Божья воля

Юлия Михалева
Открытое слушание привлекло немало народу, что было нетипично для этого равнодушного городка. Люди желали лицезреть злодейку, о которой столько писала пресса. Но, чтобы не говорила эта публика вслух, по непонятным причинам про себя почти никто из собравшихся не осуждал эту 20-летнюю девушку, хотя ее двойное преступление сомнений не вызывало. Она, как заправская народная героиня, вызывала к себе острую жалость и даже нечто вроде своего рода любви. Кое-кто даже неожиданно и резко пожелал воплотить в своей жизни первую часть ее истории. Но почему? Никто не мог дать себе в этом отчета. Какое-то наваждение…
 
Но вот приговор. Как он жесток! Услышав его, очаровательная белокурая девушка – настоящий ангел – воздела руки к небу.
- Я не сделала ничего плохого! Я не виновата! Мной руководил Бог! А вас настигнет кара! Разве вы, антихристы, забыли - « не судите, да не судимы будете»?

Кто-то в зале суда выразительно крутил пальцем у виска: а ведь говорили, что, по результатам экспертизы, она вполне нормальна! Кто-то вздохнул, накрытый волной сострадания. Но видавшие виды судебные служки не приняли близко к сердцу душераздирающие вопли осужденной. Рыдающая красавица была взята под белы рученьки – ее следовало отправить в СИЗО. Вскоре ее ожидала переправка в колонию строгого режима, которая должна была стать родным домом для этой девушки на ближайшие 15 лет.

* * *
 
Аня с самого раннего детства была на редкость очаровательным ребенком. Влияние этого свойства доходило до того, что, когда она плакала, окружающим неудержимо хотелось присоединиться к ней, а когда смеялась, что случалось гораздо чаще, никто не мог сдержать бессмысленно-глупой улыбки. Родители – простые сельские жители – не чаяли души в своем младшем чаде и, по совместительству, единственной и долгожданной дочери. Баловали ее так, как в тех краях мало кто себе позволял.

- Эх, испортили Струковы своих младших, – судачили соседи. – Только старший парень к работе пригоден…
Сложно представить, чтобы чьи-то злобные замечания остановили любящих родителей, людей довольно либеральных. «Мы же не лошадей растим, а людей. И не зачем им, как нам, уничтожать свои жизни, сидя в деревне, как мы. Вот вырастут, в город уедут, выучатся…Заживут! А то здесь что делать – грязь да пьянство кругом» - рассуждали Струковы.

По праздникам и выходным они брали своих младших детей – дочь и сына – и, оставив старшего на хозяйстве, отправлялись в город. Гулять с малышами было одно удовольствие – такие они были любопытные и забавные. А дочка, которую родители и так всегда старались порадовать чем-нибудь необычным – в меру своих весьма скудных возможностей, разумеется, необычно умиляла способностью убеждать. Для того, чтобы родители купили ей 35-ю куклу или сводили в цирк, всегда приводились не самые убедительные аргументы, однако опровергнуть их было просто невозможно. «Как ведь забавно просит – и ничего толкового не скажет, и не откажешь» - рассказывали Струковы соседям, которые, хоть и любили позлословить за спиной, но все же тоже были очарованы милой девочкой с длинными льняными волосами.

Младшие дети Струковых отлично ладили: братик, как и полагается в правильных семьях, относился к сестричке с нежностью, даже играл с ней в куклы, хотя на улице был весьма задиристым мальчиком. Если малышку кто-нибудь обидел или обозвал, старший брат всегда приходил на помощь и наказывал злодея зачастую куда больше, чем предполагало его «преступление». Будучи на 4 года взрослее своей сестренки, Леша часто носил ее на спине, целовал в щечки и называл «своей куколкой» и «малышкой». Сестра, действительно, была его любимой игрушкой. «Настоящий джентльмен растет!» - радовались родители. «Какой-то он у них малахольный, как девка!» - злобствовали деревенские.

