...Попробуем подумать вместе. Я пытаюсь анализировать, по-моему, есть наблюдения, достойные этого невежливого процесса. (Но скорее я поделюсь переживаниями, чем наблюдениями).
Уж не знаю, как ты отнесешься к этому. Буду откровенна, что-то сопротивляется во мне, но я попытаюсь с этим справиться.
Утром ко мне пришла Детка с установкой «в гости». Я встретила ее с установкой «сделать ребенку праздник». И все получалось великолепно. Мы радовались. Мы бегали покупать подарки. Чтобы не возникло напряга, возникла у меня идея – купить что-нибудь одинаковое на общую память, и чтобы оно сверкало, как новый год.
Купили свитерки. Потом шапочку, «чтобы не мерзла Детка». Потом Детку облачили в мою куртку. Потом мы ели. Нет, потом мы покупали телефон для Нины. И вот тут во мне что-то напряглось. Мне понравился один телефон, за шестьсот семьдесят рублей, но ребенок вежливо, русалочьи прозвенел – нет, надо другой! Нет, не этот, а вот тот, подешевле!
Во мне включилось «внешнее наблюдение», и уже не выключилось. Я больше не моделировала ситуацию праздника. Я отдалась на волю волн. Стало мне любопытно, тревожно. В какой-то момент боязно. Детка заявила себя женщиной и хотела равенства. Кто ж возражал? Мне стало интересно, а не хорошо.
И тут к нам пришел сильно поддатый Приятель. Ты знаешь его. Пришел он из Манежа, где отмечался посмертный юбилей его близкого друга - Художника Сережи , оказавшегося и мне близким человеком. О чем я никогда никому не говорила. А тут взяла и сказала, и показала большую фотографию, подаренную мне в восемьдесят восьмом году прошлого тысячелетия.
Приятель выпал в осадок и потребовал, чтобы я тут же написала, а то все сволочи теперь о художнике запанибрата про то, как близки душевно и всякую фигню, и ему почти драться пришлось с Редактором из-за этого. И ведь - близко к Художнику никто, а к себе в связи с Художником - все.
С Художником меня, в свое время, именно Редактор познакомил. Но не об этом я, о том, как с нарастающим интересом наблюдаю за моей русалочкой, искренней, с волшебным голосом, доверительно и безгранично по-детски распахнутой жизни. Я в восхищении. Уже мы с Приятелем в восхищении. Но. Интуиция моя кряхтя опасно движется, я глушу ее.
Ну что за гадство, откуда набухает напряжение, недоверие ртутно заполняет живот, и тяжело набрякают уши – они прижимаются с приглушающимися модуляциями Деткиного голоса, я вся уже топорщусь! Но я сижу и пишу срочный текст о Художнике и моих с ним отношениях. Я включена в процесс на самых крутых оборотах, когда текст идет чисто, без черновика, без правок. Получается, как у всех, меньше о Художнике, больше о себе в связи с ним. И, наверное, я понимаю, почему так происходит.
Потому я в переживаниях, но тут, под боком, свои навороты… Справа плачет Приятель, он в поддатом состоянии – и в горе. Умерла мама.Жена тоже умерла. И школьный друг умер. И это все в прошлом месяце. А сегодня посмертный день рождения Художника. Многовато для бедняги Приятеля.
Детка сосредоточенно гладит его по склоненной голове. Детка сидит на корточках с ним рядом. Детка сидит с ним на одном стуле. Они уходят в другую комнату. Они друг другу читают стихи.
Я прихожу к ним и читаю испеченный текст. Потом я ухожу красить голову – когда мне что-то непонятно, меня всегда стукает покрасить голову, даже если два часа ночи! И вот на вдруг возникшей нервной почве я решаю немедленно привести голову в порядок.
(Я провокатор невиннейшей девушки, чистой, как мак!).
Потом мы ложимся спать с Деткой вместе,на диван, мне ведь некуда лечь,ведь Приятель уже в отрубе на втором спальном месте… И во сне ребенок прижимается ко мне. Он ищет тепла, он одинок, беззащитен, весь для заботы созданный. И он знает, какой заботы хочет. И он сам уже моделирует ситуацию, выпущенную из рук «заботящейся тетей», ведь тетя (о, это я!)отпустила волну праздника! Как только тетя отказалась быть тетей, начали общаться две женщины, молодая и неопытная и - опытная немолодая.
И уже с испугом отодвигаюсь я от сопящего детеныша, потому что хватка расслабленных сладких ручек беспощадна. Потому что утром я не только отдаю ему нужную мне здесь и сейчас куртку, но и ключи от квартиры, в которой Детка срочно нуждается… Я отъеду по делам, а Детка станет жить в моем доме, в моей куртке, … А почему нет, говорю я – Детке же здесь удобно будет!
