Ночью, роту Дзюбы, подняли «по тревоге», в полной экипировке загнали в вертолеты. Дзюба, в кабинете у Велина, слушал задачу. В горном ущелье, наша тыловая колона попала в засаду, подбиты первая и последняя автомашины. Пока темно, прячась за техникой и среди скал, наши отбиваются, но когда рассветет, снайпера добьют оставшихся, забросают гранатами. Время шло на минуты.
- Высадимся на обратном склоне, - доложил Дзюба свое решение, - обойдем и ударим духам с тыла. «Вертушки» огнем помочь не смогут. Начнут стрелять, вызовут камнепад и тогда под обвалом погибнут те, кто еще жив.
- Главное, быстрее добраться. Увидев подмогу, духи могут сами уйти. Своих береги.
Уже на пороге, Дзюба обернулся, взглянул на командира.
- Знаю, мог бы и не говорить. Сам понимаешь.
- Буду беречь, командир.
- Успеха тебе. И сам будь осторожен.
Начинало светать, когда вертолеты, в метре от поверхности, зависли над небольшим плато. Солдаты быстро покидали вертолеты, падали и тут же перекатывались на новое место, но огня душманов не было. Пока везло, но высадку душманы наверняка заметили. Третий взвод высадился за другим склоном, Корнев доложил, что все в порядке.
Дзюба собрал командиров двух взводов, осмотрелись. Когда скрылись «вертушки», стали слышны звуки боя. Оба взвода быстро карабкались к гребню горы, оставив сзади огневое прикрытие двух пулеметчиков. Когда до цели осталось совсем ничего, сзади послышались очереди, значит душманы вышли наверх, чтобы встретить десант. Это было самым неприятным во всем деле - теперь они были мишенями.
- Всем залечь! - дал команду Дзюба, - Приготовиться к бою.
Пулеметы десантников не давали духам высунуться на прямую видимость и прицельно стрелять, но тут достаточно было гранаты, брошенной «вслепую». Дзюба заметил, куда били его пулеметчики, включил свою радиостанцию.
- Третий, - вызвал он Корнева, - меня прижали огнем. Выйди наверх, попробуй бить их со своего склона. Они на моей стороне.
- Понял, командир, - коротко ответил Корнев.
Отложив тангетку радиостанции, Корнев погнал своих на вершину. Минут через десять, вскарабкались на гребень, осторожно осмотрелись. Внизу догорали автомашины, колонны тыловиков. На противоположном склоне были видны фигурки душманов, высматривавших внизу цели поудобнее. Часть духов карабкалась вверх по склону, за которым залегла рота Дзюбы. Корнев подозвал сержантов.
- Быстро занять позиции. Огонь открою я первым, за мной остальные. Разберите цели, чтобы зря не лупить. Сначала собьем тех, сверху.
Уже через минуту духи попали под кинжальный огонь с противоположного склона. Несколько тел покатилось вниз. Поняв, что сами попали в засаду, духи стали уходить вдоль склона.
- Командир, - вызвал Корнев ротного, - «духов» человек двадцать, уходят по склону на юг. На верху осталось пару человек, я их не вижу, будьте осторожны.
Выслушав взводного, Дзюба подал команду.
- Всем - огонь. Второе отделение, за мной! - и первым стал быстро подниматься вверх.
Он знал, что ни минуты нельзя медлить. Оставшиеся в живых душманы выберут новые позиции, и тогда бой примет затяжной характер. Нужно быстрее подниматься наверх. Он так же знал, что ему самому нужно идти первым, чтобы солдаты видели, куда нужно идти, как быстро нужно идти. Тяжело дыша, наконец, взобрался на вершину. Тут же засвистели пули. Бросился за валун, перекатился. В горах невозможно определить, откуда по тебе бьют. Пока поймешь, будет поздно.
Неожиданно перед ним выросла фигура в халате, и Дзюба отчетливо увидел наведенный на него ствол. Выстрелить он уже не успевал и инстинктивно крутанулся на земле. Пули ударили рядом, взметнув брызги каменных осколков. Дзюба вновь перекатился и успел нырнуть за валун, но его автомат остался по другую сторону. В это время показались головы поднимающихся солдат. Душман обернулся, пытаясь поймать новые цели. Поняв, что его отвлекли, Дзюба выглянул из-за валуна, в двух метрах увидел «духа», целившегося в поднимавшихся солдат. Выхватив нож, Дзюба бросился к «духу». Тот развернулся к нему, но было поздно.
Отбив ногой ствол, разразившийся длинной очередью, Дзюба всем телом навалился на душмана, тот отчаянно сопротивлялся. Ударив его локтем в лицо, Дзюба с силой вогнал нож выше ключицы. Кровь фонтаном окатила Дзюбу. Испустив хрипящий, булькающий вопль, дух затих. Вновь засвистели пули, и Дзюба кинулся к автомату. Подхватив оружие, перекатился за другой камень, дал длинную очередь, осторожно высунулся из-за укрытия. Стрелявший дух затаился.
