Глава 12. СВИСТНУТЫЙ ПРАЗДНИК
Фасад современного высотного здания украшал большой зеленый крест из блестящего пластика. Внизу, сразу под крестом, стеклянные двери аптеки самопроизвольно разъехались в стороны перед Алисой, подошедшей к ним с улицы.
Внутри зала, обставленного в высшей степени блестяще, порхали вокруг посетителей миленькие работницы в белых босоножках, в беленьких гольфах и в коротких накрахмаленных халатиках. Голову каждой милашки к тому же украшал беленький медицинский чепчик с развернутыми за головой отворотами, наподобие крылышек.
Алиса, слегка смутившись от чудесной окружающей обстановки, поспешила к окошкам выдачи покупок и вскоре, следом за покупательницей отошедшей от окошечка, обратилась робко к продавщице:
— Пожалуйста, дайте мне тест на беременность, самый верный.
Женщина по ту сторону прилавка мельком взглянула на Алису и молча отвернулась к белому с сотнями ячеек шкафу.
Укутавшись в одеяло, Алиса лежала на старом диване и говорила по телефону. И хотя голос ее был спокоен, из глаз девушки катились слезы.
— Нет, Витя, не надо сегодня приезжать. Завтра, если бабуле будет лучше и она поднимется с постели, я сама приеду. Слушай, может все-таки отменим поездку, может в положении нельзя летать?
— Алиска, ты сама реши что хочешь.— Зазвучал в трубке недовольный голос Виктора.— Неделю назад ты уверяла что на раннем сроке поездка полезна...
— Ну ладно, пока.— Положив трубку на аппарат, Алиса стала наблюдать, как вошедшая в комнату бабушка ставит на табурет у изголовья дивана чашку с чаем. А затем девушка произнесла, — Спасибо, ба. Уходя, выключи свет, буду спать.
Сон, конечно, это был сон, Алиса доподлинно это знала. Вся эта небесная битва молний, грохочущая в клубящихся облаках над тропическими пальмами. И эта стремительно отступающая с песчаного пляжа в даль кромка моря. И летающая тарелка из-под сиреневой тучи рыскающая по сторонам тремя разноцветными глазами, это тоже было сном. Но реальный ужас охватил девушку, когда тарелка ринулась по направлению к ней, пурпурно-кровавый глаз обнаружил ее...
С неистово бьющимся сердцем Алиса очнулась от сна. Но реальность оказалась не намного менее фантастичной. Серый воздух за окном сотрясался от грома, а вспышки молний пронизывали комнату белым колючим светом. Неподвижные шторы почему-то весели не вертикально, а довольно сильно отклоняясь от окна. Алиса поднялась с постели, подошла к балконной двери, открыла ее и вышла из комнаты. Под вспыхивающими и грохочущими облаками оцепенел городской ландшафт, ни малейшего движения чего бы то ни было внизу под взбесившимися небесами. Внезапно волосы на голове Алисы стали вздыматься в разные стороны и отовсюду полился шелестящий треск. Некоторые предметы, резко выступающие за пределы зданий, окутало голубое свечение статического электричества. Небо на момент замерло, но затем широкие молнии покатились над городом неспешно словно серпантин распущенный от горизонта из одной точки. А вскоре еще начали бить с неба по крышам домов стремительные огненные плети. И на финал упали сверху на сухой асфальт скудные капли дождя и небеса стихли. Город сразу ожил: загудели машины, по тротуарам заспешили прохожие.
Алиса, вернувшись в комнату, взглянула на будильник. На его циферблате светились зеленые знаки: “ноль, шесть, четыре, шесть”. Девушка тяжело вздохнула и зажмурив глаза, рухнула на постель.
Последовавшим за этим утром днем: холодным и безветренным, Алиса шла по улице и вдруг прямо рядом раздался громкий хлопок. Резкий порыв ветра взметнул и закружил высоко в воздухе первые желтые листья и еще какой-то сверкающий на солнце мусор. А затем листья плавно, словно перышки, опустились с неба и прямо к ней под ноги. И тут же зазвонил мобильный телефон.
