Леший
авантюрный роман
ГЛАВА 18
19 мая 2003 года, понедельник
В дебрях всемирной электронной паутины генеральный директор «Чуда» провёл весь минувший вечер и значительную часть ночи. Старания Фукса не пропали даром. Утром он уже имел если не чёткий план действий, то, по крайней мере, рациональную идею. В случае удачи эта идея могла принести ощутимые плоды.
Брить искусанное накануне лицо Марат не решился. Отёк, в общем-то, за ночь спал, прекратился и мучительный зуд, однако одна только мысль о прикосновении к истерзанной коже остриём бритвы доставляла техническому директору почти зубную боль.
Об исчезновении Игната Марат сообщил Веронике за завтраком, попросив держать информацию в строжайшем секрете. В принципе, от Егора скрывать эту новость не имело смысла, но Фукс не был уверен, что тот не проболтается Любаше, либо самому профессору Лиховцеву. А это уже могло серьёзно затормозить процесс подготовки экспедиции. Существовала ещё вероятность того, что Игнат объявится сам или найдётся каким-нибудь другим образом. К чему в таком случае понапрасну нервировать восприимчивого учёного?
Вероника одобрила тактику шефа и, накормив завтраком, спросила:
- Куда ты собрался в такую рань?
- Думаю посетить патентное бюро.
- Патентное бюро?
- Ну да. Я подумал, что, возможно, какой-нибудь изобретатель придумал некое хитрое устройство для преодоления российского бездорожья. Ведь раз уж наш народ изобрёл бездорожье, то должен же найтись умелец, который придумал средство борьбы с этой напастью? Нам такое средство жизненно необходимо.
- Идея стоящая, - похвалила возлюбленного Вероника. – Шанс, думаю, есть.
- Главное, чтобы изобретатель не забыл получить патент на свой механизм. Тогда мы его легко отыщем.
- Далеко это патентное бюро находится?
- Где-то в городе. У меня есть телефонный номер. Сейчас позвоню и узнаю точный адрес…
Патентное бюро «Гемпель и партнёры» ютилось в тесном полуподвале четвёртого проходного двора, но и в нём было спрятано так, словно это была конспиративная явка резидента западной разведки. Марату понадобилось двадцать минут, чтобы отыскать вход в контору. Информационная табличка с названием фирмы и указанием режима работы бюро имела респектабельный вид, но была привинчена отчего-то к внутренней стороне входной двери.
До вселения в полуподвал господина Гемпеля данное помещение, вероятно, служило мастерской водопроводчика, либо дворницкой. По крайней мере, полезной площади было вполне достаточно для хранения лопат и метёлок. Господин Гемпель же умудрился втиснуть сюда письменный стол, компьютер, сейф, микроволновку и неясное количество компаньонов. Впрочем, стены были ровно оштукатурены и выкрашены в успокаивающие нежно-голубые тона, что придавало облагороженному подвалу некоторую схожесть с офисным помещением.
Пригнув голову, Марат Арнольдович прошёл под низким косяком и сразу оказался в центре помещения. Слева, на тумбочке стояла микроволновая печь. По правую руку, напротив микроволновки, располагался стол с компьютером. В узкой щели между столом и капитальной стеной на дешёвом офисном стуле восседал очень маленький чернявый человечек с удивительно большим носом, на кончике которого покоились массивные очки с толстыми стёклами.
- Доброе утро, - поздоровался Фукс. – Вы Гемпель?
- Здравствуйте, - произнёс человечек. – Я Гемпель. А вы, вероятно, ко мне?
Марат огляделся по сторонам, словно ища альтернативы. Не обнаружив признаков присутствия других сотрудников фирмы, утвердительно кивнул головой и, не удержавшись, заметил:
- Я мог бы побеседовать и с «партнёрами», но их, кажется, нет на месте…
- В разъездах, - коротко объяснил Гемпель. – Это вы утром звонили?
- Да. Я звонил вам сегодня утром.
Гемпель изобразил на худом лице радушную улыбку, встал из-за стола и протянул Фуксу сухонькую ладошку.
- Артур Львович. Чем могу служить?
- Марат Арнольдович, - представился путешественник и бережно, чтобы не повредить хрупкие косточки, пожал ручку Артура Львовича.
- Очень приятно. Присаживайтесь, пожалуйста. Сюда, будьте любезны… Только газетку снимите.
Марат отыскал под кучей газет стул с расшатанной спинкой и с максимальной осторожностью сел на его истёртую до дыр обивку. Стул страдальчески скрипнул, но выдержал испытание.
- Так чем же могу служить, уважаемый Марат Арнольдович? – любезно повторил свой вопрос господин Гемпель, рефлекторно кладя руку на калькулятор.
Фукс понял, что ему предстоят значительные траты. Такие люди как Артур Львович не имеют тяги к филантропии. Впрочем, денег технический директор срывающейся экспедиции жалеть не собирался, лишь бы была польза.
Несколькими короткими тезисами Марат изложил суть своей проблемы.
Владелец патентного бюро слушал внимательно, качая головой словно китайский болванчик и перманентно поправляя съезжавшие от качки очки. Почувствовав, что клиент полностью освободился от тяготивших его мыслей, Артур Львович взял ответное слово. Речь господина Гемпеля напоминала чтение лекции в центральном лектории общества «Знание».
