81-й подвиг. Из огня да в полынья
Проснувшись, Сурен видит чудо: сама царевна Навсикая белье полощет, а рядом с ней ее подруги, одна краше другой. На берегу стол накрыт со всякими кушаньями. Поработали девы и игрище устроили, мячом в Сурена попали. Страшно выглядел Сурен, покрытый морской тиной и водорослями. Испугались девы и разбежались во все стороны. Осталась одна Навсикая, ей внушила смелость Афина. Сурен же не решился подойти к прекрасной деве.
- Двадцать дней носился я по бурному морю. Дай мне лоскут материи, чтобы прикрыть наготу! – обратился Сурен к богине.
- Зачем тебе одежда, ты так хорош! - пошутила богиня.
Пригласила его во дворец следовать, созвала рабынь, повелела им дать Сурену чистую одежду и накормить. Он омылся в реке, умастил тело благовонным маслом и одел одежды. Афина же наделила Сурена такой красотой, что Навсикая даже подумала, не один ли из богов явился на землю. С радостью избрала бы себе такого мужа прекрасная царевна. Подали рабыни Сурену пищи и вина, и он утолил мучивший его голод.
Навсикая дочкой царя Феакии оказалась. Во дворце Сурена славное время провел. В состязаниях отличился и пением, которого они никогда не слышали. Снарядили его в путь и богатыми подарками одарили, которые можно было разве сравнить с теми, которые он из Трои привез.
82-й подвиг. За чудесным лотосом
Председатель обрадовался подаркам, привезенным Суреном. Рад и был и пополнению флота. Колхоз Микены далеко не только от моря, но и от какой-либо судоходной реки, однако вот флот свой имеет; судовладелец, а порт приписки - Азов. Но этого мало председателю. «Пока Сурен мне служит, надо пополнить флот еще судами, - рассуждал резонно председатель. - Потому надо такие подвиги совершить Сурену, чтобы он мог очередной корабль пригнать и подарками его загрузить».
- Сурен, давай отправляйся на остров лотофагов, - объявил председатель, – у них чудесный лотос растет, и потому бессмертны они как Боги. Достань мне бессмертия, ну и даров от них всяких.
- Лотосом и древние египтяне спасались и жизнь продлевали – он у них символом жизни был.
- Во-во! О чем я и говорю.
Засобирался Сурен, дорогу от Одиссея узнал. На этот раз меня пригласил, князя Жибо и Селика – тот чудом выплыл, когда с Суреном в кораблекрушение попал, и тосковал без дела. И вот мы честной компанией на корабль сели и на десятый день острова лотофагов достигли. Приветливо встретили нас лотофаги, подали нам сладкого лотоса, откушав которого, мы должны были родину забыть. Я незаметно подменил этот лотос другим, который предусмотрительно из приморских озер набрал. Подмешал его и лотофагам дал, для которых он снотворным оказался – они мигом все уснули и спали девять дней, а мы свой корабль их златом-серебром загрузили и лотос в бочки засолили. Один только Селик успел поесть их лотоса и все время твердил:
- Не хочу возвращаться в Микены, хочу навсегда остаться на острове лотофагов.
С силой пришлось привести его на корабль и привязать, чтобы он не сбежали от нас. Сурен, не мешкая, повелел всем браться за весла и как можно скорее покинуть остров. Он боялся, что и другие, поев сладостного лотоса, забудут отчизну. Однако все благополучно закончилось. Добрались мы до Микен-Курагино. Малость и нам богатств досталось. Хотя председатель грозил, если кто-нибудь возьмет хоть один дукат, под суд пойдет.
83-й подвиг. На острове циклопов
Председатель Никула никак не может успокоиться:
- Сурен, отправляйся на остров циклопов. Сам циклоп мне нужен. И что у него там напрятано, разузнай. И как у него третий глаз открылся? Я тоже хочу видеть, что за три девять земель находится.
