1.
Очередная попытка спасения мира закончилась неудачей. На сей раз белый свет померк от огненного дыхания драконов, нашествие которых не остановило даже вмешательство супергероя - суперагента по имени Ё. Впрочем, главный спаситель мира погиб вместе с остальным человечеством…
В этот момент из кухни донёсся душераздирающий визг старшей сестры Алисы.
- Ишь ты, писатель! – Лиска верещала так, что соседи, наверное, как всегда толпились под дверью, прислушиваясь в надежде, что надо будет вмешаться. – Я тебя щас это есть заставлю! Паршивец! Мало мне твоих прозаических нетленок, теперь за кулинарные взялся?! Иди немедленно убирай свою гадость!
Рома был спокоен, как суперагент на боевом задании. К тому, что сестра периодически закатывает ему сцены, он давно привык. Лиске, видите ли, не нравится его фантастическая проза! Ладно, переживём. Тем более, сейчас, когда новый роман о конце света удался на славу. Надо будет отправить его в какое-нибудь крутое издательство, пока родители не вернулись с югов. Но с сестрой всё равно лучше не ругаться: она кулинар с дипломом. И с характером…
Приняв глубокомысленный вид с трагически поднятыми бровями, тем самым, демонстрируя Лиске, что его творческий порыв выше её бытовых разборок, Рома поплёлся на кухню.
- Ну?
Алиса стояла, растерянная и злая, одной рукой пытаясь отряхнуть подол своей новенькой стильной юбки, где смачно растеклось жирное пятно, а в другой руке держа крышку от большой кастрюли, из которой валил отвратительный, зловонный пар. Рома испуганно ахнул: увлекшись романом, он совсем забыл про своё варево, которое, убежав из кастрюли, залило всю плиту и медленно стекало на пол. Видимо, пытаясь подобраться к очагу стихийного бедствия так, чтобы не обвариться, Лиска испачкала юбку.
- Это что?! – вопила она, тыча крышкой в кастрюлю.
- Кошка, - с достоинством ответил Рома. Он уже начал догадываться, кому придётся мыть пол и плиту.
Алиса в ужасе схватилась за голову:
- Быстро тряпку в зубы и спасай мир в моём лице! Несчастье гениальное! Переоденусь – помогу.
Пока Рома героически боролся с жирной плитой, моющим средством и вонючей кошачьей головой в кастрюле, он успел кое-как успокоить сестру, заверив её, что они с приятелем Вадиком никого не убивали, а бренное тело нашли уже дохлым на помойке. И вообще, «Грин Пис» против насилия над животными…
- Тогда зачем тебе эта тухлятина? – поинтересовалась вдруг возникшая в дверном проёме Лиска, переодетая в старую отцову рубаху, половина пуговиц на которой давно отсутствовала. Рыжие, крашеные хной волосы сестры торчали в разные стороны, а рука в золотом браслете изящно опиралась на швабру. Рома хмыкнул, оценивающе прищурив глаз, на что незамедлительно последовало:
- Чего уставился?
- Прикидываю тебя на роль главной героини моего следующего бестселлера.
- Ага, - праведно возмутилась Лиска, - чтобы ты меня в конце каким-нибудь крысомором отравил?! Нет уж! Знаю я твою фантастическую прозу, читывала! Зачем кошка, спрашиваю?
Юный писатель сдвинул брови уже совершенно серьёзно. Череп нужен был им с Вадиком для научного эксперимента, только как это объяснить бестолковой Алисе? Во-первых, она девчонка, а во-вторых, её среднее кулинарное образование для младшего брата-девятиклассника не являлось предметом гордости за сестру. Скорее наоборот. Но, как бы то ни было, врать ей Рома не привык: Алиса всегда выгораживала его перед родителями и часто спасала от физической расправы, принимая главный удар на себя. Поэтому он ответил честно.
- Понимаешь, Вадик, мой приятель, в университете учится…
- На биолога, что ли?
- Нет, на историка. Они проходили, что наши предки славяне ставили на развилке дорог сосуд с прахом предка, и этот предок им во всём помогал…
Алиса прислонила швабру к стене и, рыдая от смеха, медленно опустилась на пол. Рома даже вздохнул, решив, что зря он рассказал ей о своих планах.
- Увижу твоего историка, дам ему по шее! Кошковарители! Череп – не прах, и кошка – не предок. А ты, потомок Дарвина, запомни раз и навсегда: магия в неумелых руках может окончиться так же, как твои романы!
- Много б ты понимала! – обиженно проворчал Рома. – Кто в семье гений, в конце концов?!
Но глаза сестры сверкнули так, что он почти испугался. Может и правда, не дело они задумали?.. «Ладно, ерунда! – подумал незадачливый фантаст. – И Вадик тоже не дурак. Чего нам опасаться? Неужели, Лискиной трескотни?..» Однако на сердце всё-таки было скверно.
2.
Огромная панельная новостройка со всеми своими блестящими окнами и ажурными лоджиями уходила прямо в небо. Во всяком случае, Вадиму казалось именно так. Исконно деревенский житель, всего лишь год проучившийся в городе, он чувствовал себя неуютно среди многоэтажных монстров из стекла и бетона. Но здесь живёт его приятель, и сегодня ночью им предстоит тако-о-ое!.. Словом, раскисать сейчас не время.
Решительно вздохнув, Вадим медленно побрёл вдоль новостройки, пытаясь по запаху определить нужный подъезд. Конечно, Рома давал ему адрес, но бумажка задевалась куда-то, а в памяти осел только номер дома.
Возле самой крайней парадной ветерок донёс сверху тошнотворный запах варёной тухлятины и истерический женский визг. Ошибиться было невозможно, но Вадим всё-таки вежливо поинтересовался у сидевших на лавочке женщин:
- Здравствуйте. Я к Алексеевым. Это здесь?
Три пары острых, любопытных глаз разом уставились на приветливого, симпатичного парня с тёмными волосами, странно перевязанными тесёмкой.
- Здравствуй, милый. Ты к младшему оболтусу? Или Лискин жених?
- Пятая квартира на втором этаже. Иди, иди, разгони их там, а-то они весь дом протушили, боюсь, затопят…
- Житья нет, как родители на юг уехали! Хоть и «новые русские», «крутые» - чтоб их! – а детей одних всё равно оставлять нельзя. Мало ли что? Тем более таких – шустрых не по годам!
Благодарно кивнув женщинам, Вадим шагнул в подъезд. Запах варёной кошки с каждым шагом становился всё сильнее, а около красивой, обитой лакированными реечками двери с номером «5» стал вообще нестерпимым. Рома сам предложил свою квартиру в качестве жертвы эксперимента, и Вадим не отказался по двум причинам. Во-первых, родителей его приятеля дома не будет ещё недели две, а сестра, как уверял Рома, делу не помешает. Во-вторых, сам Вадим сейчас снимал комнату в коммуналке и по понятным причинам не мог использовать общую кухню для столь экзотических целей.
Молодой человек позвонил в дверь. Открывать не торопились, хотя изнутри доносился визгливый женский голос, судя по всему, читавший нотации Роману. «Повезло с сеструхой!» - подумал Вадим и позвонил ещё раз. Взорвавшись последним, высоким аккордом, голос смолк. Дверь открылась. Из полумрака прихожей недружелюбно блеснули два серых глаза, затем Алиса зажгла свет, кивком головы приглашая гостя войти.
