Завершали свой выходной день Паша и Саша в ирландском пабе, что на Седьмой Улице, где стоял густой запах пива, пота и влажного дерева. Они заказали себе по два бокала светлого с крекерами, а потом ещё по два и под конец решили взять по бокалу тёмного, от чего голова пошла гулять кругом, а мир предстал перед глазами в мерцающих огнях падающих звезд.
- Ты знаешь, Паш, мне кажется, нам пора сворачиваться.
Саша посмотрел на друга пристальным взглядом усталых глаз и постарался подняться на ноги, опираясь руками в столешницу залитого пивом стола.
- Идём!
Они вышли под чистое небо манхеттенской ночи и весь недолгий путь до станции метро посвятили рассуждениям о жизни ночного города и соблазнам, которым нету предела, были бы в кармане деньги.
- И ты знаешь, Паш,- старался говорить членораздельно Саша,- сейчас Нью-Йорк не тот, что был когда-то. Сейчас ты спокойно можешь пройтись по ночной улице и никто на тебя даже взглядом не среагирует. Вот какой теперь Нью-Йорк. А я его помню иным...
Саша остановился в серьёзном раздумии о Нью-Йорке десятилетней давности и как-то старательно хмурился в тон своим воспоминаниям.
- Да, и что самое главное, Паш, ты посмотри – на улицах нет ни одного копа. А такой порядок, что, честное слово, диву даёшься.
Мимо прошли в обнимку два молоденьких юнца, судя по всему, нетрадиционалы и Саша попытался дотянуться до них рукой, словно хотел потрогать их за рукав. Те ловко сделали лёгкий кивок телами в сторону и Паша чуть не упал, едва успев ухватиться за холодный чугун фонарного столба.
- Ты посмотри, никто никого не боится, и всем всё разрешено. Даже целоваться на улице, как этим двум...
Он с сожалением умолк и молчал уже до самого входа на станцию метро.
А там оказалось, что проездной билет есть только у Паши и разменной монеты, чтобы купить ещё один для Саши, наскрести не удалось со всех их восьми карманов.
- Не ночевать же мне здесь,- резонно заметил Паша и, немного подумав, предложил другу.- Давай, встанем рядышком и пройдем через вертушку на твой один проездной. Всё равно вокруг никого нет и стоять здесь – только время терять.
Действительно, на всей станции нельзя было отыскать живой души, лишь на одной из деревянных скамеек в конце перрона сидел бомжеватого вида человек и глядел уныло перед собой.
Парни прижались друг к другу, сунули билет в специальный приемник и мелко перебирая ногами, провернулись с вертушкой вовнутрь станционной платформы. Сделав так, они ещё продолжали стоять друг возле друга с несколько секунд, обсуждая глупую систему нью-йоркских метро, как бомжеватого вида человек вдруг возник рядом с их телами и, распахнув дутую куртку, блеснул серебром казённого значка.
- Полиция! Ваши документы, пожалуйста.