- Вот это-то мне и надо, - облегченно подумал Дзюба, усмиряя тяжелое дыхание. Как только, метрах в тридцати над уступом скалы, появилась чалма, плавно нажал на спуск. По тому, как дернулась и исчезла чалма, понял - этот тоже готов. Больше стрелявших не было. Подошли солдаты.
- Всем на гребень. Банда уходит по склону влево. Не рисковать. Теперь они у нас в руках. Стрелять только прицельно.
Солдаты разбежались по позициям. Чуть дальше по гребню появились остальные бойцы его роты, быстро заняли свои места и вскоре затрещали сухие выстрелы.
Всё, теперь можно немного отдышаться. Дзюба привалился спиной к валуну. А ведь минуту назад был на волосок от смерти, но оказался удачливее. Взглянул на убитого им моджахеда. Дух еще корчился в агонии. Дзюба поднял автомат, выстрелил тому в голову.
«Все-таки, какое паскудство, эта война!» - подумал он.
Бой потихоньку затихал. Одиночными выстрелами его солдаты добивали банду. Минут через десять все стихло. По рации его вызвал Корнев.
- Порядок, командир. Живых не видно.
Дзюба вызвал Рязанова. Тот подошел, присел рядом.
- Ножом, командир, баловались. - Кивнул на труп душмана.
- Пришлось. Автоматом уже не успевал.
- Странное дело. Я всегда думал, что из оружия быстрее.
- Вот тебе живой пример. Пистолет в кобуре под ремешком, автомат обронил.
- Ну, ты даешь, командир! Кровь хоть немного смой – смотреть страшно.
- Ванны нет, душа тоже. Позже помоемся. Возьми свой взвод, осторожно пройди за духами, убедись, что все в норме. Я возьму остальных, спущусь вниз, посмотрю как там наши. «Броня» уже должна быть на подходе.
Спуск занял около получаса. Картина представилась безрадостная. То там, то здесь, натыкались на трупы пехотинцев. Стонали раненые. Десантники, на ходу вскрывая пакеты с бинтами, разошлись вдоль догоравшей автоколонны. Дзюба по рации вызвал Корнева.
- Ты там повыше, рация возьмет, вызывай «вертушки». Тут все кончено. Доложи, что у пехоты убитых и раненных много. Как у тебя?
- Двое раненых. У вас?
- Пока Бог миловал. Кого ранили?
- Егорова и Дубинина.
- Какого Дубинина.
- Того самого прапорщика. Его комбриг прислал в самый последний момент, уже в вертолет. Не успел тебе доложить.
- Ни хрена себе?! Сильно зацепило?
- Крепко. В грудь, справа. Без сознания.
- Ты не спускайся. Тебя с гребня вертушками снимут, тем более что этот бурдюк ты вниз не донесешь.
Подошел подполковник.
- Заместитель командира сорок шестого полка по тылу, подполковник Дежнев.
- Командир роты Дзюба, - представился Дзюба...
Подполковник стоял перед капитаном, ожидая указаний.
«Крепко же ты перетрухнул» - подумал Дзюба и спросил.
- Потери подсчитали?
- Никак нет. Считаем.
- Раненых сносите вон туда, - указал рукой на открытую площадку. -
Вертолетами забирать будем.
- Есть, - ответил подполковник и пошел вдоль колоны.
- Это тебе не тушенку воровать! - криво усмехнулся Дзюба.
Через час послышался гул вертолетных двигателей. Две машины приземлились на плато, из них выбросили несколько носилок. Десантники и оставшиеся в живых пехотинцы понесли тела к машинам.
- В вертолеты только раненых, - командовал Рязанов.
Дзюба вскинул автомат на плечо, побрел вдоль колоны. Десантники работали слаженно и вскоре два борта взмыли в воздух. На их место приземлились два других. Подошел Рязанов. Дзюба указал на разбитый ЗИЛ.
- Там продукты. Возьмите сколько унесете, пехота не обидится. Собери людей, выставь охранение, будем ждать наши «вертушки». Пока пусть бойцы подкрепляются.
Еще через час подошла колона боевых машин наземных войск. Подполковник, уже пришедший в себя, докладывал своему начальству. Дзюба подошел, молча слушал. Рослый полковник повернулся к нему, увидев на Дзюбе окровавленную гимнастерку, поинтересовался.
- Вы ранены?
- Нет. Это моджахед на мне свой след оставил.
Полковник уважительно смолк.
- Мы своё закончили. Вы уж тут, дальше, без нас управляйтесь.
- Спасибо капитан. Как Ваша фамилия?
- Дзюба. Капитан Дзюба, командир роты вот этих орлов, - кивнул он назад головой.
- Спасибо капитан, - протянул руку начальник службы тыла, - век не забуду!
- Не за что. - Улыбнулся Дзюба. - Разрешите идти?
Никто ему не ответил. Провожаемый взглядами пехотинцев, Дзюба повернулся и пошёл к своим.