Хотя Вадим не имел привычки разглядывать девушек, это было не в его характере, но слишком откровенный наряд Алисы всё же смутил его, лишив на время дара речи. На ней была только старая мужская рубашка, застёгнутая не на все пуговицы по причине их отсутствия. Закатанные рукава открывали тонкие изящные руки, а импровизированное глубокое декольте художественно подчёркивало кухонное полотенце, которое девушка небрежно перекинула через плечо.
Молодой человек ещё не успел сказать ни единого слова, как Алиса, мгновенно оценившая обстановку и не нашедшая в ней ничего привлекательного, процедила сквозь зубы:
- Г-герои… Глаза б на вас не смотрели! – вслед за чем красноречиво покрутила пальцем у виска и важно прошествовала в зал, откуда скоро донёсся её звонкий голос, взывавший в телефонную трубку:
- Надюша! Привет, зайка! Забери меня из этого дурдома, сил больше нет!.. Куда?.. Да куда угодно: в кафе, на дискотеку… Ага! Ну, договорились, сейчас буду!
Чувствуя себя более чем неловко, Вадим прошёл в кухню. На табурете сидел Роман, глубокомысленно взиравший на чистую плиту, грязную кастрюлю в раковине и вываренный кошачий череп на блюдце посреди стола. Ребята молча пожали друг другу руки. Рома трагически кивнул на череп:
- Забыл совсем, представляешь? Лиска пришла, юбку испачкала. Орала на меня, а кухню всё равно сама выдраила, мне осталось только кастрюлю помыть.
Ещё через пятнадцать минут чистая кастрюля уже стояла в сушилке, парни довольно вытирали мокрые руки, а из прихожей доносилась прощальная ария Алисы:
- Ромка, запомни, паршивец, поосторожнее с черепом! А историка твоего если ещё раз здесь увижу, придушу своими руками, так ему и передай! Ладно, я пошла. Вернусь ночью, после танцев. Пока!
- Пока! – пропел Роман. – Спасибо, Лисочка!
Но за сестрой уже захлопнулась дверь, и по лестнице весело застучали каблучки.
Вадим чувствовал себя последней сволочью, однако угрызения совести не помешали ему выглянуть в окно и отметить, что теперь Алиса была одета в модные брюки и полупрозрачную блузку с кокетливыми рюшками и завязками. Она помахала сумочкой женщинам у подъезда и, не вступая с ними в словопрения, лёгкой походкой направилась прочь, пламенея на солнце крашеными волосами.
- Ну и сеструха у тебя! – тяжело отдуваясь, произнёс, наконец, Вадим, угадав, что Рома проследил за направлением его взгляда. – Как по стенке размазала! Я, признаться, чувствую себя не лучше этого Йорика, - и студент кивнул на кошачий череп, смиренно остывавший на блюдце.
- Ну да, - ухмыльнулся Роман, - она такая. Знаешь, как непрошенных женихов отшивает?! Роковая женщина, даром, что рыжая! Ладно, ну её, давай лучше о деле.
3.
План состоял в том, чтобы, поместив кошачий череп в глиняный горшок, закопать его ночью «при путех», как говаривал старина Нестор, - то есть на перекрёстке дорог. Если уж быть дотошно правильным и делать всё по инструкции из летописи, то надо прах оставлять на столбе. Но Роман с Вадимом резонно решили, что двадцать первый век – не одиннадцатый, и горшок с черепом уволокут или разобьют если не в ту же ночь, так на утро обязательно.
- Бабуля говорит, все тайные дела совершаются только в полнолуние, - сказал Вадим, когда они, достаточно хорошо проветрив квартиру и временно удалив череп подальше от кухни, старательно изучали холодильник на предмет наличия съестного.
- Ну вот, - удовлетворённо заключил Роман, извлекая из недр холодильника блинчики с мясом, - ещё один повод к тому, чтобы не откладывать. А-то, признаюсь, немного не по себе. И Лиска меня без соли съест за этот череп…
- Да брось! Может, и не такая она вредная? Смотри, как вкусно готовит!
Оторвавшись от своей тарелки, Рома подозрительно прищурился.
- Ты её не знаешь. Ведьма, только прикидывается овечкой. Мне тут до твоего прихода тако-о-ое про магию вещала – мороз по коже!
Вадим вздохнул едва заметно, но тут же лукаво усмехнулся:
- Её понять можно. Сам посуди: череп, ночь, полнолуние – кто поверит, что мы не ворожить идём? Но с другой стороны, зря я, что ли отцу с бабулей наврал, что экзамен завалил и остался здесь на пересдачу? Уж, поди, сенокос начался. Если отец узнает, чем я тут занимаюсь, пока он работает, мне тоже мало не покажется.
- Тогда идём сегодня! – Рома решительно стукнул ладонью по столу. – До следующего полнолуния далеко, а так – у нас ещё в запасе неделя останется для анализа результатов… Да, кстати, - добавил он, помолчав, - что это будут за результаты?
Подперев щёку рукой, юный историк мечтательно зажмурился.
- Сам не знаю, - наконец изрёк он, - скорее всего – новое силовое поле охранного действия. Бабуля мне про такие вещи много рассказывала, а я давно проверить хотел. Перекрёстки особенную силу имеют, поскольку открывают ворота в другие измерения. Если же перекрёсток находится на границе владений – «при путех», как в «Повести временных лет» сказано, - то охранное силовое поле будет распространяться на всю землю с одинаковыми энергетическими характеристиками.
Гениальный фантаст озадаченно потёр лоб.
- Во, загнул! Так и говори: на землю одного хозяина… Я, кажется, знаю такой перекрёсток: там наш район только с совхозом граничит – дальше поля. Но он людный очень: техникум, бар, ресторан, машин постоянно полно. И новую газовую линию прокладывают – всё разрыто.
- Тогда главное для нас что? – весело спросил Вадим.
- Что?
- Маскировка! Ты в детстве в шпионов не играл? Вот ближе к полуночи и двинемся.
Перекрёсток, который ребята выбрали для своего эксперимента, действительно был густонаселённым: с одной его стороны находился машиностроительный техникум, где по вечерам для молодёжи устраивались дискотеки, а с другой – известный на весь район развлекательный центр. Новенькое здание сверкало неоновыми рекламами, разноцветные отблески которых падали на чистый глянец дорогих машин, стоявших в несколько рядов около самого входа в стриптиз-бар. Чуть дальше, возле другой двери, ведущей в игровой клуб и ночной ресторан, темнели полосатые верёвочные ограждения, предупреждавшие о том, что с этой стороны дорога закрыта.
Когда Рома и Вадим подходили к развлекательному комплексу, от ограждений вдруг донеслись громкие крики, выражавшие крайнюю степень возмущения. Бесшумными тенями, совершенно по шпионски, скользнув с дороги, ребята притаились среди машин на стоянке.
- Что там? – шёпотом спросил Рома. Его приятель оказался ближе к зданию, а значит, в сплошном потоке мата мог разобрать слова, объясняющие обстановку.
