С удовольствием принимается предложение продолжить тему: "Любимый город" и очередной рассказ о своём городе - это рассказ о городе Львове. Любимом городе Илии Максимова.
http://proza.ru/2007/03/03-138
Город-музей Львов
Илия Максимов
На моем письменном столе недавно появился новый обитатель — босоногий патер: в одной руке книга, в другой — благословение в два перста, а в складках рясы прячется связка ключей, висящая на поясе. Такой вот сувенир на память о Львове — с открытой и одновременно хитрой улыбкой во всю его деревянную физиономию...
Перед поездкой одна бывшая львовянка сказала мне, что я еду в самый красивый город в Европе. Истинность этих слов (правда, с немного иной стороны) мне пришлось увидеть уже в самом Львове: этот красивый город, действительно, находится в Европе — а если говорить точнее, то в его средневековье.
Костелы и храмы (как действующие, так и переделанные в музеи) встречаешь гораздо чаше, чем школы, а фигурок Богоматери, похоже, больше спутниковых антенн. Здесь наполняется реальным содержанием столь любимое выражение у писателей исторического фэнтези — «узкие, кривые улочки».
Улочки во Львове действительно узкие — настолько, что в некоторых местах трамвайные линии съеживаются в «одноколейку в четыре рельсы», а зрелище двигающихся гуськом друг за дружкой трамваев и автомобилей (а что вы еще хотите от проезжей части общей шириной метра в четыре?!) могло бы стать причиной инфаркта у наших водителей маршруток. И улочки действительно кривые: средневековые города, в отличие от современных, строились не «по линейке», а в полном согласии с естественным рельефом местности, повторяя изгибы холмов и ручьев. Воспитанный в городских ландшафтах квадратно-гнездовой застройки, я долго привыкал к сложностям движения в гораздо более причудливых геометрических условиях, пока, наконец, не решил просто ориентироваться по солнцу.
Средневековье во Львове выглядывает из-под современного макияжа из рекламных щитов, витрин элитной парфюмерии и банковских евроофисов. Если таблички «Памятник архитектуры такого-то седого века» и не висят на каждом заслуживающем их здании, то это, наверное, только потому, что просто заманаешься вешать их на все дома подряд. Но и без табличек всё это видно даже невооруженным историческим образованием глазом. Пороховая башня — каменный безоконный мешок высотой с двухэтажный дом... Крепостная стена с крохотными отверстиями бойниц для лучников, коротеньким мостом (возможно даже, когда-то подъемным) над бывшим рвом, а сейчас по совместительству — сухим бассейном... Или древнее языческое капище (из-за которого, кстати, князю Даниле не советовали ставить город на этом месте — вовсе не из-за того, что оно «плохое», а потому что уж слишком «заряженное»)... Или Высокий замок, которым львовяне обманывают доверчивых приезжих.
А вот с этим поподробнее.
===
Замок-призрак
===
В каждом городе есть свое культовое место. Визитная карточка Львова — Высокий замок (редкий туристический проспект региона обходится без его символики, да и самая популярная газета города так называется). Не удивительно, что его посещение стояло обязательным пунктом в плане моих экскурсий по Львову. А так как, просто бродя по городу, я на него почему-то не наткнулся, мне пришлось расспрашивать его жителей. Они дружно показывали рукой направление, в котором надо идти, и я неуклонно приближался к цели, предвкушая удовольствие от прогулки по средневековому замку.
По пути к замку наткнулся на расположенный в укромном переулке бывший-костел-нынешний-музей. В его скромной экспозиции, кроме деталей львовского водопровода XIV века, рваной кожаной обувки того же столетия и китайской фаянсовой пуговицы (очень похожей на обычную пластмассовую), стоившей в те времена баснословные деньги, был макет средневекового Львова. Разглядывая его, я обратил внимание на высокий холм с оседлавшим его тем самым Высоким замком. И сие было весьма удивительно, ибо на этом почти пустынном холме (точнее, на Замковой горе) я уже был. Вчера. А сегодня я тупо смотрел на макет и не менее тупо пытался сообразить — как же я не смог тогда разглядеть знаменитое строение? Это ж надо было постараться!