- Кто ж такого остановит?! – медленно, по слогам произнёс рыжий подполковник.
**
В медсанбате Дубинину сделали операцию, но из-за большой потери крови он был плох. Велин послал Рахметова в кишлак сообщить о ранении Дубинина его «афганской жене». Уже через три часа девушка с отцом были в части. Велин приказал отвести их в медсанбат, девушке показали находящегося в беспамятстве «мужа». Старик что-то сказал дочери, та послушно села у кровати.
- Этого еще не хватало, - Дзюба подошел к старику. - Рахметов, переведи, что Дубинин находится в тяжелом состоянии, врачи запрещают кому-либо находиться в палате. Будет выздоравливать, мы сообщим.
Старик согласно кивнул, забрал дочь. Когда они ушли, открыл глаза Дубинин.
- Спасибо, товарищ капитан, - чуть слышно произнес он. - А вы были правы, таким как я не место в Афгане. Но я сам попросился с вами.
- Значит, совесть не до конца потерял. Живи.
Вернувшись, обо всем рассказал Велину. Тот подтвердил, что Дубинин, действительно, сам напросился на операцию.
- Завтра-послезавтра, отправим его в госпиталь в Кабул, а дальше в Ташкент. Этим скажем, что скончался, а труп отправили хоронить на Родину.
- Слава Богу, хоть этим закончилось. Завтра у нас уходит вторая рота «на боевые». Твоим нужно отдыхать. Приводи свою роту в порядок. Через пару дней тоже пойдешь, а мне скоро в Москву лететь.
Что-то тут затевается, насуют нам задач. Перед моей командировкой тебе придется выполнить просьбу КГБешников. Завтра ожидаем точных сведений о караване - разведка даст координаты и время прохода. Пойдешь на караван. Это в районе действий отряда Водуда. «Особняки» хотят, чтобы ты провел разведку кишлака, в котором он находится, потом будешь брать караван. Будь осторожен, собой не рискуй. Летчики их прижмут, вы поддержите огнем. Действуй наверняка.
- Как будто других нет! Я везде в первую очередь: к Водуду идти – Дзюба, караван брать - Дзюба, генералов спасать – Дзюба, а как попросил на пару дней в Москву слетать, так «очередь не подошла».
- Вернусь, дам тебе дней на десять. Хватит.
- А на кой они мне? Вот когда просил, тогда очень нужно было, а сейчас ехать не к кому. Поезд ушел.
**
Восемь вертолетов, прижимаясь к земле, доставили десантников к ущелью, по которому, со стороны Пакистана двигался караван. Высадив отряд, «вертушки» быстро ушли. Ротный вызвал радистов, приказал связаться с Кандагаром. Сам, с Исаевым прильнули к биноклям. Караван мог пройти только одной тропой, но бить их здесь было не удобно, местность для засады неудачная. Решили углубиться в ущелье, подыскать удобное место. Выслав охранение, начали медленно подниматься. К двум часам дня Дзюба остановил группу.
- Встречать их будем здесь. Людей распределим по восточному склону. Обойдемся без авиации. Поставим пулеметы с двух концов, подождем пока они втянутся в ущелье, прижмем огнем к противоположному склону, отрежем отход. Они сами поймут, что тут им крышка. Не поймут - перебьем, не выходя из укрытий. Караван будет через два дня, часам к пяти вечера. Разобьемся на две группы. Исаев, со своими, остается для подготовки засады. Остальные пойдут со мной на разведку банды. Послезавтра к утру вернемся сюда. Связь по рации только в крайнем случае. Радист, свяжи-ка меня с бригадой.
Радист начал колдовать над рацией. Исаев придвинулся к ротному, разложили карту. До селения, где обосновался Водуд, было километров десять-пятнадцать, но в горных условиях такое расстояние нужно было умножать на два.
- Сейчас обедаем, час отдыха и я выдвигаюсь. Ты все тщательно облазай, хоть на животе ползай, но к возвращению подготовь позиции так, чтобы духи не обнаружили нас раньше времени и, главное, чтобы мы их били наверняка, не высовываясь.
Радист протянул наушники.
- Бригада на связи.
Дзюба достал кодировочную таблицу, доложил решение Велину.
- Утверждаю, - коротко ответил комбриг. – Понадобится поддержка, выходи на связь. Только не тяни, я тебя знаю.
Перевалив через пару хребтов, группа Дзюбы заметила расположившийся в низине кишлак. Начинало смеркаться и разведчики, отыскав укрытие, располагались на ночь. Ни огня, ни стука котелка не должно было быть слышно. Хотелось курить, но перед выходом ротный демонстративно, перед строем, выложил свои сигареты, что сделали и остальные. Вскрыв консервы с «любимой» гречкой, молча ужинали, устраивались на ночлег. Дзюба с биноклем выбрал место и долго наблюдал за огоньками кишлака. Когда исчезли последние отблески света, вернулся к своим. Завернувшись в плащ-палатку, лег спать. Только наблюдатели, бесшумно сменяя друг друга, изредка тревожили его. Какой там сон «на боевых».