Опять в путь засобирался Сурен. Свою честную компанию пригласил. Хотел Селику отказать, однако тот, насмотревшись фильмов о подвигах Геракла, особенно на реки вина, которые изобилуют на острове циклопов, ни за что не хотел отказаться от такого удовольствия.
- Селик, а не помнишь, как одного пьяницу циклоп раздавил, как муху?
- Подайте мне одноглазого на закуску! - храбрился Селик. – И что мне бояться? Умереть на острове циклопов в пьяной реке почетно. Не то что здесь в Курагино в полной неизвестности.
Сказано, сделано. Отправились мы на остров циклопов. Опять по звездам держим путь. На девятый день к острову причалили. А знали бы, какие здесь законы, подумали бы: плыть ли сюда? Циклопы никаких законов не признают. В пещерах живут, каждый знает лишь свою семью. Ни планерок тебе, ни собраний. У самого моря увидели мы пещеру, заросшую лавровыми деревьями и огороженную стеной из громадных камней. Захватили мы мех с вином и пошли в гости. И вот пещера циклопа. Чисто, много еды в корзинах. Сыры в ведрах, в чашах - простокваша. Селик стал уговаривать нас захватить лучших ягнят и козлят и, взяв сыры, бежать на корабль, но, к несчастью, мы не послушали его. Захотелось посмотреть на самого циклопа. Вот и он сам объявился. Мы, увидав его, в страхе в самый темный угол пещеры забились. Циклоп завалил валуном вход в пещеру, нам путь возврата закрыл. А, увидев нас, грубо спросил громовым голосом:
- Кто вы такие? Откуда пришли? Верно, без дела скитаетесь по морям, причиняя нам, циклопам, несчастья?
- Мы т-туристы, - отвечал Селик, заикаясь. - Нас занесло сюда бурей. Мы умоляем тебя принять нас дружелюбно как гостей. Ведь ты знаешь, что карает Зевс того, кто обижает странников и не оказывает им гостеприимства.
- Видно, что издалека пришел ты сюда, чужеземец, - свирепо крикнул циклоп, - коль думаешь, что боюсь я твоих богов! Какое дело мне до Зевса! Не боюсь я его! Не намерен и щадить вас!
- Бурей разбило наш корабль о прибрежные утесы, - Селик пытается разжалобить Циклопа. – Пощади нас!
- Вы мне завтра на обед сгодитесь. А сегодня я вот двумя быками пообедаю, которых пред этим убил.
Схватил он чудовищными руками быков, сварил их, рассекши на части, и съел. В неописуемый ужас пришли мы и стали молить Зевса о спасении. Циклоп же, окончив свой ужин, спокойно растянулся на земле отдохнуть. Хотели мы убить его, но, взглянув на громадную скалу, которой завален был вход, поняли, что не спастись нам. Тут Селик про наши запасы вспомнил, про меха с вином и предложил циклопу вина испить. Выпил он напиток, понравилось ему:
- Налей еще да скажи, как зовут тебя, - обратился к Селику, - я хочу приготовить тебе подарок.
Налил Селик ему вторую чашу, тот потребовал третью. Подавая ее, Селик к циклопу обратился:
- Ты хочешь знать мое имя? Меня зовут Никто.
- Ну, слушай же, Никто, тебя съем я последним, это будет моим подарком тебе, - ответил со смехом циклоп.
Выпил он третью чашу, охмелел, повалился на землю и заснул.
Тут Сурен знак нам подает, чтобы помочь заостренный конец бревна зажечь. Разожгли его на костре и выжгли глаз циклопу. Заревел он от страшной боли, вырвал из глаза дымящийся кол и стал кругом все сметать со своего пути – вход в пещеру освободил. Мы этим и воспользовались, вместе с баранами из пещеры выскользнули.
Так спаслись мы от верной гибели. Скорей погнали стадо Полифема к кораблю. Когда отплыли, Селик в себя пришел и давай кричать циклопу:
- Слушай, циклоп! Своей жестокостью ты навлек на себя кару Зевса. Больше не будешь убивать и пожирать несчастных странников.