— Здравствуй, где ты? Надо увидеться немедленно. — Сразу без предисловий по-деловому предложил из трубки мужской голос.
— Артур? — Вдруг испугалась Алиса. — А что ты хочешь?
— Ты хотела денег заработать, есть отличная возможность.
— Я?— растерялась Алиса, — я у бабушки, иду из магазина.
— О, хорошо. Я недалеко, давай пересечемся в скверике через десять минут, о’кей?
— Угу. — Буркнула Алиса.
Войдя в сквер, Алиса повертела головой по сторонам и не торопясь побрела вдоль аллеи. Среди обыденной публики, в это предобеденное время состоящей из мам с колясками и стариков, девушка вскоре приметила сидевшего на скамейке странного помятого щеголя в темных очках.
Странность его заключалась в том, что одет он был не по погоде по-летнему легко и к тому же дорогие обувь и брюки его имели очень неопрятный вид, да и модный пиджак на нем был надорван по шву на рукаве.
Поравнявшись с этим незнакомцем, Алиса в ответ на его улыбку резко отвернулась, но тот вымученно пошутил очень знакомым чуть хрипловатым голосом:
— Девушка, что ж вы проходите мимо, помогите страждущему.
— Артур? — Изумилась девушка и сразу направилась к мужчине. — Ишь как преобразился. Вот ты какой на самом деле-то без крыльев. А ты, мягко говоря, не молод, морщинок-то у глаз, — Алиса провела тыльной стороной ладони по щеке давно небритого Артура, — ну вот, значит, я все-таки окончательно излечилась от твоих перьев.
— Что ты подразумеваешь под перьями? Видок у меня не комильфо, лоску мало? — Артур поморщил лоб, — Кончай, мы оба бывали и в более непотребном виде.
— Я говорю про твои перья и только.
— Когда это я был с тобой высокомерен? Что-то не припомню, что б я распускал перед тобой перья. Или что - ищешь повод отшить? Подожди, не торопись...
— Ну, не дуркуй, будто не знаешь о чем я. Просто ты понял, что гипноз твоих ультрамариновых глаз после лечения больше не действует на меня. К тому же постой, они у тебя не ультрамариновые, а серые...
— Послушай, давай позже выясним взаимоотношения. У меня есть к тебе деловое предложение. Можешь прилично срубить капусты...
— Ты еще скажи, что ты уже не птица. А?
— Конечно, я высокого мнения о себе, признаю. Хотя стоп, что ты имеешь в виду, птицы тоже бывают разные?
— Ладно, хватит мозг компостировать. Так, что тебе нужно?
— Для начала - схорониться и чуток отлежаться бы где. Меня подбили вчера вечером, машину подстрелили на повороте и я слетел с дороги в пропасть. Тачка закувыркалась и в лепешку, там в реке и затонула...
— Как же ты сам уцелел?
— Вылетел чудом из машины, так совсем немножко побился, даже кости все целы. Потом на попутных всю ночь добирался до города. Еще ни кто, кроме тебя, не знает, что я спасся. И хорошо. Деньги надо быстро поснимать со всех счетов, пока не засветился. Получится - твои пять процентов со всех сумм, а нет - у меня тайник в лесу, тысячи две баксов гарантирую. Лады?
— Ладно. Только я не знаю, куда деть тебя, тем более прямо сейчас. У меня дома бабка, а подружек надо обзванивать. И то только к вечеру решиться все. Днем ведь кто на учебе, кто на работе.
— Ты возьми сейчас свой паспорт, пока номер в гостинице на твое имя оформим на сутки, мелочь кое-какая завалялась у меня в кармане, а дальше разберемся.
— Да и еще, — вдруг вспомнила Алиса, — послезавтра я отбываю с мужем в туристическую поездку.
