В одном из многочисленных московских кафе за столиком сидел мужчина. Он слушал тихую музыку и рассматривал улитку в аквариуме. Она ползла вверх по стенке, а потом отрывалась и плавно падала вниз. И так повторялось раз за разом. Когда это надоело, мужчина стал смотреть на многочисленные горшки с можжевельником и кактусами. Он кого-то ждал.
Вскоре дверь кафе открылась и вошла невысокая девушка в светлых брюках и белой кофточке. Волосы её были собраны в хвост, на глазах – солнцезащитные очки. В руках она держала изящную женскую сумочку.
Девушка сняла очки, осмотрелась и направилась к мужчине за столиком.
Здравствуйте, Апраксин! – сказала она.
Здравствуйте, Наташа, - ответил Михаил Сергеевич. – а я вас не узнал.
Наташа улыбнулась.
Вы хотели меня видеть, - начала говорить она.
Да. Вы устроились?
Я пока живу у Стаса. Его отец делает мне документы – своих у меня нет. Потом пойду в школу.
В школу? – удивился Апраксин – сколько же вам лет?
Шестнадцать.
Этот ответ явно смутил Апраксина, но потом по его лицу скользнула еле уловимая хитрая улыбка, он спросил:
Вам не нужен опекун?
Наташа вопросительно посмотрела на него.
Понимаете, - Апраксин закашлялся, - Вы имеете полное право не доверять мне, хотя я и не надеюсь на обратное… Вы не хотите, чтобы я удочерил вас?
Наташа не отвечала.
Ладно, - продолжил Апраксин, вы думаете, что я спешу. Расскажите мне о своих родных, мне интересно, мы случайно не родственники…
Лучше вы сначала расскажите. Я мало чего помню, - ответила Наташа. Человек напротив чем-то напугал её, она не хотела говорить.
Я вообще историк, очень люблю эту науку, - начал Апраксин. – И кроме мировой, занимаюсь ещё семейной историей. Род Апраксиных берет корни ещё в 18-м веке…
Извините, - перебила его Наташа. – Расскажите про Первую мировую войну, пожалуйста.
Апраксин внимательно посмотрел на неё. За очками не было видно его глаз, которые выражали сейчас глубокую задумчивость.
Во время Первой Мировой войны, в 1916 году родилась моя бабушка – Ольга Семеновна Апраксина. Её родители – Мария Николаевна и Семен Ильич Апраксины.
Михаил Сергеевич следил за каждым движением Наталии. Он видел, что она заволновалась, когда услышала эти имена.
Продолжайте, - попросила Наташа.
Ольга Семеновна вышла замуж за Дмитрия Алексеевича Петрова, в 1939 году родился мой отец. Потом дед ушёл на войну, однажды дезертировал, его убили. Это был позор, бабушка вновь взяла свою девичью фамилию и дала её отцу Сергею Дмитриевичу.
У вашей бабушки были братья или сёстры? – дрожащим голосом спросила Наташа.
Да, брат Игорь, он был намного старше бабушки, сестра Татьяна. Она и сейчас жива.
Наташа заметно волновалась.
Была ещё одна сестра… - продолжал Апраксин, с ней что-то случилось ещё до рождения бабушки. Она то ли умерла, то ли пропала без вести. Её тоже звали Наташей.
Бокал в руке девушки дрожал. Апраксин делал вид, что ничего не замечает.
Сколько вам лет? – спросила Наташа.
Я шестьдесят четвёртого года. Скоро сорок будет. Ну что, Вы теперь расскажете о себе?
Я знаю только, что… - Наташа запнулась, - У меня была прабабушка Наталья. Она была дочерью помещика и любила крестьянина. Имя я не знаю. Его убили, а прабабушка родила ребёнка родила от него ребёнка – дедушку. Но ещё до этого она сбежала из дому и уехала на Урал – к подруге. Там и осели.
Почему вы приехали в Москву? Почему одна?
Родители… они были в горах… сошла лавина, - Наташа грустно вздохнула. Апраксину этот вздох показался притворным. – И потом сгорел наш дом. У меня никого и ничего не осталось – я уехала в Москву. И что вы думаете, мы родственники?
Скорее всего. Может, вы вспомните, как звали того крестьянина?
Наташа опустила глаза.
Не то Андрей, не то Алексей…
Да, было такое, поддержал её Апраксин.
Наталью… её хотели выдать замуж за некого Подьячева…
Апраксин едва заметно улыбнулся.
Да, мы определённо родственники. Ну что, Наташа, перейдём на ты?
Девушка кивнула.
И что ты думаешь о моём предложении?
Вы… ты… женат? – спросила Наташа.
Нет. Живу рядом с Битцевским парком, если тебе это о чём-то говорит, в двухкомнатной квартире с собакой.
Наташа молчала.
Ты мне не веришь? Ну, в любом случае я не бандит, судимостей у меня нет…
Верю, - немного раздражённо ответила Наташа. – Да, хорошо, я согласна, но… остаток лета я проведу у Стаса.
Без проблем! – воскликнул Апраксин.
Нашедшие друг друга родственники ещё немного поговорили, и Наташа поехала к Стасу. Она рассказала про Апраксина. Стасу это всё не понравилось, но в конце-концов он смирился.
Скоро портрет Наташи был закончен. Она была на нём такая, какой приехала в Москву – в белой кофте и чёрной юбке, ещё с пионом в руке.
Это одна из моих лучших работ, - говорит Стас, рассматривая портрет.
Что ты с ним сделаешь? – спросила Наташа.
Выставлю на Арбате, а потом подарю тебе.
Наташа насторожилась.
Зачем ты его выставишь? Не надо! – попросила она. Почему? - удивился Стас.
Я не хочу.
Стас и Наташа заспорили. Пришли к решению, что портрет будет представлен на обозрение проходящей публике два раза.
Потом началась суета с документами, Апраксиным, школой. На предпоследней неделе августа почти всё уладилось.
Наташа переехала к Апраксину. Однажды на пару дней она куда-то исчезла. Иногда ездила к Стасу. Внимательно рассматривала фотографии времён Первой мировой, начала вести дневник.
Заметив интерес Наташи к семейной истории, Апраксин предложил ей съездить в деревню, где жила “прабабушка Наталья”, но было решено отложить поездку на “следующий раз”.
В один из теплых августовских дней по Старому Арбату гуляла группа парней. Двое из них нам знакомы: Ёж и Вовка.
Ребята проходили мимо лотков, глазели на сувениры. Вовка остановился у стенда с портретами. Рядом стоял молодой художник с длинными волосами. Вовка увидел портрет девушки с пионами и крикнул Ежу: “Смотри как на Ритку похожа!”