Новая революция стартовала. Шеф-повар с двумя охранниками в ярких желтых шапочках, похожих на спелые дыни, плавала в бассейне. Рядом бултыхался экспедитор в зеленой резиновой стильной плавательной шапке и ластах. В офисе их так и называли Дынями и Виноградом. На прелестной мордашке, с искривленными от кривляний полненькими губками сияла вся косметика мира. А главное достояние, несмываемая даже в хлорной воде, тушь «Меriland», которую вместе с Виноградом подарил ей финский Санта Клаус, торчала на намалеванных ресничках, так что глаза казались огромными, а в них отражалась пустота и полная не занятость мыслями выше пупка. В будни маркиза кухни бегала с мусорным ведром в блестящей норковой шубе на задний двор офиса, затем заскакивала к майору и, покривлявшись, бежала дальше резать бутерброды, Главному. Шеф или Главный устраивал разносы и в обед, и далеко за полночь. По этой простой причине ему необходима была охрана и днем, и вечером, дабы не заслужить и не получить за свою молодую недолгую жизнь на орехи.
Ласточка-маркиза понимала, что такого шефа нигде ей не найти и это их время, которое нельзя упускать. Проходила ее жизнь в зависти, в безграмотности, в полной очарования дури и красоте, лица и тела. Злоба иногда проступала на смазливой рожице, но добропорядочный седовласый папа, видимо, многие порывы трепетной души отдал воспитанию своей длинноногой, с формами, крошки на кухне, и сдержанность кое-где просматривалась. Это было основное достоинство этой блестящей от лака и помад зайке.
Джулия, референт офиса, умница-лисица, пробыв в шикарных апартаментах два года, тяготилась бесконечной суетой и слежкой за служащими. Никого, не закладывая, Джулия предпочитала широко улыбнуться и, сверкнув жемчужными зубами легко испариться из кабинета, куда вызывали на ковер-самолет. Пилотировал ковер кудрявый длинный Роман, который бросался алюминиевыми ложками в Маркизу, приносящую ему чай, и отправлял ее в разные стороны света. Маркиза всегда возвращалась к хозяину. Преданность была вознаграждена по заслугам, и после увольнения, а вернее побега Джулии, Маркиза, после пятой неудачной секретарши заняла вожделенное место. Секретарши то были ничего, но они не схватывали сразу, как надо вертеться, ставить руки в боки, отвечать быстро, плавно, вежливо, в зависимости от того, какая вожжа попала заму шефа под мантию, а также исполнять обязанности следопыта-ищейки: бегать за всеми и все подслушивать. Зайка-маркиза, поднаторевшая в резке бутербродов и натренированная в бассейне охранниками, умела все и владела всеми фокусами офиса, единственное, что она не умела - это писать и читать. Но в этом они с Ромой могли побить рекорд друг друга, поэтому чтобы не написала Маркиза фон Смайл, все было ништяк, или блин, и отправлялось на дальнейшую редакцию в техотдел.
Техотдел перерабатывал кучи макулатуры, которые гнал ему, как валовый продукт, коммерческий отдел офиса, изображая бурную страду в разгар жаркого сезона. А сезон выдался жарковатый, налоговики прочесывали каждый месяц, вводя в помешательство и слабость финансового директора, примерного мальчика лет двадцати пяти. Покачиваясь и зеленея от предстоящих подсчетов чеков китайских игрушек и финской колбасы, Стас Склодовский, бледный с утра, зеленый при встрече, и розовый к вечеру, изображал радугу во время грозы. Другие отделы, по регионам, в стиле и.о. Витька from Fax сбегали после четырех, пока начальство пребывало в легком шоке от предстоящих событий и наездов сверху и снизу. А до четырех - обед, который в разгар бедствия перешел в сухой паек, а затем и вовсе, в жидкий чай за свой счет. Счета ни у кого не было, потому что зарплату не платили уже второй месяц и все пытались съесть что-нибудь в кредит. Воспоминания о предыдущих работах, которые все мотали как версты, плавали по кабинетам. При появлении охраны или Главного сотрудники набирали в рот воды или разговаривали исключительно шепотом, как до этого было заведено только в бухгалтерии, в которой насчитывалось порядка семи кадров, вместе с экспедиторами. Большинство подчиненных терялось в догадках об информации, которую они там обрабатывали, договора тянулись нескончаемым потоком.
