Как написать рассказ

Поль Лани
- Как написать рассказ?
- Нет ничего проще: выбираете тему, набрасываете примерный план того, что вы хотите написать, берёте лист чистой бумаги - можно не один; карандаши, которые тщательно затачиваете и кладёте на стол. Садитесь на стул, пододвигаете его к столу и начинаете писать.
- И это всё?
- Разумеется. Ах, да, если у вас есть пишущая машинка, или компьютер, то они тоже могут пригодиться. Компьютер даже позволит в случае ошибок обойтись без подтирок, но традицион-ный способ более романтичен, я бы сказал, более одухотворён самим процессом творчества.
- А, откуда взять тему?
- Как откуда взять тему? Придумайте, неужели это так сложно?
  Можно написать рассказ, например, из жизни муравьёв. В художественной литературе эта тема практически не проработана. Заинтересовала? То-то! Правда вам придётся при этом срочно заняться глубоким изучением их образа жизни: поехать в лес, найти большой муравейник, поставить палатку, и приступить к изучению. Но, в конце – концов, при желании можно попробовать разбить мура-
вейник у себя дома, и понаблюдать с полгодика за их жизнью, привычками, нра-вами, изучить иерархию отдельных групп в этом интересном сообществе, войти, так сказать в образ главного героя.
Представляете, как это оригинально выглядело бы: в гостиной посреди комнаты, на ковре у вас располагается большой муравейник, высотой с метр. Везде у вас снуют такие маленькие, симпатичные букашечки, они у вас – на полу, на потолке, на книжных шкафах, на диване, в спальне, в ванной, в туалете, на кухне в бутерброде, оно просто становятся членами вашей семьи. Вы вместе живёте, вместе спите, они вас провожают на работу утром и встречают с работы вечером. Вы сможете детально изучить все стороны их интимной жизни, их образ жиз-ни, вкусы, нравы, обычаи, пристрастия, симпатии……. Вы станете признанным знатоком среди профессионалов муравьеведов….
   Что случилось? Почему у вас такой испуганный и растерянный вид?
   Что? Вам уже не хочется писать о муравьях? Уже расхотелось?
   Да, да, я понимаю. Конечно, давайте, что-нибудь более близкое к повседневной реаль-ной жизни. Что вы скажите по - поводу, рассказа о том, как разводить кроликов. Что? Ра-зумеется… . А как вы думали? …Вы не видите перспективы? Не ужели вы не понимаете,что сможете решить раз и навсегда не только продовольственную проблему в местном масштабе, но и организовать собственный бизнес.
   Ну, знаете ли, иногда следует поскупиться своими привычками ради достижения великой цели, иначе вы никогда не сможете понять, почувствовать изнутри, проникнуться,так сказать, духом выбранной темы, если не войдёте в неё всей душой, не вживётесь в неё, пока она не займёт все ваши мысли, пока вы не станете думай о ней и днём и ночью.
   Не герой рассказа должен смотреть на окружающий мир вашими глазами, а вы должны смотреть на жизнь глазами своего героя.Это он живёт, рассказывает, пи-шет этот рассказ, а не вы. Почему не интересная тема?
   Взгляните на неё с иной стороны. Назовите её, например «Тринадцать кроликов». Ну, как, уже совершенно иной коллаж, не правда ли?
   Это название что-то вам напоминает?
   Ерунда, дело не в названии, а в сути; в таланте автора, в его способности искромётно, оригинально, необычно, захватывающе раскрыть тему.
  Я вам даже набросаю сюжет, чтобы вам было легче написать первый в своей жиз-ни рассказ: он – молодой, подающий надежды бизнесмен, охваченный благородным, страстным желанием - в самой глубине души даже альтруист - накормить наше население дешёвым мясом отечественного производителя, одеть в дешёвые кроличьи шапки. Его же окружает старая завистливая прогнившая интеллигенция, – всякие там инженеры, учителя, врачи – которая только и уме-ет, что быть всем недовольна. Он бедняга не смог даже школу до конца закончить, - думает о реальном мире: бизнесе, деньгах, прибыли - а они все с высшим образованием, некоторые даже с двумя только и стонут, что производство развалено, наука угроблена, образование уничтожено, медицину коту под хвост пустили. Бизнес они сами организовать не могут, мол не так воспитаны, а о низкой зарплате стонут постоянно.
   Он покупает 13 кроликов, и чтобы узаконить их как частную собственность, всех их окольцовывает, причём на самца надевает золотое кольцо с бриллиантом в 20карат. Зачем бриллиант? Ну, как это зачем? Вы должны представить его исключительно человеком широкой души, в отличие от окружающей его завистливой интеллигенции, которая и днём и ночью только и думает, как бы ему этот бизнес испортить. Делать-то ведь им больше все равно нечего, потому что сидят без работы. Вы должны будете показать эти два абсолютно чуждых друг другу мира: один- только что зародившийся, молодой, агрессивный, динамичный, не останавливающийся вообще ни перед чем в достижении своих целей; второй-отмирающий, полный всякой не нужной никому культуры, научной и творческой интеллигенции, который своими интеллигентскими нравами и привычками мешают первому.
  И вот под покровом одной холодной, дождливой ночи они пробираются на его мраморную фазенду, открывают клетки из палисандрового дерева, и выбрасывают эти милые пушистые, несчастные, сонные существа в бурные воды окружающего, жестокого, циничного мира, в котором их непременно съедят, и никто не получит прибыли. Вы должны будете описать эту ужасную картину вакханалии творящейся на керамических плитках ботанического питомника, где стоят вольеры с кроликами. Вы не понимаете какое отношение ботанический питомник имеет ко всему этому отношение? А как вы иначе сможете показать его стремление к прекрасному, его бесребрянность при сохранении исчезающих видов растений. Он даже билеты в питомник продаёт по не очень высоким ценам для специалистов из интеллигенции. Здесь хорошо бы было показать его незлопамятность, его доброту: он понимает всю их прогнившую старорежимную сущность, но никого не убивает, не разоряет, а только делает их безработными, а у некоторых изымает и приватизирует их квартиры, только –то и всего.
