Маргарита сидела на кухне и ждала возвращения сына из школы. На плите вкусно бурчал суп, и свет в окно бил особенно, по-весеннему. Подложив кулак под подбородок, женщина мечтательно подставила щеку ласковому солнцу. Она уже скучала по сыну. Она нетерпеливо ждала звонка в дверь.
Дети так быстро растут. Казалось бы, еще вчера она носила мальчишку на руках, а теперь этот третьеклассник сердится, когда его мать заходит за ним в школу. Маргарита вздохнула. Но в ее вздохе не было печали. Скорее какое-то умиление, надежды и безграничная любовь.
Перебирая полотенце в руках, женщина прильнула к окну…
В замочной скважине заскребся ключик. Маргарита тут же поднялась со стула. Она даже обиделась на себя за то, что не заметила, как ее Вовка вошел в подъезд. Но женщина не бежала встречать сына. Она выжидала. Услышав, как дверь наконец впустила ребенка в квартиру, вышла в коридор.
Вова нагнулся, расшнуровывая ботинки. Ему сильно мешал тяжеленный ранец, который возвышался на спине школьника. И мать поспешила на выручку сыну, подхватывая ранец.
– Здравствуй, как школа?– Поинтересовалась Маргарита.
– Как всегда,– в ответ буркнул Вова, не взглянув на мать. Замученное его лицо было бледно.
Женщина прижала к груди измятое полотенце, показывая сочувствие. Скорее пожалеть, скорее накормить – взыграли материнские чувства. Отправив сына в ванную мыть руки, Маргарита поспешила на кухню. Мигом была наполнена тарелка пылающим супом. И когда Вова, наконец, уселся за столом, мать всунула ему в руку кусок хлеба и с умилением смотрела, как с аппетитом ее сын ест этот самый вкусный суп.
Раздался телефонный звонок. Маргарита нехотя побрела в комнату, чтобы взять трубку:
– Да?
– Маргарита Снегирева?
– Да.
– Это Борис. Вы только не волнуйтесь… Дело в том, что ваш сын, Вова, попал под машину.
Сердце матери екнуло. Она хотела бежать к сыну, целовать его. Как же так! Почему он ничего не сказал? Хорошо, что все обошлось. А если бы.
– Маргарита. Ваш сын погиб. Вам надо будет подойти…
Выпавшая трубка разбилась о пол. Что за ерунда. Маргарита, откинув полотенце, кинулась на кухню. Что за глупые шутки.
На столе, в белом холодном свете стояла тарелка остывшего супа. Желтые хлопья замерзшего жира облепили ложку. Надкушенный кусок хлеба валялся возле, высохший и зачерствевший.
На кухне тошнотворно пахло свеже сваренным супом.