Однажды мне и моему приятелю Серёге обломились две абсолютно халявные путёвки на сентябрь 1976 г. На Черноморское побережье Кавказа! О чём тут думать? Поехали!..
Разместили нас на захиревшей, видимо еще с эпохи совнархозов, ведомственной турбазе. На окраине посёлка притулились три десятка фанерных курятников, административный корпус казарменного типа, «комната быта» с неработающим утюгом и белёный известью мощный глинобитный сортир. Деревянный, покрытый резным орнаментом забор, некогда окружавший территорию, был успешно истреблён на дрова поколениями дикарей, совершавших автобусные набеги по выходным дням. На единственном, чудом сохранившемся и насквозь прогнившем фрагменте забора белой маслянной краской было кем-то аккуратно выведено: «ЖОПА».
Хотя на турбазе имелся собственный пищеблок, при этом он как бы отсутствовал, поскольку в нём бойко орудовала целая мафия кооператоров. Благодаря ним прямо у нас под боком постоянно пыхтел мини-цех по производству аджики, громыхал перевалочный пункт стеклотары, и наяривала мастерская по ремонту обуви.
В результате такой активной деятельности хозяйствующих субъектов, туристов прикрепили питаться к столовой «Ласточка». Отдыхающие метко окрестили это место «рыгаловкой». Мало того, что стряпали там исключительно из отборной тухлятины, так ещё чудовищно раскормленные общепитовские мухи так и норовили настырно прошмыгнуть тебе в рот.
Уже на дальних подступах к заведению ощущался такой омерзительный запах гнилой селедки и ссаных половых тряпок, что проезжавшие транспортные средства резко увеличивали скорость, стремясь быстрее проскочить гадкий участок. Старожилы говаривали, что однажды мимо столовой гарцевал на ослике почтенный аксакал в черкеске. Взращённое на альпийских лугах парнокопытное животное подверглось острой интоксикации, вследствие чего скоропостижно околело, а седока увезли в больницу с кислородной подушкой.
Само собой разумеется, что и расположена «рыгаловка» была, чёрт знает где, а именно в двух с лишним верстах от турбазы. Бывало, так накупаешься, наиграешься в волейбол и нажаришься на пляже, что уже нет никаких сил и желания, глотая пыль, тащиться с пустым брюхом по солнцепёку, да ещё в крутую гору, чтобы получить свою порцию отравы.
Спасало одно обстоятельство, придававшее этому крайне тупому маршруту глубочайшую осмысленность. Подход к столовой предваряла живописная улица, застроенная добротными особняками, где на каждой калитке висели объявления приблизительно следующего содержания:
ЗДЕСЬ ПРОДАЁТСЯ КРАСНОЕ ВИНО «ИЗАБЕЛЛА»! СТАКАН - 40 коп.
Заглянуть к хозяевам и пропустить перед едой прохладное красненькое, считалось у отдыхающих святым делом. Вино от частного производителя было весьма недурственным, причём нюансы в сортах винограда, почвах на которых он произрастал и технологиях брожения, придавали каждой пробе неповторимую индивидуальность. С первого же дня мы так увлеченно втянулись в процесс дегустации этого шедевра виноделия, что вскоре за одну ходку умудрились принять на грудь до литра живительного напитка.
Однажды постучались мы в очередной привлекательный особнячок, но нам долго не открывали дверь, поэтому Серёга нетерпеливо предложил:
– Да нет тут никого. Пойдем, купим у других.
Мы развернулись на 180 градусов и тут обнаружили, что дорожку, ведущую к калитке, преграждает здоровенный доберман. Видимо, пока мы стучали в дверь, эта кобелина коварно обошла нас сзади. Угрюмо опущенная вниз свирепая морда и мрачный взгляд исподлобья не предвещали ничего хорошего.
– Серый, не рыпайся! – тихо сказал я. – Спокойно уходим, только не смотри кобелю в глаза.
– Почему? – с нескрываемым ужасом прошептал Серёга.
– Он может расценить прямой взгляд как угрозу, а это спровоцирует агрессивную реакцию. Ясно?
– Ага-а, – выдохнул Серёга трепещущим голосом.
– Ага-а, – передразнил я него. – С перепугу то не кричи...
Я медленно пошёл прямо на собаку, делая вид, что меня весьма интересует небо над головой, при этом искоса поглядывая на неё. Вдруг за спиной послышалась какая-то возня, злобное рычание и короткий истерический вопль:
– Не надо!!!