Все. Я включена в контекст Деткиной жизни. Я тетя милой племянницы, нуждающйеся в заботе, опеке и любви. И я выползаю на кухню, куда уже выполз очухавшийся Приятель, и мы смотрим друг на друга и говорит он мне: - Ты тоже не спишь из-за этого чуда?
- А тебя что напрягло, - отвечаю не с испугом уже, с ужасом.
- А мы с тобой станем виноваты перед этим существом, каждый своей мерой. Эти люди, – и говорит мне моими словами – Русалочки, - всегда получают, чего хотят. А кто дает, испытывают тоску. Ты уже испытываешь?
- Да, тоскую. А ты-то что ей дал?
- Ну, еще не дал, и, в отличие от тебя, не дам. А ты, ты что уже дала?
- О! И ключи от дома тоже. Пообещала. Я выбрала в ней ребенка. Но…я уже узнала в ней равную. И – более сильную.
- Нравится это?
- Нет.
- Почему же ты сделала это, - противно спросил Приятель.
- Потому что ей …лучше будет.
- А тебе нет.
- А мне – нет.
- Тебе будет спокойно отсутствовать, зная, что Детке здесь лучше? Ты думаешь, что будешь иметь дело с ребенком?
- Не будет мне спокойно. Детка не станет вести себя как детка.
- А почему, почему ты перестала ей доверять?
И тут я разревелась. И сказала, почему. А Приятель спросил: - Как ты считаешь, тобою проманипулировали, или ты совершила ошибку?
Я тщательно подумала и решила, что это во мне, это я ошиблась. Что во мне этой ночью сокрыта возможность будущей Деткиной …вины? Беды? Успеха в жизни?
- Хочешь, я скажу Русалочке, что не надо ей брать у тебя ключи? Объяснюсь с ней вместо тебя, мне это проще, я не задействован в ситуации эмоционально…
- Нет. Это мне самой нужно сделать.
- Сумеешь?
Не знаю, подумала я, но – милая Детка не останется в доме, который мой, и которому стоять пустым. Не хочу я. И подробно рассказала, почему я не хочу.
Приятель подтвердил, что я узнала о себе любопытные не только для других вещи. Например,узнала себя в слабости и поняла, что Детка опасный для меня человек. Приятель для себя это тоже понял. С той разницей, что он ей ключей от квартиры не предлагал.
Я Детку вижу не всякий день жизни. И все уже готова ей отдать. Я никогда не сделаю даже половины этого. А возник такой порыв. У меня тяжелое похмелье от нашего с Деткой праздника. Не явись «подарок» Приятель – дополнением к вечеру и ночи, многого не увидела бы, не поняла, я не имела бы такой развернутой картины перед глазами: Русалочка в процессе праздника жизни. Полет, восторг, талант. И полное невнимание детски - озорное, открытое, детски - безответственное, ко всем прочим. Бессознательное умение использовать это невнимание так, будто оно – внимание.
Это работа такого инстинкта, направленного на развитие – в любую сторону – сюжета проживаемого момента. А стоп кран при этом подразумевается? Да, вероятно, но кто первым дернет его в ней самой?
Ее внутренний ребенок неосторожен, классический демон, улыбающийся и шальной. Как пугающе улыбчива каждому! На всякий случай. Ты помнишь, что улыбка – знак агрессии? Я почти не видела Детку неулыбающейся – не почему-то, а токмо потому, что чиста, невинна, обольстительна и сладострастна. В итоге это чудо проглотило меня с потрохами.
Я боюсь эту девочку. Боюсь того, что она во мне включила. Так мужчины теряют голову – даже не влюбляясь, а просто от соединения голоса нимфетки с повадками роковой «прелесть какой дурочки», читай женщины, узнающей себе Цену. С ухватками и наукой взрослой женщины (когда успела?!), которая – победитель. Цена такой женщины очень высока.
Детка редкостная по цельности, силе чувства и таланту быть женщиной – женщина. Редкостная. Ее мальчикам повезет, даже если не останутся вместе, узнать такую. Но Бог мой, как меня-то далеко увела жизнь от подобных проблем. Как вне этого я живу. И хочу находиться. Мне тяжело не соответствовать полетами - бояться таких полетов! Все, связанное с этой стороной Деткиной жизни – высший пилотаж молодой женщины, узнающей, какие возможности скрыты в ней и уже поспели проявиться. Может быть она узнала своего мужчину и у нее состояние компенсации – депрессия, депрессия, перерастающая в ласковую и беспощадную агрессию!