  Вы показываете душевную трагедию, разыгрывающуюся утром - несчастного бизнесмена убитого горем. Вы должны будете показать как он, в полной прострации на стареньком Мерседесе, отправляется на поиски этих несчастных созданий. После нескольких месяцев его мытарств, в течение которых он находит множество кроликов в виде рагу, филе, а также в виде цельно замороженных тушек, ему приходится перенести огромную психологическую травму, когда он уже полный отчаяния, случайно узнаёт, что один из безработных инженеров недавно, после покупки на рынке кролика, приобрёл себе квартиру. Он несчастный, вынужден купить - чтобы скорее добраться - новенький Джип и мчится на крыльях мечты к этому инженеру. Он врывается полный праведного негодования с автоматом в руках в его квартиру, сметая и круша всё на своём пути и видит страшную картину: на столе, на кухне, на тарелке лежит труп его кролика, бездыханного, умерщвлённого самым жестоким, изуверским способом образом - с отрубленными конечностями, отрубленной головой, содранной кожей и прошедшего через пламя огромной конфорки. В полном отчаянии он выбегает на улицу, полностью душевно и морально опустошённый, с надорванным такой жестокостью сердцем, бросается домой, где целых два выходных пьёт с горя только французский коньяк: отчаяние, крушение надежд, безысходность - ведь пропало золотое кольцо с бриллиантом.
   Чувствуете, что у вас может получиться?
   Это уже знаете, на что может потянуть? Дух даже захватывает.
   Так-так, и эта тема вас не устраивает. Не сможете раскрыть пока полиморфный характер психологического типажа? Может быть, вы и правы.
   Не страшно, выберете другую, более жизненную, более близкую для вас тему, с сильной жизненно утверждающей позицией. Что вы скажите по - поводу темы, которую можно было бы назвать – Жизнь и творчество патологоанатома ……. .
  Вы чувствуете сколько в этой теме экспрессии, сколько возможностей, чтобы рассмотреть вблизи различные психологические типажи, даже препарировать их поэлементно, так сказать, разложить по полочкам. И наконец, вы можете взглянуть на них из нутра, заглянуть в самую их суть, погрузиться в самую глубину не только главного героя, но и второстепенных обра-зов, подробно раскрыть перед читателем, так сказать, их внутренний мир во всех нюансах. Достать из тёмного дна человеческой памяти потаённые мысли и желания, самые сокровенн-ые тайны, вынести их на всеет божий, показать их во всей нелицеприятной красе. Раскрыть внутренние процессы человеческой сущности, наглядно, без прикрас показать беспочвенность возвеличивания человеком своего эго. Тема, сама по себе захватывающая, да и сейчас она крайне актуальна, и всем понравится. Немало важно, что и для полета фантазии абсолютно неограниченные просторы. Кстати, заодно, как бы невзначай, мимоходом сможете расправить-ся со своими недругами, или соседями сверху, если они у вас есть, отвести душу на полную катушку, так сказать. Вы понимаете, что это очень, очень существенно, особенно для моло-дого, подающего надежды, и, несомненно, талантливого писателя. Сразу поставите на месте тех, кто ещё только готовится позавидовать вашему таланту, интуиции, вашим способнос-
тям к тонкому раскрытию психологизма сюжета. Поставить на место, дать понять, что вы сильная личность, а не только писатель. Тогда и имя появится, о вас сразу заговорят в соответствующих кругах. Очень, очень выигрышная тема.
   Как, и она вам не нравится?
   Ну, знаете ли, однако, характерец у вас тот ещё, трудно на вас угодить. И то вам не так, и это вам не нравится. Ну, что с вами поделаешь? Хорошо, хорошо. Пусть это будет рассказ…….., скажем, ………о том………, ну конечно! …….
  Напишите рассказ на тему «Как написать рассказ», и опишите весь процесс созидания.    
  Опишите муки творчества: как вы к нему готовились; что вы при этом чувствовали; какие мысли вас посещали; как к вам пришло творческое озарение; какие вас мучили сомнения; как вам спалось по ночам; чем вы питались в это время, в конце концов.
  - Что, и вы задаёте такой вопрос? …….. Конечно, важно!
  Представьте, что вы съели что-то такое, что вызвало у вашего организма явное непонимание того, что же вы такое с ним сотворили в такой важный момент духовного озарения и он, пытаясь вам это объяснить в наиболее доступной и ему и вам форме, заставляет вас вместо рассказа подумать о исполнении совер шенно иных желаний.
  - Понимаете, что это значит? Вы раздираемы надвое совершенно различными желаниями.   
  Какое из них победит, одержит верх - низменное, или возвышенное? Борьба тела с духом, творческого и животного начала.
  - Да нет, что вы испытываете в этот момент, разумеется, читателю и так ясно и об этом, и тем более во всех деталях и красках описывать не стоит. Как зачем это нужно? Господи, ну как вы не видите такие простые истины: в вашем организме борются два начала -возвышен-ное, духовное, зовущее вас к творчеству; и низменное - зовущее вас не обуздывать инстин-кты, а последовать за ними……. да, да….., конечно. но об этом не стоит…….Вы должны пере-дать читателю прежде всего всю гамму ваших переживаний в этот момент: одни вас влекут к возвышенному – светлому; другие – к низменному, тёмному. Вы должны раскрыть перед чита-телем все тончайшие нюансы этой душевной пытки, всю глубину развернувшейся в вашей душе борьбы добра и зла. Нет, нет,всю реальную борьбу вашего организма, и тем более,так де-тально описывать не стоит, поверьте здесь мне на слово. Вы же не учебник по физиологии пишете. Да, согласен, конечно, было очень, так сказать….. . Но, не стоит, право, не стоит….да.