Обернувшись, я увидел Серёгу, лежащего на земле лицом вниз. На его спину, опирался передними лапами невесть откуда появившийся второй кобель с ощеренными клыками, как две капли воды похожий на первого. Третьим налётчиком была холёная пожилая сука, суетившаяся на подначке. Осознав, что сейчас друга могут между делом загрызть, я завопил дурным голосом:
– Фу-у-у!!! Сидеть! Стоять! Лежать!
Видимо дикая окрошка из команд поставила доберманов в тупик, поэтому вся троица побежала ко мне, решив, что я полный отморозок. Склонив набок слюнявые морды и близоруко щуря тёмно-карие глаза, зверюги принялись с интересом меня разглядывать.
«Сейчас порвут как газету...» – со щемящей тоской подумал я, прикрывая руками наиболее ценные органы.
К моему счастью в этот момент в дверях дома лязгнул засов, и на крыльцо выплыла упитанная старуха с толстыми, как у слона ногами, одетая в расписной сарафан.
– Ах вы, антихристы! Опять на людей кидаетесь! Кыш!! – погрозила она кулаком в сторону доберманов. – Вот я ужо вас к вашей Любке-то назад отправлю! За вином, мальчики? Тогда заходьте в хату, гости дорогие!
Вслед за семенящей старухой мы вошли на терраску, а за нами, топоча, как битюги, вломилась четвероногая зондеркоманда. Возле распивочного стола неожиданно обнаружилось, что графин, из которого посетителям отпускают вино, пуст. Мы стали разворачивать оглобли, но массивная хозяйка преградила нам путь.
– О-ой, ребятки, погодите! Да, как же это вас не угостить-то, коли зашли? Вы уж бабушку-то не обижайте. Идёмте, я вам сейчас прямо из бочки налью. У меня вино особливо вкусное. Вот попробуете – потом вас за уши не оттащишь! Каждый день будете брать, и ещё домой по баклажке увезёте.
Пока мы впотьмах, натыкаясь на вёдра, ящики, тазы и корзины следовали за шаркающей старухой, та объясняла, что дом большой, а ноги у неё хворые, поэтому она так долго и не открывала дверь. Наконец, преодолев лабиринты подсобок, клетей и чуланов, мы достигли конечной цели нашего маршрута – огромной винной бочке, прикрытой деревянной крышкой.
– Сколько брать-то будете? – спросила старая торговка.
– Да нам бы по стаканчику, а понравится, так и ещё возьмем, – уклончиво ответил Серёга, пугливо посматривая на доберманов, окруживших хозяйку.
– Тогда давайте сразу деньги, ребята, деловито потребовала бабуся, вытирая руки о передник. В глазах её мелькнул алчный отблеск.
Серёга работал бухгалтером, поэтому все финансы находились под его доверительным управлением, и каждая копейка была на строгом учёте. Однако в этот раз он, чертыхаясь, перерыл все карманы и с глупым выражением на лице вытащил 50-рублёвку, что по тем временам выглядело круто. Схватив дрожащими руками такую банкноту, старуха растерялась и фальшиво запричитала:
– Ой, Святая Богородица, царица небесная! Да где ж мне вам сдачи-то набрать! Ах ты, батюшки, у меня, поди, столько и нету!
– Ну, нет, так и нет, – облегчённо вздохнул Серёга, протягивая руку с намерением забрать деньги обратно. Чувствовалось, что ему и самому не очень хотелось менять полсотни. – Тогда мы пойдём. До свидания, бабушка, извините за беспокойство…
Почуяв, что добыча ускользает из рук, бабка стала суетливо запрятывать бумажку у себя на груди.
– А-а!.. Погодите, погодите!.. – залебезила она. – Давайте уж приму ваши деньги-то. Я вспомнила: есть у меня сдача, сейчас как-нибудь разойдемся. Постойте пока тута, я принесу сдачу и стаканчики.
Строго наказав доберманам «охранять!», старуха заковыляла прочь, и скоро звуки её шагов замерли где-то в глубине огромного дома.
Мы остались наедине с собаками, которые утратили к нам всякий интерес. Серёга продолжал сосредоточённо рыться в карманах, удивляясь, куда могли запропаститься три рубля.