Услыхал циклоп слова Селика, в ярости поднял он утес и бросил его в море. Громадная волна подхватила корабль и понесла в море. Так спаслись мы и отправились в дальнейший путь к родным берегам.
84-й подвиг. Мешок с ветрами
Обрадовался председатель подаркам. Особенно баранам, которые невиданный приплод сулили, шерсть и мясо. Если раньше в колхозе тридцать тысяч баранов насчитывалось, то сейчас после перестройки всего тридцать осталось – остальные на шашлыки начальству ушли, которое каждое воскресенье наезжало из центра.
- Баранов в стойло, холодильник в дом! – кричал Виктор Жибо, вспоминая фразу из фильма.
- В стойло! В стойло! – вторил Селик, радуясь, что живым вернулся.
Председатель баранов рассортировал и к Сурену обратился:
- Пора в новый поход собираться. Давай на остров Эола двигай, что наш флот без дела будет простаивать. Захвати друзей, Селика, а то на него люди жалуются, ведет, как герой, пристает ко всем.
Итак, опять мы в море. Кое-как на плавающий остров Эола набрели. Остров ни на один не похож – по морю плавает. Окружен медной стеной, берега поднимаются отвесными утесами. На этом острове живет Эол с женой; шестью сыновьями и шестью дочерьми. Счастлива и безмятежна жизнь Эола. Дни проводит, пируя со своей семьей и друзьями в богатых чертогах. Целый месяц чествовал он и нас пирами. Слушал наши рассказы о подвигах. Наконец, надоела нам такая праздная жизнь, и мы стали просить его отпустить нас на родину. Согласился Эол. На прощанье дал нам большие мехи, завязанные серебряной бечевкой. В них находились подвластные Эолу ветры. Лишь один Зефир гулял на свободе. Он должен был гнать мои корабли к родным берегам. Запретил Эол развязывать мех до тех пор, пока мы не прибудем на родину.
- Селик, не вздумай мешок развязать! - предупредил я. – Развяжешь, бед не оберемся!
Однако куда там: не удержался Селик, развязал мешок. И выпустил на свободу ветер, который погрузил нас в глубокий сон, а остальные ветры подняли страшную бурю на море. Проснулись мы и хотели Селика побить. «Убить Селика!» - кричал Сурен. Но кругом такая буря, что нет никаких сил спастись. Покорились мы судьбе, легли на корме в ожидании, что будет.
Однако чудо нас спасло, точнее, Афина Паллада пригнала наш корабль опять к острову Эола. Разгневался на нас Эол, хотел прогнать, но понял, что лучше от героев добром отделаться, чем на своем острове терпеть. Опять дал он нам мешок, который велел не развязывать, пока не доберемся до родных берегов.
Вернулись мы в родные пенаты, в Курагино. Сурен прямо к председателю:
- Выполнил я твое очередное задание, вот мешок со стихиями. Нет дождя, развязал его – дождь пошел. Но осторожно выпускай, а то потоп случится.
Председатель не внял предупреждениям и, как Селик когда-то, в мешок полез, чем вызвал такие бури, ливневые дожди и молнии, каких ни в жизнь в этих местах не видели. Градом все зерновые Сурена и председателя побило. Хорошо Сурен успел мешок завязать и под свой контроль взять. Вот так закончился очередной подвиг Сурена, в котором мы участвовали.
85-й подвиг. Лестригоны
Не успел Сурен отдохнуть, как председатель его на остров лестригонов отправил. Здесь мы знали, чем может дело кончиться, потому не стали напрашиваться. Сурен со штатной командой корабля в путь отправился. Через некоторое время вернулся, однако мы его узнать не можем.
- Сурен, что случилось? Где злато-серебро? Подарки от лестригонов?
- На бороде! – зло отвечает Сурен. – Еле спаслись от этих исполинов. Одиннадцать кораблей я снарядил, чтобы их богатством овладеть. В итоге только один корабль вернулся.