В четыре часа стало светать. Дзюба поднял солдат, медленно выдвинулись к селению, подошли километра на два, залегли, замаскировались. Так, беспрерывно наблюдая за кишлаком, им предстояло пролежать весь день. Ротный, метр за метром, просматривал кишлак в бинокль. Действительно, селение представляло собой хорошо укрепленный лагерь. На подступах виднелись замаскированные огневые точки. Периодически по селению передвигались люди с оружием. Часов в девять послышались выстрелы, в стороне просматривался тир, душманы тренировались в стрельбе. Чувствовалась хорошая организация.
Неожиданно сзади раздался сигнал дозорного. Дзюба обернулся. Солдат, контролировавший обстановку с тыла, подзывал к себе. Добравшись до него, глянув в указанном направлении, Дзюба обнаружил отряд моджахедов, человек сорок, медленно выдвигающийся в их направлении. Очевидно возвращались в селение.
- Этого нам не хватало, - процедил Дзюба. Негромко отдал команду. - Всем за мной! - и стал передвигаться подальше от предполагаемого маршрута движения «духов».
Отошли метров на четыреста, стали спускаться в ложбину, когда неожиданно над головами засвистели пули. Навстречу им, с другой стороны, показалась другая группа душманов.
- Ложись! К бою! - подал команду ротный.
Осмотрелся.
- Зажали, сволочи, - злобно проскрипел зубами.
Пули свистели все чаще. Вжимаясь телами в землю, группа затаилась. Дзюба перекатился на другое место, огляделся. Решение нужно было принимать немедленно. До отряда было далековато и «духи» не могли стрелять прицельно. Десантники, пока, не отвечали. Бандиты, перебегая от укрытия к укрытию, медленно подтягивались к разведгруппе. Дзюба продолжал ощупывать взглядом скалы, оценивая каждую расщелину.
- Кажется нашел, - прошептал он, оглянулся на солдат. Те готовились к бою.
- Внимание, слушать меня! Левее, сзади, выше, по левому склону небольшое плато, укрытое скалой. Мимо него проходит высохшее русло ручья. По очереди, ползком, первый Анисимов, за ним радист и остальные, вперед! Шидлаускас со мной, прикрываем огнем. Стрелять по моей команде, только одиночными, только прицельно. Доберетесь наверх, прикрывайте отход группы.
Солдат кивнул, ухватил автомат за ремень и быстро пополз в указанном направлении. За ним неуклюже передвигался Куценко с горбом рации. Крутые берега ручья надежно оберегали их от пуль, которые уже ложились все чаще и все ближе, противно завывая рикошетами. Шидлаускас припал к прорези прицела, выжидая команду.
- Действуй, Эдик! - крикнул Дзюба и навел автомат на мелькавшего между скал душмана.
Шидлаускас тут же выстрелил и перебегавший душман, нелепо взмахнув руками, упал между камней. Дзюба тут же «снял» второго, невовремя появившегося из своего укрытия. Но это не остановило других, все ближе подбирались они к ловко прятавшимся «шурави».
Анисимов, наконец, заполз на небольшую площадку, огляделся. Как на ладони были видны духи, упорно подбиравшиеся к группе Дзюбы. Солдат переполз поближе к краю, поставил автомат между валунами, взял на прицел ближайшего к группе, духа. Он был опасен, мог бросить гранату и тогда... Первый выстрел оказался неудачным. Анисимов вновь старательно прицелился и как только дух высунулся из-за камня, спустил крючок. Афганец дико вскрикнул, несколько раз перевернулся и затих.
Дзюба повернул голову, заметил торчавший меж камней автомат Анисимова.
- Молодец! Мое воспитание. - Повернулся к остальным. – Отходим! Быстро всем наверх!
Сам вновь прижался щекой к прикладу, поискал очередного духа. Цель представляла мизерную точку автоматного ствола и узкую полоску лба, прикрытую чалмой. Не обращая внимания на цокавшие рядом пули, Дзюба тщательно целился, но цель ускользала. Однако и дух прекратил стрелять, поняв, что «попал на мушку». Огонь все усиливался, силы были явно не равны. Слева на спине рвануло «пятнашку», Дзюба почувствовал, как между лопатками пополз мокрый ручеек.
Подвигал рукой, порядок. Поверхностное. Наконец по ручью двинулся Шидлаускас.
Выстрелы со стороны душманов стали заметно стихать. Основная часть десантников перебралась на плато и прижала наступавших огнем, не давая стрелять прицельно. Теперь уже «духи» оказались в невыгодном положении - в положении наступающих на хорошо укрывшегося противника. Вскоре огонь с их стороны прекратился. Дзюба скатился в высохшее русло и энергично заработал локтями. Перевалив за гребень, лег на спину, отдышался.
- Все живы?
- Все. Гришин и Коваль ранены. Легко. Ерунда. Товарищ капитан, а у Вас кровь по рукаву течет.
- Нормально. Вся не вытечет. Что там духи?
