...Чтобы лучше понимать, что такое Жизнь, необходимо иногда думать о Смерти...Мысль абсолютно тривиальная в своей абстракции и банальная для любого философа...Но очень важная для каждого отдельно взятого мыслящего человека, особенно молодого, на этапе его становления. И по-настоящему задумываешься о Смерти не тогда, когда читаешь книгу, смотришь фильм или случайно услышишь разговор родителей о смерти дальнего родственника. ПРАВИЛЬНО задумывашься о Смерти тогда, когда ты в телячьем восторге резвишься в вольере своей молодости, и вдруг со всего размаху ударяешься о стену, на которой огненными буквами написано слово СМЕРТЬ. Ты оглядываешься по сторонам и вдруг понимаешь, что твой вольер, только что казавшийся тебе не имеющим границ, является всего лишь узким туннелем. Ты задираешь голову, пытаясь увидеть, на какой высоте кончаются окружающие тебя стены, чтобы перелезть на другую сторону, и вдруг понимаешь, что не в состоянии увидеть этой границы v и не потому, что у тебя слабое зрение, а потому, что ты вдруг раз и навсегда понимаешь, что этой границы просто нет! Холодная Бесконечность! И каждый раз, когда ты теперь будешь думать о Смерти, ты не сможешь отбросить это проклятое слово БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Ужас, вселяемый Смертью-Бесконечностью настолько велик, что одни неокрепшие личности сходят с ума, другие становятся творцами v Поэтами и Художниками. Третьим «везёт» - они никогда «о таком» не задумываются...
Всё это Андрей передумал значительно позже, а сейчас он присутствовал на похоронах своего близкого друга Юрки Сойкина. Именно «присутствовал»! А как ещё можно определить это состояние полупрострации, когда ты стоишь у открытого гроба, в котором лежит Юрка, нет, не Юрка, а его мёртвое тело, а сам твой друг, в отличие от тебя, «отсутствует»?! Андрею было 26 лет, Юрке v на полтора года больше... «Через полтора года мы сравняемся,», невольно пришло Андрею в голову, «а потом я уже буду только старше...». Юрка вообще выглядел очень молодо v маленького роста, фигурка подростка, мальчишеские черты лица. Ему всегда очень хотелось казаться взрослым, поэтому он старался реже смеяться v так ему казалось солиднее. Сейчас же на его лице застыла едва уловимая улыбка. Или Андрею так просто казалось?... Он вдруг поймал себя на том, что уже начал думать о своём друге только в прошедшем времени...
Похороны происходили в конце мая на старом московском кладбище, с бесконечными могилами, ухоженными и заброшенными, с высокими деревьями, с кустарниками, крапивой, одуванчиками и спириёй. День был по-летнему жарким, но ещё не совсем утратившим весеннюю свежесть. В воздухе стоял птичьий гомон, откуда-то издалека доносились траурные звуки духового оркестра. Обычно Андрей очень любил это майское пение птиц. Оно напоминало ему о том, что впереди лето v его любимое время года, жужжание пчёл в воздухе, наполненном смолистым ароматом июньского полдня...Но сейчас птицы не радовали его, это были разноголосые причьи крики, слитые в единый ор, который мешал Андрею осмыслить уход друга. «Неужели для Юрки уже больше ничего НИКОГДА не будет?! Ни пения птиц, ни тополиного пуха, ни шума листвы, ни зимнего леса?! Ни нежных глаз любящей женщины, ни её сладостного тела!? И никто ему уже не скажет: «Милый, у нас будет ребёнок»?!»» «И всё, что я сейчас вокруг себя вижу и слышу будет существовать дальше, как ни в чём не бывало, как будто Юрки вообще никогда не было!», - от невозможности до конца осознать это у Андрея закружилась голова и мутнота подступила к горлу...
«Присутствующие могут прощаться с покойным». Вслед за родителями, бабушкой и другими родственникам Андрей склонился над гробом и поцеловал Юрку в холодный лоб. И снова ему показалось, что Юрка слегка улыбался...
Теперь наступила очередь могильщиков. Впоследствии Андрею не раз приходилось присутствовать на похоронах близких и не очень близких ему людей, и всегда его поражала мысль о том, как люди этой профессии друг на друга похожи...Старший выплюнул окурок и дал знак своим напарникам. С этого момента всё происходило как на конвейере. Гроб закрыт крышкой, забиты гвозди, под гроб подсунута толстая верёвка, гроб с телом Юрки уже на дне узкой ямы. Цветы на крышке, много цветов...Стук от падения глинистой земли на дерево. Холмик...
Могильщики побросали свой инструмент в моторизированную тачку и уехали. Много позже Андрей пытался понять, как эти люди обходятся с категорией Смерть-Бесконечность?! Единственный ответ, который он для себя нашёл: да они просто не задумываются над этим. А те, которые не в состоянии не задумываться, или сошли с ума, или подались в Поэты...
Андрей попрощался с Юркиными родителями v сейчас он был просто не в силах учавствовать в поминках, и направился к выходу. «Завтра заеду к ним после работы. Надо поддержать стариков...», - подумал он и в тот же момент осознал, что на кладбище не может быть более нелепого слова, чем «завтра»...