* * *

Впервые Аня заговорила о боге в возрасте лет 8. Причем заговорила в необычном контексте: когда ее упрекнули в каком-то проступке, она заявила примерно так: «Все, что с нами происходит, исходит от бога. Если ему угодно, чтобы было именно так, я не могу поступить иначе, и никто не может меня винить». Странно было слышать такое – ведь семья не была религиозной. В отличие от своей маленькой, но начитанной дочери, Струковы мало, что знали о содержании Библии. Прекрасно, что дочь искренне верит в бога – сейчас это модно. И ведь, действительно, есть такое в этих религиях, что якобы все посылает бог. Значит, не поспоришь. Взрослея, Аня все чаще рассуждала о божественном и дома, и на улице. Никто не назвал бы девочку очень умной, но у слушавших ее выводы и рассуждения почему-то становилось легче на душе.

К 11годам куколка начала превращаться в бабочку. Все отмечали редкую красоту девочки, не остался в стороне и ее брат. Почувствовала изменения и сама Аня. Наличие у ее брата подружек, с которыми он гулял по вечерам, а иногда и целовался у забора, вызывало в ней глубокую тоску. «Как он может так поступать со мной! Бог бы это не одобрил, а значит, он просто грешник!» - говорила она себе, рыдая по ночам в подушку, терзаемая разнообразными негативными чувствами. Однако вскоре Аня бурно возблагодарила своего бога, чей лик – засиженная мухами открытка с изображением Николая-чудотворца, обильно орошенная девственными слезами, украшал тумбочку в ее комнате, и было за что - ситуация в корне изменилась.

Произошло это не совсем неожиданно. Не обладая выдающимися умственными способностями, юная девушка, однако, без труда выстроила в своей голове нехитрую логическую цепочку: родители никогда не пускают меня на дискотеку, считая, что их прекрасную девочку там обязательно обесчестят – но если я буду настаивать, то Лешенька вызовется меня проводить (его-то везде всегда пускают) – он пойдет не один - а там, глядишь, что-нибудь, да и случится…

Аня не ошиблась в своих расчетах: на дискотеку ее брат отправился в сопровождении очередной подруги, не спускавшей с него влюбленных глаз: парень был не менее симпатичен, чем его сестра, к тому же весьма изящен – не удивительно, что он разбил уже не одно бедное деревенское сердце. В разгар плясок и веселья, не одобряемых Аней, как «адские наваждения», она улучила момент и с невинным видом оклеветала своего братца в подлой измене. После бурного скандала с пассией Лешенька злоупотребил алкоголем, тайком принесенным на эту милую школьную дискотеку, и отправился на улицу с известной целью. После ее достижения молодой человек столкнулся со своей сестрой, которая буквально прыгнула ему на шею. Так состоялся их первый поцелуй. Вялые попытки брата Ани на следующее утро произнести извинения увенчались еще более бурной атакой с ее стороны. После хорошо отмеченного 12-го дня рождения девочки молодые люди признались друг другу в любви и оказались в постели к взаимному удовлетворению. Лешу, однако, грызли сомнения: а так ли уж хорошо то, что они делают? Аня сказала: «Нашу любовь послал нам бог, а все, что он делает, правильно». Совесть молодого человека надолго уснула: не просыпаться же ей, в конце концов, от плотских удовольствий? К тому же он, действительно, любил свою сестренку. Пару лет продолжалась чистая и сильная братская любовь, и, как не странно для маленькой деревушки, почти никто об этом не догадывался, а потом Алексей отправился в армию.
Вернувшись из этой отвратительной ссылки, повзрослевший брат надумал все же порвать связь, от которой поднимался совсем не вкусный душок. Он привел в родительский дом девушку. Сложно описать, что происходило с Аней. Чтобы привлечь, казалось, навеки утерянное внимание брата, она облагодетельствовала всех парней, которые добивались ее внимания – она стала настоящей красавицей, а поэтому недостатка в оных не было. Мыслила она, очевидно, верно: Леша дико возревновал, изрядно покалечил одного из поклонников и возобновил сексуальные отношения с неверной сестрой. В этот момент, как оказалось, бог послал брату с сестрой ребенка. Однако главная проблема не исчезла: Танька по-прежнему оставалась в доме. Брат просто не мог найти слов, чтобы изгнать ту, которой так долго клялся в несуществующей любви и, наконец, убедил. Аня же была не настолько глупа, чтобы откровенничать о своей любви на каждом углу, но ревность затмила ее рассудок. Несчастная невеста все же узнала обо всем, но не поверила и рассмеялась. Однако червь сомнения начал глодать ее душу и не отпускал до тех пор, пока она сама не посетила заброшенный домик, где голубки встречались с тех пор, как дома заниматься этим стало не вполне удобно. Увидев все своими глазами, она немедленно и навсегда исчезла, проклиная день своего рождения. Однако недолго ликовали брат и сестра! На следующий же день после того, как постылая невеста покинула дом, по консервативному поселку поползли довольно гнусные слухи. Окно в комнате Ани разбили камнем. Чего она впоследствии так и не смогла простить односельчанам, так это того, что этот проклятый камень повредил самую дорогую для нее вещь – ее икону!