- Замышляют что-то. Перегруппировываются.
- Ни черта у них не выйдет. Гранатами не достанут, а мы и размахнуться не дадим. Отсюда нас только с вертолета или пушкой выкурить можно.
Душманы не показывались, позиция у «шурави» была просто прекрасная. Тут трое бойцов, при наличии боеприпасов, могли батальон уложить. Наконец духи решились и, перебегая от валуна к валуну, от ямки к ямке стали подтягиваться к десантникам. Стрелять прицельно они не могли, слишком опасно было останавливаться и высовываться, а русские были сверху.
Прогремели два выстрела из ручного гранатомета и снаряды с шипением врезались в скалу выше укрывшейся группы, вызвав не большой камнепад. Но дзюбовцы тут же этих двоих уложили. Духи упорно наступали, очередями ударил их пулемет, но какого-нибудь перевеса он не давал. Уже более десятка их человек корчились между камнями в судорогах. Видимая бессмысленность таких действий отрезвила наступавших, они снова укрылись за скалами.
«Но и нам, тоже некуда деваться, - подумал Дзюба. - Патроны кончатся – каюк»!
Это понимали и солдаты, стреляли очень расчетливо. Прошло около часа, духов не было. Дзюба позволил себя перевязать, вытер кровь.
- Командир. Смотрите, что-то новое.
В метрах трехстах, в полный рост стоял душман, всматриваясь в позицию русских. Стоял открыто, оружия в руках не было видно.
- Не стрелять! - подал команду Дзюба.
Шидлаускас неохотно отодвинулся от прицела. Дзюба присмотрелся - судя по одежде, это был не простой душман и, Дзюба решился. Не торопясь, поправил форму, тоже поднялся во весь рост. Так они и стояли: не двигаясь, молча, всматривались и изучали друг друга. Солдаты затаили дыхание. Рядом с душманом появился еще один и оба, медленно, двинулись к позиции десантников.
- Переводчик, со мной, - позвал Дзюба и, расстегнув на всякий случай кобуру пистолета, стал, не торопясь, спускаться вниз. Солдат-переводчик Рахметов, опасливо озираясь, двинулся за командиром.
- Оставь автомат, - бросил ротный.
Обе группы медленно сближались, осторожно ступая между камнями. Остановились метрах в пяти друг от друга. Тяжелым взглядом, «дух» изучающе осматривал Дзюбу, тот его. По всему было видно, что он не простой полевой командир - волевой взгляд, небольшая борода, прямой, выступающий подбородок выдавали сильный характер. Одет был в форму афганской армии, но без знаков различия. Неожиданно душман, коверкая слова, заговорил на русском языке.
- Я командир гарнизона полковник Водуд. Кто есть ты?
«Вот так удача!» - подумал Дзюба и ответил.
- Я капитан Дзюба, командир отряда десантников. Бригада спецназа из Кандагара.
Полковник оживленно перебросился словами со своим спутником, взглянул на Дзюбу.
- Я слышаль тебя. Ты воевать честно. Прошлый год ты не убивал пять моих воинов. Ты не убиваешь пленных.
Дзюба вспомнил как, полгода назад он, со своей ротой, устроив засаду, взял в плен больше двадцати человек. Но конвоировать такую группу в условиях гор было небезопасно. Забрав у них оружие и взяв слово, что они не станут воевать с русскими (над ним тогда посмеялся офицер из штаба армии), он отпустил душманов. Оказывается и такая информация есть в отрядах моджахедов.
- Да, - подтвердил Дзюба, - я уважаю достойного противника и соблюдаю законы войны.
Духи опять посовещались.
- Мы не хотим больше стрелять. Мы должны собрать убитых и раненых, отнести их в аул. Мы не хотим воевать с вами. Мы пригашаем вас в аул. Ты мой гость, - закончил полковник.
Такого оборота Дзюба не ожидал. Только что смотрели друг на друга сквозь прорезь прицела и на тебе - «гость»! С другой стороны, это означало для него полную гарантию безопасности. Гость для мусульманина – человек святой.
- Я отдам распоряжения своим солдатам и вернусь. Могу я взять с собой еще двух человек?
Водуд кивнул.
- Я ждать.
Дзюба быстро вернулся к группе.
- Всем находиться на месте. Этот «дух» – полковник Водуд. Он учился у нас в Москве, воевать с нами не хочет. Меня пригласил в гости. Со мной пойдут Рахметов и Анисимов. Старшим остается Шидлаускас. Никакой самодеятельности. Ждать моего возвращения.
- А если не вернетесь?
Дзюба тяжелым взглядом посмотрел на сержанта.
- Тогда вы должны знать, что делать.
- Отомстить за вас и спалить аул.
- Нет, Эдик. Доложить в бригаду и ждать указаний.