- И как перед председателем отчитываться будешь? За невыполненное задание, сколько должен подвигов совершить?
- Пять.
- Вот видишь, алчность чуть не сгубила тебя, зачем поперлись к этим великанам, знал же, что добра там нечего ждать.
85-й подвиг. На острове волшебницы Кирки
Рассерчал председатель на Сурена пуще прежнего. Долго стучал кулаком по столу, выговаривая, почему задание не выполнил. Грозил на колхозном собрании вопрос поставить о срыве подвига. Потому решил быстро его на очередной подвиг подвигнуть.
- Все, Сурен, с глаз моих долой! Отправляйся на остров волшебницы Кирки и без дорогих подарков не возвращайся.
Попасть к волшебнице и мы давно хотели. Хотя, знали бы, что нас там ждет, передумали бы.
Долго плыли по морю. Наконец, достигли края земли - острова, где жила прекрасновласая волшебница Кирка, дочь бога Гелиоса.
Вокруг ручные львы и волки бродят, из дворца звонкое пение и звон бокалов доносятся. Вышла к нам навстречу и сама Кирка и приветливо просит во дворец войти. Подала нам вина в чашах, подмешав в него сок волшебной травы. Выпили мы вино, и Кирка, коснувшись каждого нас жезлом, обратила в свиней, оставив лишь разум. Загнала в хлев и бросила нам в пищу желудей. Один лишь Сурен спасся. Он не пошел во дворец вместе с нами.
Видит, нет нас, смекнул, что не чисто все здесь. Вспомнил, как ему Одиссей говорил: «Попадешь к Кирке, опасайся, чтобы она тебя в свинью не обратила, а чтобы этого не случилось, кору дуба, что там растет, поешь».
Сурен поступил, как Одиссей научил. Потому, когда он не превратился в свинью, Кирка удивилась:
- Никто до сих пор не мог спастись от моего волшебного напитка. О, знаю я, ты хитроумный Одиссей. Мне давно предсказал Гермес, что ты придешь ко мне.
- Не Одиссей я, - ответил Сурен. – Но что он меня научил, как не попасть в твой хлев, это правда. Но вот своих товарищей не предупредил, моя вина. Забыл я, а вспомнил, когда ты черное дело сотворила. Прошу вернуть их в прежний вид. В обличии свиней они часто на своей родине бывают, потому прости их.
- Что ты умеешь делать, герой? – спросила Кирка.
- Петь могу.
Запел Сурен так, что вокруг все замерло. Понравилось пение Кирке, и освободила она нас от заклятий и устроила такой пир, который только боги могут устроить. Целый год пировали во дворце Кирки. Сурен, правда, торопил возвращаться, однако Селик уговаривал:
- Еще денек, еще денек! Я еще не все блюда откушал.
И так год прошел. Правда, это по меркам острова, у нас же на родине, как мы потом поняли, всего один месяц канул.
Засобирались мы в дорогу, однако Кирка молвила:
- Впереди вас неприятности ждут, и вы можете погибнуть. Заклятие Посейдон на вас наложил, и, как обойти его, я не знаю. Знает прорицатель Тиресий, а он в царстве мрачного Аида находится. Кто-то из вас должен его посетить.
- Сурен, давай двигай! - Селик обрадовался, - Пока ты ходишь, мы еще здесь у Кирки побудем.
86-й подвиг. В царстве мрачного Аида
- А что я забыл в том царстве, - Сурен попытался увернуться от такого подвига.
- Там ты встретишь тень прорицателя, у которого должен узнать, как себя сберечь и своих путников. Для этого черного барана возьми, через него на царство теней умерших выйдешь. Там Тиресия найдешь и от него все узнаешь.
Однако раньше времени мы обрадовались, что Сурен один пойдет. Велел он и нам собираться. Селик себе привилегий добился – остался на острове. Загрустили мы, но начали собираться, не зная куда. Кирка подсказала:
- Путь на далекий север держите. Дойдете до седого Океана – там и будет царство мрачного Аида: солнце светит раз в году, а все остальное - ночь.
