Вся жизнь конвейером широким
Прошла,
И высадила вдруг...
«В начале было убогое Словосочетаньице Монтёр Восьмого Разряда* . Кроме него, ничего не было. И было Словосочетание Самим Монтёром, как бы глупо это ни звучало и как бы безграмотен Он Сам ни был, чтобы понять, что такое „Словосочетание“. И построил Он Великий Магазин. Магазин Он назвал по собственному имени — „Восьмёрка“. Он (теперь уже Магазин) представлял собой Монорельс. И породил Монтёр Систему Потребителей» (цитируется по изданию: «Монтажная Библия в пересказе Нацвеля Пассажироводова». «Сборка Конвейерная»: М-с, 2202, изд-ва «Монолит» и «Бесконечность 8»).
1) 8В’-8Ж
Ловко юркнув в просвет между движущимися, острыми, как бритва, лезвиями АСКП, разделяющими пункты 8В’ и 8Ж, Моисей Бесстонов перевёл дух, вытер со лба капли выступившего было пота, распрямил спину и огляделся с некоторым любопытством. Со времени предыдущего Цикла ничего не изменилось. Моисей пересчитал своё состояние. Констатировал мысленно: «Негусто…».
Действительно, даже учитывая два фарта, всё же не попавшие в купюроприёмник автоматической системы контроля прохода, ему едва хватало средств, чтобы протянуть Цикл хотя бы не совсем впроголодь, уже не говоря о том, чтобы «шикарно».
2) 8Ж-8А
«НАШ МОНОРЕЛЬС ПРИБЫЛ В ПУНКТ 8Ж», — прокомментировал происходящее ледяной голос из динамика.
Бесстонов входил в привычное русло рутины и серости, и вместе с ним в то же русло входили пассажиры-соседи по Движущейся Платформе: девочка с плюшевым мишкой Васей (навязавшая Бесстонову это ненужное мимолётное знакомство) приблизительно трёх лет со своей мамой; студент со студенткой и взрослая пара в строгих деловых костюмах, видимо — супруги.
Платформа под ногами и привычно-тупые, отягощённые отсутствием семантики лица вокруг, как всегда, заставили Моисея быстро успокоиться. «Что-то нервный я стал совсем, — подумал Моисей и сказал сам себе с укоризной: — посмотри только, какие вокруг улыбчивые люди! И чего тебе неймётся?!»
Справившись со своим Внутренним Миром, Бесстонов изобразил на лице беззаботную улыбку и окунулся с головой в родную Среду Потребления.
Задний Двор снова перестал на время быть чем-то большим, кроме как тяжёлым воспоминанием, а взгляд ловил всяческие соблазны наподобие Лавок «ДВД», «МВД», «Менты», «Закон и Правосудие», «Чиновники», «Совкородка», «Глобальная концепция жизни», «Оружие», «Глобальная концепция смерти», «Патриотизм» и многие сотни тысяч других, из всех слоёв жизни, на самый привередливый вкус. От разнообразия рябило в глазах.
Осознание собственного нахождения в повседневности первого, бытового Полуцикла после пережитых ужасов повседневности боевого вызывал резкое, как боль, желание шиковать и удалять этим сосущую, как червь, Потребительскую Алчность.
Потребительскую Алчность, фирменную Болезнь Режима, извечную озабоченность Пассажиропотребителей, Моисей привык не терпеть, а сразу же по возможности утолять, в отличие от людей с иммунитетом к товарообращению, последний из племени которых, если верить рекламоновостям, пал от руки негодующего народа. Так ли обстояло дело или иначе, это совершенно не касалось Бесстонова, пропившего свою совесть не последним, но и всё же далеко не первым. Моисей Бесстонов сорил купюрами направо и верх, лишь десятки и пятки мелькали, пока он шустро и по-молодому озорно (тут продавщицу палкой по голове стукнет сзади, тут до полусмерти напугает криком клиентов у Лавки «Католицизм») перебегал от Лавки «Меблированные комнаты» к Лавке «Глупая компания»; от Лавки «Вера в Бога» к Лавке «Махровый шовинизм»; от Лавки «Образование» к лавке «Загул алкогольный малый»; от лавки «Любовь» к лавке «Унижение ближнего»; от «Загула алкогольного большого» к «Президентским акциям», а оттуда к «Заведомо неосуществимым сексуальным иллюзиям».
Как только первый потребительский голод был утолён, Бесстонов спокойно встал на тронувшуюся машину и огляделся по сторонам.
Взорам Пассажиропотребителей той же Платформы Монорельса (студенты, «взрослые» и мамаша с дочкой тоже вовремя заскочили на платформу; они заваливали тюками с купленными Товарами всё свободное пространство, охая и тяжело вздыхая) предстали новые чудеса Потребления, увеличивавшиеся в поле зрительного восприятия по мере приближения к ним однорельсового вида транспорта.
3) 8А-8Б
Пункт 8А! Сколько слёз счастья пролили здесь удовлетворённые Пассажиропотребители! Сколько кровавого поноса оставили обанкротившиеся Неудовлетворилы. Но первые лишь отвернулись бы от вторых и прокричали бы в гневе: «Не мешайте потреблять!»