   Опишите зуд, который вас при этом охватил. Да, зуд тоже можно очень красочно описать ….. Да, не тот зуд. Ну, какой же вы право…. Вы всё понимаете в буквальном смысле. Я имел в виду зуд творчества, который должен охватить всё ваше существо. Ну, как вы будете пи-сать, если у вас полностью отсутствует воображение?
   Ну, хорошо, хорошо. Устраивает вас такая тема?
   Вот и прекрасно, вот и пишите.
   Что значит, как писать? Как это, с чего начинать? …. Ну, хорошо….., хорошо….
   Таким образом, тема у вас уже есть. Следующий шаг - вы должны накидать примерный план рассказа. Когда он будет готов, приступайте к основному сюжету: подумайте какие эпизоды могут быть наиболее существенными, выигрышными; на чём вы хотели бы сде лать акцент, что выделить. Подумайте о второстепенных сце- нах: например, когда ваш герой после несколь ких часов напряженного умственного труда полностью выдохся и физически и морально; по-кажите его не творческой личностью, а простым человеком в какой- нибудь бытовой повсед-невной обстановке. Пусть это будет кухня. Герой, полностью опустошённый, выжатый как лимон - умственно, естественно- сидит за небольшим столиком,на стареньком антикварном стуле за чашкой с соком манго; или с вилкой в руках и неторопливо, даже несколько уста-ло, пережёвывает консервированные устрицы. Чтобы все сразу почувствовали, что это не ка-кая – то там необыкновенная личность, а простой человек - как вы, я, все остальные - сра-жённый непосильным умственным процессом творения ше- девра. Покажите так, попросту, не навязчиво. Достаточно несколько штрихов.
  Накидайте такой лёгкий, схематичный образ, дайте читателю додумать самому, в этом случае он дольше будет помнить ваш рассказ.
  Всё понятно?
  Ну, что же, сюжет в голове уже почти созрел, зуд желания охватил - ну, почти охватил – всё ваше существо, вы готовы начать творить.
  В таком случае, когда технически сторона вопроса решена, морально – психологическая на должном уровне, мысли переполняют вашу голову, а чувства – вашу грудь, вы можете начи-нать писать, приступить, так сказать, к священнодействию.
  И так, вы поплотнее усаживаетесь на стул, и пододвигаетесь к столу. Однако вам что-то не нравится, стул оказался – чёрт его побери - несколько не так придвинут, вам неудобно сидеть; вы вновь его немного сдвигаете и, слегка поёрзав по нему, наконец, находите ту позу, которая на ваш взгляд поможет вам начать заняться с вдохновением творчеством. Вы полны энтузиазма. Вы готовы к священно действию.
  И вот, вы берете в руку карандаш, подносите его к листу белой, девственно чистой бумаги, набираете полную грудь воздуха, готовый нырнуть в стремительный водоворот творчества и замираете…….
  Следует начать, но с чего? Вы не можете написать первую фразу, вы не знаете, как её сочи-нить. Так вы сидите минут десять, может быть больше, слегка поёрзывая на стуле одним местом, словно делая ему массаж. По- видимому вы полагаете, что именно в нём заключены наиболее ценные мысли. Но вот что-то происходит - да нет не с вашим этим местом, оно наконец приобретает некоторое устойчивое положение относительно сидения стула – в вашей голове, и на вас словно снисходит озарение. Может быть, оно послано вам господом богом, или всё-таки затёкшим на стуле тем самым местом, которому вы уделили столько пристальное внимания, это уже не имеет значения, так как оно – вдохновение, разумеется – позволяет вам, наконец, написать первую фразу.
   Вы не спеша, с чувством глубокого внутреннего удовлетворения заносите результат напря-жённого труда вашего мозга - а, может быть, всё таки не мозга - на бумагу и удовлетворён-но вздыхаете.
   Ну что же начало положено, теперь можно и продолжить.
   Но здесь вы к своему удивлению неожиданно обнаруживаете, что вторую фразу, оказывается, написать намного тяжелее, чем первую. Вы вновь вздыхаете, напряжённо смотрите на кончик карандаша, проверяете пальцем, остро ли он заточен, словно именно в нём и заключается проблема с написание второй фразы. К сожалению с ним всё в порядке, значит дело не в нём.
Время идёт, вы перебираете в голове массу фраз, подходящих к выбранной теме, но одни вы отверга= ете, потому что вы их где-то, и когда-то – правда вы не помните где, и когда, и даже у кого, но бережёного бог бережёт – прочитали. Другие, потому что они нарушают стиль, в котором вам хотелось бы написать; третьи вам, просто, почему-то не нравятся. Скорее всего, они, наверное, не отражают суть вашей индивидуальности. Вы продолжаете их мысленно перебирать, вы что-то бормочете про себя, но ничего не помогает. Вы начинаете нервничать, слегка елозя по стулу, затем начинает чесаться голова, через мгновение вы уже почёсываете свой нос, затем чешется затылок. Вы вновь меняете позу на стуле, пощипы-ваете себя за кончик уха, потираете подбородок, поводите головой из стороны в сторону, неосознанно ковыряете… , ну вы понимаете что я имею в виду, но ничего не помогает….
  Вы кладёте карандаш на стол, скрещиваете пальцы рук, и кладёте на них подбородок. Вы пристально, словно гипнотизируя, смотрите на лежащие перед вами листы. Множество различных поз и почесываний различных мест, так и не переходит в аналогичное множество мыслей и образов, которые можно было бы записать и описать.