- Им верёвки мешают, - так же шёпотом ответил Вадим. – Вон тот, длинный, хочет взять свою машину, а выехать с этой стороны не может.
- Гляди, что творят! Да они все пьяные в дым!
Бесцельно потолкавшись у двери бара, компания молодых гуляк вдруг начала громить ограждения, мешавшие их машине выехать со стоянки. В несколько минут дорога была расчищена, и возмутители спокойствия, всё так же громко ругаясь, укатили прочь.
- Пьяные-то пьяные, а смотри, как аккуратно выезжают! – заметил Вадим, выглядывая из-за мощного корпуса «крутого» джипа.
- Где? – Рома осторожно подобрался к нему. – Да там же яма! Помнишь, я говорил тебе про газопровод? Чуть с дороги свернул – и ты уже труп, а весь район без газа. Ладно, давай, пока народу нет.
В самом деле, людный перекрёсток в аккурат к полуночи будто вымер: хотя из техникума и бара доносилась музыка, свидетельствовавшая о том, что активный отдых в самом разгаре, на улице не было ни души. Никто не выходил курить и драться, даже целующихся парочек за кустами не наблюдалось. Машины, сквозь плотные ряды которых пробирались заговорщики, тоже вели себя подозрительно тихо.
- Смотри, класс: не сигналит ни одна! – восхищался Роман, специально касаясь рукой особенно дорогих автомобилей. – Умные тачки!
- Только вредные, - досадливо проворчал Вадим. – Я ладонь порезал о тот джип, за которым мы стояли. Ерунда, конечно, только и мне теперь что-то не по себе…
Но Роман уже ждал приятеля на перекрёстке, держа в руках глиняный горшок с черепом. Полная луна висела над совхозным полем, откуда ветер доносил убаюкивающий шелест колосьев. Музыка почему-то вдруг смолкла, или ребятам так показалось, и они, пользуясь неожиданной тишиной, подбадривая друг друга, приступили, наконец, к эксперименту.
Закопали просто, без эмоций и магических формул. Затем, обменявшись рукопожатиями, друзья отправились по домам – ждать результатов.
4.
Два часа ночи. Роман не находил себе места. Нет, он не ждал Алису так рано с дискотеки, и волноваться вроде бы причин не было: его сестру друзья обычно подвозили до самого подъезда. Но… но…
Луна нахально, прямо-таки издевательски светила во все окна, её жёлтые лучи пробивались даже сквозь шторы. Ко всему ещё глючилась какая-то гадость из последнего романа про агента Ё и конец света.
Лиска! Возвращайся скорее!
Побродив бесцельно по тёмным комнатам, Рома начал везде зажигать свет. В кухне, в прихожей, в зале, в спальне родителей, в комнате Алисы… Стуча зубами, перепуганный до смерти писатель подобрался, наконец, к своей спальне, где хранился бесценный роман. Сквозь незашторенное окно лился приятный, призрачно-таинственный свет полной луны, похожей на уличный фонарь.
«Что с тобой, псих? – попытался успокоить себя Рома, включая все источники света в комнате. – Ну, луна. Подумаешь, невидаль!» Однако при этой мысли его вдруг передёрнуло с особенной силой: Рома вспомнил, что та же самая луна светила в окна кухни и зала, которые выходили во двор – то есть по другую сторону дома.
- Лиска! – в ужасе застонал незадачливый фантаст. – Где ты? Я схожу с ума!..
Алиса вернулась около трёх часов ночи. В квартире горели все осветительные приборы, имевшиеся в наличии, а также газ – все четыре конфорки. Из ванной и кухни доносился шум воды. А на обеденном столе в позе лотоса сидел Роман и размахивал зажжённой свечой, отчего капли горячего парафина разлетались в разные стороны. Увидев сестру, он жалобно зашмыгал носом.
- Ты опоздала. Конец света уже начался.
- Дурень! Несчастье ты моё гениальное! – запричитала девушка, стаскивая брата со стола и отбирая у него свечу. – Напугался? Да успокойся же! Всё хорошо, я дома, иди сюда…
И она обняла его, как маленького, целуя светлую, вихрастую макушку.
- Помнишь, бабушка говорила, от кошмаров хорошо водой из родника умыться. Утром обязательно сходим на Гремячий…
Уткнувшись носом в плечо сестры, великий писатель совсем по-детски всхлипывал и мелко дрожал. Уснул он в комнате Алисы под завывание пожарных сирен за окном.
5.
Утром отключили газ. Проснувшись в одиннадцатом часу и обнаружив, что Алисы дома нет, Роман поплёлся умываться.
В целом, вчерашние приключения не особенно расстроили юного любителя экспериментальной истории, наоборот, в ярком солнечном свете они представлялись ещё более интересными. А свои кошмары Рома справедливо мог приписать расстроенным нервам и впечатлительной натуре гения. Гм… А вот чему приписать эти язвочки на руках? Вчера их не было… Может, заразу где подцепил?
Пока Рома разглядывал свои руки, на которых от кончиков пальцев к запястьям расползались странные болячки, пока проверял, нет ли где ещё на теле этой инфекции, из магазина вернулась Алиса. С трудом втащив в квартиру многочисленные пакеты, под тяжестью которых сгибалось всё её тонкое существо, Лиска тут же, прямо с порога, затарахтела:
- Иди сюда, гений, помогать будешь! Газ отключили, неизвестно когда дадут, а плитки у нас нет. Я хлеба купила целую кучу, молока, яиц. Тут ещё сахар, гречка, сыр, творог – это не портится…
- А колбаса есть? – мрачно поинтересовался Рома, относя пакеты в кухню. – Ты словно к концу света готовишься. У нас в холодильнике ничего не испортится.
- С твоими романами будешь готовой к чему угодно! – весело парировала Алиса. – А если свет отключат? Представляешь, что будет в магазинах?! Я ещё свечей купила и спички… Ты чего такой хмурый?
Рома показал ей свои руки, покрытые красными язвочками, число которых росло прямо на глазах.
- Как ты думаешь, что это?
Алиса придирчиво осмотрела болячки и, строго глядя на брата, покачала рыжей головой:
- Возмездие от космоса, чтобы ты больше таких романов не писал.
- Нет, Лиска, я серьёзно! Вдруг инфекция какая? Надо же в больницу!
- И я серьёзно. Нечего было дохлых кошек по помойкам собирать! Ты только скажи об этом в больнице!
Рома вздохнул. Никакого сочувствия! Но в возможности провести остаток жизни в горестях и печалях душевных, совокупно с телесной немощью, ему тотчас было отказано. Трезвый практицизм Алисы не предусматривал трагического финала, сопутствующего всем апокалипсисам. Где-то раздобыв две пустые канистры, она теперь набивала бутербродами свой миниатюрный дамский рюкзачок.
- Я тебе обещала утром на Гремячий. Пошли, окунёшься пару раз, глядишь, и инфекция твоя пройдёт.
- А если нет? – мрачно поинтересовался Рома. Сестра тут же засунула ему в рот кусок хлеба, видимо, для того, чтобы он не болтал глупостей.