— Ну, что ж, — вздохнул Артур, — я думаю, успеем все до отъезда обтяпать.
На обочине проселочной дороги перед дорожным знаком “Опасный левый поворот” стояла темная иномарка с открытой в сторону леса передней дверью. В салоне иномарки, раскованно развалившись в кресле, Алиса курила в открытую дверь. На месте водителя сидел Виктор. Он, всматриваясь в сторону деревьев за кромкой поля, рассуждал вслух:
— Может не стоит ждать? Что-то долго он. Кинуть нас решил и давно уже свалил через рощу.
— Нет, не кинет, будь спок. Наша помощь ему важней такой мелочи. У него денег было - помойка. Машины, все только дорогие, по несколько раз в месяц менял.
— Да, чувствую, очень тесно ты с ним сближалась.
— Перестань, а. Не заводись снова. Одно могу сказать, особо тебе не к чему ревновать... кроме тебя мне ни кто не нужен, и еще одно - если бы не он, мы бы точно тогда не встретились. Хочешь - верь, хочешь - не верь. Он все подстроил, ну ту нашу встречу. Он наш купидон, я знаю это наверняка, но только не сумею ничего объяснить.
Виктор ни чего не ответил, наблюдая молча, как вдали от деревьев отделилась фигурка человека и побрела через поле к дороге.
Это был Артур, он тяжело ступал по целине, сгибаясь под тяжестью ноши в правой руке. Ноша же представляла собой плоский металлический ящик грубой формы, с двумя ручками-скобами по бокам. За одну из которых и цеплялся Артур рукой в матерчатой перчатке мокрой от грязи.
Из подвального этажа загородного дома Виктора по каменным ступеням поднимался Артур в сопровождении Алисы. Их уже ждали во дворе у ворот дед Митрич, Виктор и две лохматые собаки. Алиса на ходу рассеянно рассуждала:
— Ну, куда тебе торопиться, мы прилетим через три недели. Отдохни пока на природе. Здесь рыбалка классная. Мм?
— Хорошо, я жду твоего возвращения.— Согласился мужчина.
Прощаясь с Артуром рукопожатием, девушка сказала, грустно улыбнувшись:
— Не случись у тебя сейчас беды, ты обо мне бы больше никогда и не вспомнил бы, да?
— Что ты, Алиса, — отшутился Артур, — твой образ навсегда в моем сердце. И вообще кто из нас от кого старался излечиться?
— Ой, что-то мутит меня,— скуксившись, ответила девушка, — и в ушах странно свистит.— И тут она взглянула на небо, в котором вдруг закружили густо серебристые перья и вдруг так же внезапно пропали...
За рубежом все было прекрасно. И древние памятники южно-азиатской культуры, и тропическая природа, и слоны с крокодилами, и великолепные шопинги в прохладных торговых залах, и отменное питание, и вечерние развлекательные программы с транвиститами, и перворазрядный пляж – ну все было на высоте. Вот если бы еще не эта накатывающая временами тошнота и ее сопровождающий противный звон в ушах.
В такие моменты Алиса срывалась с места, разыскивая дамскую комнату или просто тихий закуток и там удовлетворяла рвотный рефлекс. Виктор следовал всегда за ней по пятам и по окончанию неприятной процедуры поправлял волосы на голове девушки и успокаивал ее, прижимая к себе. Вскоре пара смерилась с этим небольшим неудобством, имея всегда наготове при себе бумажные пакеты и бутылочку с водой. Такая предосторожность особо выручала при езде на транспорте.
И в общем-то, праздник продолжался. Пока однажды на обеде в ресторане девочка чуть не подавилась косточкой от курочки. Она долго кашляла и вдруг выплюнула на салфетку нечто живое и шевелящееся, похожее на обувной гвоздик. Девочка взглянула на свою тарелку и остолбенела. Она поняла, что окончательно прозрела. Вся туристическая группа, состоящая из людей, с удовольствием ела нечто похожее на старые обувные подошвы. Зато на соседнем столе, за которым внезапно появились люди-птицы, были на блюдах радужные куски мяса животных. А еще рядом на отдельном столике лежала зажаренная целиком большая домашняя птица. Густой кровавый сок источала она из надреза на груди.