Ближе к новому году офис расслабился, иногда поток посетителей прерывался и операционистки читали друг другу статьи, про раков и заек, и весело ждали наступления Нового Года.
Списки приглашенных были готовы, самые верные были допущены к елке, и к видео, с порнокассетами. Количество приглашенных регулировали наиближайшие соратники по бизнесу вместе с водителями, которые к миру были ближе всего, так как все остальные сидели в глухих кабинетах без окон круглые сутки или бегали по городу, разворачивая внешнеэкономическую деятельность. Рекламисты что-то печатали, для начала тусовки они изготовили бейджики с фотографиями и занимаемыми должностями всех сотрудников офиса, чтобы в разгар вечеринки не перепутать имена и клубные малиновые пиджаки. Размечтавшиеся молодые сотрудницы заливались смехом, в ожидании, когда же Главный приедет с новогодними подарками из Финляндии. В исключительное убранство зала были допущены только серьезные. Все кто смеялся над потугами дирекции, вытащить компанию из ломбарда, получили по клюквенному ликеру и коробке конфет, и ухохатываясь, потянулись домой.
Марина, которой неоднократно приходилось переделывать Ромины и его зайки вирши, смеялась дольше всех, и заметней всех. Сидела на втором этаже и скоро вся жизнь офиса стала заметно перекочевывать выше, поэтому заму шефа, засидевшемуся в одиночестве, приходилось делать стремительный прыжок по лестнице длинными ногами-ножницами и взлетать на несколько ступенек, восстановить свое равновесие и авторитет. Все замирало от его появления. Вес он почему-то не набирал, хотя и питался неплохо, бутебродами с красной икрой. Нервничал. Начать бизнес с сигаретных коробок и докатиться до внешнеэкономической торговли, без родителей, было бы не под силу и образованному молодому человеку. Непостижимо с точки зрения геометрии было смотреть, как он проникал внутрь авто и помещался с таким ростом, в новеньком вольфсфагене, с тонированными стеклами. Наверное, рулил с заднего сиденья. В том же здании еще одна семья родственников организовала вклады от населения под большие проценты, с тем же руководством, и понятны были страхи и осторожность за соблюдение конфиденциальности среди учредителей и сотрудников. Безопасность рулила по всему офису.
Маркиза скинула все свои обязанности пресс-атташе на грамотный техотдел, а сама порхала, как новогодняя бразильская бабочка, то в красных босоножках в ресторан, то в бассейн в качестве сопровождающего лица, но более серьезная и смекалистая, чем прежде. Радио на кухне у Маркизы Семеновны мурлыкало непрерывно и выводило про «Очи черные», а то вдруг заладило «Лиза, не уходи», или неожиданным экскурсом в штаты, напоминало «Djonny, о es…». Рома, он же Джонни, за глаза, после обеда тремя прыжками пересекал операционный зал, где очередь извивалась змейкой, вкладывая в будущее свои сбережения, не догадываясь о том, что предприятие в скором времени накроется медным тазом.
Поппури на оливковом масле эфира продолжало отягощать и удивлять. Маркиза умудрялась совмещать должность сопровождающего лица и буфетчицы, крутилась как белка в колесе, зарабатывала, но особо не напрягалась. Ее рабочий пыл и низменную натуру поддерживали нескромные взгляды водителей и начальников со средним казенным образованием.
Единственным утешением сотрудниц теперь были новые программы. Софт скупал программист, радуясь щедрости хозяина. Сотрудницы, имея за плечами дипломы достаточно престижных технических вузов и школу, с каким-нибудь физическим уклоном, легко справлялись с новыми начинаниями, радуясь, что можно повысить свою квалификацию и не отстать от вселенной. Во время отдыха они прорабатывали книжки и пособия по оккультным наукам или отслеживали гороскопы сотрудников заведения, благо личные карточки были разбросаны по всем компьютерам.