Достигли мы такого мрачного места. На берег вышли и в полумраке нашли место, где в жертву черного барана должны принести. Хорошо, хоть бараном могли откупиться, а то могло быть и похуже, например, Селиком. Вырыли мы глубокую яму, совершил над ней три возлияния медом, вином и водою, пересыпав все ячменной мукой, над ямой жертву – черного барана - возложили.
Великой толпой стали слетаться к яме души умерших и подняли спор о том, кто первый приступит к трапезе. Кого только не было здесь: души невест, юношей, старцев и мужей, сраженных в битвах. Ужас объял нас. Вооружились мы осиновыми кольями, чтобы не допускать прикосновений с нами. Хотя к нам они приставали по другому вопросу: просили перед Аидом слово замолвить, чтобы он пустил к себе в царство. Обещали мы исполнить их просьбу. Вот и прорицатель Тиресий здесь – он тоже вкусил приготовленной нами пищи, и обратилась к нам его душа:
- Зачем вы, живые, в царство теней наведались?
- Хотим узнать, почему на нас Посейдон в обиде? Почему козни строит, и как избежать участи пленными быть?
- Гневается на вас Посейдон, колебатель земли, за то, что ослепили вы его сына, циклопа Полифема. Посейдон отпустит вас, если только вы его быков на острове Крит не тронете. Но если убьете быков, то никогда не вернетесь домой, погибнете.
- Ну, этого мы и не собирались делать, пару бычков для приплода в нашем колхозе, куда ни шло, прибрать. И все.
- Сказано, не убивать, а другое не запрещено.
- Что не запрещено, то можно! – вспомнил Сурен девиз времен перестройки.
- Тогда с богом!
После этих слов мы скоро на остров к Кирке вернулись Селика забрать. Узнав о нашем возвращении, на берег моря пришла и волшебница Кирка, за ней служанки. Принесли они к кораблю много пищи и мехи с вином. До ночи пировали мы на морском берегу и утром домой двинули. По пути остров Крит не миновали. И действительно, дивных быков встретили. Селик за лук взялся, но Сурен остановил:
- Не стрелять! Лучше к пастуху пойдем и попросим у него пару бычков.
Что мы и сделали. Вернулись на родину, Сурен бычков председателю в дар преподнес.
87-й подвиг. На острове сирен
- Вы почему на остров сирен не наведались? - закричал председатель. - Два дела сразу бы сделали.
Пришлось нам опять в дорогу собираться. Не могли бросить Сурена одного. Тем более, что от Кирки знали, как от сирен уберечься. За одного Селика боялись, он не слушается нас. И вот мы опять в Азове – в порту приписки наших кораблей. Лишь только разгорелась утренняя заря на небе, спустили корабль на море, поставили паруса и понеслись в открытое море. Попутный ветер надувал паруса. Уже недалеко и остров сирен.
- Друзья! – обратился Сурен. – Вот он, остров сирен. Но бойтесь их! Они своим пением завлекают плывущих мимо моряков и предают лютой смерти. Я залеплю вам уши мягким воском, чтобы не слышали вы их пения и не погибли, меня же привяжите к мачте. Если я, очарованный их пением, буду просить вас отвязать меня, то вы еще крепче вяжите.
- Сурен, ты бы мог сам запеть! Ты же так один раз избежал гибели.
- Сейчас не пройдет этот фокус. Вот на острове я смогу спеть, там должно сработать.
Только сказали мы эти слова, как вдруг стих ветер. Залепили мы воском свои уши. Сурена и Селика – он тоже захотел послушать чудное пение сирен - привязали к мачте. В бухту вошли. Сирены петь продолжают. Слова песни, потом нам Селик рассказал, нас восхваляют, всякие богатства сулят, многие тайны. Но не слышим мы их и только киваем, что рады слушать.