- Наше патентное бюро, - монотонно начал Артур Львович, - среди прочего, оказывает следующие виды услуг: регистрация авторских прав на объекты промышленной собственности. Объекты промышленной собственности, в свою очередь, делятся на изобретения и полезные модели. На изобретения по заявке автора и нашему представлению Роспатент выдаёт патент, а на полезную модель, соответственно, свидетельство. Вас, молодой человек, насколько я понял, интересует именно последняя категория…
- Меня, уважаемый Артур Львович, интересует машина, способная преодолевать плохие дороги, пересечённую местность и, по возможности, заболоченные участки земной коры, - деликатно напомнил Фукс.
- Это я понял, - порадовал клиента Гемпель. – Вам надо осуществить поиск по фонду Всероссийской библиотеки Роспатента…
- Осуществить поиск надо вам, - с улыбкой уточнил Марат. – А мне надо будет оплатить вашу любезную услугу.
- Мы прекрасно поняли друг друга, - воодушевлённо пропел Артур Львович и обратился к компьютеру. – Сейчас мы введём необходимые критерии поиска… Кстати, я не задаю вопроса о вашей платёжеспособности, ибо считаю, что это лишний вопрос в беседе двух джентльменов…
- Я вполне кредитоспособен, - успокоил мнительного предпринимателя Марат Арнольдович. – Назовите ваши условия.
- Не будем торопиться. Сумма вознаграждения будет напрямую зависеть от результатов поиска. Я являюсь владельцем уважаемой фирмы и не беру деньги за пустую атмосферу. Доступ к базе данных Роспатента вам обойдётся – сущий пустяк! – всего в сто долларов. А остальное, как я уже имел честь вам сообщить, будет зависеть от конкретных достигнутых результатов…
Марат порадовался, что Гемпель не имеет привычки приторговывать «пустой атмосферой», в противном случае имевшейся при нём суммы наверняка бы не хватило. Чтобы не растягивать удовольствие общения с Артуром Львовичем до бесконечности Фукс положил на его стол стодолларовую банкноту. Этот показательный жест удесятерил усердие предпринимателя.
Несколько минут спустя Гемпель торжествующе объявил:
- Ну-с, молодой человек, принимайте мои поздравления! Кажется, я нашёл то, что вам так нужно.
Фукс оживился.
- Вы уверены? – спросил он в волнении.
- Соответствует всем критериям поиска. Полезная модель «болотоход вседорожный». Свидетельство выдано господину Колышкину Вадиму Ерофеевичу пятнадцатого декабря одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Весьма плодовитый изобретатель, между прочим. Имеет помимо болотохода ещё двадцать три патентованных изобретения. Проживает в Санкт-Петербурге…
- Позвольте взглянуть, - попросил Марат.
Но Артур Львович не позволил.
- Сначала расчёт, - алчно предупредил Гемпель, глядя на клиента поверх очков, съехавших на самый кончик ястребиного носа.
- Я же должен знать, за что плачу? - прагматично возразил Фукс.
- Естественно! – горячо согласился хозяин патентного бюро. – Сейчас я распечатаю технические характеристики полезной модели. Вы ознакомитесь с ними и примите решение. Обычная практика…
«Старого еврея на кривой кобыле не объедешь», - с внутренней улыбкой подумал Марат. Тем временем, из принтера выползло несколько листочков бумаги.
- Милости прошу, - сказал Гемпель, вручив клиенту распечатку.
Фукс внимательно ознакомился с заявленными автором характеристиками механизма.
- Действительно, полезная модель! – хвалебно отозвался путешественник. – Сколько вы хотите за это чудо технической мысли?
Раскрывшись веером, пальцы Артура Львовича шустро пробежали по клавишам калькулятора. При этом усиленный диоптриями взгляд патентолога был устремлён в невысокий потолок. Губы господина Гемпеля неслышно шептали ни то математические выкладки, ни то какую-то молитву. В голове его, очевидно, шли параллельные вычисления. Наконец, потеряв интерес к подвесному потолку, Артур Львович уронил взгляд на табло калькулятора, сравнил итог с результатом мысленных вычислений и, волнуясь, озвучил свои аппетиты:
- Пятьсот долларов США.
Марат громко засмеялся.
- Вы меня разыгрываете! – весело сказал он. – За что вы собираетесь срубить с меня полтонны баксов? За адрес этого Колышкина?
- Вам не нужен адрес изобретателя? – не поверил Гемпель.
- По крайней мере, не за эти деньги.
Фукс торговался вовсе не из жадности. Просто ему доставляло моральное удовольствие мучить старого прожигу патентолога.
- Это стандартная стоимость услуги, - обидчиво произнёс Артур Львович. – Точно по прейскуранту. Между прочим, я мог бы спросить с вас не доллары, а евро. Получилось бы ещё дороже.
- А я мог бы вообще послать вас к чёрту, - развеселился Фукс. – Адрес изобретателя совершенно бесплатно можно найти в базе данных ЦАБ. Много ли в Питере проживает Вадимов Ерофеевичей Колышкиных? А, как вы думаете?
Патентолог поник.
- Я думал, вы джентльмен, - с тоской выговорил он.
- Ага! А с джентльмена, по-вашему, надо драть три шкуры?
- Готов уступить. Триста долларов, и мы в расчёте! Согласны?
- Двести, - категорически заявил Марат Арнольдович.
- Вам надо запатентовать свою скупость, - с досадой посетовал владелец патентного бюро. – Ладно, двести так двести. Всё лучше, чем просто «спасибо».
- С вами приятно вести финансовые переговоры! – душевно определил Марат. – Итак, пишите адрес изобретателя. Вот ваши деньги…
- Позвольте, но тут только сотня!
- Сто долларов я вам дал пять минут назад, - напомнил Фукс. – Забыли? Сто да сто – будет двести. Можете проверить на калькуляторе.
Гемпель устало махнул рукой и быстро спрятал деньги в стол.
