Яблочные пироги

Юля Гончарова
Врен мчал домой со всех ног, чуть не рассыпав по дороге пакет, полный желтых приветов августа - яблок. По дороге старался не попадать в лужи, капли неумелого художника на холсте-дороге. Обрызганный проезжающей машиной, злой и недовольный он зашел в темный подъезд. После пожара его так никто и не привел в порядок, да и никому не нужно было. Здесь жили только старушки, уставшие что-либо требовать от городских властей, и бедняки.
Дверной звонок не работал, поэтому он, по договоренности, четыре раза постучал в дверь.
- Тук. Тук-тук-тук. – раздалось в тишине восьмого этажа.
Дверь как обычно открыла бледная девушка с бросающимся в глаза надутым животом. На ней был неприметный старый халат и грязный фартук поверх. Глаза света свежей древесины светились теплом и кротким счастьем.
- Кувз, это тебе – он протянул ей пакет с ароматными яблоками.
Неожиданность в лице девушки сменилась радостью и хитростью.
- Наверное, хочешь яблочных пирожков? – с игривой улыбкой спросила она у Врена.
- Нет, хочу, чтобы ты улыбнулась, – с довольной улыбкой ответил Врен.
Он прошел в квартиру. Неброские чистые обои прятали черные от копоти стены. На закопченных окнах висели светлые занавески, на подоконнике стояли два горшка с геранями. Казалось, как только Кувз появилась в этом доме – он ожил.
В кухне, на плите от нетерпения сипел чайник, жаждущий разлиться по двум граненым стаканам.
- Ты знаешь, на улице уже холодно, - начал свой рассказ Врен – и люди уже укутываются в шарфы и натягивают шапки. А еще лужи замерзают. И яблоки дорожают.
- Ничего, - ответила Кувз, медленно разливая кипяток по стаканам, в которых уже лежала в ожидании тепла мята – шарфик мы тебе свяжем. И лужи растопим. И яблоки вырастим под окном.
Врен улыбнулся, глядя то в глаза девушке, то на животик.
- А ещё, - продолжал он, грея руки о горячую кружку – я видел Нурва. Он спешил куда-то, расстегнутый, будто опаздывал. Я хотел было его остановить, но он побежал от меня, как ошпаренный.
- Ничего, - на выдохе произнесла Кувз – ему судья Бог да совесть.
Врен не решался ничего больше рассказывать о Нурве. Он видел, как резко изменилось лицо Кувз, и понял, что он напрасно напомнил ей об этом парне.
Они допили чай в тишине. Врен вызвался помыть кружки и замесить тесто, отправив Кувз отдохнуть.
Как только она вышла из кухни, Врен сел ближе к окну и закурил. Чтобы она не почуяла запаха, он приоткрыл окно чуть сильнее. Он вдруг подумал, почему люди такие…
- Врен, мука на второй полке.
- Да, спасибо, Кувз. – отозвался сбитый с мыслей Врен.
Что-то иголкой сидело в нем. Какой-то незаданный вопрос. Но задавать больше вопросов значило заставлять Кувз вспоминать прошлое, которое он боялся трогать.
Он перевел взгляд со снующих прохожих на обои, бережно поклеенные поверх копоти и грязи. Комната казалась игрушечкой шкатулкой с куклами внутри.
Докурив, Врен выкинул окурок в окно, заглянул в дверной проем соседней комнаты, и, улыбнувшись Кувз, с шумом начал замешивать тесто.
Через несколько минут аромат яблок наполнил всю комнату. Шкурки в одну миску – на компот, зернышки в ведро, ароматное яблочное тельце – на доску, и ножом до мелконарезанной кашицы. Одно яблочко – один вкусный пирожок.
Руки Врена были в муке. Аккуратно, стараясь не разбойничать на кухне и оставить все чистым, он замешивал тесто, не замечая ничего, увлеченный.
Опершись на дверной косяк, сзади стояла Кувз. Ей было интересно и приятно наблюдать, как мужские руки, привыкшие к труду, к тетрадям и ручкам, клавишам черно-белых клавиатур, вдруг аккуратно замешивают тесто. Будто признается в любви каждому кусочку.
Мука посыпалась на пол, но ни Кувз, ни Врен не замечали этого. Они оба были увлечены.
Один пирожок, второй на смазанный маслом протвень. Вот уже и места не осталось.
Врен аккуратно поставил жаровню в разгоряченную печку, которая, открываясь, выдавала струи горячего воздуха, быстро наполнявшего кухню теплом.
Кувз рассмеялась.
Врен посмотрел на нее, отряхнул уже выросшую темную челку, и тоже рассмеялся. Подошел к ней и, поцеловав в щечку, отправил отдыхать.
Сам же сел на табуретку рядом с духовкой и начал смотреть, как медленно его творение превращается в любимые пирожки, пропитанные запахом яблочного счастья.
Из соседней комнаты послышались тихие звуки-стоны-крики скрипки. В мыслях Врена моментально появились быстро бегающие по струнам пальчики Акум, выдающие невообразимые пассажи. Лицо же всегда улыбалось презрительно-хитрой улыбкой. Но она была сейчас где-то далеко, да и он обещал, что больше не будет вспоминать. У него есть Кувз и ребенок. Чужой-родной ребенок.
Через пару минут его привели в чувства звуки защелок футляра, и из проема снова показались теплые глазки Кувз.
- Я уже хочу пирожков – озорным шепотом прошептала она.
Он улыбнулся, глядя на неё, раньше стройную, теперь украшенную маленьким плодом-памятью под сердцем.
Он обнял ее, держащую в тоненьких пальчиках горячий пирожок и прошептал:
- Я люблю тебя, Акум.
- Я тоже тебя люблю, Нурв.

А пироги лежали в аккуратненькой тарелочке и наполняли комнату своим вкусным запахом.