***
Краел сказал, что им можно доверять, хотя, по правде говоря, ни я, ни он, ни разу не видели их в деле. Но на слово отца основателя Клана можно было положиться, как на свое собственное.
О чудесных способностях гроггов здесь знали только понаслышке, да и то не все, а рассказы тех, кто знал, мало, чем пересекались, чтобы их можно было сложить в одну единую картину. У кого-то это были подслеповатые горбатые карлики, у кого-то длиннорукие скользкие гоблины, у некоторых даже полуэльфы. В общем, до момента, пока я не увидел их воочию, я старался даже не думать о том, что на самом деле они из себя представляют.
Повозка появилась на горизонте приблизительно в полдень. Краел в течение каких-то секунд оценил, сколько им еще добираться до подножия, оставил троих людей, остальных жестом позвал за собой и скрылся во тьме прохода. Более я его в тот день не встречал до самого вечера, но, хоть мне и было предельно любопытно, я воздержался от любых вопросов.
Повозка подъехала минут через двадцать. Мы вышли встречать их вдвоем, я и заместитель главы Клана, Ратиборс, которого все звали просто Кир. Если честно, мы предполагали, что понадобится посторонняя физическая сила, потому что, повторюсь, мы не знали о гроггах ничего.
Правил повозкой о двух лошадях коренастый мужичок в плаще с наброшенным капюшоном. С первого взгляда в нем все выдавало человека: рост, телосложение, маленькая бородка. Но когда он спрыгнул на землю и сбросил с себя плащ, все сходства моментально растворились. Исчезло и то лицо, что мы видели, тот рост и то телосложение: перед нами предстало совершенно иное существо.
Доходил нам грогг едва по грудь, кожа его покрывалась большими разноформенными чешуйками и была похожа больше на мозаику, нежели на чешую, волос на голове у него совсем не было, ровно, как и растительности на лице, вместо этого его темечко пересекали шесть продольных складок, которые мерно раскрывались и сжимались в такт его дыханию. Не отрывая от нас своих зеленых глаз, грогг сделал несколько шагов назад и трижды хлопнул ладонью по тенту, накрывавшему повозку. Внутри послышался сухой шорох.
Грогг подошел к нам почти вплотную, и я быстрым жестом указал на Кира, давая понять, что главный он, а я, дескать, за компанию. Его глотка издала что-то настолько не членораздельное, что мы с Киром, не сговариваясь, разом отпрянули назад. Грогг предупредил нас, выставив руку вперед в останавливающем жесте. Стало заметно, как он напрягся, а мускулы его шеи энергично задвигались. Очевидно, он перестраивал свою гортань.
- Кхисс. Меня зовут Кхисс, – наконец-то мы услышали нормальную человеческую речь. Говорил грогг мягко и размеренно, по-змеиному шипя почти на каждом согласном звуке, его глаза сузились в едва заметную щелочку, когда он произнес свое имя повторно.
Из повозки один за другим вылезли еще семь таких же гроггов, все они переговаривались между собой на родном наречии, так что не разобрать было ни слова: шипяще-мурлычащую речь пришельцев человеку тяжело разбить на отдельные звуки. Отличить между собой гроггов было воистину невозможной задачей даже для самого острого глаза. Единственное, что их выдавало, это цвет глаз. Каждый грогг имел свой неповторимый оттенок, и только так мы с Киром в дальнейшем выделяли Кхисса из общей массы одинаково сложенных и одетых созданий.
Каждый грогг имел при себе деревянный саквояж, такой маленький, что сложно себе представить, что в нашем макромире туда смогло бы поместиться. Один из вылезших из повозки имел при себе два таких саквояжа, наверное, второй предназначался для возничего.
- Грогги готовы работать. Грогги готовы идти, – Кир невольно прикрыл уши, столь пронзительно прошипел Кхисс последнее слово.
Если знать хорошие дороги, к цели можно прийти очень быстро и с комфортом. Мы такие дороги знали, поэтому к входу добрались даже вместе с лошадьми и повозкой, при этом путь не вызвал никаких затруднений. Всю дорогу грогги молчали, только один раз Кхисс удостоил меня коротким ответом на вопрос о плаще-перевертыше. На входе нас встретили трое часовых, отчеканивших дружественное приветствие старшему по званию. Кир жестом попросил их сбавить громкость. Еще с утра у него болела голова, а еще эти грогги с их шипением, и вообще, это была не единственная его забота…
Появление иноземцев вызвало в рядах воинов недюжинный интерес: кто-то перешептывался с соседом, кто-то воздержался от комментариев, но выразил все на своем лице, где-то зазвенели монеты – очевидно, кто-то проиграл спор.
Не каждому выпадает в жизни честь видеть легендарных гроггов живьем. Об их таланте по миру ходят легенды, но точно так же о них никто ничего не знает, откуда они появились и как. Грогги – великий народ мастеров-строителей. Поверьте мне, нет никого лучше, кто умеет обращаться с камнем или деревом. Я видел, с каким неподдельным интересом и внимательностью слушали они объяснения Кира, толкующего им о плане постройки. Я видел, каким живым огнем горели их глаза, когда они вели длительное совещание между собой, изображая что-то на больших плотных листах, и яро обсуждали каждую зарисовку.
Строительное дело было для гроггов всем, для этого они были когда-то рождены. Не знаю, чем они могли так себя мотивировать, ибо все это сильно походило на фанатизм. Быть может, они чувствуют, что таким образом они отдают часть себя своему Божеству, быть может, упоминание о стройке вырабатывает у них в крови особый фермент, повышающий не только их работоспособность, но и необузданную тягу к работе.
Сегодня по заказу Краела грогги собирались возводить Башню Совета.
Видеть такой слаженной и четкой работы мне еще не доводилось ни разу в жизни. Кхисс умело сочетал командирские реплики с собственным участием в проекте и делал это не без удовольствия. Я не верил своим глазам, но башня словно вырастала из земли с каждой пройденной минутой столь заметно, что уже через несколько часов исполинский монолит возвышался в самом центре Храма. Не смотря на то, что сам Храм зарыт под землей, грогги сумели пробиться сквозь толщу породы на поверхность и сделали дозорную пристройку наверху. Говорят, что совершенству нет предела, но представить, что все это было возведено с такой поразительной скоростью, четкостью и красотой было невозможно, ровно, как представить себе что-то более совершенное.
Башня поражала великолепием. Идеально гладкий отшлифованный камень, который грогги брали из недр самой пещеры, выглядел со стороны сотворенным из небесного металла, уникальная вечная подсветка, собранная из тридцати шести волшебных кристаллов Каторн, освещала весь главный зал, посреди которого была воздвигнута Башня, лучше всех факелов Храма!
Внезапно дверь Башни распахнулась изнутри, и оттуда вышел сияющий Краел. Несмотря на то, что все мы, Тени, потеряли добрую часть человеческих принципов и чувств, его лицо выражало непомерную радость.
- Уважаемые сокланы! Торжественно объявляю Башню Совета открытой!