  Вы откидываетесь на спинку стула, расслабляетесь, бросаете взор в окно, вздыхаете, и в этот момент с вами опять что-то происходит: в голове у вас начинают рождаться фразы, которые полностью соответствуют вашему представлению прекрасного. Они бегут одна за дру-гой, перемешиваются, обгоняют друг друга; это водопад, от которого вы захлёбываетесь; вы не только не успеваете их все запомнить, вы не можете даже все их до конца осознать; это стрелы пронзающие ваш мозг насквозь, и мгновенной улетающие неизвестно куда; это горная река, швыряющая ваши мысли из стороны в сторону, и разбивающая их о камни не завер-шённых сцен. Вы стараетесь выловить из этого потока, водоворота, мыслей те, которые вам кажутся наиболее близкими к сюжету, в которых есть хотя какой- нибудь, пусть хотя бы только вам понятный, смысл.
  Ухватившись за сиденье стула, вы резко его подвигаете, слегка привстав и, наклонившись вперёд, поближе к столу, и начинаете быстро - выхватывая из стремнины мыслей наиболее ценные – бросать свой улов в корзину вашего рассказа.
  Вы пишете, пишете, и пишете, не следя ни за грамматикой, ни орфографией - вам в эти минуты не до того, сейчас вам важнее успеть записать как можно больше того, что рождается в вашей голове. Многие слова вы даже записываете не до конца, бог с ними, потом разберётесь.
Вы перескакиваете с одной из них на другую, какие-то куски, отрывки, но вы мчитесь не останавли- ваясь…… И в этот момент ломается карандаш..! С ваши губ срывается……, не будем уточнять, что срывается…., ваша рука осуществляет рывок за новым карандашом и вы вновь там……….в своей теме….
Так вы пишете ещё минут десять, пятнадцать, может быть немного больше, и выдыхае- тесь.
Поток иссяк, голова пуста, всё, ни одной мысли.
Вы не спеша, откидываетесь на спинку стула и удовлетворённо вздыхаете, ну что же начало положено. Вас уже не пугает исчезновение каких-либо мыслей в голове относящихся к теме вашего рассказа. Вы уже знаете, что если мысли из головы исчезают, и вы не знаете о чём писать дальше, это вовсе не означает, что вы непроходимый тупица, либо умственно недораз-витый, а происходит то, - о чём вы где-то и от кого-то слышали,- что называется "кризи-
сом жанра». По крайней мере, вы так считает. Верно это, или нет, в данный момент также не имеет ни малейшего значения. Главное, что вы сейчас уже можете себя считать, приобщён-ным, так сказать к творческому процессу. Вы приятно расслаблены.
   И вот, исполненный чувства внутреннего достоинства к самому себе, вы встаёте из-за стола и с удовольствием потягиваетесь, как после тяжёлого физического труда, с улыбкой броса-ете удовлетворённый взгляд на исписанную бумагу. Вы пока не понимаете, что фактически у вас ещё ничего нет. То, что вы написали, лишь кроха в бескрайнем море вариантов, которые вы в последствие переберёте прежде чем остановитесь на каком-то окончательно; лишь нача-ло небольшого черновика, который затем вы будете позже неоднократно править, дополнять, переписывать - многие места заново, а некоторые вообще не ис пользуете, оставив их для другого рассказа. Вы также не знаете и того, что через несколько дней, может быть, вы, прочтя, что сейчас написали в полном расстройстве чувств всё выбросите в корзину для мусора. Но этого вы пока не знаете, у вас это всё ещё впереди. Пока вы находитесь в состоянии полного благодушия радостными перспективами, которые рисуются в воображении вашим скромным, но, несомненным, талантом.
Вы пока ещё не представляете, что вас ожидает впереди, через какие танталовы муки вам ещё предстоит пройти. У вас впереди не десять кругов ада, через которые прошёл Дан-товский Вергилий,- они показались бы ему детской сказкой в сравнении с тем кошмаром ду-шевных терзаний и сомнений, что ожидают вас впере ди и, которые будут теперь возвращать-ся к вам постоянно на протяжений всей вашей жизни, - а бездонная преисподняя творческих мук, в которые вам теперь предстоит окунуться, жить и постоянно преодолевать. Но это у вас всё ещё впереди.
Но такого сценария развития своего будущего вы пока даже не предполагаете, поэтому находитесь в состоянии самоудовлетворённости, граничащей с лёгкой эйфорией.
  - Ах да, ещё один существенный вопрос: когда лучше садиться писать: утром, днём, вечером?
  - Ну, знаете ли, вам всё разжуй да положи в рот; когда схватит, я имею в виду – писать, тогда и садитесь. У меня обычно это происходит либо очень рано утром - часов в шесть, либо ближе к полуночи. У каждого схватки творческого зуда начинаются в своё время, когда он созрел для этого.
   - И так, на чём мы остановились?
   Ах, да, вы сделали первый шаг и теперь пребываете в гордом осознании произошедшего. Однако прежде может пройти несколько дней, а может быть и больше, прежде, чем вас охва-тит новый порыв. Эти дни вы будете пребывать во взвешенном состоянии между «хочу, но не могу», и не менее интересным состоянием не понимания о чём же писать дальше, вроде бы и так всё очевидно и вы почти всё уже написали.. Это как раз и будет период вашего созрева-ния, дохождения,так сказать,до кондиции.
   Созревать вы будете, по крайней мере, несколько дней.
