...В маленькое, подслеповатое окошко мастерской, виднелась унылая стена пакгауза со стоящими возле неё длинными фурами.
Далее простиралась типичная для городской окраины захламлённая пустошь, огороженная развалившимся забором. Там, на чёрной от солярки и мазута земле, валялись какие-то искорёженные металлоконструкции, насквозь проржавевшие остовы машин, деформированные помоечные контейнеры, разбитые бетонные плиты и груды бытового мусора, сваленные, куда попало.
Над промзоной мрачно нависало целое скопище гигантских высоковольтных опор, опутанных толстыми электрическими проводами с тяжёлыми гроздьями изоляторов.
На фоне этого безрадостного индустриального пейзажа медленно двигался непрерывный поток забрызганных грязью машин. Это МКАД – московская кольцевая автодорога, вечно ревущая и окутанная сизым смогом. За МКАДом немилосердно чадили высокие дымовые трубы ТЭЦ. Лишь иногда сквозь исполинские клубы выбросов на короткое время показывались клочки пасмурного неба с мчащимися куда-то вдаль рваными облаками...
...В мастерской звучал хрипловато-надрывный голос Владимира Высоцкого:
«Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю,
Чую, с гибельным восторгом, пропадаю! Пропадаю!»
– Не возражаете, если я немного громкость прибавлю? – спрашивает меня Сашка, мой напарник и тёзка.
Сашке нравятся песни Высоцкого, мне тоже.
– Прибавь… – соглашаюсь я.
Нас троих удивительным образом связывает далёкий июль олимпийского 1980 года: 18-го числа я женился, 25-го родился Сашка, и в тот же день умер Высоцкий. Вот такие совпадения.
Родился, женился, умер… Ключевые вехи человеческой жизни...
Почему-то вспомнился мой дедушка, Василий Никифорович, который часто говаривал:
– Вот, как женю тебя, сынок, так и помру.
Такую судьбу ему ещё в молодости предсказала старая цыганка на Минаевском рынке. И ведь не обманула: дедушка погулял на моей свадьбе, да и умер через 45 дней...
...За окном вдруг потемнело, в железную крышу громко ударили увесистые капли дождя.
– Ну, и где же ты пропадал, бродяга? – укоризненно спросил я у него. – Я напрасно прождал тебя всё лето.
Дождик немного смутился и от этого ещё торопливее застучал по крыше:
– Извини, летом было много работы, поэтому я не успел…
– Ладно, не стоит оправдываться, я тоже многое не успел в этой жизни.
– Тогда скорее выходи на улицу, и мы нагоним всё упущенное! – радостно и нетерпеливо забарабанил дождик, и в его шуме мне почудился чей-то звонкий смех.
– Хорошо, иду...
Я спустился вниз и вышел во двор. На сыром асфальте, среди пузырящихся от проливного дождя луж, стояла незнакомая рыжеволосая девушка в ярко-жёлтой косынке и пёстрой накидке, похожей на блестящие мокрые листья, разбросанные по аллее парка.
– Приветик! – тихо сказала она и мило улыбнулась. – Меня зовут Осень...
21.11.2007 г.