Бокс… Для многих - это просто умение драться, другие говорят, что это прямо чуть ли, не наука, философия, где главное не пудовые кулаки, а умная голова и стальная выдержка, Дядя Миша считал по-другому… это школа настоящего мужчины, хотя думается, если бы Дядя Миша преподавал декоративную резьбу по дереву, он тоже так говорил бы…
Дядя Миша был молчалив и редко, кто-то мог добиться от него хоть десяток слов подряд, но учил хорошо, в этом душном, пропахшем мужским потом, спортивном зале он провел не один год и выпустил ни один десяток учеников, Дядя Миша обижался, когда говорили, что он учит драться, возражал – «Учу быть настоящим мужчиной, а кто хочет учиться просто драться пусть идет к другому тренеру…»
Один раз, когда жара стала нестерпима, он дал 15 минутный перекур и тут же один из его старших, почти взрослых, учеников начал, с залихватской удалью, рассказывать, как он вчера задрался с тремя с чужого района... Дядя Миша прислушался, прекратил обтирать свою лысую голову полотенцем и спросил: - «А чего эн-но, то вы то сцепились?» …
Ученик, чуть с удивлением, посмотрел: - «Ну как чего? Я иду и они идут, ну тут мне один и плюнул под ноги, а я чего я ему и в торец и другим тоже, что б не повадно было… как ты - Дядя Миша учил…»
Тренер чуть сузил глаза: «Иди-ка, ты, молодой, домой, да эн-но исчи себе тренера другого.. Я бы так никогда не сделал..»
Все обомлели, а каково было ученику, уже бывшему…, так он сразу по этой жаре еще разок мгновенно пропотел, потом встал и молча ушел, ведь знал - раз Дядя Миша сказал, так это уже, как кремень - навсегда…
Дядя Миша не понимал, как в этом чудесном городе, зеленом средь пустыни, полным фонтанов, обсерваторий и старых мечетей и прекрасных парков могут резать друг друга люди… да как… то русский зарежет узбека и кричит «Мы здесь живем», то узбеки налетят толпой и русских побьют и кричат «Убирайтесь, это наш дом»… Дядя Миша не раз морщил над этим лоб, чесал затылок, хмыкал и думал - да как же он мог со своим армейским дружбаном Кезимом Бек-Оглы, например, драться и ругаться из-за такой мелочи и обводил вокруг себя рукой – да тут места на всех хватит и на русских, и на узбеков и даже для его дружбана татарина и всех-всех его колен родственников.
Раз после затянувшейся тренировки, когда маленькие попросили еще с ними позаниматься, Дядя Миша шел привычно через парк, парк уже был бесхозен, кто хотел, тот уже потянул оттуда все ценное, все асфальтовые дорожки заросли бурьяном, а на цветниках кроме каких-то узбецких колючек ничего не росло …
И тут крики ели-ели слышные… прямо из самого далекого и темного уголка.. Дядя Миша пошел на шум… и увидел среди деревьев сначала узбечонка молоденького, который радостно заправлял штаны, с зеленой тюбетейкой на голове и двух его дружков, которые разложили на земле девчонку и радостно в неё втыкали…
- Ну эн-но не порядок творите!
Узбечата на него посмотрели и сказали хором «Дядя, иди своей дорогой, а то тронем» и блеснули ножами… Но они - эти ребятки были с не района и не знали Дядю Мишу, а зря…
Один улетел туда, куда улетела сначала его тюбетейка, второй начал после красивого хука с права начал крутиться юлой пока не осел, а самый трусливый рванул на утек…
Дядя Миша снял рубашку, бережно завернул всхлипывающую девчонку и поднял на руки и понес до ближайшего опорного пункта милиции, там его встретил его же ученик Костик.
- Костик, девчонку хотели испоганить…
- Дядь Миша где?
- Да эн-но в парке тама лежат….
-Михаил Сергеевич, побудьте, с девчонкой, а мы быстро… - и возглавив двух тощих узбекских милиционеров бросился в том направлении…
Дядя Миша налил молока в кружку, подал девчонки и «Не плачь красивая..все эн-но будет хорошо!»
На следующее утро, прямо к первой смене к спортзалу прикатило много машин, дорого одетые дядьки, сладкопахнущие ушлые корреспондентшы и вездесущие камеры… все щелкало, шуршало, снимало и переговаривалось…
Какой-то, весь умытый французским одеколоном, в дорогом костюме, говорил что-то «про русскую идею, про то, что русские должны держаться вместе и быть заодно… и про том, что Болдырев Михаил Сергеевич совершил ратный подвиг, и с него надо всем русским витязям брать пример»…
Дядя Миша отнекивался, отказывался от каких-то огромных нарядных коробок и шуршащих зеленых бумажек в белоснежных конвертах.., а потом его попросили сказать на камеру…
Дядя Миша, снял свою почти ульяновскую кепку, стер с широкого лба пот и сказал: - « Ну эн-но, что я сделал, сделал…. как надо»… Тут же этот, весь облитый одеколоном, втиснулся - « Как и следует поступать русским витязям!»
Дядя Миша смерил взглядом – не любил он поспешность: - «Да эн-но, как вам сказать, да ж какая разница, кто там кричал узбечка или русская Аленька, да какая разница кто там поганил узбечонки или наши парнишки… так никогда нельзя делать, это не по-мужски, это по-бляжски…» - и замолчал сам удивленный своим красноречием замолчал…
А его слова летели в прямой эфир.. прямо во время пиар-акции какого-то нового лидера русской общины Узбекистана…
А через полчаса Дядя Миша начал тренировку и боксировали там: и узбеки, и русские, таджики и даже один еврей… А Дядя Миша не делал совершенно разницы меж цветом кожи, разрезом глаз, крови и всех учил одинаково – «Просто быть мужчиной»… и самое страшное наказание для его учеников были слова - «Я так никогда не сделал бы»…