Этот рассказ занял третье место в конкурсе " Рассказы старого парка.
Люба сидела на парковой скамейке, уже более часа. Она уже давно перестала плакать, и высохшие дорожки слёз, были почти не видны. Глаза открывать не хотелось. Она не имела никакого желания смотреть на этот весенний день. На берёзы, что уже выбросили свои почки и хвастали молодыми листочками, да из мелкого бисера серёжками друг перед другом. Солнце, ласкающее окружающий её мир и заставляющее по неволе щуриться. Даже не открывая глаз, она видела, как оно улыбалось и пыталось подарить ей веру и надежду, просто всучить ей это всё в руки.
Кто-то присел рядом. Шагов она не слышала, но движение тёплого воздуха, как от веера, качнулся не навязчиво к ней, от неё и обратно. Этот кто-то осторожно прикоснулся к её руке. Даже через курточку, Люба ощутила исходящее тепло. Открыв глаза, увидела руку. Сморщенная кожа, вся в пигментных пятнах, узловатые фаланги пальцев, желтые ногти, словно зубы у заядлого курильщика. Кисть заметно тряслась, как у старцев. Взгляд непроизвольно пробежался по одежде соседа, выразив удивление.
- Что, доченька, плохо тебе? – опередив её вопрос, на какие-то доли секунды, спросил старец.
- Ага, плохо мне дедушка, - не скрывая своего удивления, мягко ответила Люба.
- Что ж так-то? Весна… - он зажмурился как кот, и повернулся лицом к солнышку, - птички поют.
- Да, как-то вот так. Плохо… - ей не хотелось выплёскивать свою боль, постороннему человеку. Хотя и обидеть грубым отказом, желания не было.
- Да знаю я твою печаль тоску. Веру да надежду, поди, давно под растеряла, а? Знамо дело, когда хорошо, чё ж о них печалиться?
М-да, м-да…
- Дедушка, Вам не холодно? Вы так легко одеты? – попыталась она перевести разговор.
Старичок действительно был одет очень легко, но и необычно. Его одежда; суконные штаны, да холщовая рубашка, подпоясанная кушаком. Да и сам он, весь его облик, чем-то напоминал Толстого. Белая копна волос до плеч и такая же борода, ниспадающая на грудь. На улице хоть и плюс 3 градуса, но всё же холодно, а особенно для старика.
- Нее, мне не холодно, а даже пригоже. – И он опять прищурился на солнышко.
На протяжении всего разговора, его ладонь, источая дарила Любе своё необыкновенное тепло. Убрать её, было как-то не удобно. Ничего плохого старик ей вроде и не сделал.
- Может, у Вас денег на одежду нет? Так давайте я Вам помогу.
- Благослови тебя Господь, на добром слове. Но мне ничего не надо. – И аккуратно положив обе ладони на свои сухонькие колени, продолжил, - а вот если ты мне копеечку подаришь… - он замолчал, глядя куда-то в небо. И внезапно, не отрывая взгляда, сказал, - вот это, дорогого стоит.
Люба ничего, не понимая, стала рыться в карманах, сумочке, но копеечки найти так и не смогла. Протянув ему, горсть мелочи,
а в другой руке бумажные деньги, все, что были у неё с собой, пробормотала: - вот, всё что есть, а копеечки, нет.
- А ты не торопись доченька, ещё раз посмотри, а эти, а эти мне не надо. Убери ты эту блажь подальше.
Женщина бросила деньги в кармашек сумочки, и ещё раз проверила карманы куртки, и как ни странно, достала одну монетку, достоинством в копеечку, протянула старцу.
- Ну вот, а говорила, нет. Кто ищет, тот всегда найдёт. – Он повертел монетку в разные стороны, и затем, зажав в изборожденных морщинами ладонях, сказал. – Ну, тебе пора. Тебя Там уже поди заждались. Иди, иди, не сомневайся. Счастливого пути доченька.
- Спасибо Вам дедушка, - и, не оглядываясь, Люба ушла. А старец так и остался сидеть, что-то рисуя зонтом на песке.
… Ну что я могу Вам сказать? – вид при этом, у врача был печальный. – Крепитесь Любовь Ивановна. – Говоря, это он открыл карточку, заглянул внутрь. И в мгновение, его взгляд взметнулся на пациентку. – Не может этого быть! Я только перед Вами читал диагноз!
- он с удивлением посмотрел на обложку, но там чёрным по белому было написано Иванова Любовь Ивановна. А в карточке, что результат – ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ.
Разве такое бывает?