Через минуту Марат Арнольдович уже выбирался из дебрей проходных дворов. Адрес Колышкина лежал у него в кармане.
Изобретатель болотохода согласно данным патентного бюро «Гемпель и партнёры» проживал в районе станции метро «Академическая». Марат Арнольдович долго изучал подробную карту города, прежде чем решился отправиться в путь. Было около половины одиннадцатого утра. К этому часу самые жуткие пробки уже рассосались, но проехать через центр Петербурга было традиционно трудно.
От улицы Радищева, где пряталось от любопытных глаз патентное бюро, до «Академической» Фукс ехал полтора часа. У метро он остановился, чтобы перекусить. Финансовый спор с Гемпелем изрядно истощил организм путешественника. Длительное движение в близком к затору транспортном потоке тоже нагнало аппетит.
У «Академической» торговали всем, что только могло заинтересовать среднестатистического петербуржца. Здесь продавались компьютеры и колбасы, видеомагнитофоны и семечки, фрукты и домашние кинотеатры, дорогая итальянская мебель из польского ламината и замороженные куриные окорочка, сигареты и цветы, торты и предметы личной гигиены, красные обложки милицейских удостоверений и марихуана в спичечных коробках, иными словами, всё, что можно было купить за деньги. Точек общественного питания в этом товарно-денежном раю было несколько.
Марат Арнольдович остановился перед ближайшей. Это был одноэтажный павильон, украшенный художественными изображениями дымящейся птицы на вертеле, золотистой пивной кружки, обильно извергающей потоки белоснежной пены, и улыбающегося розовощёкого джигита в поварском колпаке. В одной руке повар держал поднос с жареными сосисками, в другой – то ли турецкую саблю, то ли нож для разделки мамонта. Вывеска над входом в заведение желала всем прохожим «приятного аппетита».
Марата заинтересовал экзотический инструмент шеф-повара. Добрые слова, начертанные над входом, придали голодному путнику уверенности, и он решительно распахнул стеклянную дверь заведения.
Внутри павильона интрига терялась. Это была типичная забегаловка с упором на разбавленное пиво. Впрочем, поднос с жареными сосисками всё же был. Путешественник заказал стаканчик растворимого кофе и пять сосисок. Хлеба в ассортименте блюд не оказалось. От предложенных продавцом пирожков «с мясом» Фукс благоразумно отказался.
Пообедав, Марат Арнольдович вышел на улицу и обмер от неожиданности. Справа, шагах в двадцати, в урне ковырялись два бомжа. Облик одного из них показался Марату слишком знакомым. Сердце директора «Чуда» учащённо забилось. Не найдя клада, бродяги плюнули в урну и пошли прочь. Сломя голову, Фукс бросился за ними.
- Игнат, мерзавец! – кричал он на ходу. - Стой, подлец!
Уже почти настигнув беглецов, Марат неожиданно споткнулся и всем весом рухнул вперёд, уронив обоих бездомных. Бомжи недовольно закряхтели и принялись ворчливо материться. Марат понял, что обознался.
- Прошу прощения, господа, - виновато произнёс он. – Показалось…
Сгорая от стыда, путешественник пошёл прочь.
«Совсем нервы ни к чёрту! – отругал себя технический директор, садясь в машину. – Пора пить валерьянку, пока не одолели галлюцинации».
Улицу Карпинского отыскать удалось благодаря карте и вопреки помощи прохожих, дававших самую противоречивую информацию о её расположении. Изобретатель Колышкин проживал в блочной девятиэтажке, в двухкомнатной квартире на последнем этаже. Лифт, как водится, не работал.
Марат Арнольдович легко вознёс своё подкреплённое сосисками тело по узким заплёванным маршам лестницы. Номера квартир нигде указаны не были, но путешественник легко определил нужную дверь по необычной конструкции звонка. Вместо стандартной электрической кнопки из стены торчал таинственный стержень из полированной древесины редкой породы. Под стержнем к стене была приклеена инструкция по использованию устройства. Инструкция состояла из трёх пунктов:
1. с 2-31 до 11-30 – повернуть ручку по часовой стрелке до щелчка;
2. с 11-31 до 21-00 – повернуть ручку против часовой стрелки на 180 градусов и потянуть вниз до щелчка;
3. с 21-01 до 2-30 – не беспокоить!
Фукс посмотрел на часы. Было без четверти час. Время соответствовало самому сложному, второму пункту инструкции. Сосредоточившись, Марат скрупулёзно выполнил письменные указания изобретателя и стал ожидать ответной реакции.
Прошла минута. Реакции не было.
Путешественник повторил манипуляции и опять не получил ответа. Тогда он на свой страх и риск повернул стержень по часовой стрелке, хотя это и противоречило требованиям строгого графика. Результат оказался тем же.
«Может, дома никого нет», - предположил Марат Арнольдович и на всякий случай постучал кулаком в дверь. Из квартиры донёсся шорох, затем звук кувыркающегося медного таза, чей-то болезненный крик и наконец быстрые шаркающие шаги.
Дверь слегка приоткрылась, и Марат увидел высокого, невероятно худого мужчину лет сорока пяти, небритого примерно неделю и с торчащими в полном беспорядке пучками русых волос. На хозяине квартиры были кальсоны в прожженных дырках, ночная рубаха и шлёпанцы. Изобретатель нервно блуждал по фигуре визитёра заспанным близоруким взглядом и облизывал кровоточащий мизинец.
- Ваш карбюратор ещё не готов. Приходите завтра, - посоветовал Вадим Ерофеевич.
- Я не заказывал карбюратор, - поспешил сообщить Фукс.