Когда Дзюба с двумя солдатами вернулся к Водуду, моджахеды уже собрали убитых и раненых, начали спускаться к селению. Дзюба насчитал четверых без признаков жизни. Остальным, как могли, оказывали помощь. Водуд жестом пригласил следовать за ним. Минут через сорок вошли в аул. Все подступы были хорошо укреплены, на обустроенных огневых точках стояли зенитные пулеметы, оборудованы позиции минометных батареи. Дорогу в аул стерегли две гаубицы. На стене одного из зданий виднелся знак «красного креста».
«Хрен бы мы вошли в аул. - Отметил про себя Дзюба. - Не зря тебя учили в нашей академии. Обучили, на свою голову!» – глянул он на полковника.
Вошли во двор большого дома, где все были с оружием. Очевидно, это был штаб отряда Водуда. Полковник пригласил внутрь. В отличие от убранства обычных домов афганцев, здесь посреди комнаты стоял большой стол, на котором, почти во всю площадь, была разложена войсковая карта. Водуд проследил за взглядом Дзюбы, улыбнулся.
- Это ваши карты. Когда я был Кабул, я взял много таких карта. Прошу садиться.
Сели. Карту со стола убрали. Несколько женщин быстро поставили блюда с пловом, нарезанные арбузы, дыни, виноград. Отдельной стопкой возвышались лепешки. Водуд жестом пригласил к трапезе, сам первый взял лепешку. Рядом с ним сидели четверо его помощников, тоже в форме афганской армии. Чувствовалось, что в отряде существует военная дисциплина. Кушали не спеша, молча. Блюдо с пловом убрали, разлили чай.
- Я хотел спрашивать.
Дзюба кивнул. Однако Водуд не задавал вопросов, а стал рассказывать.
- Я полковник афганской армии, кадровый офицер. Сначала служил в правительстве Тараки, вел бои с противником правительства. Когда убили Тараки, я понял, что они хотят власти, они не думают про народ. Эти люди воевать только за свой клан, не хотят думать за Афганистан. Поэтому, c верными мне людьми я ушел этот аул, здесь я сделал свой армия. Мы не хотим война с вами, но вы на нашей земле. Это не правильно. Скажи мне, почему вы здесь? Вам нужно отступать на своя Родина.
Из его речи было видно, что он действительно учился в военной академии, так как из русского языка ему легче давались военные термины.
- Я тоже кадровый военный и так же как ты давал присягу. Мне приказали воевать в Афганистане, помогать вашему официальному правительству, вашей армии. Мы не воюем с вашим народом, но когда отряды моджахедов нападают на наши войска, мы вынуждены защищаться. Поэтому, я тут веду боевые действия с отрядами моджахедов. Мне очень жаль, что сегодня мы стреляли друг друга. Если бы я знал, что этим отрядом командует полковник афганской армии, который учился в Советском Союзе, я бы первый пошел с вами на переговоры. Но стрелять начал ваш отряд, мы защищались.
- Это верно. Наша разведка заметила твой отряд, мы решиль проверить. Мои люди стрелять без команды, напрасные жертвы. Кроме того, существуют законы войны, Женевская конвенция. Мы ее соблюдаем. Скажи, кто твой командир?
По всем воинским канонам Дзюба не должен был называть ни имен командиров, ни названия воинских частей, но у него был на это свой взгляд, отличавшийся от напыщенных патриотических завываний политотдела и суровых напоминаний о воинской бдительности сотрудников КГБ.
- Командир моей бригады полковник Велин. Мы дислоцируемся в Кандагаре.
- Бригадой должен командовать генерал.
- Да, должность у него генеральская. Когда-нибудь получит генерала. Он хороший командир. Теперь ты скажи мне, с кем воюет твоя армия.
- У меня пока маленькая армия. Я не хочу ни с кем воевать. Я хочу делать нормальное государство. Я послал шесть моих людей учиться на министров за границу. Уже два года они учатся. Я создам свое правительство, а пока они будут учиться, я делаю регулярную армия. Без армия нет государства, без армия мы не возьмем власть. Без министров не будет промышленности. Я был другом Тараки. Когда Амин его убил, я ушел и не хотел воевать ни с кем. Но появился Кармаль. Кармаль не правильный человек, он должен уходить, но он не хочет. Поэтому я делать своя армия.
- У тебя хорошие цели, а вот твой земляк Хамит воюет по-другому.
- Хамит бандит. Он получает деньги американцев из Пакистана. Торгует наркотики. Он плохо относится к пленным. Поэтому я не вернулся свой аул. Сейчас у меня четыре аул, где стоят моя армия. Бандиты знают меня и не приходят мой территория.
- У тебя хорошие намерения. Мое командование может помочь тебе в создании твоей армии.
По тому, как сверкнули глаза Водуда, Дзюба понял, что попал в самую точку.
- Это хорошо. Я буду думать.
- Мой командир, полковник Велин готов встретится с тобой.
- Как нам встретиться?
- Я оставлю тебе для связи нашу радиостанцию.
- У меня есть люди, которые знают вашу технику связи. Оставь радиостанцию, я дам человека, он сходит с тобой.
Это была уже победа! Дальше тут делать было нечего, и Дзюба поднялся.