Приходя, домой с работы, вы будете слоняться из угла в угол, не зная чем себя занять, потому что почки творчества в вашей душе ещё только набухают, они ещё не готовы лопнуть и выбросить на свет божий своё внутреннее, ещё до конца не созревшее содержимое. Вы не можете ничего читать, потому что голова не воспринимает что-либо написанное; не смотрите телевизор, потому что все равно ни чего не замечаете, что происходит на экране; вы пол-ностью погружены в свои мысли, в свой новый мир, который образовался внутри вас, и в котором вы сейчас живёте. Он становится реальной жизнью вашей души, вы мыслите теперь только категориями этого мира, вы полностью подчиняетесь его законам. Свои поступки в реальном, физическом мире вы соотносите прежде всего с тем, не противоречат ли они потребностям вашего нового внутреннего мира.
   Вы не высыпаетесь, иногда становитесь замкнутым и раздражительным; иногда пребываете в состоянии заторможённости, многие поступки совершаете чисто по инерции; вы перестаёте замечать, что происходит интересного в окружающем вас мире; на работе вы становитесь необыкновенным молчуном; в метро, вы, почему всегда оказываетесь в самой толчее, когда вокруг полно сводного места; на улице вас непременно начинают хватать за рукав, дергать и орать: - Вы что, кретин? Жизнь, что ли надоела?
  В этот период вы просто становитесь похожим на сомнамбулу, но ничего поделать с собой вы не можете, поскольку ваше восприятие окружающей действительно полностью адекватно вашему внутреннему состоянию
   Неожиданно это состояние проходит: вы прекрасно высыпаетесь, живёте нормальной, полноценной жизнью, и полностью забываете о своём желании вообще, что-либо писать. Вы ходить на работу, гуляете, встречаетесь с друзьями, о рассказе вы даже не вспоминаетекак будто его и не было. Может быть, то что с вами произошло, было какое-то, не изученное наукой, забо-левание? Болезнь прошла, вы выздоровели, организм окреп, ваша жизнь вошла в привычную колею и вспоминать о днях прошедших нет ни малейшего желания.
Не спешите с выводами.
   Идёт время, не спеша, не торопясь, но наступает момент, когда вы чувствуете, что вы полны - как бывает полна перебродившая бочка вина - завершённым сюжетом рассказа, полны до краёв. Вы не подозревали, что за эти несколько дней подводные течения ваших чувств, глубинных переживаний и осмыслений сюжета, прибили корабль рассказа к его конечной прис-тани. Вас охватывает нестерпимое желание забро- сить к чёртовой матери все дела, чтобы все вас оставили в покое - не говорили с вами, не прикасались, не смотрели косо в вашу сторону, не думали о вас чёрт знает что, немедленно сесть и начать писать.
   Вы понимаете, что должны немедленно «выписаться», вы более ничем заниматься не можете, иначе у вас просто «поедет крыша». Если кто-нибудь, попробует вас в этот момент о чём-либо попросить, или задать вопрос, ну что же, это проблема просящего, ибо он может услышать в своё адрес далеко не лицеприятные высказывания о том, что он суётся со своими идиотскими вопросами и просьбами в самый не подходящий момент; и, вообще следует хотя бы немного понимать, что с такими глупостями к занятому человеку обращаться не следует; что есть, наверное, своя голова, и она дана, чтобы ею самому давно пора научиться сообра-жать, то есть пользоваться ею по назначению, а не только для того, чтобы носить головной убор; что сейчас ваша дурная голова, не даёт покоя языку, и мешать другим работать.
И это ещё будет очень хорошо, если только этим дело и ограничится. В противном случае вопрошающий может услышать в своё адрес ещё менее лестные эпитеты и замечания.
  Так проходит целая неделя.
  Вы едва доживаете до утра субботы, хотя за здравие вашего рассудка поручится уже достаточно сложно.
  Но вот, наконец, наступает суббота. Раннее утро. Вы встаёте с головой полной мыслями, образами, сюжетами, и многое ещё чем. Завтрак вы готовите, не замечая, что делают ваши руки, как вскоре не замечаете, что уже его в полной задумчивости сидите за столом и его поглощаете. Всё делаете в состояние полного отключения от реальной действительности. Мысленно вы уже пишете продолжение. Но вот, с завтраком покончено.
   Вы вновь усаживаетесь за стол, и начинаете вновь писать. Вы пишете час, пишете, второй пишете, третий…. . Вы пишете, что-то стираете, вновь пишете, вновь стираете, постепенно выписываясь постепенно тупея, тупея и тупея…. Наконец, через какое-то время, полностью отупев, вы приходите в себя, откладываете написанное в сторону и в полном изнеможении едва выползаете из-за стола. Вы совершили титанический труд, если так можно назвать восемь-десять листов - исписанной корявым и плохо читаемым подчерком, с многочисленными исправлениями - бумаги.
  Как сказал когда-то один достаточно разумный и известный человек, что главное это ввя-заться в драку, а там разберёмся. Может быть, они это сказал и не совсем так, но глав- ное смысл – верный.
  -Это, вроде бы сказал Наполеон.
  - Да какая разница кто сказал и когда сказал, важно то, что вы последовали именно этому совету и ввязались. Правда, я не уверен, что если бы вы точно знали, во что именно ввязы-ваетесь, не остановились бы. Но сейчас рассуждать уже поздно, кулаками, по крайней мере, махать вы уже начали.
   Теперь следует прочитать то, что вы написали, оценить так сказать величину и всю значимость содеяного. Вы берёте исписанные листы и начинаете медленно, с чувством собственного достоинства читать то, что написали. Буквально, несколькими минутами позже вы приходите в полное недоумение от всего написанного. Вы не можете поверить, что это такое вы написали? Вы хотели выразить совершенно иные чувства. Вы тупо смотрите на ваш текст и не понимаете, как же это могло произойти. Вы полностью не понимаете, что здесь написано, просто какая-то ахинея. Затем вы чертыхаетесь, если не способны на более эмоциональную выражения, и более яркую окраску своих эмоций, посылаете идиота, который написал эту чушь- достаточная объективная оценка - подальше, рвёте всё на мелки - мелкие-мелкие кусочки и даёте себе зарок, что никогда в жизни этим кретинизмом не займётесь; высказываетесь в том духе, что нужно быть законченным придурком, не про ходимым тупицей, и вообще, ещё бог знает кем, чтобы тратить своё драгоценное время на весь этот бред, эти глупости; попутно вы также приходите к выводу, что все писатели, а также иные работники творческой сферы либо полные бездельники, либо просто психи, если этим занимаются всю свою сознательную жизнь.