Потеряв аппетит и тяжело дыша, девочка выбежала на улицу. А там высоко в небе в сплетениях полупрозрачных линий вспухали огромные сверкающие волдыри. Кое-где, пронзая их, наблюдались красные линии, целых три. Равнодушные прохожие вдруг стали менять свой внешний облик, чаще обращаясь в чудовищные подобия людей и за редким исключением в сияющие существа. И окружающие шумы, нарастая, слились в пронзительный свист.
Алиса вздрогнула от прикосновения к ее плечу и оглянувшись, отпрянула от рук Виктора окровавленных по локти. Он, улыбаясь, что-то говорил окровавленным ртом, но Алиса не могла из-за свиста понять слов. В панике девочка развернулась и ринулась почему-то в двери магазина. Пробегая мимо прилавков, она заметила что там, где раньше красовались сыры и аппетитные мясные деликатесы, лежали какие-то серо-зеленые предметы непонятного назначения. И вдруг свист быстро стих, прилавки приняли обычный аппетитный вид, а руки Виктора догонявшего Алису абсолютно очистились от крови.
— Ты куда, Лисенок?— растерянно говорил Виктор, протягивая развернутый бумажный пакет,— Ты пролетела мимо, туалет был в фойе. Пойдем обратно.
— Прости, совсем токсикоз измучил, вдруг захотелось... яблок. Там не было яблок.— Алиса подхватила Виктора под руку и бодренько потащила к продуктовым полкам.
Двоящиеся образы людей и свист стали частыми спутниками Алисы. А то еще вдруг мгновенно и только для нее менялось дневное время на сумерки и начиналась на улицах пальба трассирующими очередями, а то вдруг всадники в старинных одеяниях пролетали на лошадях сквозь дома и машины.
Однажды в центре города Алиса увидела издали дом, охваченный по фасаду до крыши зелеными языками пламени. Ни кто не обращал внимания на происходящее. И удивленная девушка потащила Виктора за руку в направлении горящего здания.
Зеленоватое сияние вырывалось яростно с первого этажа сквозь стекла закрытых окон и дверей, но жара от него даже в непосредственной близи не ощущалось. На центральном входе в здание имелась вывеска на нескольких языках, в том числе и на русском: “КОЛДОВСТВО И ПРЕДСКАЗАНИЯ”.
Внутри помещения, сразу за дверью, подскочил со стула на встречу вошедшим сухой пожилой азиат. Его сморщенное желтое лицо расплылось в улыбке.
— Велком, велком.— на ломаном английском посыпал он приветствия. Затем пропустив Алису, старик преградил дорогу Виктору, приговаривая. — Уан ес. Ту ноу.
Виктор отпустил руку спутницы и она побрела сквозь зеленый поток по коридору. Вскоре Алиса очутилась в большой полутемной комнате. Там, перед столом на коротких ножках, сидела в низком с высокой спинкой кресле симпатичная пожилая мулатка в воздушных тканях синего цвета с золотым теснением. Она пристально вгляделась в лицо Алисы, а затем прокричала что-то непонятное. Тут же вбежала в комнату молодая мулаточка с испуганным взором и зажигая свечи на столе между колдуньей и Алисой, произнесла:
— Вери бэд.
После чего провожатый, показывая Алисе растопыренную ладонь, сказал:
— Файв хангред бат.