Взяв ликер и коробку конфет Марина, вдоволь насмеявшись и нашутившись, почувствовала страшную неудовлетворенность от того, что этот длинный необразованный шеф все же задел их достоинство, отделив их под Новый Год, как зерна от плевел. Он отомстил, за свое неумение писать и говорить, молча, тем, кто это делал хорошо. Тем, кто жил, а не боялся, как он. И, похоже, это было только начало, такое вот предчувствие легло на душу. Закинув сумку на плечо, Марина, как в былые времена, когда тоска начинала душить непонятными для ума мотивами, поехала в аэропорт. Дух авантюризма, близость путешествий и перемен, вселяли и новые надежды. Но на этот раз все было как-то не так, тусклый оранжевый свет в полумраке аэропорта освещал лица задержавшихся пассажиров, которые не отрываясь, от электронного табло с задержками рейсов, смотрели еще и футбольный матч. В зале было спокойно, мертвецки спокойно, вяло наливали кофе. Подойдя к одной из стоек, она обнаружила, что вместе с журналами здесь делают индивидуальные гороскопы за небольшую плату, а также вычисляют, кем ты был в прошлой жизни. Гулять, так гулять, подумала она и заказала себе гороскоп, развлечения ради. Через некоторое время вместе с перфорированной лентой из электронной допотопной машины выполз листочек с ее данными. Кто бы мог подумать, что этот гороскоп будет больше похож на гадание цыганки, чем на временное скопление звезд над ее головой. Машина походила на аппаратуру для перемещения во времени и пространстве. В прошлой жизни, она, оказывается, была костоломом и медиком одновременно, и теперь придется за все платить, а родилась она ни где-нибудь, а в жаркой Африке, - это все в той же, прошлой жизни.
Да. Романтики ноль, сюжет развивается детективный. Вернувшись, домой, оглядела свои апартаменты, пожалела, что так и не смогла выбраться к маме перед новым годом, забрать сынишку, которого отправила к бабуле в надежде, что защитит еще один диплом, по экономике. Сдавая сессию, осознала, что вряд ли когда-нибудь осмелится в этом разливанном море бизнесменов стать бухгалтером-экономистом, - риск был слишком велик. Законы все еще писались, придумывались на ходу. Будучи далекой от политики, она не рассуждала на тему быть или не быть ей профи в определенных областях. Ее семья пострадала, и неоднократно, от нескольких войн, плюс революции начала века, и домашние, как ошпаренные смотрели телик и новости в золотые семидесятые. Деньги нужны, но свобода дороже, твердо решила она и не пришла на последний завершающий экзамен.
К новому году финансы стали пищать, а перемен в работе не наблюдалось. Несколько дней бегала, скупая все вкусности в округе, от шоколадных медвежат, зефира в шоколаде, до длинных тянучек и мятных резинок. Приобрела даже трансформера, этот ужас в пластиковых коробках чем-то привлекал малышей. Ими бредила вся детвора от 3 до 15 лет. Такого типа развлечениями были заполнены все киоски, вокруг дома. Расцветки и маски самые разнообразные – круглые, треугольные, квадратные. На экране телика в любое время суток мог возникнуть трансформер, гоблин или ужас, летящий на крыльях ночи. Возможно, детей привлекала неизвестность, получая новую информацию, они становились более угомонными, как и съев обед с десертом. В раннем детстве ее Женька испугался пылесоса, и потом, в течение года они рисовали эту адскую машинку на альбомных листах в различных положениях. Так они убивали Женькин страх. Упаковав в посылку все содержимое подарочных пакетов, вместе с кассетой, на которую было записано новогоднее поздравление маме и сыну, Марина отправилась на почту. Отстояв новогоднюю очередь, вышла под крупные хлопья снега, падавшие и падавшие, откуда-то из глубин Млечного пути. Поняла, что сильно соскучилась, а возможности уехать, первый раз не было. Пролетел ноябрь, декабрь - ни письма, ни открытки. Последнее письмо нашла в парадной, брошенным и разорванным.
Она перебирала листочки от сынишки, на которых была нарисована его обведенная ручка, и печатными буквами, наоборот, он писал, целуя ее крепко, и утверждал, что все хорошо. Когда ребенок живет всего 4 года, его маме кажется, что это происходит вечно. Дни не спеша ползут, оставляя воспоминания, после семи начинают мчатся, как кадры, опережая события, оставляя детство и юность без особых впечатлений. Хотелось позавидовать людям, жившим в восемнадцатом веке не спеша: чай на веранде, обучение дома, длинные беседы, прогулки на лошадях. Именно этих задушевных бесед и не хватало. Испуганные люди мчались, как стреноженные кони, стояли в очередях, с тревогой просыпались в ожидании увольнения.