Я из умных женщин, дорогой. У меня просто воспитание плохое. И слом непоправимый. Но я - в процессе непрерывного совершенствования жизнью. Посредством понимания - смеюсь угрюмо.(( А Детка в становлении. Мне правильно держаться от нее подальше. Что ей сделал (или не сделал) ее первый мужчина?
Я не смогу общаться с Деткой, глубоко мне симпатичной. Когда-то, при первом знакомстве, я сказала ей: - «свои люди, это которым доверяешь, не съедая с ними пуда соли, доверяешь сразу, по их дыханию». Я правильно сказала. Так бывает, и это – счастье. Оно длится, пока не произойдет возле сердца вздрог узнавания опасности. Я в отличие от Детки девочка старая и опытная. Битая. Ошибалась, не всегда умела «держать удар». Так вот,я не хочу опять «держать паузу»,чтобы мне потом не пришлось «держать удар». У меня уже нет времени и сил на такие игры. А кроме того, я опасаюсь навредить Детке своей любовью, внимательной и напряженной, своей многоопытностью. Я не хочу ее любить. И еще – от молодых – со своей любовью – правильнее держаться подальше.
Детка ласково говорит мне: - милочка! И я радостно и невнимательно разрешаю перейти границу, и вот уже на моей психологической территории хозяйничает Детка – демон, с которым мне невозможно справиться, потому что я – милочка, а не Наталья Павловна.
Потому что уже не жизнь, а игра, и она на моей территории, и уже не только психологической. И уже пошла борьба за власть – на конкретной территории. Собственно, не идет, власть празднично подарена вместе с ужином, свитерком, шапочкой, курткой, ключами от дома.
Думаю о Детке так: если не напьется крови, которую доброволец какой-нибудь пожалует, то благополучную жизнь проживет, Бог даст. Но – ведь обязательно найдется тот, кто даст. Добровольно. Вот я, например. Хорошо, что я правильной сексуальной ориентации. А то могла бы попытаться совратить Детку, боюсь, ей это было бы любопытно. Понимаю, воображение у меня разгулялось. Было бы на пустом месте... Место же занято замечательной, повторяю, чистой – созданием. Я не знаю, кто она станет потом. Но она неизбежно будет проходить все положенные возрастами стадии становления Женщины. Пока она, с моей точки зрения, Женщина-обиженная и ищущая, а в формулировке Приятеля – «обиженное создание», неосознанно пробующее копящуюся силу. Человек хороший? По природе – здоровый, и почти воспитанный. Но в иной культуре, чем я. И, кажется,чем ты.
Не хочу ей помогать в становлении, мы разной с ней крови. (Вообще, человек бывает саблезуб, особенно альтруист. Овец я пока в своей жизни не встретила).
Пообещав Детке свой дом, я ошиблась. И готова с этими своими обезьянами справиться сама. Хоть и страшно мне, и стыдно, но – это на первый зуб. На второй укус – я не стану Детке все это объяснять. Не хочу ее впускать в свой дом, а, значит, в свою жизнь. Посчитаем, что – перестраховщица. Ошиблась и еще раз, возможно, ошибаюсь. Но с грехом этим я жить смогу.
Прости меня, что отступаюсь от Детки. Эта милая девочка мне не по силам. Я ей не поверила. А, возможно, себе. С ней у меня не получится –нам нужен пуд соли. А я обойдусь без «поживем – поглядим». Не хочу. Извини. Нет!
Эти все затянувшиеся переживания Детка вызвала во мне простотой, которая хуже воровства. Для всех простота опасна, и, думаю, для Детки особенно. У нее, я так чувствую, много трудностей впереди. Но я не оказалась тем человеком, который может ей помочь в стремительном взрослении, разделяя трудности его. Для этого у нее есть мать.
Собственно, мне просто необходимо было рассказать тебе о своих переживаниях и принятом решении. Детка из роковых женщин. Слава Богу, она не моя дочь.
…А как это для мам? Разумеется, я не писала бы тебе всего этого, если бы ты был Деткиной мамой, и если бы я не пообещала ей ключи от дома. Я бы переварила в себе все молча. Но у тебе тоже есть ключи от этого дома и тебе тоже… Детка не безразлична.
А Приятеля, попытавшегося разделить тревогу, пришлось дистанцировать...Чтобы защитить Детку от ненужного опыта общения с опасным человеком. Приятель давно обижен на жизнь, зол и любит неопытных...А я не люблю таких Приятелей.