Алиса кивнула головой и достала требуемую сумму денег. Колдунья нюхнула какого-то зеленого порошка и прикрыв глаза, нечленораздельно забормотала. Ее молодая помощница принесла вскоре живую черную курицу, держа ту за ноги вниз головой. И почти сразу же колдунья выхватила курицу у помощницы и подняв со стола маленький ножик проткнула им шею птицы. Из раны посыпалось во все стороны золотистое сияние, но через минуту погасло. Свет вокруг потускнел, краски прибились, затихли все звуки. Помощница подхватила вздрагивающую курицу из рук колдуньи и унесла за ширму. Пожилая мулатка в изнеможении откинулась в кресле и закрыла глаза. Мулаточка снова появившись, замахала молча рукой, указывая Алисе на выход.
Галлюцинации больше не тревожили девушку, исчезли и симптомы тошноты. Виктор удивлялся:
— Что правда ведьма помогла?
— А ты не сколечко не веришь в мистику?
Виктор задумался, а потом серьезно произнес:
— Ну, некоторые события правда трудно логически объяснить.
— А я знаю точно, что людьми очень часто управляют.
— В это не верю, я верю в рок, в родовую карму. Когда человек совершает поступок, это всегда отражается на его потомках. Знаю, что у самоубийц еще несколько поколений несчастливы. И наоборот, у всех самых знаменитых и богатых фамилий есть основоположник, совершивший доблестный подвиг. Я читал об этом, о Морганах, Фордах, Дюпонах...
И все-таки в один из последних дней отдыха случился срыв. Произошло это на пляже. Снова возник сначала свист, а потом Алиса увидела фантом гигантской волны скатывающейся с берега. Иллюзия потоков воды тащила на себе обломки домашней утвари и мертвые тела людей. Много тел. Изувеченные и вспухшие они вертелись вокруг Алисы. Она, зажмурив глаза, прижалась к Виктору и жалобно заскулила:
— Пойдем скорее в гостиницу, мне стало плохо.
В гостиничном номере со слезами на глазах Алиса собирала чемодан и повторяла: “Все, все, все вокруг ложь и мерзкое вранье”.
Из холла в комнату вошел Виктор в белом шелковом халате. Влажные волосы на его голове были гладко причесаны. Виктор с ходу спросил:
— Ну что снова не так? По мне так все по высшему разряду.
— Что?— Алиса резко захлопнула чемодан.— По высшему? А официанты, я то вижу что они крестьяне, вчера ползали в грязи на рисовых полях и сейчас тихо ненавидят нас. А эта наша гувернантка ходит вне отеля в домашних тапочках типа лаптей. А еще знал бы ты... — вдруг прослезилась девушка и решительно направилась к выходу из номера, захватив сумочку.— Не ходи за мной, погуляю немного одна, успокоюсь. Не дуйся. Позже тебе позвоню, скажу, где встретимся.
Покинув такси, Алиса прошла в здание аэропорта. Бросив паспорт на стойку билетной кассы, она громко произнесла:
— Раша, Россия, срочно, квикли. Андестенд?
— Андестенд.— передразнила Алису миловидная девушка-азиатка в униформе и забрала со стойки паспорт.
Одна без Виктора и налегке, всего лишь с дамской сумочкой, торопилась Алиса из заграничной поездки. И всю дорогу в небе и над ней, и под ней болтались гигантские ртутные пузыри, нанизанные на грандиозную вязь из бесконечных полупрозрачных труб. В связи с этим она думала: “Все суки, суки, суки, суки, суки, суки. Слепошарые суки. И самолет этот слепошарый, а вот если как он запутается в этих сетях и как хвост оторвется. А ну и их всех, ну ладно. Зато птица-иноходец у меня, она только моя. Теперь я знаю, с чего начать. И у меня в жизни будет хоть что-то настоящее, некое доблестное судьбоносное событие. Только б она не сдохла, только бы не сдохла”.
Но вот, наконец, когда в ночном городе уже погасли почти все окна, Алиса, в легких босоножках и в теплой демисезонной куртке выскочив из такси, забежала в дом бабушки. И не успел водитель такси выкурить сигарету, как девочка вернулась обратно, уже сменив одежду. И едва захлопнулась за ней дверца, машина тронулась с места.