- Да? – равнодушно произнёс Колышкин. – А что заказывали?
- Пока ничего. Я к вам впервые и по очень интересному делу.
- Проходите, - распорядился изобретатель и, широко раскрыв дверь, отступил назад.
В квартире царил такой кавардак, какой бывает только после милицейского обыска. Все вещи – от предметов гардероба, до слесарного инструмента и сложных механических устройств - были разбросаны в полнейшем беспорядке. Из кухни доносился детский плач, женское ворчание и запах жареного лука.
- Я пробовал позвонить согласно инструкции, - попытался оправдаться Марат Арнольдович.
- Ай, - махнул рукой изобретатель. – Я не успел подключить резервное питание. А в доме уже третий день нет электричества. Кто-то спёр силовой кабель в подвале. В лом снесли, не иначе. Когда теперь восстановят… Проходите сюда.
Фукс вошёл в комнату, которая своим убранством более напоминала сильно запущенный гараж. Желая сразу расположить к себе собеседника, Марат сделал хвалебное замечание:
- Оригинальный у вас звонок на входе. Ваше изобретение?
- При моём режиме дня – вещь совершенно незаменимая, - доверительно поведал Колышкин. – Жаль, не работает без электричества. Но, знаете, что больше всего раздражает?
- Что?
- Никто не читает инструкции! Колотят в двери словно дикари!
- Я пытался звонить, - повторно оправдался Фукс.
Вадим Ерофеевич не слушал гостя. Его распирала гордость за своё изобретение, отравленная, впрочем, несознательными действиями охотников за цветным металлом.
- Понимаете, какая штука… Я ложусь поздно, а просыпаюсь… тоже поздно. Поэтому такой график. С половины двенадцатого до девяти, пожалуйста, ходи, кто хочешь, а потом детей жена спать укладывает. А я сажусь за эксперименты. Не выношу, когда меня отвлекают. Отсюда и третий пункт. Где-то в половине третьего я ложусь спать и сплю почти до полудня. В это время, если правильно позвонить, в моей комнате раздаётся лёгкая пробуждающая мелодия. Она не действует на нервы и детей не будит. Очень удобно. А просто, как всё гениальное. Разделённый звонок, только и всего! Здорово, правда?
- Гениально, - охотно согласился Фукс. – Однако, насколько мне известно, кроме разделённых звонков и карбюраторов вы занимаетесь также изобретением средств передвижения повышенной проходимости. Не так ли?
Колышкин посмотрел на гостя с интересом.
Чтобы освежить память изобретателя, Марат Арнольдович показал ему полученную в патентном бюро распечатку.
- Ваша конструкция?
- Откуда это у вас? – поразился Вадим Ерофеевич. – Это же «Дельфин-один», мой болотоход!
- Я не знал, что у него столь поэтическое название, - признался путешественник. – А документацию я получил у господина Гемпеля и его компаньонов, в патентном бюро. Там же мне дали и ваш домашний адрес.
- Знаю Гемпеля, - нахмурившись, произнёс Колышкин. – Это ваш друг?
- Упаси бог! – с негодованием отверг Фукс предположение изобретателя.
- Отвратительный тип! – обрадовался Вадим Ерофеевич. – Жадный, противный кровосос!
- Меня вчера покусала стая комаров, - сообщил Марат. – Так вот, этот гнус Гемпель сосёт кровь хуже, чем сто тысяч москитов. В следующий раз пойду к нему в накомарнике.
Изобретатель, довольный шуткой гостя, раскатисто захохотал.
- Хотите пива? – предложил он Марату.
- Спасибо, я за рулём.
- За рулём? Какая у вас машина?
- «Нива».
- Отдайте мне свой карбюратор! – неожиданно потребовал изобретатель. – Я его переделаю. Будет в два раза меньше потреблять топлива.
- Я бы отдал с удовольствием, - сказал Фукс, – но у меня нет запасного. А мне ещё нужно ехать домой.
- Да, конечно, - расстроился Колышкин, но тут же вновь преобразился: - Так вас, значит, заинтересовал мой «Дельфинчик»?
- Очень!
- Ваша машина заправлена?
- Полный бак.
- Тогда поехали! Я покажу вам свой болотоход. Это моя гордость! Вы не пожалеете…
- Не сомневаюсь, - быстро согласился Марат.
Через полчаса новые знакомые быстро спускались по лестнице. Во время сборов у изобретателя произошла стычка с супругой. Поводом для ссоры послужила протечка в кухонном кране. «Кран в кухне течёт, а он куда-то намылился, не спросясь!» - тиранически зашумела жена. «Вызывай водопроводчика», - блеснув житейской мудростью, предложил глава семейства. И получил порцию дежурных упрёков в свой адрес. В частности, со слов бушующей хозяйки Марат Арнольдович узнал, что Вадим Ерофеевич является лентяем, дармоедом и нахлебником, что у него дети, а он об этом не помнит, и что вообще изобретатель исковеркал всю жизнь оратору. Ответ на жёсткую критику супруги Колышкин осмелился озвучить лишь на лестнице, между пятым и четвёртым этажом.
- Бестия! – негромко, но прочувствовано заявил оскорблённый супруг. – Совсем от рук отбилась. И вообще возомнила о себе!
- Я сам не сторонник эмансипации, - солидарно заметил Фукс.
Колышкин благодарно крякнул. Отношения единомышленников перешли от тёплых к дружеским.
Загородная мастерская Вадима Ерофеевича находилась в деревне Баньково Лужского района Ленинградской области. По сути, это был лодочный гараж, построенный на берегу реки Оредеж ещё полвека назад покойным тестем Колышкина. В распоряжение изобретателя он перешёл на правах наследства жены. В этом гараже Вадим Ерофеевич и хранил опытный образец своей «полезной модели».