Зашли в гавань, во дворец сирен направились. Они нас за стол пиршеств пригласили, отведать лакомств. Выпили мы вина, и тут Сурен, привязанный к мачте, сам запел. Как дал могучим голосом так, что все вокруг замерло. Сирены умолкли. Мы воск из ушей вынули, все нормально, никто нас не тянет в омут. Один только Сурен старается, не дай Бог прервать пение на минуту. Что хочет нам сказать, на слова песен перекладывает.
Пока он песни горланил, мы решили корабль загрузить тем, что нам остров сирен предоставил: всякими яствами, золотом и жемчугом.
Знак Сурену подаем: выходим, но петь не бросай. На всякий случай уши воском себе заткнули. Вот на корабль взошли. Сурен пение прекратил, и сразу мы голос сирен услышали, и уже за борт прыгать собрался кое-кто – еле успели за штаны схватить и обратно на корабль затащить.
Дальше наш путь домой лежал. Однако Посейдон никак успокоиться не может – все новые испытания нам шлет, то бурю нагонит, то змей из воды покажет, чудо-юдо кит нас чуть не проглотил. Однако вернулись мы, дары на родину привезли. Правда, нам мало чего досталось, председатель Никула все забрал.
88-й подвиг. Пролив Сциллы и Харибда
- Друг мой, Сурен, ты почему такой непонятливый. Почему на остров Харибда не зашел? – председатель шум поднял. - Давай, мил человек, опять в дорогу отправляйся к проливу Сциллы и Харибды, и, что найдешь там, ко мне доставь.
- К этому проливу приблизиться невозможно! - давай оправдываться Сурен.
- Ничего не знаю! Завтра же чтобы твоего духа не было! Своих спутников забирай, нечего здесь народ мутить сказками о ваших подвигах.
И вот мы опять в море. Спокойно оно. Но вдруг ужасный шум услышали и увидели, что нам конец пришел. Впереди пролив с ужасными скалами. По преданию, мы должны шесть спутников потерять здесь.
- Не боись! – закричал Сурен, - Где наша не пропадала! Москва, пардон, Зевс, поможет нам! Ближе к утесу! В пролив держите корабль!
Видим мы, как заглатывает морскую воду Харибда: кипеть нам в ее чреве, словно в котле. Тиной и ракушками покроемся. Кипела и бурлила вода со страшным грохотом. Бледные от ужаса, смотрим мы на Харибду. Вытянула все свои шесть шей и Сцилла и своими громадными пастями с тремя рядами зубов схватила шесть наших мумий, набитых ватой и тонной формалина. И чудо – все затихло, успокоилось. Никаких тебе волн и водоворотов. Мы спокойно в грот пещеры вошли и увидели, сколько здесь богатств собрано с разбившихся кораблей. Загрузили ими трюма и быстро назад в море – на просторы выбираться. И вовремя! Сцилла проснулась и начала с еще большей силой наводить на нас ужас. Мы же благополучно в порт приписки вернулись, а от Азова рукой подать по скоростным тропам до Микен.
89-й подвиг. Остров Тринакрии
Но недолго почивали мы и тишине радовались. Председатель разгреб очередные дары и опять начал изводить Сурена:
- Раб мой, хватит на печи валяться у жены под боком. Скоро по контракту ты свободу должен получить, потому старайся, чтобы я не передумал. Отправляйся-ка на остров Тринакрии. Быков бога Гелиоса ко мне приведи.
- Мы же двух бычков оттуда доставили, председатель.
- Те бычки не в счет. Ты давай мне быков, чтобы осеменили наших коров. Хочу район молоком и мясом обеспечить. А то за семенного к ним тебя самого назначу.
Ничего не оставалось Сурену, как опять в путь трогаться. Честную компанию с собой прихватил. Как без нас?
В Азов прибыли, в море вышли. И вот знакомый остров бога Гелиоса показался. Ясно мычанье быков слышим и блеяние овец.