- Никаких «если»! Понял? Все наговоры, сглазы и проклятия родниковой водой снимают. Ты что – особенный? Хорошо ещё, что родители не знают о твоих подвигах.
- Угу, - покорно согласился гений, жуя хлеб. – А канистры зачем?
Лиска удивлённо распахнула на него серые глазищи.
- Как зачем?! Конец света же! А вдруг воду отключат?..
6.
Дорога на родник пролегала через тот самый перекрёсток, где вчера они с Вадиком проводили эксперимент, затем – через совхозное поле и под гору к реке. В общей сложности выходило полтора километра. С пустыми канистрами не так уж много, а вот обратно…
Около техникума Алиса вдруг остановилась и, поймав Рому за край футболки, завопила на всю улицу:
- Гляди, сгорел! С ума сойти! В половине третьего ещё был целенький!
Двухэтажное новенькое здание развлекательного комплекса, ещё вчера сверкавшее волшебством неоновых огней, сейчас представляло собой обгоревшие руины. Многие автомобили так и стояли там, где владельцы с вечера припарковали их, только теперь от былого блеска и лоска не осталось ничего – машины были сильно покорёжены обломками здания. Чуть поодаль, у ямы газопровода на эвакуатор грузили вдребезги разбитый джип – тот самый джип, за которым Роман с Вадимом прятались ночью.
Остолбенев от неожиданности, юный писатель широко открытыми глазами наблюдал эту картину. Просто не верилось, что они вчера были тут! Жуткое ощущение ночного кошмара снова предательски шевельнулось где-то внутри. Накатила противная тошнота, ноги сразу стали ватными, захотелось в панике бежать, куда глаза глядят, только бы подальше от этого перекрёстка! Однако сил справиться с собой тоже не было, и Роман, как зачарованный, протолкался сквозь плотное кольцо людей к самым полосатым лентам, окружавшим опасную зону. За ограждением работники аварийной службы разбирали завалы, рядом истошно голосила какая-то дамочка:
- Кто мне теперь ремонт оплатит? Кто? Что они сделали с моей машиной?!
- Успокойтесь, женщина, - попытались вразумить пострадавшую из толпы. – При таком пожаре без жертв обошлось – это уже чудо!
- А что случилось? – полюбопытствовал кто-то.
- Говорят, проводка. В три всё здание вспыхнуло сразу, как свечка. Люди едва выбежать успели.
- Ха, проводка! Кто ж поверит? Сожгли его, как пить дать, сожгли!
- И какой-то пьяный болван ещё носом в яму угодил! Снёс задвижку, трубу разворочал, район без газа оставил, а самому хоть бы что. Верно говорят, пьяному море по колено! Как сам на воздух-то не взлетел, уму не постижимо!
- Да он из машины выпал раньше, чем она поехала!
- А как раз сегодня газовики зарывать готовились… У меня там сват работает.
- Чем городское начальство думало, когда газ рядом с борделем проводило?!
- Что ты мелешь! Сначала линию протянули, а уж потом притон построили: место тут, видите ли, удобное для коммерции! Так им и надо, супостатам!
Услышав достаточно для того, чтобы удовлетворить своё любопытство, брат и сестра выбрались из толпы и молча зашагали по тропинке через поле. Разговаривать не хотелось. Каждый был занят своими мыслями.
Светило солнце. Ветерок легонько шевелил колосья не созревшей ещё пшеницы, и этот мирный, убаюкивающий звук постепенно успокоил расстроенное воображение молодого писателя. Рядом шла Алиса. Всё по-прежнему было хорошо.
7.
На Гремячем источнике народа практически не было. Только на бревне, вытертом до блеска настоящей скамейки, сидела старушка в нарядном цветастом платке и, сокрушённо причитая, копалась в своей необъятной полотняной сумке. Доставала оттуда мешочки, чем-то туго набитые, и снова складывала их обратно, всплёскивая сухонькими руками.
- Ах ты, перечница, всё взяла, гляди, только очки забыла! А что я без очков увижу? Маня мелко написала, неразборчиво…
Брат и сестра с улыбкой переглянулись.
- Помочь? – поинтересовалась Алиса.
Вскинув на ребят добрые глаза с лучиками мелких морщинок, старушка радостно заулыбалась:
- Спасибо, милые, спасибо! Дай Бог вам доброго здоровья! Иди сюда, касатик, у тебя глазки поострей.
«Касатик» Рома вздохнул: доброе здоровье ему и впрямь сейчас не помешает! Вот бы бабка феей оказалась: один взмах волшебной палочки – и заразы на руках как не бывало! Только в двадцать первом веке все настоящие волшебники повымерли, остались одни колдуны да экстрасенсы.
- Может, вы всё-таки добрая фея? Как в сказке? – спросил тоскливо Роман, не особенно надеясь на положительный ответ. – Зачем вам столько сушёных трав?
Старушка скрипуче рассмеялась:
- Какое тут – фея! Бабушкой Асей зовут, михеевские мы: деревня отсель за пять километров. А травки очень нужны – людям здоровье возвращать. Мы с Манькой в санбате всю войну прошли ажно до Варшавы; когда лекарств не было – травами раненых выхаживали. А перед самой Победой зацепило мою Маньку осколком. Вылечить-то вылечили, да с тех пор всё спиной мается. А она нонче знахарка известная. И я ей помогаю иногда.
Наполнив водой канистры, Алиса присела рядом. Голос старушки журчал, как ручеёк, а её добрые морщинки вселяли в сердце уверенность в том, что любые неприятности – временны и всё закончится хорошо.
- Нонче утром просит меня Манька, - ворковала бабушка Ася, - сходи, мол, на Гремячий, а-то завтра народу будет – затолкут! В полнолуние, в полдень травка, что от испуга лечит, должна под дубом у родника полежать, силу обрести. А я насовала всё в один мешок и очки забыла. Что тут будешь делать! На бирках-то написано, какая от чего, да я не вижу!
Рома долго внимательно изучал надписи на этикетках полотняных мешочков, туго набитых душистыми травами, пока, наконец, не нашёл нужный.
- Вот он! – воскликнул великий писатель. – Тут бы вы и в очках не разобрали!
- Давай сюда! – и Алиса устроила мешочек среди корней высокого дуба, из-под которого выбивался холодный ключ.
Достав из рюкзака свои запасы съестного, ребята разделили их поровну на троих.
- Бабушка Ася, давайте перекусим, - предложила Алиса. – Вы – с дороги, мы – ещё не завтракали.
- Спасибо, голубка, - улыбнулась старушка, вставая с бревна и направляясь к источнику. – Тем, кто в роднике умоется три раза, никакой микроб не страшен. Так Манька говорит. А с дороги надо и руки помыть…
Брат с сестрой переглянулись.
- Это дело – руки помыть… - пробормотал Роман.
Толкнув его локтем в бок, Алиса зашептала:
- Слышал, как надо? Ещё умыться три раза. Давай, бегом! ...
За завтраком много говорили о травах, о жизни в деревне и в городе.
- Вы в Михеевке не бывали? – спросила старушка.
Рома с набитым ртом только покачал головой. Алиса ответила:
- Не доводилось.