Здесь любой, самый взыскательный Потребитель не остался бы недоволен. «Оральная ласка», «Куннилингус принудительный», «Вдохновение попсовое», «Вдохновение художественное», «Таланты специализированные», «Здоровье»… Как всегда, глаза разбегались при виде сказочного многообразия Товаров, а руки сами, не спрашивая своего хозяина, лезли за фартами. Впрочем, Моисею и в голову не могло бы прийти воспротивиться Жажде Обладания, но если бы такая еретическая мысль и зародилась в глубинах его подсознания… — да пусть хоть выплыла бы из подсознательной помойки! — Моисей бы узнал на практике, что Система Потребления не жалует тех, кто идёт против неё.
Студент к тому времени уже расстался с подругой и купил себе четыре «Продажных женщины» и одного такого же «продажного» «Мужчину». Зачем ему мужчина, он не знал сам и теперь проигрывал тому в карты последние свои фарты. Очередная Жертва Жажды Наживы.
…Очевидно, Моисея Бесстонова опять задело Лучом Телезомбирования в самый неподходящий момент — чем же ещё объяснить тот факт, что очнулся он в кульминационный момент своего собственного совокупления с каким-то мужиком, да ещё и одновременно с тем, как Движение Монорельса было приостановлено для Проверки Билетов?!
Кое-как выudив свои потрёпанные потребительские гениталии из «товарища», Моисей рванул по улице в сторону ближайшей Платформоремонтной Станции. Юркнув на чужой Монорельс, он пригнулся на дно, не обращая внимания на пинки судорожно лупивших его законопослушных и законных Пассажиропотребителей. Пара сломанных ребёр — истинная renyxa по сравнению с наказанием за безбилетный проход!
4) 8Б-8В
Лёжа и стоная на полу, Бесстонов доехал с относительным комфортом до пункта 8Б. Тут же вскочил и приготовился как оборонять свои жизнь и кошелёк, так и пытаться отнять чужие. Едва ступив на твёрдую почву, он пустил в дело кулаки и вырубил двоих Накопителей — таких же существ, как он, но несколько менее расторопных.
Отнял у одного арматуру и заработал железным прутом по полной программе. Пригрозив бывшему самым хилым на вид, Моисей Бесстонов заставил того собирать материальные средства искалеченных Накопителей.
Специфика Второго Полуцикла — тотальная драка с ближними до смерти с целью последующего отбора фартов — при полном отсутствии Лавок — накладывала неизгладимый отпечаток на психику. Охотнику за фартами требовался целый комплекс как физических, так и душевных качеств, чтобы охотиться успешно.
…Прыжок — атака — разворот — движение руки в карман — чудеса реакции — трудолюбивое ползание на коленях — и — как апофеоз — красивый прыжок на отходящий Монорельс.
5) 8В-8Г
Он знал, что за особенно красивый удар по челюсти с неба сыпется бонусный фарт, но не знал, что в таком количестве. В голове Моисея мелькнула радостная мысль: «Хватит теперь на Лавку „Эс-эскапизм“!»
Моисей продолжал трудолюбиво крошить черепа и челюсти, пуская в дело поднятую на предыдущей Остановке Арматуру. Работа, как обычно, вызывала дьявольскую усталость вместе с некоторым удовлетворением. Моисей понимал, что главное — любой ценой дотянуть до следующего Цикла. И эта мысль тоже была мыслью «как всегда».
6) ВГ-8Д
(Глава вырезана по соображениям цензуры)
7) 8Д-8Е
…Несмотря на то, что задница всё так же сильно болела, да и кровь из порванных венозных сочленений ни в какую не желала останавливаться, Моисей радовался уже хотя бы тому простому, как Путь Монорельса, факту, что был всё ещё жив. И за то, чтобы этот факт не стал антифактом, он отдал бы, не задумываясь, свою задницу на растерзание ещё одной бригаде маньяков с утыканными гвоздями, будто ёж, табуретными ножками.
8) 8Е-8В’
Монорельс подъезжал к лезвиям АСКП. По обочинам телеги не было видно ничего, кроме пустоты, и поэтому казалось, что Монорельс парит в воздухе. Внезапно вращение лопастей прекратилось. Моисей недоумённо выпрямил спину.
Из подъехавшего «бумера» вышел мужчина с большим круглым лицом и в чёрной кепке.
— Ты кто? — поинтересовался Моисей.
— Я — Монтёр Восьмого Разряда Из Машины!
Лёгким профессиональным движением Монорельс был пущен в ход снова. Не боги горшки обжигают, но боги следят за тем, чтобы процесс Пассажиропотребления шёл бесперебойно.
9) 8В’-8Ж
АСКП, а вместе с ним и все передряги, остались далеко позади (в каком-то смысле — впереди). Но в последний момент до сознания Моисея дошёл тот факт, что кружение не приведёт ни к чему. Сколько ему осталось? Циклов 360, в лучшем случае. А потом — что? Ничего. То-то и оно.
Моисей подошёл к краю Платформы Монорельса. Почему-то на его памяти так никто не делал. Беседовавшие о чём-то Пассажиропотребители мигом замолкли, как радио, выдернутое из розетки.
Присев на корточки, Моисей заглянул за край. И тогда он УВИДЕЛ.
Крест и могила. Руки без движения и Первозданное Небытие. Смерть и рождение.
Новый круг, зародившись в теле старого, кричал о приходе в вечнодвижущийся мир.