И пишущий и читающий объединены отношением к слову «Пенис» и слову «Фаллос». Поэтому сразу определимся в главном. Договоримся, что эти слова мы понимаем одинаково: «Пенис это то, что есть у мальчиков и отсутствует у девочек. Это то, из чего возникает зависть у девочки, потому что она подсознательно предполагает, что ее обманули и недодали изначально." (Из какого-то словаря).
Многие девочки, не справившиеся в этой изначальной проблемой, даже, зачастую, не осознав ее как проблему, и как свою собственную, – превращаются в страдающую и конфликтующую даму, которых много вокруг, даже не оглядывайтесь, каждая…ладно, скажу вторая, хоть так и не думаю. То есть женщина предположительно невротик по первому пункту – отродясь.
И мальчик по этому пункту невротик, он тоже не всегда осознает проблему пениса, как существующую и свою. Мальчик предполагает – у девочки этого нет, значит, отобрали. Отбирают, когда наказывают. Значит, и у меня могут – если даже у мамы, которая защищает и любит – отобрали! Мальчику – страшно.
Просто – то как, отродясь – девочка - хомо-завистливый, мальчик – хомо-страшащийся. А по - простому, по - нашенски – женщины – стервы завидущие, а мужчины – трусы и, как следствие, предатели. И все невротики! Претензии, пожалуйста, не ко мне, автор не при чем, она при Фрейде. Вот к этому дипломированному популярному идиоту я Вас, читатели, и переадресовываю.
Идиот он не по природе своей, не оскорбляйтесь за Фрейда, Идиот он с большой буквы, по Федору Михайловичу. Об этом чуть позже. А пока, вопрос к заинтересованным: мы хотим, чтобы наши дети не были неврастениками? Уже зная, что невротическое состояние сигнал: в жизни что-то необходимо изменить. Если не изменить, то рано или поздно разовьется невроз, а это – тупик, мертвая точка развития.
Значит, пора исправлять закрепившуюся в культуре ошибку государственного масштаба: пора вводить обязательным предметом в программу средней школы курс психологии, который у нас и в университатах изучают-то всего год! Пора институт психологов использовать везде, где множатся люди.
Какая, к черту, пора, когда – проехали. Давно. Посмотрим от сегодняшнего дня на обширную постсоветскую территорию, где распространены хомо-страдающие, застрявшие на мертвой точке развития. Т.е. стервы завидующие и трусы-предающие.
Дышим глубже, - это только часть проблемы нашего изначально деформированного сознания по пункту пенис. Следующий пункт – потеря невинности (мы ее трижды в жизни теряем), первый раз уже случился, родились и поделились на девочек и мальчиков. Следующий шаг - попытка выйти из тупика в объятиях любви.
Сначала получается хорошо. Работают подъистертые традиции, работает атрибутика социума: перманентная культура, вечное искусство. На помощь приходят профессионалы – деятели от культуры и искусства. В результате исцеляющего приложения их сил и теряется социальная невинность, у всякого и здесь общий путь, но с нарастающими индивидуальными отличиями. Результат опять печальный – появляются конкретные социопаты, на почве любви, на почве выживания, на высокой почве служения первым двум почвам. Итог катастрофичен – в почву все и уходит.
Потому, что утрачивается вкус жизни. То есть – умение переживания «мертвых точек», – разных уровней: от лично-семейных, до производственно-государственных. И появляются концепции идеологических диверсий и агрессий, неоглобализм в действии, и как последний аккорд страшилок – «Внимание! Внимание! Ожидается погода третьего медицинского типа»! Сиди, мол, дома, не туссуйся, не то цунами налетит.
Ну что мы можем противопоставить такому прессингу? Крыша, слегка покосившаяся при рождении объктивно, съезжает уже больше, потому что субъективнее едет, а значит – у одних дальше, у других глубже.
Так, это мы разбирались пока с пенисом.
Давайте-ка к фаллосу перейдем. Что такое он? В структурном психоанализе говорят о фаллосе как об универсальном «означающем желания». Здесь надо вспомнить четкое разграничение означаемого и означающего в структуре языкового знака.
Подавляющее большинство, исходя из контекста разговора – люди с деформированным сознанием, и вот специфика нашей психической жизни заключается в том, что в ней форма преобладает над предметом, означающее – над означаемым. То есть форма – над содержанием. КАК над Что.
Это позволяет обнаружить у всех нас симптоматическую речь, метку, открывающую неприятный факт наличия проблем, существующих с самого нашего начала, уважаемые современники. Эта проблема называется символической кастрацией.
Я могу объяснить, что это такое, но я не могу Вам помочь с этим справиться. Только подсказать – почитайте об этом, и – сходите к психологу. Но сначала – почитайте, чтобы убедиться – давно пора. Проверьте себя: – надежды у вас есть? Давно? И все еще есть? А счастье? А деньги? Достает… - для достойного существования? Ну, вот и все.