- Так приезжайте в гости! – бабушка Ася обрадовано закивала цветастым платком. – Не заблудитесь – меня там все знают! И внук у меня ещё, озорник. Я ему всегда говорила: уж ежели натворил чего – делай наоборот, тогда исправится! Нагрубил – проси прощения. Коли ночью чего сделал – поправлять иди днём… Приезжайте обязательно: у меня корова, молоко парное, - а у вас, поди, каникулы. …
Прощались с бабушкой Асей тепло и неохотно. Алиса очень заинтересовалась травами, она уже успела многое выспросить, а теперь уносила в своём рюкзаке несколько мешочков, которыми щедро поделилась старушка.
Создатель агента Ё даже забыл на время о своих апокалипсисах. Лишь подходя к городу, Роман догадался глянуть на руки, неизвестно когда переставшие чесаться и зудеть. Замерев на месте от неожиданности, он чуть не выронил канистру с водой: все следы странной инфекции исчезли!
- Лиска! – восхищённо бормотал гений, догоняя сестру. – Ты ва-а-аще! Всё прошло, гляди! Я теперь тебе – по гроб жизни!..
8.
Рома сегодня слушался Лиску беспрекословно и повиновался ей, как своей королеве. За то, что она притащила его на родник и избавила от проклятой заразы, он готов был терпеть все причуды сестры! Надо сказать, причуд было достаточно. После обеда она снова поволокла его на Гремячий с канистрами. А потом ещё раз. И ещё. Смертельно уставший гений молчал даже тогда, когда Алиса заставила его мыть полы во всей квартире. Сама она принялась стирать, наставительно взывая к совести брата:
- Это тебе трудовая повинность за вчерашнюю кошку. И чтобы глупости писать было некогда! Вот я сейчас ванну освобожу, мы с тобой вымоемся и наберём её полную. А-то в родник не набегаешься!
- Ты и правда, что ли к концу света готовишься? – поинтересовался Рома, шмыгая носом.
- Работай, интеллектуал, шевели мозгами! – оборвала его Алиса. – Бабушка Ася сказала, что завтра на Гремячем будет толпа народу. Значит, воду отключат. Ферштейн?
- Ясно… - покорно вздохнул Роман. – Всё-то вы знаете… - и снова взялся за ведро и швабру.
Спать он рухнул, как подкошенный, в аккурат после того, как Алиса дала ему выпить отвар какой-то травки из числа принесённых ею сегодня с родника. Чай девушка грела посредством кипятильника, потому что газ так и не дали.
Всю ночь выли пожарные сирены, а на следующий день отключили свет и воду.
9.
В течение двух дней район новостроек стал настоящей аномальной зоной. Вслед за серьёзным повреждением линии газопровода случился пожар на подстанции. Аварийные системы все как одна вышли из строя, и починить их почему-то не удавалось. Электрические насосы новой линии на водоканале встали, оставив район новостроек без воды. По неизвестным причинам сюда не работала городская телефонная линия, и все мобильники тоже оказывались вне зоны действия сети.
Город гудел и волновался. Говорили о нашествии НЛО, о диверсии, о разгильдяйстве. У магазинов выстраивались очереди, люди в панике скупали соль и спички. Свечи и электрические фонари за один день стали недоступным дефицитом. Городские власти организовали подвоз технической воды в пострадавший район, и у цистерн постоянно толпился народ, взволнованно пересказывая последние новости. Машины скорой помощи дежурили на всех перекрёстках, там же стояли такси добровольцев, помогавших медикам, оставшимся без телефонной связи.
Рома с Алисой узнали обо всём этом, даже не выходя из дома. Как раз около их подъезда происходило оживлённое обсуждение событий, творившихся в районе. Спрятавшись за бортиком лоджии, чтобы не торчать на виду у соседей, ребята вдоволь наслушались сплетен про НЛО и американских шпионов.
- Фу! – выдохнула Лиска, змеёй скользнув из лоджии в зал. – Ну и фантазия у людей!
Рома прошмыгнул следом и, только закрыв балконную дверь, позволил себе рассмеяться.
- Классно мы вчера водой запаслись! И свечками, и продуктами! Ты вообще молодец: теперь вместо того, чтобы стоять в очередях, можно спокойно наслаждаться жизнью!
- А я бы не торопилась на твоём месте, суперагент, - ухмыльнулась Алиса.
Рома непонимающе покосился на сестру:
- Что?
- Наслаждаться жизнью.
- Почему?
Взъерошив свою и без того растрёпанную рыжую шевелюру, Лиска задумчиво посмотрела на гения.
- Я тут прикинула кое-что… Бедствия в районе начались позавчера ночью, как раз после того, как вы кошку сварили. К чему бы это? А? Помнится, ты мне вещал тогда про какой-то научный эксперимент? Давай, выкладывай факты: НЛО без причины свет не отключает!
- О, чёрт! – вспомнил великий фантаст. Он ведь действительно за суматохой последних дней забыл, что они с Вадиком договорились наблюдать за последствиями эксперимента. Теперь последствий было более чем достаточно, только проявились они как-то странно… Или может всё-таки это случайные совпадения?
Но он, не откладывая, рассказал Алисе, как беспрепятственно в ту ночь они закопали кошачий череп на перекрёстке у сгоревшего теперь развлекательного центра.
- А знаешь, самое интересное? – помолчав, добавил Роман. – Людей вокруг не было. Ни души, даже жутко! Вадик ещё отметил это и засомневался, стоит ли продолжать. А потом он руку порезал, и мы заторопились.
- До крови? – ахнула Алиса.
Чего она вдруг так переживает? Писатель пожал плечами:
- До крови. А что? Мы после этого скорей кошку закопали и ушли.
- Вот, болваны! – схватилась за голову Лиска. – Историки, тоже мне! Ты знаешь, что это – очень паршивая чёрная магия, когда в деле кровь замешана?
- Да-а??? – растерянно протянул Рома. – А ты откуда знаешь?
Безнадёжно вздохнув, Алиса покрутила пальцем у виска:
- Книжки читать надо, спаситель мира! Ты думаешь, я глупее вас, что ли, и не знаю, что кошка во многих древних мифах – символ тёмной стороны мира? А полнолуние? А перекрёсток? Всякие заклинания на порчу и сглаз читают в полнолуние на перекрёстках, да ещё, если кровью польют, тогда особенно быстро и сильно получается. И слово знаешь, какую силу имеет? Вот ты пишешь про конец света – а он тут как тут! Пока, правда, в районном масштабе, но всё равно без света, газа и воды не очень-то приятно.
- И без телефона, - кивнул Роман. Его посетила вдохновенная мысль, что сестра, пожалуй, действительно не так глупа, как кажется. – Я бы Вадику позвонил, спросил, как он там?
- Ага, - подхватила Алиса, - самое время. Знаешь, где он живёт? Пойдём вместе, я теперь тебя одного не отпущу! Во избежание…
10.
Троллейбусы не ходили, а впихнуться в автобус не было никакой возможности, поэтому Рома и Алиса отправились пешком. Вадим снимал комнату в коммунальной квартире двухэтажного дома, стоявшего на границе старой части города и района новостроек. Проблем с коммуникациями здесь не было, но все телефоны тоже аномально молчали.
