось из магнитолы. – Ваше предназначение только в том, чтобы помочь нам передвигаться в космосе. Когда Солнце погаснет, жить на этой планете станет невозможно, необходимо будет лететь к другой звезде. Но ваша цивилизация развивается столь медленно, что, вероятнее всего, вы не успеете создать достаточно быстрое средство передвижения и погибнете, тем самым погубив и нас.
«А косм…» – успел подумать Боря.
- Ваши космические корабли, - продолжал вещать таракан, - являются тупиковой ветвью развития науки. И вообще вся ваша так называемая «физика» сама себя загнала в угол и прихлопнула тапкой… извините, это сугубо тараканья метафора… Согласно вашим физическим законам, вы никогда не сможете передвигаться быстрее света. И главное, эти ваши законы, по вашему мнению, абсолютно незыблемы, так что даже попытаться их обойти вы не в состоянии.
«Да как же обойдёшь-то, это ж природа! – мысленно возразил Боря. – Сам Эйнштейн…»
Но таракан не принял во внимание эту невежественную реплику.
- Мы сделали всё возможное, чтобы подтолкнуть ваше косное мышление к искомому решению, - вещал он. – Мы вызвали для помощи вам наших братьев по разуму из другой галактики, чтобы вы хотя бы увидели их и поняли, что ваша физика – лженаука. Но ваши горе-учёные объявили инопланетян выдумкой, а все попавшие в их руки достижения пришельцев засекретили и пытаются использовать исключительно в военных целях. К сожалению, сами мы не можем воспользоваться их технологиями, поскольку у нас различаются состав тел и принципы жизнедеятельности. Кроме того…
За дверью Бориной комнаты неожиданно раздался оглушительный чих. Дверь скрипнула, образуя щель, в которой маячила всклокоченная шевелюра ТётьЗины.
- Слышь, квартирант, - сказала она вполне доброжелательно, что звучало несколько непривычно. – Я тебе хочу сказать одну очень важную вещчь…
Боря кинулся к двери и закрыл её, а потом ещё закрыл на цепочку. ТётьЗин тут же снова попыталась её открыть, но смогла просунуть только ухо, покрытое разводами от каких-то ужасных химических реактивов.
Таракан в магнитоле продолжать ораторствовать, не обращая ни на что внимания:
- Вы, люди, являетесь гораздо более низшими существами, чем мы. Потому что вы обладаете страшным умением убивать себе подобных, и зачастую – в огромных количествах. Можно ли представить себе таракана, который убивает тысячу тараканов? Он не способен убить даже одного себе подобного! Вот высшая степень развития живого организма!
ТётьЗин застучала дверь так громко и настойчиво, что Боре снова пришлось оторваться от тараканьей лекции.
- Чевой-то голос у тебя слышится больно знакомый! – заорала она через дверную щель. – Как у меня на работе! Токо я никак не вспомню, чево это такое!
Боря сразу расцепочил дверь, ТётьЗин проковыляла в центр комнаты и с подозрением уставилась на магнитолу.
- Ну никак вспомнить не могу, да что ж такое-то, а? – пробормотала ТётьЗин, натирая лоб потравленной химикатами рукой. – Главное – что-то такое знакомое-знакомое, каждый божий день я это на работе слышу…
- Это таракан говорил… - сказал Боря. Он ожидал от соседки по крайней мере удивления, но её реакция оказалась совершенно неожиданной.
- А, точно, это ж таракан вида «ПШ»! И как это я сразу не узнала?
- Какого вида? – не понял Боря.
- «ПШ» - «передатчик-шизофреник», - сказала ТётьЗин и зевнула. - Психотронное оружие, слыхал? Их прыскают ацетилшизилбилайном, и они после этого излучают радиоволны частотой девяносто четыре мегагерца, распространяя среди вероятного противника бредовые идеи.
- А чего ж он по-русски тогда говорит, раз среди противника? – неуверенно спросил Боря, всё ещё не вполне веря.
- А это, наверно, из самого первого эшелона, их языкам-то не обучали, - охотно пояснила секретная вахтёрша. – Их, бедолаг, зачистить приказали, а я по сердобольности-то домой их забрала, всё-таки коллеги…
ТётьЗин подошла к магнитоле, постучала пальцем по корпусу, и «коллега» тут же вылез наружу, забрался на тётьзинину ладонь и остановился, шевеля усами. Соседка подняла таракана повыше и с видом официанта проследовала из комнаты.
И Боре показалось, что таракан на прощанье машет ему ногой.
20 декабря 2004