- В любом случае, как бы не отнеслось мое командование, я, лично приглашаю Вас быть моим гостем в Кандагаре. До свидания товарищ полковник, - и Дзюба приложил руку к пилотке.
Водуд вскинул на Дзюбу благодарный взгляд и так же, отдав воинское приветствие, протянул руку.
- До свидания, капитан Дзюба.
Стоявшие рядом с Водудом, так же отдали воинскую честь. Козырнули и Рахметов с Анисимовым. Молодой афганец сопровождал группу. Вернувшись к своим, Дзюба проверил радиостанцию, записал частоту.
- Передай командиру, частоту пусть не меняет. Вот тебе бумажка, тут записана запасная частота и время выхода в эфир.
Рахметов перевел. Водудовец кивнул, поблагодарил и вскоре скрылся.
- Вернемся без рации, но с большой победой. Всем немедленно собраться, идем обратно. Завтра у нас караван.
До своих добрались уже в темноте. Исаеву рассказал то, что посчитал нужным. Лишнее знать - делом рисковать. Вместе с ним обошли позиции. Взводный подготовил все в лучшем виде.
- Откуда наблюдать будем?
Исаев указал места охранения. Все было готово. Дзюба по рации запросил бригаду о новых разведданных по каравану. Ему подтвердили, что большой караван, с мерами предосторожности, движется в его направлении. Ожидать их можно было во второй половине дня.
- Откуда они все так точно знают? - поинтересовался Исаев, прочитав радиограмму.
- Ты думаешь наши в космосе, на станции «Мир» только мух скрещивают, да семена поливают?
- Неужели оттуда?
- Оттуда. Это же данные ГРУ, а им «сверху видно все, ты так и знай». - Двусмысленно ответил ротный.
С восходом, наскоро перекусив, десантура разошлась по своим местам. Особенное внимание ротный уделил инструктажу по правилам подхода после захвата каравана и «надрав задницу» наблюдателям, склонился над картой. Водудовского селения на карте не было. По памяти нанес расположение аула. На связь вышел Велин.
- Когда присылать «вертушки»?
- Пока не надо. У нас отличная позиция. Когда их повяжем, сообщу. Где сейчас «Броня»?
- В десяти километрах от тебя.
- Пусть там и стоят. Когда возьмем караван, я их вызову, чтобы забрали трофеи. Все нормально, командир. У меня новость просто охеренная, вы будете рады. Это по второй задаче. По рации не могу говорить. Пусть «особисты» готовят бутылку.
Велин немного помолчал, наконец, сквозь треск и эфирное шипение Дзюба услышал.
- Намек понял. Сам в бой не суйся. Людьми руководи. Понял!? Конец связи.
Отложив тангетку радиостанции, Велин буркнул.
- Напрасно. Все равно сунется.
Караван показался в четыре часа - на ишаках и мулах крепко увязано множество вьюков. Сопровождающих человек тридцать. Дзюба взял с собой двадцать человек, спустился пониже, замаскировались. Задача Исаева - прижать моджахедов огнем, заставить лечь. Дальше было самое опасное: Дзюба должен был спуститься вниз, разоружить духов. Как они себя поведут, одному Аллаху известно. Рядом с ротным лежал Анисимов, воевавший в Афгане уже больше года. Солдат внимательно всматривался в ущелье. Нога конвульсивно подергивалась.
- Что у тебя с ногой?
- Мандраж бьет, товарищ капитан. Сколько не выхожу на боевые, сидим, ждем их, колени всегда трясутся. Когда начинается стрельба, все проходит. Раньше было хуже. Сидим, ждем, вот-вот бой начнется, а меня так в сортир тянет, хоть задницу затыкай. Теперь вот только ноги трясутся.
- Ты до армии кем был?
- Скотником. На ферме за коровами ухаживал. Доил коров. Телят, свиней бил, а вот к этой бойне привыкнуть не могу.
- Это потому, что дело мы делаем, не угодное Богу. Вот нас всех и трясет.
- Вас тоже?
- Нет. Уже успокоился. Видно Господь решил, что человек я пропащий. После смерти пойду сразу в ад. Таким уже нечего бояться на земле.
Караван приближался. Моджахеды шли, внимательно осматривая горы. Оружие за спиной.
- Не готовы они воевать. Не пуганые. - Полушепотом заметил Анисимов.
- Не пуганые, потому что мы их встречаем под самой границей.
Наконец последний мул достиг условной точки и, в тот же миг, ударили два пулемета. Пули свистели прямо над головами погонщиков, высекали каменные брызги у самых ног. Горное эхо, повторявшее автоматные очереди, не позволяло определить, откуда ведется стрельба. Началась паника. Попадав на землю, «духи» стали беспорядочно отстреливаться. Вскоре пули засвистели и над головами дзюбовцев.
- Не понимают, - обозлился Дзюба. - Всем - огонь!
Под шквалом огня душманы затихли. Несколько животных бились в смертных судорогах. Исаевцы уже били на поражение.