Для чего я пишу эти размышлизмы? А просто. Выборы скоро. Очередные.
А мы не только мальчики и девочки, мы еще и экстракорпорально развивающиеся люди, то есть мы люди культуры.
Нам нужно знать самим, и чтобы дети знали – что это такое – развиваться в культуре и быть культурным человеком. Особенно чтобы понимать, что нами руководят другие культурные люди, живущие с нами в общей культуре.
Общей? Равномерно и повсеместно доступной? Вы своего ребенка в каком лицее обучаете? Лучшем, или как? Он у вас в простой районный дет - садик ходит? Нет? В специализированный? Вы знаете, что обозначает красивое разговорное слово «фреберичка»? А Вы давно сталкивались с седьмой заповедью? А шестой? И отличаете убийцу от прелюбодея? А еще вопрос на засыпку: – не все ли вам равно, с кем "спать"?
Кажется, я могу раздражить, сваливая в кучу грешное с праведным, где, мол, детский сад, а где избирательные или неразборчивые половые связи!
А вот в этом феномене: главная «фишка» культуры в том, что оппозиция мужчина визиви женщина, сменяется оппозицией «только этот» визави «только эта».
Именно невозможность с «только этим» или «только той» и называется символической кастрацией.
Именно это причина – разобраться, как нами руководят в контексте культуры ХХ и ХХ! веков. А не только кто. Кто – как раз ясно и понятно, кто – это мы сами с вами и есть.
Так я о главном, я – о как это делать, как нам самими собой управлять. Мы ведь захотим - начальника… Кого выбирать станем? – сезон не за горами… А опыта то сколько накоплено, умений-технологий…
То есть, я все-таки про Любовь. Как существовала до рождества Христова, так и не претворилась доселе, и каких начальников мы бы не избирали, демократических, партократических или «типа Пиночет», они тоже …не без любви живущие?!
Ретроспекция показывает, что до сего часа этой проблеме (Любви, а не начальнику)! отводится не первое и главное место, а порядковое, по пониманию начальствующих. И порядок этот плох. Знание присутствует в каждом нашем повороте глаз – глядим внутрь – там мама и папа, бабушки-дедушки, весь род наш…смотрим наружу – сами мы, дети, и дети детей. Так что мы точно знаем, каково живется с разного типа управляющими. И кто виноват. И что делать.
Вот я и говорю – сначала Любовь. И только потом атомная бомба. И опять – Любовь. Иначе вынырнет нейтронная бомба. А после нее совсем худо будет – Бомба - то все-равно вынырнет… а люди? Так что страхи страхами, а синдром кастрации надо…того, ампутировать. С Любовью.
Любовь всегда и всеми понимается через внимание и заботу. Себе и своим детям так сделайте. И – менту, и – поганому, и собаке той, что вас укусила, когда вы ее из подъезда дома своего выгнали, и злому чечену, а то из него уже антигероя всех времен и народов изобрели, террористом кличут, как ирландца какого из ИРА, …Ну, кто там вас успел переехать - сделайте этому чмо – красиво и хорошо.
И мы сделаем, всем Miром - Мир пролюбим – и победим бомбу в руках…наших!
Нет иных рецептов лучшей жизни. Не бывает.
Вот о чем базар, граждане-современники. О стервозности, зависти, страхе, предательстве, невежестве и синдроме «символической кастрации».
То есть об отсутствии Любви.
Вот поэтому я и пишу эту песню: разделите со мной – присутствие! Отсутствие уже разделили.
Я обещала Достоевского привлечь. Ох, не надо было обещать. Почему мы всех, когда след, посылаем на …- уй. И, вроде, становится легче? А то, на что посылаем – наделено сверхценными свойствами. Культурная традиция – с! Поскольку реальный объект, интересующий нас больше всего, всегда разочаровывает в этом стремлении идеализировать его, то и обнаруживается «нехватка в другом», и фаллос является драматическим символом, универсальным означающим этой нехватки.
Обращаю внимание – теперь я о фаллосе, а не о пенисе.
И вот уже не Зигмунд Фрейд, а Федор Михайлович Достоевский щурится и глядит, (а то и об руку стоят, мил - двое), и по лестнице культурно поднимается к злой процентщице не только озабоченный невротик и социопат Раскольников. А и журналист новой генерации, и по Достоевскому, и по Фрейду, и иным психологическим и социологическим школам - живой развивающийся человек с книжками под мышкой. Идет общаться, помня завет любимого Федора Михайловича – страхи – страхами, прожития – прожитиями, а поговорить?!
…А Фрейд взглядом догоняет - остановишься? оглянешься?
И вообще, при чем здесь все, и топор с Достоевским тоже…
Последние события жизни, описываемые СМИ в этом квартале, ответили: споткнумшись мы. Об любовь.