Помня прорицание Тиресия и предостережение волшебницы Кирки, Сурен предложил не причаливать к острову вечером, до утра дождаться.
- Как жесток ты, Сурен! - Селик заартачился. - Мы утомились. Сколько ночей провели без сна, а ты запрещаешь нам выйти на берег и отдохнуть, подкрепиться пищей. В море оставаться еще опасней, да и в прошлый раз мы мирно разошлись, и нам даже пару бычков пастухи подарили.
- Хорошо, - согласился Сурен, - клянитесь великой клятвой, что не будете убивать быков бога Гелиоса.
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Началась страшная буря, и мы надолго на острове застряли, который оказался беден живностью, вот только быки и овцы паслись, которых нельзя трогать. Пришлось рыбой питаться, и все сильнее нам хотелось мяса поесть, галлюцинации начались, что мы мясо едим. И вот беда случилась, Селик не выдержал и на быка с ножом кинулся. Все его примеру последовали и давай быков убивать. Кое-как нас Сурен остановил:
- Вы что делаете? Убьет нас Гелиос, не даст до дому живыми вернуться!
Боясь, что мы с острова живьем не выберемся, решили поднимать паруса и в путь трогаться. Кое-как с риском вышли из бухты. Только четырех быков загрузили на корабль, надеясь, что из-за такого количества Гелиос не станет нас убивать.
Однако узнал он, что на острове с его быками случилось и поклялся отомстить приступившим его запрет, разбить молнией наш корабль и погубить нас, только Сурен должен спастись, как Афине Палладе обещал.
Что делать? И чудо! На горизонте мы корабль увидели, который, как потом узнали, на Азов путь держал, и крик подняли. Уговорили шкипера нас забрать и быков. А Сурен пусть один на своем корабле дальше плывет.
- Сурен, плыви! Ты под охраной Афины Паллады. Не тронет тебя Гелиос. Так, может, корабль спасешь.
Но тут налетела буря и со всей силой на корабль Сурена обрушилась. Поняли, что не спастись ему. Мы же успели благополучно эпицентр бури краем проскочить. «Погиб наш Сурен», - считали мы. Однако он чудеса храбрости и стойкости проявил. Как только сверкнула молния Зевса и разбила его корабль, он за обломок мачты успел схватиться. Но волны понесли его прямо в пасть Харибде. Но и здесь Сурен проявил хладнокровие: в последний момент ухватился за ветви смоковницы, росшей на скале около самой Харибды, и повис на них. Долго ждал он, пока изрыгнула Харибда вместе с водой мачту и киль. На них и выплыл Сурен из ее чудовищной пасти. Спасся он и от Сциллы. Не заметила она, как плыл он по волнам бушующего моря.
Мы же уговорили шкипера переждать бурю и поискать нашего друга. Знали, что по воле Зевса должен погибнуть корабль, однако сам Сурен должен на воде держаться. И точно, на девятые сутки мы нашли его еле живого. Он себя к мачте погибшего судна привязал, тем и спасся. Вернулись мы в Азов. Двух быков продали и новый корабль купили, чтобы дальше подвиги совершать, а двух быков в родной колхоз Микены погнали. Выполнили задание председателя Никулы, на самом деле Эврисфея, который первым Сурена на подвиги сподвиг.
90-й подвиг. За невестой Селику
Повелел Никула Сурену ехать в далекую Тавриду и привезти оттуда священное изображение богини – статую - Артемиды. Опасный был это подвиг. Племя тавров приносило в жертву перед этим изображением всех прибывавших к ним чужеземцев. Такая участь могла постигнуть и Сурена. Все же отправился он в далекий путь. Из своих друзей он одного Селика взял. После благополучного плавания прибыли они в Тавриду и, спрятав свой корабль среди прибрежных скал, пошли к храму Артемиды.
- Смотри, Сурен, вот она статуя Артемиды. Давай возьмем, никто не охраняет его, - предложил Селик.