- Образец-то, надеюсь, рабочий? – спросил Марат Арнольдович.
- Естественно! – с жаром подтвердил изобретатель.
- А как дорога – присутствует? На «Ниве» прорвёмся?
- Ха, на «Ниве»! Дорога – блеск! На «Феррари» и то не застрянешь…
- У меня нет «Феррари», - с сожалением признался путешественник. – Но зато «Нива» - вот она, прошу садиться.
Прежде чем занять предложенное место, Вадим Ерофеевич внимательно осмотрел автомобиль снаружи, с видом знатока постучал ногой по колёсам, попробовал ногтем крепость лакокрасочного покрытия и недовольно поморщился.
- Что-то не так? – спросил Марат.
- Мне бы эту машину на недельку в гараж, - мечтательно произнёс изобретатель, - я бы из неё конфетку сделал!
- У вас будет такая возможность, - пообещал Фукс.
Дорога до Баньково заняла почти четыре часа. Марат и не предполагал, что поездка отнимет столько времени. И хотя асфальтовое покрытие, как и обещал Колышкин, было весьма приличным, изобретатель оказался никчёмным штурманом. Выяснилось, что до своей мастерской он всегда добирался на электричке, а как ехать на машине, не имел ни малейшего представления. Помогла карта.
Тесть оставил изобретателю замечательное наследство. Это был огромный сарай, крытый шифером. Дощатые стены сооружения были обшиты кровельным железом. За пятьдесят лет железо изрядно проржавело, но местами сохранились следы зелёной краски. На одном боку строения свинцовым суриком было выведено по трафарету пугающее слово «ЭЛЛИНГ». Ворота мастерской, обращенные к реке, были замкнуты на висячий замок такой огромной величины, какие любят показывать кинематографисты в сценах похищения несметных сокровищ. Ключ от этого замка весил не меньше килограмма, но и в нём не было необходимости. Ржавчина так глубоко въелась в механизм замка, что снять его удалось лишь с помощью кувалды.
Колышкин распахнул створки ворот и вошёл в мастерскую. Марат последовал за ним.
- Вот оно, моё сокровище! – провозгласил изобретатель, указывая длинной рукой в дальний угол сарая.
Марат Арнольдович напряг зрение, но ничего, кроме груды металлического хлама разглядеть не смог.
- Погодите, сейчас зажгу свет. Стойте пока на месте, а то в темноте можете поломать ноги.
Фукс мысленно поблагодарил Колышкина за совет, хотя тот немного и запоздал: путешественник уже успел больно удариться коленом обо что-то твёрдое. Вадим Ерофеевич дёрнул рубильник, и мастерскую немедленно залило белым светом люминесцентных ламп. Марат огляделся.
В сравнении с тем, что творилось в сарае, квартира изобретателя являла собой образец порядка. Чтобы пройти от стенки к стенке и не сломать при этом ногу, требовалась акробатическая ловкость. Вадим Ерофеевич таким качеством, по-видимому, обладал.
- И где же ваше болотное чудо-юдо? – спросил Фукс, потирая ушибленное колено.
- Да вон там же, под брезентом. Давайте разберём завал…
Расчистка завала потребовала от единомышленников титанических усилий. С механизмами, приспособлениями и таинственными устройствами изобретатель не церемонился. Освобождая проход к заветному углу сарая, он смело раскидывал препятствия по сторонам. Тем же методом он порекомендовал пользоваться и Фуксу.
Не отрываясь от работы, Колышкин объяснил, что ещё пять лет назад поставил «Дельфин-1» на консервацию, и с тех пор появлялся в мастерской лишь пару раз. Откуда при столь редких визитах в сарае скопилось столько хлама, изобретатель объяснить не мог.
Наконец, изрядно попотев, добрались до «Дельфина». Брезент, покрывавший болотоход, был также завален всевозможными предметами, назначение которых могло быть понятно только квалифицированному специалисту. Фукс начал подозревать, что зря потратил время.
- Скажите, уважаемый, - обратился он к Колышкину, - а эта штука, когда мы достанем её со дна свалки, сможет самостоятельно проехать хотя бы метр?
- Вряд ли, - простодушно сказал Вадим Ерофеевич. – Придётся реанимировать.
Марат не стал развивать тему. В конце концов, потратив на эту затею весь день, можно было подождать ещё час, чтобы собственными глазами увидеть финал, какое бы разочарование он ни принёс. Сняв пиджак, путешественник вновь взялся за работу.
- Над этим аппаратом я работал одиннадцать лет, - поведал Колышкин, разбрасывая по углам сарая гайки, шестерёнки, гнутые трубы и другие элементы неведомых конструкций. – Можно считать это венцом моих творений… Помогите взять редуктор, он тяжёлый…
Марат легко поднял редуктор одной рукой и аккуратно положил его у самой стенки.
- А вы сильный человек, - с уважением отметил изобретатель.
- На одной физической силе далеко не уедешь, - скромно заметил путешественник. – К счастью, природа наделила человека значительным интеллектом. Сила разума несопоставима с мышечной силой.
- Вы совершенно правы, Марат Арнольдович! Именно разум выделил человека из животной массы... Он же и погубит человечество.
- Надеюсь, ваш марсоход не обладает столь деструктивной силой, чтобы стать причиной апокалипсиса, - усмехнулся Фукс.
- Что вы! – улыбнулся в ответ изобретатель. – «Дельфин-1» создавался в благих целях… Фу! Кажется, всё. Давайте свернём брезент.