Я же от нечего делать, облокотился локтями о бочку и ради интереса слегка отодвинул крышку. В нос мощно ударил чарующий аромат «Изабеллы», этого непревзойденного шедевра виноделия. Чёрная, маслянистая поверхность была совсем близко – в каких-нибудь пятнадцати сантиметрах от лица, и по её манящей глади, словно по волшебному омуту пробегала мелкая зыбь.
Произведя нескольких глубоких вдохов, я моментально «заторчал» от струившихся винных паров. В голове приятно зашумело, я непроизвольно закрыл глаза, и моё воображение стало погружаться в сказочные грёзы: средневековая испанская харчевня, прекрасная сеньора Изабелла с загадочной улыбкой на губах подносит мне кувшин с молодым вином…
Бессознательно повинуясь неясному зову, я чисто спонтанно встал на цыпочки, вытянул шею и, словно в предвкушении сладострастного поцелуя, прильнул к «Изабелле» губами...
Честно признаюсь вам, друзья: ничего подобного я ещё не испытывал. Эта дивная стихия, полная чувственной страсти и жгучего огня, оказалась настолько хороша, что от её пленительных объятий невозможно было оторваться. Будто пожарная помпа я чудовищными глотками откачивал божественный дар, смутно ощущая, что стремительно пьянею.
Спустя какое-то время тело моё удачно вывалилось из бочки, и я оказался на карачках перед доберманами. В глазах, ясное дело, троилось, поэтому захотелось выяснить: какие из девяти собак настоящие, а какие являются глюками? В ответ шесть кобелей устроили веселую суматоху, а три суки принялись заботливо меня вылизывать, обслюнявив всего с головы до ног. Окончательно сбившись со счёта, я упал на доберманов.
– Саня, ты обалдел? – зашептал Серёга. – Старуха просечёт…
– Да тут дна не видать. Хлебай, сколько влезет, я на шухере постою.
Собачки вели себя лояльно, в их глазах даже читались некое одобрение, поэтому Серёга не стал кочевряжиться и без лишнего шума прильнул к тёмной бездне. Оттуда раздалось деловитое сопение, чмоканье и похрюкивание. Затем что-то подозрительно забулькало. Я, было, встревожился, но тут опухший «утопленник» с квадратными глазами сам отпал от бочки.
– Ну, чо, пшли? - предложил он, еле шевеля одеревеневшим языком.
– А сдача? Бабке подаришь?
– М-м-м... – замотал головой Серёга.
Мы прикладывались к бабушкину гостинцу ещё по паре-тройке раз, как говорится «на посошок». И вот, вся внутренняя полость организма оказалась залитой до самых зубов, и вино в рот больше никак не помещалось. Упившись до стадии дебильности, мы стали корчить доберманам страшные рожи и пугать их «козой рогатой».
Наконец, послышалось далёкое шарканье ног, которое постепенно усиливалось, и вот в помещение вползла запыхавшаяся хозяйка.
– У-ух! Ну, задали мне работёнку! Еле наскребла! – радостно сообщила она, протягивая бумажный пакет с медяками и гривенниками. – Можете не пересчитывать, здесь ровнёхоньки 49 рубликов.
Оторопевший Серёга принял кулёк, который тянул минимум на два килограмма. Затем он сморщил лоб и, подсчитав в уме, возмутился:
– А почему так мало? Должно быть 49 рублей, 20 копеек!
– Правильно, но эта «Изабелла» будет по 50 копеек, потому, что она не разбавленная, – объяснила бабуся.
– Позвольте, уважаемая, так вы своё вино с водой бодяжите?! – спросил Серёга с неприязнью в голосе. – Ну-у, знаете, такой меркантильности мы не ожидали!
– Э-э, и чего ты брешешь! – укоризненно ответила бабка. – У меня всё честно. Просто в этой бочке вино слишком крепкое, его много не выпьешь. А если слегка разбавить, так на жаре оно даже вкуснее получается. Но вам я дам чистого, такого вы нигде не купите. Поэтому и дороже.
С этими словами бабка достала мерный стаканчик и нацедила нам по 150 граммов. Давясь и отрыгивая, мы выпили и, поблагодарив хозяйку за щедрость, попросили срочно проводить нас к выходу. На обратном пути, шарахаясь в темных подсобках, мы опрокинули корзину с куриным помётом и шифоньер, который, упав, едва не покалечил доберманов.
