Бог что-то шепчет ему на ухо, и он хватается за перо и начинает писать строку за строкой, страницу за страницей, пока не устает рука и не сгорает половина свечи. Потом – плотная густая тишина, словно закладывает уши перед обмороком. В этой тишине он перечитывает написанное. Бог снова что-то ему шепчет и тогда тишину снова нарушает яростный скрип карандаша, заглушая Его слова. Он пишет, сжигая свечу за свечой, страницу за страницей. Бог шепчет ему одно лишь слово, а он, бестолковый, изводит десятки свечей, сотни грифелей, тысячи листов, десятки тысяч слов… А Бог шепчет одно слово. Никогда ему не услышать этого слова. Ведь если бы он Его услышал, то давно бы бросил карандаш, из листов бумаги наделал бы журавликов и больше в своей жизни не написал бы ничего. Ибо то, о чем просит Бог, принято выполнять беспрекословно.