Ещё издали Роман начал подозревать недоброе: у подъезда, где жил Вадик, наблюдалось непривычное оживление. Люди, второпях выскочившие на улицу кто в чём был, взволнованно гудели, напоминая разорённый пчелиный улей или разворошённый муравейник.
- Ого! – присвистнул писатель. – Кому-то плохо!
Алиса кивнула: она тоже заметила характерный значок на лобовом стекле такси, стоявшего у подъезда. Несомненно, машина была из тех, что дежурили на перекрёстках пострадавшего района и значились временно приписанными к автопарку «Скорой помощи». Увидев в толпе жильцов соседку своего друга, Роман направился прямо к ней.
- Здрас-сьте, тёть Кать! У вас что-то случилось?
Пожилая женщина в длинном цветастом халате с усталым любопытством взглянула на ребят.
- Здравствуй, Рома, здравствуй. Ты к Вадиму? Так нельзя к нему. Видишь, «скорую» вызвали, медсестра пока никого не пускает.
Юный гений вдруг явственно ощутил, как все его внутренности, холодея, обрываются куда-то вниз.
- Что…? – только и смог выдавить он.
Зрачки Алисы неестественно расширились, превратившись в огромные чёрные дыры. Соседка покачала головой:
- Суицид, говорят. Острый приступ. А я так скажу: блажь в голову ударила! Мой Петька пошёл утром сахару спросить, у нас закончился, а малый-то сидит с ножиком. Чуть дверь скрипнула, вскочил, как ужаленный, и ножом себе по рёбрам. Видно, в сердце хотел, да Петенька мой быстрей оказался: не зря в милиции столько лет прослужил!.. Что за дурь накатила? Пока «скорая» приехала, мы его и перевязать не могли: мечется, брыкается, вопит про конец света, - чуть кровью не истёк! Пришлось соседей собирать, чтобы держали… Никогда за ним ничего подобного: всегда приветливый, весёлый. А тут – на тебе!..
Из горла оторопевшего Романа вырвался сдавленный хрип. Алиса стояла, в ужасе переводя взгляд с побелевшего лица брата на сочувственную физиономию соседки.
- Как он? – наконец, догадалась спросить девушка.
- Спит пока: медсестра ему укол сделала. Сейчас перевязывает.
Не сговариваясь, брат и сестра молча шагнули в подъезд.
- Куда? – донеслось сзади. – Нельзя! Не велено!
На шум в прихожей вышла строгая женщина в белом халате.
- Мы к Вадиму…
- Я же просила не заходить! – грозный взгляд медсестры подтолкнул ребят обратно к двери. – Вы кто ему?
Рома вдруг подумал, что ответ «друзья» в подобной ситуации будет выглядеть слишком нелепо, но поскольку в голову всё равно ничего не лезло, он смущённо молчал. Положение спасла Алиса, выпалившая на одном дыхании:
- Пожалуйста!.. Это он из-за меня так! Мы поссорились, расстались, а потом брат уговорил меня вернуться, а тут… Только я всё равно его люблю! – и Лиска зарыдала совершенно натуральными слезами.
Строгое лицо женщины в белом халате потеплело. Рома оторопело взирал на сестру, не находя слов: «Как по писаному врёт! С ней не пропадёшь!» Словно в полусне он беспрепятственно прошёл в комнату, подолгу останавливая взгляд на многочисленных свежих пятнах, темневших на полу, на мебели, на обоях. Плюшевое покрывало диванчика, когда-то жёлтое, теперь приобрело грязно-бурый цвет. Деревянный пол был скользким и липким. Нет, Рома крови не боялся, но это была кровь его друга… пролитая при таких странных обстоятельствах. В мозгу мелькнули слова соседки: «…про конец света… про конец света…» - и юного фантаста вдруг передёрнуло: а ведь за два дня до этого и он мог бы точно так же валяться в луже собственной крови, не вернись Лиска с дискотеки раньше обычного! Теперь он знал, отчего Вадим схватился за нож.
Виновник суматохи полулежал в кресле, умытый и перебинтованный. На лице его застыло странное выражение – не ужас, не боль, не восторг, а всё вместе взятое, совершенно нечеловеческое. Алисе уже незачем было притворяться. Шок от увиденного сделал её голос мягким, а движения нежными. С удивлением она отмечала все детали происходящего, словно смотрела замедленное кино. Лицо Вадима – белое, почти прозрачное. Его черты ещё хранят следы сильного душевного потрясения. Кровь, бинты. Лицо брата – вмиг посерьёзневшее и повзрослевшее. Он знает, что произошло! Он догадался. Вот она сама склоняется над неудачником-самоубийцей, осторожно проводит рукой по слипшимся тёмным волосам, белой, словно восковой щеке. Легонько касается пальцами холодных губ, которые вдруг вздрагивают, с трудом пропуская остатки тревожного бреда:
- Луна… Луна… идём отсюда!..
Откуда-то издалека, словно из другого мира, доносится ласковый голос медсестры:
- Вовремя вы, девушка. Ваш друг, по всей вероятности, слишком впечатлительный. Сейчас я дала ему снотворное. Порезы не опасны, но когда он проснётся, будет очень хорошо, если рядом окажется близкий человек.
Роман первым вышел из ступора.
- А можно к нам его? – предложил юный гений, попутно удивляясь собственной решительности. - Родственники все в деревне, а здесь друзей ближе нас у него нет. Поможете перевезти? Мы тут недалеко живём, в новостройках.
- Это в аномальной зоне? – улыбнулась медсестра. – Поехали. А вас, девушка, я научу повязки менять и лекарства оставлю.
11.
Первым, что увидел Вадим, когда очнулся, было усталое, заплаканное лицо Алисы, раскрашенное, словно у индейца, потёками туши. Девушка жалобно шмыгала носом и время от времени вытирала тыльной стороной ладони красные глаза. Её пламенно-рыжие волосы растрепались кисточками, узкие плечи чуть вздрагивали, - и вообще эта картина была бесподобно трогательной! Вадиму сразу же захотелось сказать что-нибудь хорошее, утешить Ромкину сестру. Знать бы ещё, что её так расстроило?..
- Лис, ну ты это… не плачь!
Алиса вдруг подскочила так, словно её обварили кипятком. Хлестнув новоиспечённого утешителя огненным, серым взглядом, она выбежала из комнаты, бросив на ходу короткое, но ёмкое:
- Псих!
И хлопнула дверью. Вадим растерянно огляделся, только теперь заметив, что находится в комнате Романа. Да не просто находится – лежит, весь перебинтованный, как гусеница. Отчего-то трудно дышать, и болит левая рука. Что случилось? Кто-нибудь ему объяснит?!
Вошёл Рома с кружкой.
- О! Суицидник очнулся! С возвращением к миру живых!
Вадим повертел головой, пробуя подняться:
- Каких живых? Что ты несёшь? – но друг настойчиво и осторожно снова придавил его к подушке.
- Лежи пока. Нам едва удалось вырвать тебя из лап бдительной медицины, - помолчав немного, он добавил:
- Ты, правда, что ли не помнишь ничего или притворяешься?