Единомышленники быстро справились с последней деталью, скрывавшей воплощение технического гения, и их глазам наконец открылся вожделенный аппарат.
«Дельфин-1» предстал перед Фуксом во всей своей первозданной красе. Конструкция поражала своей неуклюжестью. Угловатый корпус состоял из стекловолокна, натянутого на сборный каркас из алюминиевых трубок. Днище было усилено сваренной из стальных уголков рамой. Из корпуса торчали четыре колёсные пары, обутые в тракторную резину. Оси четырёх задних колёс выступали наружу сантиметров на тридцать. К этим отросткам были прикреплены гребные лопасти, – по шесть штук на каждую ось. Кабина была двухместной, с продольным расположением кресел, и имела брезентовую крышу для защиты от непогоды. Пульт управления состоял из множества рычагов, педалей, тумблеров и поворотных колёсиков. Панель приборов была упрощена до минимума и состояла из трёх стрелочных индикаторов. К заднему борту конструкции был прикреплён лодочный мотор «Ветерок». Длина «Дельфина» не превышала шести метров.
- Вот оно – воплощение мечты каждого рыболова и охотника! – торжествующе воскликнул Вадим Ерофеевич и радостно пнул ботинком по переднему колесу «Дельфина».
От удара колесо со скрипом повернулось. Испуганно пискнув, из чрева конструкции выскочила ошалевшая мышь. За ней последовало всё многочисленное семейство.
- Расплодились черти, - незлобно отметил Колышкин.
- Животный мир оценил достоинства «полезной модели», - скептически констатировал Фукс. – Какова крейсерская скорость этого пылесоса? Километра полтора в час, я думаю?
- В режиме экономии топлива возможно и меньше! – с энтузиазмом доложил генеральный конструктор, не уловивший в вопросе путешественника и тени иронии.
Марат мысленно похвалил себя за то, что не отдал изобретателю карбюратор.
- Ну что, попробуем завести? – предложил Колышкин.
- Попробуйте, - вяло согласился Фукс.
Изобретатель приблизился к венцу своего творения с тыла. Откинув фанерную крышку моторного отсека, он окунул тонкие проворные руки в потроха силового агрегата. Через несколько секунд Вадим Ерофеевич радостно доложил:
- Всё в порядке! Масла – уровень, топливный бак пустой. Нужен бензин. Я солью немного с «Нивы»?
- Сливайте, - равнодушно разрешил путешественник.
Колышкин долго искал шланг и канистру. Марат грустил. Интерес к «полезной модели» быстро ослабевал. В голове технического директора начался поиск альтернативных идей. В какой-то момент он даже подумал купить в какой-нибудь воинской части подержанный БТР, но потом решил, что возникнет слишком много хлопот с оформлением.
Солнце клонилось к закату.
Колышкин наконец слил бензин с «Нивы» и наполнил им топливный бак «Дельфина».
- Я установил двигатель от горбатого «Запорожца», - поведал изобретатель, - тридцатисильный. Я его модернизировал. Теперь раскручивает до пятидесяти двух сил при четырёх тысячах оборотов в минуту. Так что резерв – огромен!
Демонстрируя доброе отношение к «огромному резерву», Марат понимающе кивнул головой.
Вера путешественника в технический прогресс испытывала серьёзные нагрузки.
- Потребуется ваш аккумулятор, - смущённо сообщил генеральный конструктор.
- Снимайте, - махнул рукой Фукс, мысленно готовя себя к тому, что в Питер, возможно, придётся возвращаться на электричке.
Изобретатель сходил к «Ниве» за аккумулятором.
- Для преодоления водных преград эффективнее использовать подвесной лодочный мотор, - сообщил Вадим Ерофеевич. – «Дельфин» оборудован лодочным мотором. Может, заправим и его?
Фукс с тоской посмотрел за ворота. До водной преграды – реки Оредеж – было около тридцати метров. По его прикидкам, до реки болотоход сможет добраться не быстрее, чем за неделю.
- Делайте что хотите, - безразлично произнёс Марат.
Получив карт-бланш, изобретатель преобразился. Скорость его телодвижений возросла вдвое. Наполнив все имеющиеся в агрегате заправочные ёмкости, Колышкин прыгнул в фанерное «кресло пилота» и нажал кнопку стартера. Двигатель взревел раненым леопардом.
- Работает как часики! – в приливе эйфории воскликнул изобретатель. – Надо будет только усовершенствовать глушитель!
Сарай быстро наполнился едким дымом выхлопных газов.
- Садитесь в кабину! – прокричал Вадим Ерофеевич. – Сейчас помчим!
Марат с сомнением поглядел на вибрирующий корпус конструкции, но поборол страх и занял пассажирское место. Колышкин дал газу и отпустил сцепление. «Дельфин приёмисто взял с места и в мгновение ока выпрыгнул из сарая. Резвость механизма поражала воображение.
Пилот не дал пассажиру времени на удивление. Оказавшись за пределами мастерской, болотоход продолжил поступательное движение вперёд и в два скачка достиг обрывистого берега реки. В следующий миг Фукс впервые почувствовал, что такое невесомость. Полёт длился каких-то пару секунд, но Марату он показался вечностью. Путешественник закрыл глаза и, вцепившись пальцами в хлипкие борта «Дельфина», приготовился к худшему.
Удар о водную поверхность потряс конструкцию. Импульс толчка передался по позвоночнику путешественника - от копчика к коре головного мозга. Марат открыл глаза, и только тогда удивился: агрегат, вопреки ожиданиям, не распался на фрагменты. Наоборот, расталкивая воду всей восьмёркой ведущих колёс, «Дельфин» уверенным маршем шёл против течения. Пилот дёрнул какой-то рычажок, и винт подвесного мотора вошёл в воду. Скорость болотохода заметно возросла.