Наблюдая, как дозревшие до остекленения клиенты винтом сползают с крыльца, бабка была крайне удивлена произошедшей метаморфозе.
– Ой, голуби вы мои! Да что ж это вы на ногах-то еле держитесь? Выпили всего ничего, а гляди, как вас развезло. А ведь не верили, что у меня по 50 копеек вино крепкое. Осторожно, в канаву не упадите! До свидания, заходите ещё!
Галантный Серёга обернулся, чтобы кивнуть хозяйке и в этот момент напоролся на доберманов, которые очертя голову шныряли вокруг нас. Пытаясь сохранить равновесие, он широко вскинул вверх руки. От резкого движения пакет с мелочью разорвался, и на землю посыпался звенящий дождь разнокалиберных монет. Сам же Серёга штопором рухнул в колючую живую изгородь.
– Батюшки! Вот несчастье-то!! – радостно заголосила старуха и резво сиганула с крыльца на своих «хворых» ногах.
А невменяемые клиенты, выделывая на дороге сложные кренделя, уже чесали в сторону моря, чтобы успеть добраться до турбазы, пока полностью не отключилось сознание.
Тяжёлое алкогольное отравление вынудило нас изрядно помаяться. Отгоняя падких на сладкое ос, мы блевали и мочились красным вином. Трещала голова, болела печень, а руки тряслись так, будто в них были имплантированы отбойные молотки. Разумеется, что до самого конца отпуска мы обегали стороной «пьяную» улицу, а при слове «Изабелла» нас корёжило...
Выйдя на работу, Серёга долго терзал калькулятор, пока, наконец, не ошеломил меня глубоким стратегическим анализом финансовой ситуации.
– А всё-таки я выяснил, почему в нашем балансе образовалось положительное сальдо в сумме 63 рублей. Вспомни: после эпизода с «Изабеллой», мы ни капли не пили, верно?
– Ещё бы, – вяло согласился я.
– Теперь рассмотрим теоретический вариант полярного развития событий. А что было бы, если бы мы в тот раз не пережрали?
– Пили бы дальше, – предположил я.
– Логично! – Серёга взял лист бумаги и щёлкнул шариковой ручкой. – В таком случае мы ежедневно покупали бы 10 стаканов вина по 40 копеек, следовательно, за оставшиеся 28 человеко-дней пропили бы: 10х0,4х28=112 рублей. Правильно?
– Ну, – насторожился я. – К чему ты клонишь?
– Как к чему?! Не улавливаешь? – Серёга сделал радостное лицо. – Мы же не пропили эти 112 рублей!
– Да, не пропили. Зато ты профукал полтинник.
– Не полтинник, а только 49 рэ, – обиделся Серёга. – И потом, что ты понимаешь в финансах! Тот случай имел явные признаки форс-мажорных обстоятельств!.. Списали и забыли. Тем не менее, смотри, какой вытанцовывается баланс: 112-49=63 рубля. Вот он – искомый излишек!
Я только почесал свой затылок:
– Гениально!
Оспаривать очевидный факт было бессмысленно, но возникал законный вопрос: как по-умному распорядиться «сэкономленными» деньгами? Решили инвестировать их в билеты «Спортлото».
Несколько рабочих дней мы угробили на изучение теории вероятности и разработку системы цифровых комбинаций. Потом ещё сутки зачёркивали карточки и до волдырей на пальцах орудовали ножницами. Настроение было приподнятое, трудились с энтузиазмом.
В результате героических усилий выиграли... 3 рубля.
Бонус полагалось обмыть и мы пошли в винный магазин, известный в народе как «Три поросёнка». Пока прикидывали, что бы такое взять, хитрожопый сантехник Гаврилов, без мыла пролез впереди очереди и ловко сунул продавщице замусоленную трёшку. Взамен из-под прилавка ему передали завёрнутую в газету посудину. Поскольку Гаврилов никогда не употреблял внутрь косметические средства, клей БФ-88 и даже гидролизный спирт, его предпочтениям можно было смело доверять.
– Нам дайте то же самое, – потребовал Серёга.
– Берите, ребятки, не пожалеете, – заговорщически склонилась к нам продавщица Зина. – Утром с базы два ящика завезли, так к обеду всё расхватали. Вот... как будто специально для вас последняя бутылка осталась. Очень вкусное вино! И название красивое – «Изабелла».
08.07.2005 г.