Короче, я решительно отправился во второй раз покорять пик города, крутой и высокий (настолько высокий, что с его вершины можно любоваться не только всем городом, но и близлежащими к нему селами). И на этот раз я был супервнимателен, обходя заросший деревьями холм и вдоль, и поперек.
Тщетно. Замка нигде не было видно!
Обескураженный странностью происходящего, я попробовал расспросить художника-портретиста, скучавшего в ожидании клиентов возле полуразваленной крепостной стены — как пройти к Высокому замку?
Он не сразу понял, что я от него хочу. Когда же понял, то странно и немного сочувственно посмотрел на меня — и нарочито спокойно (в том, что я ненормальный, он, кажется, уже и не сомневался, но вдруг я еще и буйный?) кивнул в сторону этих самых развалин: «Вот Высокий замок. Точнее, всё, что от него осталось. Больше ничего уже нет».
===
«Их нравы»
===
Вряд ли за считанные дни можно сколь-нибудь точно разобраться с «национальным» характером львовян, но одна черта довольно быстро бросилась мне в глаза. Я имею в виду их религиозность. Не скажу, что там поголовно живут верующие люди, но я нигде больше не видел, чтобы, проезжая в трамвае мимо костела, люди крестились (и это были не древние бабки, а молодые мужчины с дипломатами в руках). Мало того, что нехилое количество действующих греко-католических храмов почти «под заглушку» заполнены каждый божий день, так еще прихожан вполне хватает и на православные, и на все остальные церкви.
Но это, кажется, далеко не единственное хобби горожан. Так, судя по числу и престижности месторасположения магазинчиков, торгующих кружевно-пуговичным товаром, все поголовно львовянки весьма любят заниматься рукоделием — причем, в основном, в традиционно-народном виде. Даже местный «вернисаж» (уличная выставка-продажа произведений искусства — примелькавшихся до боли пейзажей и разнообразной деревянной «вырезки») на добрую треть наполнен именно вышиванками и рушниками.
И еще одна своеобразная черта города: его улицы служат не столько для передвижения по ним, сколько для жизни на них. Даже в раннее воскресное утро улицы Львова не вымирают, и даже в субботний вечер его площади не превращаются в сумасшедший муравейник: на парапетах площадей смеются и бездельничают стайки молодых людей; на лавочках в аллеях старики «режутся» в шахматы, нарды и домино, причем на каждую пару игроков не меньше десятка «болельщиков» и «тренеров»; правила уличного движения просты и непринужденны (к примеру, пешеходы переходят улицу не там, где положено, а когда в узком потоке машин появляется просвет — Львов не избалован подземными переходами); в летних кафе с негромкой легкой музыкой непросто найти свободный столик, даже если искомые посадочные места полностью открыты зарядившему дождику...
Город внешне не политизирован. Даже когда началась революция «цвета апельсина», наиболее активные митингующие быстро перебрались в Киев. И то верно — кого во Львове можно было шокировать оранжевой ленточкой или попугать скандированием вперемешку с барабанным боем? Внешние следы тех событий во Львове не очень заметны — ну разве что выставленные на продажу в художественном салоне парочка пейзажей революционного Майдана да гипсовые бюстики пани Юли и пана Виктора (в отличие от Киева, в котором место боевой славы сейчас занято бойкой торговлей сувенирами как с оранжевой, так и бело-голубой символикой, изготовленных в явно промышленных масштабах). Сейчас город занят менее масштабными задачами — к примеру, пытается занять нишу в туристическом бизнесе. Для этого открываются новые музеи, реставрируются и «подрихтовываются» старинные архитектурные шедевры — но такими «повільними» темпами, что многие из них могут просто не дождаться своей очереди на спасение...
...Вот так и живет сейчас красивый старый город Львов — и бывший львовянин, босоногий монах с радостной и немного хитроватой улыбкой не даст мне соврать...
© Copyright: Илия Максимов, 2007
Свидетельство о публикации №2703030138