- Невероятно! – воскликнул Фукс. – Мы всё ещё живы!
Колышкин заглушил основной двигатель, возложив всю нагрузку на хилый «Ветерок». Аппарат продолжал держать фарватер.
- Ну, как? – подмигнув, спросил пассажира пилот.
- Потрясающе! – искренне восхитился Марат Арнольдович. – Но, должен вам заметить, я не думал, что мы сразу сиганём в речку. Надо было хотя бы надеть спасательные жилеты…
- Ерунда! Запас плавучести у «Дельфина» просто феноменальный! – хвастливо сообщил инженер. – Вот, глядите…
Колышкин схватил огромный напильник и со всего маху вонзил его остриём в днище. Марат охнул от ужаса.
- Вы что, с ума сошли?! Я же плавать не умею!
В корпус стала быстро поступать вода. Фукс испуганно задрал ноги кверху.
- Гребите сейчас же к берегу! – завопил он. – Включайте все моторы! Я жить хочу!
Изобретатель лишь загадочно улыбался.
- Вы сумасшедший! – в панике орал пассажир. – Псих ненормальный!
- Спокойствие, - произнёс пилот и поглядел себе под ноги.
Вода наполнила уже половину отсека. Выждав ещё чуть-чуть, Вадим Ерофеевич повернул круглую ручку выключателя. Зашумел какой-то скрытый механизм. С кормы – через торчащую под углом к горизонту трубу хлынул фонтан воды.
- Электропомпа! – торжествуя, заявил генеральный конструктор. – Действует безотказно. Способна перекачивать восемьдесят литров в минуту. Утонуть невозможно.
- Это приятно, - нервно прошептал путешественник. – Ну, вы меня и напугали…
- Человеческая мысль сильнее природы! – пафосно изрёк изобретатель.
Между тем, Фукс с тревогой заметил, что, несмотря на бесперебойную работу помпы, кузов болотохода продолжал наполняться водой. Марат Арнольдович поделился с инженером своим наблюдением.
- Не беда, - уверенно сказал Вадим Ерофеевич, - даже если капсула полностью уйдёт под воду, аппарат всё равно останется на плаву. За счёт воздуха в шинах плавучесть «Дельфина» всегда положительна! Экипаж только намочит штаны.
- Кажется, я их уже намочил, - сконфуженно признался Фукс.
Колышкин добродушно рассмеялся.
- Видимо, размер пробоины превысил размер критического сечения. Воды поступает больше, чем восемьдесят литров за минуту. Ничего, сейчас поправим…
Пилот взялся за рычаги управления. Марат услышал, как со всех сторон зашумели какие-то механизмы. Огромные колёса «Дельфина» стали плавно погружаться в воду, выталкивая корпус наверх. Вода стала быстро убывать.
- Вот видите, - успокаивающе произнёс инженер. – Сила разума! Закон Архимеда в действии!
Марат наконец поверил в своё спасение и горячо поблагодарил творческий союз Колышкина и Архимеда. Между тем, направление движения «Дельфина» изменилось на противоположное. Теперь он плыл по течению. Члены экипажа обратили внимание на эту перемену одновременно.
- Винт вышел из воды, - догадался изобретатель. – Этого я как-то не учёл в расчётах… Надо будет доработать конструкцию.
- Включайте основной двигатель, - посоветовал пассажир. – Надо как-то причалить к берегу.
- Бесполезно, - возразил генеральный конструктор. – Колёса и лопасти полностью погружены в воду. В таком положении суммарный вектор приложенных сил равен нулю. Только напрасно взбаламутим воду.
- Что же делать?
- У меня есть аварийное весло. Умеете грести?
- Даже если бы не умел, то быстро бы научился, - заверил пилота Фукс. – Уж очень хочется оказаться на суше. Терпеть не могу воды. Давайте своё весло.
Пока Марат энергично махал веслом, загребая к берегу, инженер рассуждал вслух:
- Если сделать механизм подъёма колёс дифференцированным, то есть раздельным, то можно избежать подобных неприятностей в дальнейшем. Скажем, если бы можно было поднять одну ведущую пару с лопастями на рабочую высоту, оставив остальные шесть колёс погружёнными для сохранения плавучести, то легко было бы управлять «Дельфином» даже с затопленной кабиной. Надо только будет заново рассчитать балансировку капсулы. Пожалуй, не худо бы сконструировать смещающийся балласт, а? Как вы думаете?
- Это было бы очень мудро, - сквозь зубы процедил обессилевший от сумасшедшей гребли путешественник. – Включайте мотор. Есть шанс уткнуться передними колёсами вон в ту отмель…
Пилот чётко выполнил указания гребца. Стартер пронзительно взвизгнул, раскручивая коленвал. Мотор заработал на холостых оборотах. Возле быстро надвигающейся отмели речка делала крутой изгиб. Переменчивое течение развернуло неуправляемый аппарат, и «Дельфин» воткнулся в берег задней парой колёс. Но и этого оказалось достаточно, чтобы выбраться из опасной стихии.
Колышкин включил передачу и задним ходом взобрался на отмель, затем резко развернул конструкцию на сто восемьдесят градусов.