    Вы также твёрдо решаете, что всё, с этим покончено и лучше заняться общественно полезным трудом, от которого хоть кому-то будет польза. Вы твёрдо и решительно выносите себе справедливый и объективный - как вам кажется – приговор, что с этим покончено раз и навсегда.
   Здесь же, попутно вспоминаете, что ещё в школе вы с трудом писали всякие там сочинения на тему….., а диктанты вообще были вашей Ахиллесовой пятой, о которые вы неоднократно набивали шишки. Ваша память подсказывает, что все они заканчивались крайне печально для учительницы, которой приходилось затем вызывать ваших родителей и объясняться с ними (поскольку после нескольких попыток втемяшить в вашу дурную го-лову хоть какие-то правила орфографии, - у неё уже не оставалось ни каких душевных возмож-ностей и иных - в том числе - и моральных сил). Она заявляла родителям, что вы непро-ходимый тупица, и вам следует срочно пригласить репетитора, и вдалбливать и вдалбливать днями и ночами правила русской грамматики, чтобы вы не остались на второй год.
   Окончательно уверив себя в полной недееспособности в области эпистолярного жанра, то есть на поприще литературного труда, являющегося одной и разновидностей духовного труда, и, уверовав что вы приспособлены только к труду чисто физическому, и тем самым отведя душу, вы всё то, что только что недавно достали, убираете в стол и идёте на кухню пить чай, или ещё что-нибудь для успокоения нервной системы, расшатанной и взвинченной за последние несколько часов этим непосильным и несвойственным вашему организму трудом. Вы смотрите в окно, и стараетесь не думать о том, чем вы занимались последние несколько часов. Вы стараетесь эту тему полностью выкинуть из головы, она более для вас не сущест-
вует. Вы включаете не громко приёмник, берёте журнал, чтобы минут через пятнадцать убе-диться в том, что ваша голова не способна не только написать какой - нибудь малюсенький рассказ, но даже понять, что же написано в этом, дурацком журнале.
Вы неожиданно осознаёте, что ваша голова принципиально не приспособлена к умственному труду, вам представляется крайне удивительным, каким это образом на протяжении многих и многих лет ваша профессиональная деятелньсоть могла быть связана именно с умственной деятельностью.
Вы стараетесь больше об этом не думать, полностью освободить голову от всех этих глу-постей. И зачем вам только это нужно. Как будто нечем заняться, дел и так не в проворот.
Неожиданно у вас почему-то возникает желание сходить в магазин и купить, что ни будь такое, раз эта- кое, ну сушки с маком что ли, или какие-нибудь сухарики с орешками. Ещё вчера вы даже не подумали бы о них, но сегодня у вас неожиданно возникает неудержимая страсть именно к данному виду продуктов питания.
   Вы идёте и покупаете их, затем приходите домой, в каком-то слегка возбуждённом состоя-нии, проходи- те на кухню, открываете пакеты, высыпаете их в вазу, затем набираете несколько штук в руку и направляетесь зачем-то в комнату, по дороге задумчиво уже чем-то похрустывая во рту. Вы вновь открываете ящик стола, куда пару часов тому назад убра ли пишущий инструмент, достаёте его, и вновь идёте на кухню, по дороге захватывая так- же пару листов бумаги. Однако, пока вы всё это делаете чисто автома- тически, поскольку ваши мысли в этот момент уже прибывают в том самом идиотском сюжете, изложение на бумаге которого несколько часов тому назад закончилось весьма печально для написаного. Вы словно что-то задумали, но никому не хотите об этом говорить это секрет для всех, в том числе и для вас самого.
   Если вас спросить в этот момент, что вы собираетесь делать, то вы несколько отрешённо и в полном недоумении, как будто это и так не очевидно, что это даже ребёнку ясно, нельзя же быть таким назой- ливым, пожмёте плечами и даже не посчитаете возможным ответить. Вы даже не найдётесь, что ответить на этот идиотский, на ваш взгляд, вопрос.
Если же вам попытаться напомнить, что вы совсем недавно решили больше не заниматься
«этим идиотизмом», то вы с таким презрением посмотрите, что всякое желание напомнить вам ещё о чём-либо, начисто пропадёт.
   Затем, вы, также не спеша, даже как-то осторожно опускаетесь на стул, кладёте листы бумаги перед собой, несколько раз поворачиваете их то в одну сторону, то в другую, как бы примеряя их положение на столе к своему внутреннему состоянию, затем кладёте несколь-ко в сторону ручки и карандаши, которых оказалось зажато в руке по неизвестной и непонят-но какой причине сразу несколько штук, как будто так быстрее и лучше будет писать, хотя утром вы с большим трудом едва нашли всего один. Но не расстраивай тесь этим фактом. К концу вашей очередной попытки вы будете стучать от нетерпения по столу единственным, оставшимся карандашом, который снова сломается в самый…, ну самый… напряжённый и непод-ходящий момент, в момент кульминации вашего творческого порыва, и вы едва ли сможете найти ещё хотя бы один. Ваши мысли будут стремиться выскочить из головы наружу, осесть на бумаге, а вам в этот момент нечем будет писать. Вы будете в таком состоянии, словно сидите тем самым местом, о котором мы уже неодно кратно упоминали, но уже полностью обнажённым, на сковородке стоящей на включённой и горящей конфорке.
