Посмотрев на небо, ты сам решаешь, что видеть -
Безбрежный океан либо же клетку. Или - небо...
А ветер тем времен все играл кронами деревьев, качая ветви то в одну, то в другую стороны... С каждым днем становилось все холоднее, в лужах можно было наблюдать игру водяных колец от крупных капель, падающих с неба... Так же холодело и внутри его существа. Настроение падало, как сигарета, выброшенная в окно. Правда, так становилось в основном тогда, когда скрывалось солнце... Но скрывалось оно теперь много раньше, чем прежде...
Он осмотрел свою комнату... Пусто и тоскливо, из света - тускло светящий ночник, из мебели - скрипящая кровать, пошарпаный стул да письменный стол... Пожелтевшие обои, коробка с вещами в углу... И календарь на стене, с которого каждый день надо было срывать листок. Однако листов там до конца календарного года не хватало, они заканчивались четвертым числом октября...
И каждый раз, срывая очередной лист, он смотрел на веревку, что весела на крюке от некогда висевшей люстры...
И листов становилось все меньше и меньше...
Ветер, отпустив деревья на волю - они благодарно зашуршали - робко поскребся в окно. Он был южным, он помнил звездные ночи, камешки, ракушки, горные тропинки и капли соленой воды на смуглой коже, ветру было здесь зябко и странно... Он хотел в тепло.
Но ветер не мог вырваться из тенет замкнутого мирка, в который его занесло... А потому, не увидев никакой реакции со стороны того, кто-живет-за-окном, он продолжил отдавать свое последнее тепло деревьям...Ветер знал, что, когда тепло иссякнет, он погибнет...
То же самое чувствовал тот, кто-живет-за-окном. Его квартира была его замкнутым мирком, а внутренне тепло уходило с каждым кинутым на ветер листком календаря...
Разница была лишь в одном - человек знал, что последнее тепло уйдет вместе с последним листком. И он знал, сколько их осталось.
Скрип рассохшейся рамы - от последнего, самого резкого порыва ветра распахнулось окно. На подоконнике сидела птица - небольшая, с круглыми глазками-бусинками и длинным хвостом... Черный дрозд.Птица что-то чирикнула про себя и склонила головку набок, пристально смотря на человека.
Ветер смахнул со стола какие-то бумаги, карандаш покатился и упал с характерным только карандашу звуком на пол...
Человек медленно поднял голову на распахнувшееся окно... звук дребезжащих стекол бил по ушам, сознание рождало полные страха и боли картины... когда приступ прошел, человек увидел сидящего дрозда, что смотрел своими буркалами на того, кто-живет-за-окном.
Он склонил голову и принялся смотреть на птицу...
Дрозд снова чирикнул - как показалось человеку, насмешливо и одобрительно. И совершенно неожиданно перепорхнул на его плечо. Маленькие коготки, проткнув рубашку, несильно впились в кожу, тело птички было практически невесомым, но от него исходило тепло.
Человек обратил свой взгляд на птицу. Некоторое время он пытался понять, что же нужно этому дрозду на его плече... Однако дрозд не мог говорить, а потому и ответа человек услышать не мог. Долго играть в гляделки тому, кто-живет-за-окном, разумным не представлялось, а потому, бережно взяв дрозда в ладони, человек, подойдя к окну, выпустил его на улицу. Закрыл окно, лег на кровать и принялся смотреть в потолок...
Время продолжало свой ход...
Дрозд прошелся по карнизу снаружи. Туда, обратно, снова вперед, снова назад. деловито, словно с каждым шагом решалось что-то важное для него - к примеру, количество личинок в черной, разбухшей от дождя земле... Потом настойчиво стукнул клювом в окно. Раз, другой, третий... Тук. Туктук. Тук. Ритм.
Внутри с каждым днем становилось все больше пустоты... Солнце по-прежнему каждые сутки проходило над его окном, но все чаще под покрывалом туч и звездного неба...
Дрозд прилетал каждый день и отстукивал ритм по оконному стеклу, но не находил понимания со стороны того, кто-живет-за-окном...
Окно же с каждым днем мутнело, на стекле оставался странный налет... Но человек не знал, с какой именно стороны... Силуэт же дрозда рассмотреть становилось все труднее... А может это глаза его, того, кто-живет-за-окном, теряли свой цвет и вместе с ним способность видеть? Он не знал...
Он только чувствовал, что пропасть отношений с маленькой черной птицей, с единственным существом, с которым человек контактировал, увеличивается с каждым днем...
И от этого становилось еще хуже... Он знал, что скоро зима, и то, что дрозд, наверное, улетит в тепло... Или погибнет от холода, долбясь в стекло, за которым уже не будет никого живого...
До 4 числа оставалось 29 листков...
А однажды человек проснулся от чего-то непонятного и странного. Щурясь, он приоткрыл глаза, силясь понять, что же не так... Свет, яркий солнечный свет заливал комнату, и сонное тепло расползалось по стенкам. Ночью был дождь - обычный сентябрьский дождь, но шутливый южный ветер на этот раз заставил его идти в нужном направлении. А может, его направляли крылья черного дрозда?.. Но так или иначе, стекло блистало чистотой. И сквозь него нос человеку щекотало солнце - ласковое солнце уходящего бабьего лета.
Осень... Дожди и холода уступили место мягкому солнцу и красно-желтым листьям, которых было все больше и больше. От этих красок в его доме было тепло. Черный дрозд до сих пор прилетал к тому, кто-живет-за-окном. Но - теперь он стучался в прозрачное, как воздух, стекло, и человек сразу же впускал птицу, гладя по черным перьям и чувствуя тепло птицы...
Мир стал светел для него. И, глядя на небо - он видел океан.
А птица прыгала по столу, шкафам, осторожно склевывая невидимые пылинки с корешков книг, задорно переглядывалась со своим отражением в старом зеркале. Она не знала, что такое океан и чем он отличается от неба. Она просто любила летать.
Сентябрь 2006