С самого утра со стороны города доносится чуть слышный топот, позднее перерастающий в непрерывный грохот, иногда прерывающийся стрекотом, похожим на керамический стук крошащейся посуды.
Возвращаться к окну опасно, но зеркало, блестящее и яркое, по-прежнему прячет его настоящий образ. Дом, которого нет, долго всматривается в него, пытаясь отыскать подтверждения своим догадкам и подозрениям.
Сверху, снизу, отовсюду возникают легкие фарфоровые шаги, и теряются в дальних концах дома затихающим треском.
Стараясь быть не замеченным жильцами многочисленных комнат, Дом, которого нет, мимо подсматривающих замочных скважин в обшарпанных дверях, крадется длинным коридором на кухню, и облегченно переводит дух. Окно на своем месте, освещает подслеповатым светом половицы и кусок стены с осыпавшейся штукатуркой. Из-под обрывков обоев местами видны в разных местах разбросанные пятна широкой панорамы зеленого города, стоящего на крепком фундаменте морских валунов, с черепичными крышами, опирающихся на прочные каменные стены и флюгером в виде трубача на самой высокой башне.
Дом, которого нет, всегда боится смотреть из окна: там, на пригорке, перед самым городом совсем недавно куклы с фарфоровыми глазами накрепко приколотили ржавыми гвоздями, ведущую через парк, узкую тропинку, по щиколотки заросшую травой, к дорожным знакам, издалека похожих на фарфоровые тарелки из сервиза, который всегда берегли для самых жданных гостей.
С того самого дня дом стал медленно превращаться. Что происходило со стороны парка Дом не знал, но внутри: на спинках всех кроватей стали появляться одинаковые полотенца, на стенах комнат, которые с каждым днем становились все меньше и меньше, возникли репродукции с клетчатыми, похожими друг на друга, натюрмортами, в прихожей, на полке для обуви выстроилась длинная шеренга тряпичных тапочек. Детские комнаты куклы с белыми глазами приспособили под кладовку для сломанных вещей, стащили туда всю посуду, а посередине под стол забросили потемневший горн от флюгера, который вчера, ближе к вечеру, сорвало сбежавшим через дымоход сквозняком.
«Неужели это я?» - еле слышно бормочет Дом, которого нет, разглядывая свое зыбкое отражение, за последнее время потемневшее и потрескавшееся. В мутных разводах оконного стекла, через которое еле-еле различим на мгновение застывший свет, едва заметен холодок, который возникает всегда в тот короткий миг, когда восходит солнце, видна уходящая в сторону города сквозь старый парк дорога, огороженная по обе стороны свежевыкрашенными дорожными указателями.
Дом, которого нет, настороженно смотрит в окно.
По едва намеченной тропе, только утром вскрывшейся из-под снега, со стороны города к дому, улыбаясь серыми глазами, приближается вереница фарфоровых кукол, с горстями ржавых гвоздей в трехпалых ладонях.