   Если с вами рядом в этот момент находится кто-либо, то вы, наверняка, обвините его, что это именно он специально спрятал ваши карандаши, так как завидует вашему очевидному таланту, признаков которого у присутствующих здесь - естественно что себя вы к ним не относите - не наблюдается ни малейших.
   Не отчаивайтесь, скорее, лезьте под стол, почти наверняка все остальные ваши карандаши находятся именно там. Как они там оказались в этот момент вам ответить не может никто, поэтому не удивляйтесь, скорее лезьте, хватаете и пишите дальше, главное не останавли-вайтесь и не ищете повода для перекура.
Вам трудно усидеть на стуле, какое-то внутреннее волнение заставляет вас спешить, вы не успеваете записывать мысли, описывать возникающие перед вашим внутренним взором образы, вы делаете орфографичесские ошибки, но этого даже не замечаете, скорее, скорее всё зап-исать, остальное всё потом. Ваши мысли мчатся как всадник на вороном коне по буграм и ухабам, озёрам и прудам, буеракам и оврагам, зава- лам и дебрям, опушкам и зарослям лугов, полей, степей, лесов сцен, рождающихся в вашей голове.
Но вот приходит мгновение, и вы вдруг с размаху налетаете на пустоту, как на глухую стену: в голове нет ни одной мысли на тему вашего рассказа, нет вообще ничего, что свя- зано с самим процессом творчества. Вы отрываете полностью отупелый взгляд от бумаги и некоторое время приходите в себя, соображая, где вы сейчас находитесь, и что делаете.
Если в этот момент раздался бы телефонный звонок, или звонок в дверь, то вы даже бы не пошевелились; до вас бы просто не дошёл тот факт, что следует подняться и отреагировать на звонки. Вы пока находи- тесь в не пространства и времени, ваш дух ещё витает в заоб-лачных сферах творчества и вам требуется какое-то время, чтобы спуститься с горних высот к нам сюда, на грешную землю.
   Однако в отличие от первой попытки сейчас вы уже способны воспринять созданное вами самими произведение достаточно терпимо и менее эмоционально. Вы не спеша его читаете, кое-где правите, что-то вычер- киваете, исправляете кучу орфографических и синтакси-ческих ошибок, отдельные фразы переписываете, но в целом, вами написанное уже не вызывает острого приступа нервной аллергии, как в предыдущий раз. Вы чувствуете себя исполином способным создать что-то эпохальное, монументальное, не ординарное, в конце-концов; на худой конец, просто гениальное произведение, от которого все прибудут в полном восторге и, может быть, даже в экстазе. От последнего соображения вы слегка смущаетесь, но возник-шую мысль при этом не поправляете и не отгоняете: ну а вдруг…., мало ли что бывает…….., чем чёрт не шутит……., и на старуху бывает проруха.
   Одним словом чувство собственной значимости поднимает вас даже в собственных глазах на недосягаемую для техники сегодняшнего дня высоту.
   Но вот, наконец, у вас что-то начало получаться, уже что-то похожее, более или менее, на рассказ. Вы уже не перескакиваете с одной темы на другую внутри одного абзаца, изложенные мысли у вас логически связаны; вы почти полностью понимаете смысл написанного, и, главное, что он совпадает с тем, что вы имели в виду, когда писали.
Вы не замечаете времени, часы мелькают за часами, словно минуты, оно для вас сжалось и мчится как сумасшедшее. Вы не замечаете, что день уже заканчивается, на улице уже насту-пил вечер. Вы забыли, что сегодня только завтракали и более ничем за весь день не пита-лись, если не считать постоянно грызущихся сухариков и сушек и огромного количества кофе.
   Вы останавливаетесь и смотрите спокойным взором на труды своя. Затем вы смотрите на часы, вы в полном недоумении – оказывается уже пол первого ночи. Вы откидываетесь на спин-ку стула и пару минут сидите неподвижно. Но вот вы встаёте и идёте спать, потому что при-готовить ужин у вас уже не осталось сил. Вы ложитесь, закрываете газа и……продолжаете мысленно писать рассказ. Вы переворачиваетесь, не открывая глаза, на другой бок, подкладываете руку под подушку, вытягиваетесь и расслабленно вздохнув решаете спать.
   Но вот проходит время, и вы обнаруживаете, что на самом деле вы с кем-то ведёте молчали-вый диалог; вы кого-то убеждаете, что в этом месте необходимо написать именно так как вы только что ему процити- ровали. Затем вы обнаруживаете, что этот кто-то не кто иной, как вы сами, и что вы ведёте диалог с самим собой. Вам становится жарко, вы предполагаете, что у вас, наверное поехала крыша.
   Вы ворочаетесь с боку на бок, но сон не приходит. Ваша голова занята сюжетом, кототорый - на сон грядущий - неожиданно всё более явственно, и более отчётливо в своих мельчайших деталях, начинает прорисовываться в сознании. Некоторые детали настолько отчётливо прорисовываются, что вы начинаете облекать их во фразы, начинаете подбирать определения, более точно передающие смысл ваших мыслей. Вот уже сформирова- лось несколько фраз, описывающих целый фрагмент. Вы вскакиваете и босиком, стараясь не забыть то, что сейчас отложилось в вашем сознание, мчитесь на кухню, зажигаете нас- тольную лампу и стараетесь записать с возможно меньшими изменениями и потерями.