Юный историк вздохнул. В его памяти медленно начали всплывать фрагменты фантастических кошмаров – нереальных, душераздирающих, - и всё тело сразу же откликнулось острой болью. Он вдруг догадался, что произошло.
- Так это на самом деле было? Не бред? Я себе вены резал?!
Видя неподдельный ужас в глазах своего друга, Роман сочувственно покачал головой:
- А ещё пытался кухонный нож в сердце всадить… Доигрались мы с тобой, Вадик! Не знаю, что бы я сам делал, если бы не Лиска!
Приятели переглянулись, думая об одном и том же. Видимо, в ту ночь они действительно сделали что-то не так. И ведь Алиса предупреждала! – не поверили. Но кто же знал?..
- На, выпей. Это от кошмаров, - юный писатель протянул другу кружку с приятно пахнущим бодрящим напитком. – Ты, небось, не помнишь ничего с той ночи, а мы ведь с тобой таких дел наворотили…
Морщась от боли, Вадим всё-таки сел на кровати.
- Долго ли, умеючи?.. - невесело усмехнулся он. - Рассказывай.
12.
Прошло ещё два дня. В районе новостроек ничего не изменилось: по-прежнему не было газа, света и воды, по-прежнему не работал ни один телефон. Оправившись от пережитого потрясения, Вадим чувствовал себя намного лучше, но порезы, видимо, и не думали начинать заживать. Окровавленные бинты приводили Алису в ужас.
- Ты, часом, гемофилией не страдаешь? – спрашивала она, делая очередную перевязку. – Ещё пара дней – и можно будет гроб с музыкой заказывать!
Но юного экспериментатора, как видно, не заботило состояние собственного здоровья. Он выглядел вполне довольным, хотя по квартире передвигался с большим трудом, держась за стены.
- Ерунда! В средние века все болезни кровопусканием лечили! Говорят, когда дурная кровь уходит, мозги проясняются.
Девушка только безнадёжно вздыхала, глядя на осунувшееся, совершенно белое лицо своего пациента, на котором весело поблёскивали тёмные глаза. Слишком уж жизнерадостный вид для человека, пытавшегося покончить с собой!.. Роман заметил, что за время, пока Вадим жил у них, его сестра стала намного мягче и тише. Возможно, она просто страшно устала…
Уже не раз ребята принимались за обсуждение событий прошедших дней, пытаясь выяснить, были ли бедствия в районе цепью случайных совпадений, или причины действительно следует искать в неудавшемся научном эксперименте с кошачьим черепом. Однако в жарких спорах истина не рождалась. Бытовые заботы тоже отнимали непривычно много времени, и друзья совершенно не видели выхода из сложившейся ситуации.
На третий день после того, как Вадим переехал к ним, Рома вернулся с улицы злой и мокрый с ног до головы. Отстояв длинную очередь у цистерны с технической водой, он теперь готовился идти на родник за водой питьевой. Потом в магазин за хлебом. И везде очереди, будь им не ладно! Алиса с Вадимом были на кухне. Сестра готовила очередной кулинарный шедевр из продуктов не портящихся и не требующих тепловой обработки. За время апокалипсиса гениальный фантаст до мозга костей проникся уважением к её средне-специальному образованию повара. Без Лиски они бы точно умерли с голоду!
Размахивая забинтованной рукой, Вадик вещал из угла:
- … Гремячими назывались источники, посвящённые богу грозы Перуну. Перун, получается, был сразу начальником над огнём и водой.
- Нам вот этого как раз и не хватает: огня и воды, - вздохнула Алиса, обращаясь к вошедшему брату. – Правда, Ромка? Как там очередь?
Юный писатель только скрипнул зубами:
- Надоел мне этот конец света! Никакого кайфа от каникул и временного отсутствия родителей! Ещё какая-то свинья меня у цистерны водой окатила… Пойду переоденусь.
Вадим проводил его задумчивым взглядом.
- А знаешь, Алиса, - вдруг сказал он, странно улыбаясь, - я тут многое понял, пока лежал. Мы с Ромиком не просто дурака сваляли, когда череп закапывали… В общем, надо его обратно выкопать, только днём, в полдень. А потом предать огню. И луна сейчас убывающая – подходящее время. Бабуля всегда говорит: если натворил чего – делай наоборот, тогда исправится… И выкапывать тебе придётся.
От неожиданности девушка чуть не выронила пакет с кефиром, который держала в руках. Тотчас приняв боевую стойку – уперев руки в боки, - она смерила студента уничтожающим взглядом:
- Это ещё почему?!
Вадим напустил на себя притворно-покаянный вид, для полноты образа склонив голову и смиренно сложив руки на коленях. Но в карих глазах прыгали лукавые бесенята, и девушка поймала себя на мысли, что, на него невозможно долго сердиться.
- Придётся нам с Ромиком признать своё мужское бессилие… в магических вопросах. У древних славян-то жрицами всегда женщины были!
- А если совпадение? – ехидно ковырнула Алиса. – И вы, помнится, ставили научный эксперимент, без магии. При чём тут я?
Молодой человек озадаченно потёр лоб здоровой рукой, но тут же нашёлся:
- Свет, газ и всё прочее – ладно. А кошмары нам с какого перепугу мерещились? И зачем я, по-твоему, такой красочный спектакль на виду у всех соседей разыграл? От нечего делать? Море крови, как в американском блокбастере – тьфу! Никакой эстетики! А ведь я не знал, что дядя Петя – бывший опер, и у него реакция мгновенная. И что вы придёте, тоже не знал.
- Верно… - растерянно протянула Алиса, хлопая длинными ресницами. Все события последних дней теперь предстали ей в совершенно ином свете. – Можно попробовать.
- Что? – полюбопытствовал вошедший в кухню Роман. Его взору открылась поистине идиллическая картина: Вадик в уголке довольно улыбался, как кот, объевшийся сметаны, а притихшая сестра взирала на юного историка с нескрываемым восхищением. Повернувшись к брату, Лиска вдохновенно пропела:
- Ромочка, он, кажется, выход нашёл! Я теперь тоже все твои болезни буду кровопусканием лечить – правда, мозги проясняются! Представляешь, Вадим предлагает мне выкопать вашу чёртову зверюгу и кремировать её!
- Гы!.. – фыркнул фантаст. – Прикольно! Может, воду, наконец, дадут?
Но Алиса вдруг подозрительно сощурилась, видимо, замыслив недоброе.
- А ты рано радуешься, гений! Мне ведь тоже гарантии нужны: хоть буду знать, за что жизнью рискую!
Роме было слишком хорошо знакомо то выражение, с которым сестра сейчас изучала его непросохшую ещё шевелюру, а потому он медленно, с опаской начал отступать к двери.
- Ты о чём? – осторожно поинтересовался писатель уже из-за порога кухни.
- О твоём романе, радость моя! Я согласна быть жрицей только при условии полного уничтожения последнего шедевра о конце света. И больше чтобы ничего подобного в твоей гениальной голове не рождалось! Идёт?
Вадим рассмеялся:
- Вот это сюжетец! Соглашайся, она – наша последняя надежда!