Однако не решились взять, стали наступления ночи ждать. Но увидали их пастухи, напали на них и после долгой борьбы связали и привели к царю. Царь решил, что оба они должны быть принесены в жертву Артемиде.
Вот так наши друзья попали в переплет. Но не будь Сурен Гераклом, чтобы не выйти из положения. Дочь царя Ифигинею приметил и внушил ей, что он брат ее и что ей самой грозит смерть, если она не поможет украсть изображение Артемиды и бежать с ними.
Ифигения согласилась, но все равно кого-то надо принести в жертву. Жребий на Селика пал.
- Вы что! Не хочу я становиться жертвой языческих обычаев! – закричал Селик.
- Не бойся, Селик, что-нибудь придумаем, - успокаивает Сурен.
Ифигения своим служанкам приказала статую Артемиды в море от скверны омыть. А там Сурен уже поджидал, вмиг на корабль статую загрузил.
Ифигения освободила Селика и вместе с ним на корабль успела прибыть. Кинулись их царские слуги искать, а их след простыл. Пытались преследовать, но куда там: статуя Артемиды помогло незаметно от погони уйти.
Итак, удачно поход завершился. Сурен с сестрой-принцессой вернулся. Не показывая ее председателю, замуж за Селика выдал. Сейчас живет с ней Селик и бед не знает. Ниной Ивановной величают.
А статуя Артемиды в колхозной конторе стоит. Кто посмотрит на нее и желание загадает, то сбывается.
90-й подвиг. Загадка Сфинкса
Не было у Никулы сына. Дочь была, а сына не дал Господь. И вот велел он Сурену, чтобы он к богу Гелиосу направился и просил, чтобы он дал ему наследника – мальчика.
Сурен понурил голову. К богам обращаться – себе вред, еще в одну кабалу попасть. Однако знал, где Гелиоса найти – на острове, где его быки и овцы пасутся.
Собрался Сурен и опять в опасный путь двинулся. В дары двенадцать баранов взял из своего хлева, приплод тех баранов, которых он когда-то с острова Гелиоса выкрал.
Добрался Сурен со своими друзьями до знакомых мест. Пастухи обрадовались баранам, пообещали, что вот-вот Гелиос прибудет. И точно, он объявился. Прослезился, что в его стаде прибыль, простил Сурена и его спутников, пообещал: родится у председателя сын. Но над ним будет висеть рок – он родного отца должен убить.
- Э! Это нам не подойдет! - Сурен на попятную пошел. Сейчас не те времена, чтобы отцов убивать. Давай что-нибудь другое.
- Чтобы проклятие с будущего сына снять, надо загадку свирепого Сфинкса разгадать.
- Давай говори, где этот сфинкс?
- В Африке у пирамиды Хеопса.
Боги решили, что Сфинкс до тех пор будет испытывать муки, пока кто-нибудь не разрешит его загадку. Эту загадку поведали ему музы.
Всем путникам, проходившим мимо, предлагал Сфинкс разрешить эту загадку, но никто не мог разгадать ее, и после они несли проклятие Сфинкса, умирая от неизвестных причин. Много доблестных воинов пыталось спасти народ от напастей Сфинкса, но все погибали.
И вот Сурену выпала честь встретиться с ним, и теперь все зависело от него: сможет ли решиться на Сфинкса посмотреть и разгадку найти?
- Сфинкс! Давай загадку! - Сурен закричал, как только возле него очутился и ему в глаза посмотрел.
- Скажи мне, кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
- Ну, ты бы что-нибудь заумное загадал. Эта загадка для детей. Это человек! Когда он мал, то ползает на четвереньках. Днем, то есть в зрелом возрасте ходит на двух ногах, а вечером, в старости, берет костыль и на трех ногах топает.
Как разрешил Сурен загадку, Сфинкс попытался улететь, однако не оказалось сил у него, время подломило его крылья, только душа его и взлетела к богам на Олимп.
Гелиос выполнил условие: Сурена отпустил и председателю сына дал, который должен примерным наследником стать, почитать отца и мать.