Чтобы поощрить свою нервную систему, вы по дороге открываете холодильник, достаёте бутылку конька, плещете в кофейную чашку несколько капель, опрокидываете в рот и только после этого шлёпаетесь на стул. Всё вы делаете в какоё-то лихорадочной спешке, только бы ничего не забыть, только бы успеть записать. Однако посередине очередной фразы вы оста-навливаетесь и понимаете, что глаза ваши слипают -ся, что мысли иссякли, и абзац, кото-рый так удачно удалось закончить в спальне, в постели, здесь повисает в воздухе, более того, что та удачная мысль, которая вас посетила несколько минут тому назад и связала два разрозненных куска рассказа, испарилась.
Вы стараетесь выжать из памяти всё, что там должно было быть, но вскоре убеждаетесь, что там всё сухо и безжизненно, как в пустыне.
  Слабость разливается по всему телу, руки становятся неподъёмно тяжёлыми. Вы, пошатываясь встаёте из-за стола и плетётесь в спальню. Вы ложитесь в постель, с облегчением вздыха-ете, поворачиваетесь на бок, закрываете глаза и пытаетесь заснуть. Кажется ещё мгновение и вы сон завладеет вашим телом. Сознание затуманивается, разум постепенно погружается в тенеты Гипноса. Лёгкость овладевает вашим телом, вы успокаиваетесь.
   Какая непростительная наивность, граничащая с глупостью. Как бы не так. Вы предполаете так просто отделаться от мыслей, сюжетов, которые становятся постепенно частью вашего я, вашей второй и, теперь уже настоящей жизнью вашего сознания? Запомните, что крепкий, здо-ровый, продолжительный сон, о кото- ром вы всегда мечтали, теперь на долго покинул ваше бренное тело, забудьте о нём – о сне, разумеется - раз и навсегда.
Что-то мягко, толчком выбрасывает ваше сознание на поверхность реальности, сердце коло-тится как сумасшедшее, до тошноты, вы весь покрываетесь потом. Затем вы вскакиваете, едва успев отбросить одеяло, по дороге со вкусом зачем-то врезаете ногой по двери……. издав при этом что-то вполне членораздельные, но абсолютно не литературные выражения, и, далее, подпрыгивая на одной ноге, забыв обо всём на свете, мчитесь вновь к столу. Через минуту два разрозненных отрывка в рассказе связаны вполне осмысленным сюжетом.
Сна ни в одном глазу. Вы зажигаете конфорку, ставите чайник, включаете негромко приём- ник. Вскоре чайник закипает, вы достаёте пакетик чая и завариваете его. Уже полвторого ночи, но вы делаете себе несколько бутербродов и, неторопливо откусывая, запиваете их горячим чаем с лимоном.
   Затем также неторопливо, выключив свет, вы идёте в спальню, хотя спать нет ни малейшего желания. Вы ложитесь, подтыкаете под себя одеяло, закрываете глаза……… , и в это время звенит будильник. Этот звонок выбрасывает вас из постели, вы с остервенением бьёте по нему ладонью, проклинаете себя, что забыли его поставить на семь часов, и здесь обнаруживаете, что на часах уже и есть семь часов утра. Вы тупо смотрите на него, ничего не понимая, поскольку пару минут – как вам кажется - тому назад, когда вы легли было только ещё около двух часов ночи.
  Вы ничего не понимаете, потому что не понимаете главного, не понимаете того, что, не подумав, обрекли себя на вечные муки неудовлетворённостью написанным, и незавершённостью выраженных мыслей и чувств. Вам всегда будет казаться, что то, что вы написали, можно выразить лучше, точнее, красочнее, глубже по содержанию и эмоциональней по вы разитель-ности. Эти мысли, сомнения, размышления, соображения, рассуждения с самим собой теперь будут постоянными вашими спутниками длинными, бессонными ночами.
   Вас впереди ждут теперь десятки, сотни, нет тысячи таких поздних ночей и не менее безумных утренних часов с полностью отупелой, ничего не понимающей головой.
  Эти постоянное чувство неудовлетворённости, сомнения, всё то, на что вы себя обрекли, будут Сциллой и Харибдой вашего творческого я.
Вы ещё этого не понимаете, но вы конченный человек: молчаливые диалоги с самим собой, споры с самим собой, конфликты с самим собой это станет со временем для вас нормой ве-щей. Не волнуйтесь слегка помешанное состояние это нормально.
- Скажите, вы никогда не замечали на улице людей с остановившимся взглядом и ведущих вслух беседу с незримым собеседником.
  - Видели? Что? Вы их обходили стороной. Не волнуйтесь, если вдруг обнаружите, что прохож-ие на улице начинают вас обходить стороной. Нет, нет, в отличие от них у вас с головой всё в порядке, по крайней мере, вы так будете считать.
  - Да, ну что вы, разве я вас пугаю? Я слегка обрисовываю ваш имидж, который вы приобре-тёте в недалё- ком будущем. Привыкайте к тому, что вас иногда будут обходить стороной, иногда резко шарахаться от вас в сторону, иногда оглядываться вам вслед и крутить у вис-ка пальцем. А что вы хотели? За всё следует платить, особенно за признание, которого у вас пока нет, но, может быть, когда-нибудь, за что-нибудь, от куда-нибудь, ненароком, ненавязчиво, но возможно придёт.
Вам теперь придётся всегда носить в кармане блокнот и пару ручек, которые вы будете до-ставать в самых неподходящих местах, и что-нибудь записывать: интересные слова, которые могут пригодиться в каком-нибудь рассказе; сюжеты, неожиданном всплывшие неизвестно откуда и почему.
  - Ну что, не передумали ещё писать рассказ?
  Подумайте, как следует, пока не начали, позже будет поздно!
  Позже вам уже никто, никогда, ничем помочь не сможет.
  Последнее и единственное лекарство от этого заболевания - гильотина.
  Кстати, попробуйте написать рассказ на тему - Моё знакомство с Гильотиной.
Вы чувствуете всю оригинальность этой темы, сколько в этой теме романтики, полёта фантазии, .....


17.03.2007.