Хотелось умереть. Разумеется, родители вскоре тоже обо всем узнали от услужливых кумушек. Их дети, в свою очередь, тоже узнали о себе много нового в результате отцовско-материнского наставления. Струковы гнали своих отпрысков из дома, но безрезультатно. Однако вскоре желание родителей сбылась: брат с сестрой отправились в город, где уже давненько жил их теперь единственный (нормальный!) сын с женой и дочерью.

* * *

Аристократичный Лешенька переступил-таки через себя и устроился продавцом в торговый центр. Аня экстерном заканчивала школу, и, ожидая первенца, услаждала слух старушки, у которой они снимали угол, разговорами о боге. Мальчик, о котором так мечтала Аня, родился в срок и оказался весьма крепким и здоровым – вопреки прогнозам многочисленных доброхотов. Счастливые родители назвали белокурого и голубоглазого пупса Александром – в честь его тезки, известного как Македонский – пусть и сын будет победителем! Жизнь окончательно налаживалась. Аня, которая прекрасно рисовала (божий дар), спустя год после появления Сашеньки воплотила в жизнь свою давнюю мечту: пошла учиться на архитектора. И еще один год бог не посылал Ане испытаний, даже совсем наоборот: очень удачно почила в бозе ветхая и одинокая Анна Даниловна, квартирная хозяйка. Свою халупу она отписала таким богобоязненным молодым (об их родстве старушка даже не подозревала: фамилия-то одна!), чей славный малыш заменил ей и никогда не существовавшего внука, и давно погибшего сына.

Несчастье постигло Аню, когда Сашеньке пошел третий год. Однажды все так же горячо любимый брат заявил, что так больше продолжаться не может: он чувствует, что живет в огромном грехе. Не помогли ни цитаты из Библии, ни родословная Адама и Евы, ни другие убедительные доводы. «Он отринул бога!» - в ужасе поняла Аня. Оказалось даже хуже: он просто встретил какую-то девушку, с которой хочет создать семью. Разумеется, он будет по прежнему помогать Сашеньке.

Во всех трудных ситуациях Аня точно знала, что ее мыслями и поступками руководит бог. И сейчас Он нашептал верной рабе своей, что греховный изменник непременно должен остаться сегодня дома. С трудом, но Аня одержала верх в уговорах. Когда брат уснул, Аня поняла: глас божий зовет! Взяв на кухне острый нож, она тихо подкралась к ложу, ставшему для Лешеньки смертным благодаря точному удару в горло. Аня не могла долго удивляться своей меткости (да и стоило ли? бог направил ее руку, дабы покарать грешника). Она поняла: если отец греховен, то и сын тоже. Сонный ребенок заплакал, когда мать засовывала его в раскаленную духовку, в которой раньше ею пеклись такие вкусные пироги с картошкой. Подперев как следует плиту, Аня покинула свой кров. Она намеревалась сесть в поезд и направиться в монастырь, однако злые люди не дали ей этого сделать.

* * *
Через несколько часов после суда глас божий позвал Аню в небеса. Была ночь. Достав припрятанный для защиты от сокамерниц кусок стекла, девушка вскрыла себе вены. Когда утром ее обнаружили, то поразились: на губах мертвой застыла улыбка. Она была счастлива.
©2006