Алиса отпустила такси сразу за лесочком, метрах в ста от тускло освещенной загородной усадьбы Виктора. Подойдя к воротам, девушка просунула глубоко в прорезь калитки руку, разыскивая потайной затвор. И вдруг вскрикнув, содрогнулась всем телом. С обратной стороны калитки ее ладонь лизала лохматая собака.
— Пальма, Чандр, фу, на место. — Прошипела раздраженно Алиса и проскользнула во двор.
Спустившись по каменным ступеням, девушка осторожно приоткрыла дверь. Птица сидела к ней спиной перед светящимся монитором компьютера. Алиса сразу у порога тихо разулась и достав из сумки небольшой футляр, тут же неслышно на цыпочках подбежала и стукнула птицу ножом в шею, вонзив его по самую рукоять. И та как-то странно, сразу вся, рухнула со стула боком на пол. Девушка перевернула ее на спину и злобно закричала: — На меня смотреть, на меня, ты сам во всем виноват, все превращаешь в дерьмо... своим свистом.
Но птица уводила глаза в сторону, словно боясь узнать лицо своего убийцы, а потом и совсем закрыла их. Тогда девушка села верхом на птицу и открыла ее глаза руками:
— Слушай, падаль, слушай меня. Я видела - да, твой мир ждал тебя, но ты уже никогда не придешь. Потому что на этом празднике жизни я сама хочу попробовать хотя бы один настоящий деликатес. — Затем выдернув нож из шеи, она вонзила его в грудную клетку птицы, в самое сердце.
Но вдруг тело птицы стало сдуваться на глазах изумленной девушки и сократилось до размеров большой индюшки. В ту же секунду сотни маленьких птичек, щебеча и хлопая крыльями, заметались в воздухе. Алиса, рукой с ножом заслоняя лицо от пернатых, упала на колени и поползла к стене, раздался звон разбитого стекла и стая через окно устремилась на улицу. И вслед за ними, выскользнув из ладони, исчез и нож. Девушка начала стучать кулаками по полу, а потом она закричала:
— Верни, сволочь, мой нож. Это подарок.
В ответ по подземелью под трагедийные аккорды оперной музыки загремел смех серой птицы. И вдруг появился и побежал по подвалу светящийся луч, формой точь-в-точь школьная указка, соприкасаясь с предметами, он поджигал на их поверхности нечто похожее на слой бездымного пороха. Пламя, потрескивая, причудливо разбегалось высокими фронтами по помещению, преобразуя все на своем пути. Сначала старинная каменная кладка стен покрылась штукатуркой, а поверх ее еще и выцветшими бумажными обоями, из углов под потолком исчезли таинственные сети паутины, перья в воздухе и на полу превратились в золотинки конфетти. Волшебным образом застеклилось разбитое окно, а потрескавшееся янтарное дерево старинной мебели покрылось слоями заскорузлой блеклой краски.
Алиса попятилась от огня, обступавшим ее сужавшимся кольцом и уперлась в обеденный стол, но вот луч скользнул и по нему. И вспыхнувшая на столе золотом парчи скатерть-самобранка сформировала на сверкающем серебре сервировки богатое разнообразие фруктов, конфет и пирожных. Из прозрачного воздуха возникли холодные закуски: мясные и рыбные, икра черная и красная, а так же жаровня, накрытая крышкой.
Цвета все вокруг быстро поблекли, будто выцвели. Свет потускнел, и только две огромные зажженные свечи в темных бронзовых канделябрах остались без изменения. Стих оркестр, но остались звуки музыкальной шкатулки, вторящие оперной теме. Звякнул хрусталь и заискрилось в фужере вино, только в одном из двух рядом стоявших на столе фужеров.
У Алисы по щекам побежали слезы, она опустилась на краешек стула и тихо стала нашептывать:
— Упустила птицу-то, упустила. Вот и сказочки конец, кто дослушал - молодец. Ну и что, ну и не надо мне ничего эдакого. Ой, дура. Ой, дура я баба.