2007-06-24
17:55
© flamingo
I.
Наконец-то настал этот благословенный час - обеденный
перерыв. Желудок в предвкушении пищи исполнял такие
рулады, что я не на шутку распереживалась о сохранении
своего реноме: меня считали фифочкой, модницей, стервочкой,
к которой комар носа не подточит, а тут, вдруг, отчетливо
слышимое со стороны бульканье в желудке. Уже на подступах
к объекту нашего заводского общепита закралось подозрение,
что встречный поток осчастливленных столовскими кулинарными
"изысками" ведет себя как-то подозрительно. Ну, если не
подозрительно, то несколько странно - царило легкомысленное
веселье, как-будто народ валил не из столовой, а из кинотеатра
после просмотра новой комедии культового режиссера.
Заполучив свой поднос с моим стандартным набором, от
систематического поедания которого любая другая дамочка нашего
управления уже не проходила бы в дверь - монтажники из цеха всегда
подшучивали надо мной, говоря, что меня легче похоронить, нежели
прокормить - в предвкушении уселась за столик. Оглядевшись по
сторонам, я окончательно убедилась, что в "массах" царит необычное
веселье. Через пару столиков, в углу, сидела наша нормировщица
Нина Лукьяновна. И "вещала". Со своим белорусским акцентом.
- Ой, зналы б вы, какое нэшастъе у нас! Ой, бэдный мый Жорык! ( Ее "Жорык"
работал на нашем же заводе механиком одного из цехов).
Естесссно, услышав такие причитания, хотя бы из приличия поинтересуешься
причиной этих стенаний.
- Нина Лукьяновна, что стряслось?
- Ой, бэдный мый Жорык! Это ж боль нэмыслыма!
- Да что случилось-то?!
Лучше бы я не проявляла этого окаянного "приличия", поскольку
услышанное повергло меня в шок до такой степени, что, слушая
заводскую "звезду", только хлопала глазами, не зная, как отреагировать
на ее излияния. Теперь-то стало понятно, почему встречный поток
уже отобедавших "гегемонов" ржал, как табун жеребцов:
не я одна оказалась посвященной, проявив сердоболие из
приличия!
Пока я, разинув рот, хлопала глазами, Нина Лукьяновна, трагически
закатив глаза, заливалась соловьем.
- Мы с Жорыком в выходные на дачэ былы - пуплят набрать, пока нэ
обчыстыли. Послала Жорыка укропу для засолкы нарвать, будь этот
укроп нэладен! Жорык мый за штакэтыну запнувсы и-и-и-и... как
хрясныцца об этот штакэтнык!.. Ой, бэдный мый Жорык! Как вын
ударывса! И прямо... яйцамы! Ох! Как ему больно! А как воны у нэго
распухлы-ы-ы!!! Стали сыныэ да такы блыстяшши! Ой, бэда!
Дальше это слушать было невозможно - душил смех. Естественно,
о еде уже не думалось. Быстренько составив посуду на стойку, утирая
выступившие от смеха слезы, я поспешила оставить нашу страдалицу
наедине с ее горем. Бедный Жорик! Знал бы он, объектом каких шуточек
сделала его любимая супружница!!!
Но "Жорыку" повезло - несколько дней после "трагедии" он был на
больничном листе, а когда, залечив раны, оправился от "несчастного
случая" - страсти уже поутихли. Но случай этот навсегда вошел в "золотой
фонд" истории нашего завода.
[b]II.[/b]