Он бежал быстро по полю, проламываясь, как боров сквозь строй сухой травы, наверное, он так, как сейчас, не бегал в жизни еще ни разу… никогда.
Но тяжелое сбивчивое дыхание - первый признак, еще 20-30 шагов и он рухнет замертво… и глаза багровые – налитые кровью с расширенными зрачками от смертного ужаса говорили – «Все стой…»
И он встал, он огляделся – видел все как в тумане – и то, что позади – холмы - откуда доносился звук – то рев, то рык, то гам – точно латная конница барона Варга пошла клином, и различимы лишь блестки от начищенных рыцарских доспехов и яркие тряпки – флаги и маленькие серые фигуры, выстроенные квадратами и углами, которые, то бегали, то падали, то снова вставили, то махали высоко руками, то оставались лежать без движения на зеленной ярко-сочной траве….
Он стоял, ноги еще неслись сами по себе куда-то, дрожащие руки не с первой попытки расстегнули кожаные сыромятные ремешки кирасы, и дешевая сталь упала с плеч, лишь в сапоге - в голенище сапога остался большой охотничий нож, копье он бросил сразу, как только, строй начал рушиться и все побежали,… Он бросился также … быстро словно, как четырнадцатилетний малец, бросился бежать от … стука тяжелых подков, от стонов раненых и яростных кличей, от тяжелого запаха крови и стойкого привкуса смерти … своей смерти, бежал он быстро и в липком поту от страха…
Внимательно, оглядевшись, заприметив лес, понял куда идти, там он провел, на опушке, следующие два дня в страхе, поминутно касаясь побелевшими руками рукоятки охотничьего ножа, в голоде и в холоде, слушая, то тишину и звуки спящего леса, то яростные крики и запах трупных костров…
А на третье утро, всматриваясь до рези в глазах, он ничего кроме двух вершин холмов - обгоревших и затоптанных не увидел…
Непонятно почему он пошел обратно…
Он – дезертир, возвращался на поле брани…