- Бросайте весло и садитесь на место! – распорядился инженер, с трудом перекрикивая дырявый глушитель. - И держитесь крепче! Сейчас пойдём в крутой подъём…
Последние слова изобретателя утонули в зычном рёве форсированного мотора. Марат еле успел закрепиться в пассажирском сидении. «Дельфин» дёрнулся и рванул вперёд. Фукс в который раз зажмурил глаза. Впереди был почти вертикальный песчаный отлог. Решиться на подъём по нему без альпинистского снаряжения мог только сумасшедший.
Вадим Ерофеевич решился.
Аппарат набрал скорость и вонзился в песок протекторами передних колёс. Шины ожесточённо въелись в почву. Два задних моста подталкивали механизм с силой Геркулеса. Пассажирскую капсулу трясло как кита в агонии. Марат молился.
- Откройте глаза пошире! – предложил пилот, повернув лицо к пассажиру. – Сейчас вы увидите триумф человеческой мысли!
Фукс нехотя повиновался.
Прямо над собой путешественник увидел напряжённую спину изобретателя. Она маячила на фоне предзакатного неба. Где-то вдали проплывали розовые барашки облаков. Легкий бриз колыхал траву на вершине отлога. Мир за пределами кабины болотохода был прекрасен.
За спиной Марата Арнольдовича бушевал повреждённый глушитель.
Пилот произвёл хитрую манипуляцию неведомыми рычажками. Раздался хлопок порохового заряда. Из носовой части фюзеляжа вылетела замысловатая металлическая хреновина, очертаниями напоминающая корабельный якорь. Хреновина вознеслась к облакам, быстро разматывая катушку с капроновым тросом, прочно закреплённую к несущей раме «Дельфина». Якорь упал где-то далеко за вершиной отвесной кручи. Колышкин включил лебёдку. Начался подъём.
Убеждённый атеист Фукс истово крестился. Вадим Ерофеевич возбуждённо крякал. Механизмы болотохода скрипели от напряжения, но работали исправно. Триумф человеческой мысли боролся и побеждал природу.
Наконец «Дельфин» взобрался на вершину и встал. Колышкин заглушил мотор.
- Надо подобрать якорь, - объяснил он пассажиру и выбрался из кабины.
Марат тоже покинул капсулу. Его трясло.
Почувствовав под ногами твёрдую почву, путешественник пришёл в себя. После всего пережитого на изобретение Колышкина он смотрел уже другими глазами. «Дельфин-1» больше не казался ему бесполезным «пылесосом». Продукт инженерной мысли кустаря-одиночки внушал уважение и трепет.
Вадим Ерофеевич, тем временем смотал трос и установил якорь в исходное положение.
- Нас отнесло от мастерской метров на триста, - смерив расстояние взглядом, сообщил он. – Вернёмся своим ходом? Есть возможность опробовать аппарат в условиях пересечённой местности.
- А до этого что было?
- Водная преграда и преодоление крутого подъёма, - популярно объяснил изобретатель.
- Если вы обещаете больше не лезть в воду, то я согласен, - сказал Фукс.
- Обещаю.
Испытатели заняли свои места, и «Дельфин-1» помчался по сопкам. В сравнении с преодолением водных преград это была лёгкая прогулка. Марат Арнольдович не переставал удивляться резвости неказистого механизма. Спидометром аппарат оборудован не был, но как опытный автомобилист Фукс определил, что «Дельфин» способен развивать скорость до сорока километров в час. Для такого громоздкого сооружения, каким представлялся болотоход, это было солидно.
Возле мастерской испытателей уже встречала шумная делегация местной детворы. Последние лучи скатывающегося за горизонт светила багряными языками лизали слово «ЭЛЛИНГ» на стене ангара. Ветер уже не шевелил молодую траву. Наступил штиль.
Не доехав двух десятков метров до гаража, «Дельфин-1» встал. Лопнула крестовина карданного вала. Триумфальный финиш оказался несколько смазанным. Однако поломка не взволновала генерального конструктора. Очевидно, он привык относиться к подобным «пустякам» как к неизбежному безобидному злу.
Остаток пути болотоход проделал при помощи собственной лебёдки.
Детвора ликовала. Не унывал и Марат Арнольдович. В целом, он был доволен результатом тестовой пробежки аппарата. Ненадёжность отдельных узлов агрегата в принципе могла быть устранена. Средствами Фукс располагал. Оставалось заручиться энтузиазмом изобретателя.
Пока Вадим Ерофеевич переставлял аккумулятор на «Ниву» Марат отваживал от мастерской деревенских детишек. Манипулируя уговорами, угрозами и печеньем, он убеждал их разойтись по домам. Помогло печенье.
- Готово, - сообщил Колышкин, закрыв капот «Нивы», и старательно обтёр руки и лицо промасленной тряпкой, отчего стал похож на истощённого мавра. – Надо теперь как-то замкнуть ворота, и можно ехать.
Запасного замка в распоряжении инженера не оказалось. Расстроившись, он стал мучительно искать техническое решение проблемы. И тут на выручку пришли смекалка и физическая сила Фукса. Путешественник вставил в петли ворот стальной штырь и закрутил его в несколько узлов.
- Не хуже прежнего замка, по крайней мере, - рассудил он, любуясь на своё творение.
- Я бы не догадался, - удивился изобретатель. – Спасибо за помощь.
- Не стоит благодарности. Садитесь в машину. Результаты наших смотрин обсудим по дороге. Тут есть поблизости заправочная станция?
- Есть. Я покажу, - пообещал Колышкин.
Единомышленники, перепачканные с головы до пят, устроились в салоне автомобиля. Марат завёл мотор и включил фары. В глазах испытателей светились счастливые искорки победителей.
- Вперёд! – скомандовал Марат Арнольдович и, повинуясь собственному приказу, пустил «Ниву» галопом.