- О чём я писать-то буду? – заныл фантаст. – В апокалипсисах и динамика, и необычность, море крови – есть, где развернуться супергероям: спасать и всё такое…
- Ой, держите меня! – завопила вдруг Лиска. – Тебе крови мало? Динамики не достаточно? Хватит уже! Лично я сыта по уши! Побудь ты хоть раз настоящим супергероем - не на бумаге, Рома, а здесь!!!
Голос сестры вдруг оборвался на самой трагической ноте, и в кухне повисла страшная тишина. Была ли Алиса права? Ей не понять, каково это – своими руками уничтожить любимое детище… Но с другой стороны… Лучший друг чуть не покончил с собой, его раны и не думают заживать. В районе чёрт знает что творится. Сам он тоже наловился глюков предостаточно и едва избавился от неизвестной заразы. Если слово действительно имеет такую великую силу, то в самом деле возможно исправить ситуацию лишь прочтя обратное заклинание и уничтожив роман… Но так не бывает!
Вадим угадал, что творилось в раздираемой на части писательской душе.
- Сомневаешься? – вдруг тихо и серьёзно сказал он. – А зря. Слово – великая вещь. Впрочем, у нас есть возможность проверить действие заклинаний. Я тут одну штуку придумал…
Штука состояла в том, чтобы Алиса на чистом листе несколько раз нарисовала символ Перуна, при этом мысленно вызывая грозу.
- Если вызовешь грозу, значит – ты жрица, - заявил историк уверенно. – Значит, завтра можно будет идти выкапывать череп, а Ромику придётся проститься со своим агентом.
Великий писатель горестно вздохнул. Лиска сосредоточенно принялась рисовать карандашом на чистом тетрадном листе какие-то значки, сильно напоминавшие шестилепестковые цветы. Один, второй, третий… пятый… девятый…
13.
И гроза действительно была. Она разразилась поздно вечером, когда Алиса делала Вадиму перевязку. Студент блаженно улыбался, пока девушка снимала прилипшие бинты, насквозь пропитанные кровью.
- Больно?
- Нет. Ай! Нисколечко.
- Что ж ты врёшь, гений? Когда это всё затянется, наконец?
- Тебе надоело за мной ухаживать? Признавайся!
Девушка вдруг ласково улыбнулась.
- Сумасшедший… - прошептала она. – Слышишь, дождик пошёл?
Вадим зажмурился и счастливо вздохнул:
- А вот и гром. Поздравляю!.. Поцелуй меня, Алиса…
14.
А утром заработали телефоны. Гроза, бушевавшая всю ночь, прорвала какую-то виртуальную блокаду, и в районе новостроек ожили мобильники. По счастливому совпадению к утру починили телефонную линию. Жизнь стала налаживаться. Люди вдруг поверили в то, что скоро дадут газ, свет и воду.
Трое друзей едва дотерпели до полудня. Объятая порывом неземного вдохновения Алиса, бегала по комнатам, пританцовывая и напевая. У неё оказался неплохой голос.
- Во, носится! Торнадо! Что это с ней? – недоумевал Роман. – Неужели конец апокалипсиса чувствует?
Но Вадим только радостно улыбался, даже не пытаясь скрыть блеска в глазах и восторга на лице. Р-раз! – снова перед ними возникло яркое видение в ситцевых маках сарафана и огненных локонах волос.
- Ромка, собирайся, место покажешь! Дальше я всё сама сделаю, - Алиса аж подпрыгнула от нетерпения.
- Эй! – окликнул писатель вновь убегающую сестру. – А Вадик пойдёт с нами? Ты ничего не напутаешь?
Солнечная девушка впорхнула обратно в кухню.
- Нет! Нет! – запела она. – Я всё запомнила! У нас всё получится! А Вадим нас дома подождёт. Правда? – последнее слово, окрашенное в небывало ласковые тона, было обращено уже к юному историку, который ответил весьма обаятельной, прямо-таки чарующей улыбкой.
Роман, наконец, прозрел.
- О, народ, у вас любовь что ли?!
Алиса и Вадим расхохотались.
- Любовь будет позже, - важно заявил экспериментатор. – А сейчас спасение мира превыше всего! Ладно, двигайте, супергерои… Удачи вам!
Прихватив с собой нож, спички и тетрадный лист с символикой Перуна, брат и сестра отправились на перекрёсток. Полуденное солнце уже весело блестело в лужах на асфальте, но всё вокруг казалось по-утреннему чистым, свежим и новеньким – машины, дома, деревья, собаки и даже зеваки, внимательно наблюдавшие за игрой, которую в самом людном месте затеяли рыжая девушка в ярком сарафане и весёлый, вихрастый паренёк. Смех молодёжи около техникума вплетался в шелест колосьев, доносящийся с совхозного поля. Эти мирные звуки наполняли душу чувством покоя, основательно подзабытым за время апокалипсиса.
Не обращая внимания на любопытные взгляды зевак, Алиса выкопала кошачий череп в глиняном горшочке. Тем временем Роман натаскал веток для символического костра, а импровизированная жрица, обернув найденное сокровище листком бумаги с символами и устроив его среди хвороста, торжественно зажгла спичку:
- Посвящаю эту жертву богу грозы Перуну! Мы искренне раскаиваемся в содеянном и просим прощения у сил огня, воды, земли и воздуха!
Костерок мгновенно вспыхнул и быстро прогорел, едва закоптив горшок с черепом. Ни грома средь ясного неба, ни молнии, ни вспышек на солнце или иных знаков с небес, говорящих о том, что жертва принята и боги довольны. Только чувство покоя в душе да бурная радость от удачно завершённого дела. Роман удивлялся себе, удивлялся Алисе – той серьёзности, с которой сестра пошла на эту авантюру. Да, видимо, раньше он сильно недооценивал её… Лиска – свой человек, что надо! И даже хорошо, что у них с Вадиком любовь: втроём будет веселее! Ради такой блестящей перспективы он согласен пожертвовать неповторимым, бесценным суперагентом Ё…
И вечером великий писатель собственноручно спалил единственный экземпляр своего романа в той самой кастрюле, где за неделю до этого варился кошачий череп.
15.
На следующий день дали газ, свет и воду, и жизнь в районе новостроек вернулась к своему обычному течению. Конец света закончился. Стремительно исчезали его последствия. Раны Вадима теперь заживали быстро, и медицинская помощь уже не требовалась. Однако брат и сестра не торопились отпускать своего друга обратно на квартиру.
- Поживёшь у нас, силы восстановишь, - говорил Роман. – У меня ведь тоже в этом свой интерес имеется: Лиска такой вкуснятины отродясь не готовила!
Бывший суицидник только посмеивался:
- Я-то не против! Даже за! Но когда ваши родители вернутся, что делать будем? Может, ко мне в деревню метнёмся? Батя в командировке, бабуля в доме одна – поможем. И от расправы меня спасёте…
Услышав столь заманчивое предложение, Алиса радостно взвизгнула и захлопала в ладоши:
- Поехали! Поехали!
- А что! – авторитетно заявил фантаст. – Здорово! Успешное завершение конца света надо бы отметить новыми подвигами…
И через несколько дней трое друзей уже вылезали из вагона электрички на платформу станции Михеевка. А им навстречу в нарядном цветастом платке спешила улыбающаяся бабушка Ася.
Людмила Гайдукова