Тёплый летний вечер. Пятница. Олег Панкратов выставил на стол свой нехитрый ужин, состоящий из молодого картофеля, очищенного от кожуры и сваренного целым, малосольных огурцов, засоленных вчера с вечера и как раз дошедших до кондиции, бородинского чёрного хлеба. Картофелины ещё не успели остыть, от них подымался чуть видимый дымок, сверху таял кусок сливочного масла, растекаясь по картофелинам и обволакивая их жирной плёнкой. Всё это было припорошено молодым укропом. Достал из холодильника бутылку беленькой и налил стопочку. Уселся поудобнее на стул, прокряхтел, в предвкушении удовольствия, выпил и стал неспешно ужинать.
По окончании еды расположился в кресле с газетой на лоджии. Из открытого окна тянуло летом: весёлое щебетание птиц и детворы, дуновение тепла и одновременно вечерней прохлады, запахом свежесрезанной травы триммером. Он сделал попытку решить кроссворд, данное действие оказалось безуспешным. Панкратов не стал себя мучить, положил газету в кипу, состоящую из таких же непрочитанных газет, и принялся наблюдать за событиями во дворе.
Внизу молодые мамаши занимались детьми. Самых маленьких катали на колясках, чада побольше возились в песочнице, а их мамы, сидя на лавочке, беседовали между собой, наблюдая за ними. Иногда мамаши, отрываясь от разговора, подходили к своим отпрыскам, что-то им поправляли. При этом, сжав коленки между собой, приседали или наклонялись, каждый раз, несмотря на сведённые вместе ноги увеличивая обзор Панкратову. Молодые люди, возможно, их мужья чуть поодаль пили пиво, при разговоре покачивая головой вперёд-назад, интенсивно жестикулируя, похлопывая друг друга по плечам, куря сигареты и постоянно сплёвывая в сторону.
Неожиданная мысль пришла Олегу в голову, что основная цель дам – не прогулка с детьми, а демонстрация своих нарядов. А если у кого есть ещё что показать, показать и это. После таких умозаключений на Панкратова накатило желание овладеть женщиной. Такое влечение законным способом в этот вечер реализовать не получалось, его жена Оля на две недели с ребёнком уехала в санаторий.
Тут в сознании всплыли картинки сегодняшнего дня. Другая Оля – коллега по работе, разведёнка несколько раз дефилирует мимо него на расстоянии вытянутой руки, подходит к столу соседки, наклоняется через стол, на ней лёгкое просвечиваемое платье. Она рассматривает какие-то бумаги, ещё больше наклоняется, что-то воркует, упоминает, что на днях отправила ребёнка в летний лагерь, теперь она одна дома и у неё появилось время для чтения.
Расшевеленный гормон тестостерон в крови у Панкратова настойчиво требует действий, сознание гонит прочь похотливые мысли. Происходит борьба желания с двумя факторами. Один из факторов - противозаконность желания, через которую надо переступить, отсюда появляющийся страх наказания в случаи разоблачения. Второй фактор – это момент неловкости, как завуалировано и невинно преподнести своё желание противоположной стороне, как будто и нет желания, а так просто…поговорить хочется, и одновременно страх отказа.
Влечение побеждает, Панкратов в справочнике начинает интенсивно искать номер телефона коллеги по работе. Найдя нужную очерёдность цифр, испытывая волнение, звонит. Несколько гудков, слышит возглас в завлекающей тональности:
- Аллё!
- Добрый вечер, Оля! – стараясь быть дельным, с соответствующей интонацией речи, поздоровался Олег.
- Добрый вечер! – мягким бархатным голосом отвечает она.
- Панкратов беспокоит, - с чувством собственной значимости представляется он.
- Что случилось, Олег? – с нотками обеспокоенности в голосе при этом, явно фальшивя, спрашивает она.
- А что ты сейчас читаешь? – задаёт вопрос, мучающий его последних несколько минут.
- Дарью Донцову, - один из максимума пяти ожидаемых вариантов ответов произносит она.
- Хороший автор? – он уже успел, забыть только что услышанную фамилию писателя, но, придерживаясь выбранной канвы разговора, интересуется её мнением о нём.