Выходные пролетели, на работе стало неуютно и скучно, большинство сотрудников упорхнули в поисках более высоких доходов и стабильного настроения руководства. Она уже собралась уходить, просидев весь день без дела, как, отворив дверь, влетел Стас и вежливо попросил напечатать один лист. Спросив, насколько ему срочно, уставилась в лист. Сверху был написан заголовок: «Что хотят низы и что могут верхи». Начало было многообещающим, но не смешным. Дальше еще круче, интервью с ней же самой, но в качестве домохозяйки, а она, как «обычно» отвечает … журналисту «…на обычных продажах финской колбасы можно вылететь в трубу». Что-то я не помню, чтобы со мной хоть кто-нибудь проводил интервью за прошедшие деньки, хотя все написано слишком точно, все ее фразы, обороты. Подслушивают значит, и здесь, и дома…
Но как? И кто? Стало неуютно, мерзко от того, кто-то пытается влезть в ее жизнь, даже не спросив согласия хозяйки. А Стас, хорош финансист! Она его еще жалела, благими намерениями…
Вторжение было очевидным. Не найдя свой кошелек у себя в сумочке, она встала, чувствуя, что глазок камеры за ней наблюдает не отрываясь, схватила пальто и пошла к метро. Пока она шла, через мост, какие-то крутые тачки тормозили рядом.
Обычно около десяти вечера здесь было достаточно пусто, отметила она про себя. Войдя в метро, решила попросить жетон, и только подошла к плохо одетой женщине, как она распахнула перед ней ладонь. На ладони лежало не менее десяти жетонов. Марина отпрянула, женщина улыбалась участливо: «Берите, сколько нужно». Чудеса. Cледом наверное подтянется еще человек девять без кошельков из этого района. Поблагодарив, как в тумане, она спустилась в подземку, дошла до дома, закрыла дверь, укуталась в плед и попыталась отогнать от себя ненужные мысли, но нет, мозг не желал отключаться. Дрожь пробирала до костей, кажется, она заболевала. Поставив пластинку еще немного повращалась по комнате, изображая танец, и упала на диван. На следующее утро проснулась от ломоты во всем теле и совершенно неприятных мыслей о работе. Подойдя к телефону, так и не расчесав всклокоченные кудряшки, набрала номер Светки, своей напарницы по работе, Светка была активна, но настороженна, по поводу действий руководства и охранников, она тоже отметила, что-то последнее время они перестали улыбаться, когда ее встречают. А, встречая Светку, улыбнется каждый мужчина, ведь Света всегда радовала глаз. Хоть и сухощава немного, но лицо кругленькое, а на нем, всегда сияющие удивленные голубые очи, распахнутые в мир. Метр семьдесят пять, абсолютно не вредна, но хитра и умна, на грубость она только вскидывала свои очи, с детской гримаской. Перемены в поведении охраны были налицо, отметила про себя Марина. Потом она вызвала врача и начала болеть, с неудовольствием, так как будущее было уж совсем туманно. Температура не понижалась, плоть не хотела двигаться, а душа пыталась забыться, чтобы не вспоминать о кошмаре последних дней, потому что помощи было ждать неоткуда. С бывшей подругой ей тоже не хотелось встречаться, так как точки над «i» уже были расставлены достаточно давно, в голове пронеслось, а ведь «муж то у подруги работал милиционером». Может попробовать. Под Рождество она уже пробовала с помощью подруги обратиться к богу, но перемен, к лучшему не заметила, наоборот все сильно замутилось, а тут еще Светка позвонила и сказала, что зарплату задерживают и когда она будет неизвестно. Такое ощущение, что к богу обратились все, а на всех его не хватало. Вспомнила, что Рома со своими партнерами тоже приглашал служителя в офис, освятить, перед новым годом. Да, это, наверное, чтобы изгнать ведьм, не иначе. Вот, наверное, в какие списки она попала, ну и кто держатель сих списков. Сколько тогда в папаху игумену отвалили офисные олимпийские боги, бог весть. Подруга, еще на прощание сказала, «не обращай ни на что внимания, живи». Интересно, как это жить, если жизнь показывает комбинацию из трех пальцев.Это только в Бразилии фига – символ счастья.
Первое несчастье в офисе произошло к концу зимы, ушла от Романа Лиза, его молодая жена, и в поисках новой Елизаветы он просто сбился с ног. Роман был богатым человеком, мог запросто подарить пару-тройку фирм понравившейся девушке, правда, что он потом делал с девушками и фирмами никто не знал, так как девушки исчезали бесследно.
Пытаясь стабилизировать свое мрачное настроение, смятение мыслей и чувств Роман затеял ремонт. Огромные стеклянные двери теперь отделяли место секретарши от внешнего мира, и этот стильный эпатаж мог сказать о хозяине, что он человек не без вкуса. Ведь никто не знал, что эту идею Рома, как всегда подслушал на втором этаже, где сидела Марина со своей напарнице Светой за газетами работа и профессия. Здесь же, строили скворечники-кабинеты 2х2 для секретарей-машинисток из техотдела, чтобы их никто не видел, и не слышал щебетания. Двери наглухо закрывались, открывалось только окошечко, через которое просовывались бумаги на печать и выдавались таким же каноном. В узких коридорчиках не рассядешься и не побеседуешь через стеклянное окошечко. Непонятно было только одно: ради чего все это Рома затеял, дисциплину соблюдать или ревновал очень своих сотрудниц, которых, похоже, считал своей собственностью, а они об этом даже не догадывались.
С органами у Ромы, вскоре, почти все выгорело, офис замолчал, поувольняли нерадивых, почти тридцать человек, из-за которых все вклады прогорели и остались три маленьких фирмочки, одна из которых торговала китайскими игрушками, вторая – финской колбасой, а третью обслуживали Марина и Света, и морочила эта компания им головы по новой, своими внештатными договорами, с неизменной надписью, в основание «бегущей строкой», что «деньги будут выплачены, в счет будущих работ».
Один раз Маринке повезло, но ее природная скромность и осторожность, сделала свое дело. Придя на собеседование, она мило поговорила с приятной дамой, холеной, с белым кружевным воротничком. Разговаривали на разные темы, просто, непринужденно, даже на тему астрологии поговорили, что до сих пор ее напрягало. В обед, включив телевизор в офисе, она узнала эту приятную особу, дающую интервью и быстро решила, что ей туда не надо. Сработала генная инженерия.
В крещенские морозы, пересекая улицу от церкви к дому, мельком приметила машину, несущуюся на большой скорости, впереди была развилка, попыталась отпрянуть в сторону тротуара, но лишь заметила мятое левое крыло у серебристого корпуса и какой-то нездешний оскал профиля. И все, память отказала…
Ее подруга - Оля, бывший бухгалтер, носила ей мандаринки, соки, рассказывала новости офиса, но постоянная тревога не отпускала. Эти странные договора и интервью, каким-то образом связаны между собой, думала она сквозь дрему. Оля недавно развелась с мужем, сидела почти сутками у ее постели, утешала. Странное стечение обстоятельств: Оля развелась неожиданно, кто-то сообщил ее мужу об измене, происходило все быстро, муж даже перестал встречаться с сыном. Маркиза, офисная дива, тоже попала в аварию почти одновременно с ней, отделалась сотрясением мозга. Экспедитор,рассорившись с хозяином конторы, пытался отсудить свои вклады и пропал.
Когда Марина поправилась и пришла на место работы обнаружила, что ни офиса, ни директора, ни даже здания на этом месте уже нет. Случился пожар и жители соседних домов, которые толпились в очередях осенью и зимой в залах, наконец-то, осознали какие они по сути лохи в жизни, букашки. Летом рухнул банк, куда офис регулярно отправлял платежные документы. В суд идти было некому, морс-мажорные обстоятельства скрыли все улики и смыли свидетелей.
Светка светилась от счасться, занимая место пресс-атташе в новой компании, Рома стал простым замом по общим вопросам, в этой же компании, Маркиза встала на ноги и продолжала готовить бутерброды, и покупать барби для своей малютки. А Маринка, собрав спортивную сумку поехала в ближнее зарубежье, начинать новую жизнь.