- Мне нравиться, - одобряет она творчество Дарьи Донцовой.
- А мне ничего не дашь почитать? – просит он.
- В понедельник, что-нибудь принесу, - не отказывает она.
- Мне бы сегодня, - умоляет ускорить развитие событий он. Мол, невтерпёж, читать хочется.
Небольшая заминка с двух сторон, после чего Панкратов скороговоркой выпаливает:
- Я сейчас бы быстренько подбежал.
- Хорошо. Адрес знаешь? – соглашается она.
- Говори.
Получив добро, Панкратов начинает сборы. Во время этого занятия всплывают воспоминания из детства, когда он, отдыхая летом у бабушки в деревне, с пацанами лазил по чужим садам. Нынешние возникшие схожие ощущения - страх, что поймают, и бравада, какой я – успешный и ловкий. Ещё потом появлялась потребность поделиться с компаньонами впечатлениями о вкусе ворованных яблок. И долгие споры, заканчивающиеся опять вылазкой в чужой сад для выяснения: Чьи всё-таки яблоки слаще?
Олег принял душ, чисто побрился, подушил себя одеколоном, натянул джинсы, надел рубашку с коротким рукавом, закинул в рот пластик жевательной резинки, закрыл дверь на замок и, спустился на улицу. По дороге он купил бутылку шампанского, коробку конфет, соку и вскоре с пакетом находился около дверей Ольгиной квартиры.
В подъезде было тихо, все шебутные на выходные дни уехали за город. Как тогда в детстве, стоя у забора чужого сада, Олег слышал удары собственного сердца. И также как в детстве влечение к приключениям и жажда новизны ощущений побеждает страх. Ткнул пальцем в звонок, раздалась короткая трель. Замер в ожидании, прислушиваясь с чуткостью акустика к звукам по ту сторону дверей. Из глубины квартиры раздались приближающиеся шаги. Ольга предстала перед ним в шортиках и короткой маячке, надо было быть абсолютно слепым, чтобы не понять, что надетой на голое тело. Она забрала пакет с «джентльменским набором» и пригласила его пройти в кухню.
Стол был накрыт быстро. Олег произносил тосты, как из пулемёта, один за другим: за любовь, за удачу, за то чтобы у них всё было и им за это ничего не было, за счастье, в том числе и за женское счастье. Но это ближе к опорожнению бутылки и после попытки произнести тост за мужское счастье. Это про то самое и ещё, чтобы деньги были. Но вовремя поправился, и акцент сделал на женщин. Она перед каждым его тостом задавала ему один и тот же вопрос: «Куда ты гонишь?» Он что-то мычал в ответ, разводил руками, наливал очередную порцию шампанского и настойчиво требовал поднять бокалы. Она соглашалась.
Когда последнее шампанское было разлито, Олег посчитал, что настал момент кульминации, и решил перейти к самому главному, собственно, зачем он и пришёл. В таких случаях отработанный и неоднократно ранее предпринимаемый план действий, никогда не дававший сбоя - выпить на брудершафт, он почему-то отклонил. Решил идти на сближение через танцы.
- Ольга, а почему бы нам не потанцевать? – предложил он.
- Пойдём, - согласилась она.
Они прошли в зал, она включила музыку и прильнула к Олегу. Их тела, словно жёрнова своими неровностями в такт музыки тёрлись друг от друга. Рты сблизились для поцелуя. Тёплые, влажные губы Ольги показались такими сладкими, Олег с упоением целовал их. Потом они сбросили друг с друга на пол майку и рубашку, обнажившись до пояса.
Движение началось в сторону постели, кто кого тянул, точно нельзя было понять. Первоначальный позыв как бы исходил от него, а дальше может быть, даже больше усердия прилагала она. Два полураздетых тела, сплетённые между собой, неуклюже перебирая ногами, поддерживая друг друга от преждевременного падения, добрались до кровати. В нужном месте в этот момент оказались презервативы, которые Ольга извлекла из тумбочки, стоявшей у изголовья.
Ещё не совсем рассвело, когда Олег крадучись возвращался домой. У него было одно желание – чтобы его никто не видел.