- За мной! - скомандовал Дзюба, поднявшись, стал спускаться.
Исаев прекратил стрельбу. Теперь стреляли только солдаты Дзюбы, не давая духам поднять головы. Спустившись вниз, Рахметов прокричал, чтобы духи бросили оружие. В ответ прозвучало несколько выстрелов. Десантники тоже открыли огонь и душманы, поняв бессмысленность сопротивления, начали бросать оружие. Шидлаускас первым подскочил к каравану, прикладом автомата сбил на землю стоявшего душмана. Увидев это, попадали остальные.
Солдаты собирали оружие, отбрасывая его подальше, обыскивали духов. Наконец согнали их в кучу, лицом вниз уложили на землю. Несколько человек встали над ними с автоматами. Из конца каравана появился Шидлаускас, автоматом подталкивая впереди троих. Это не были душманы. Двое мужчин-европейцев и женщина.
- Этот, сука, стрелял в нас, - толкнул стволом в спину мужчину лет сорока, одетого в полевую форму, поверх которой был накинут азиатский халат.
Дзюба шагнул навстречу, схватил его за ворот, приставив пистолет к виску, округлив глаза, бешеным голосом заорал:
- Убью, скотина!!! Кто ты такой!!!??? Почему стрелял???
Незнакомец, несмотря на сильный загар, сделался как мел, начал что-то бормотать на английском.
- Так ты американец!!! - Дзюба, отбросив пистолет, демонстративно выхватил блеснувший на солнце нож. У жертвы подкосились ноги, он упал на колени, казалось вот-вот потеряет сознание. Внезапно, на ломаном русском языке, закричала женщина.
- Нет убивать. Он гражданин Америки. Он военнопленный.
- Начхать! – сверкнув в ее сторону белками глаз, заорал Дзюба. - Он стрелял в меня, значит враг. Ну, говори, кто ты и зачем тут. Говори, сука! - и подставил нож к горлу.
Американец не понимал, несвязанно лепетал на английском. Дзюба решил дать ему прийти немного в чувство. Отпустил ворот, спросил.
- Ты кто такой? Почему идешь с караваном и почему у тебя оружие?
Тот опять не понял.
- Who are you? What are you doing at this caravan and why have you the weapon? Why are you shooting at us? *
Теперь американец понял.
- I’m the American instructor. I did not shoot in your soldiers. **
- You are go against truth! What did you do in this group? Where you went?***
Подполковник совсем расклеился.
- I’m the instructor of the US army. We went to Samhana’s group. I’m only instructor, I’m busy by training the soldiers, I did not shoot at Russian.***
- Все понятно с тобой, - уже спокойно подвел итог допроса Дзюба.
Повернулся к двум другим.
-And who are you?
- I am the instructor at radio communication. Major Devis. - представился второй, внешне сохранявший спокойствие.****
* Кто вы такие? Что вы делали в этом караване и почему у вас оружие? Почему вы в нас стреляли?
** Я американский инструктор. Я не стрелял в ваших солдат.
- Это не правда, Вы стреляли. Что вы делали в этой группе? Куда вы шли?
***Я инструктор американской армии. Мы шли в отряд Самхана. Я всего лишь инструктор, я занят подготовкой солдат. Я не стрелял в русских.
**** Ты кто такой?
- Я инструктор по радиосвязи. Майор Девис.
- Я журналист, Вики Кепфел - в свою очередь представилась женщина на русском языке. - Я имею аккредитацию в Москве. Если мы есть пленные, то мы находимся под юрисдикцией Женевской конвенции.
Было видно, как у нее дрожали руки, подбородок, голос срывался.
- Военнопленные есть только тогда, когда объявлена и ведется война.
Разве кто-то объявлял войну США?
- Вы должны соблюдать Женевский конвенцию, – настаивала журналистка.
- Здесь не Европа. Жуткая Азия и никто здесь не слышал о Женевской конвенции. Вот расстреляю всех за то, что с оружием в руках шли в составе банды и оказывали сопротивление законным войскам. Хлопнем вас, как бандитов и никто знать не будет – ни в Женеве, ни в Вашингтоне. - Жестко отреагировал Дзюба.
У журналистки округлились глаза, опустила голову. Произнесла тихо.
- Мы нет стрелять.
Солдаты продолжали собирать оружие душманов, распаковывали вьюки, вытаскивая из них все новое оружие.
- «Нет стрелять», - передразнил Дзюба. - Посмотрите сюда, - кивнул он на тюки. – Вы, мисс Кепфел, доставляли через границу оружие. Это военное преступление или незаконная торговля оружием. Расценивайте, как хотите.
- Мы не знали. Мне сказали, что в мешках продовольствие и лекарства для раненых.
- Are you knew, what carry the weapon? - повернулся Дзюба к майору.*
- Yes, - коротко ответил тот.
- Хвалю за честность, - усмехнулся Дзюба и добавил на английском, - Honesty is the best policy.
- А полковник обоссался, - заметил Шидлаускас.
- Вы знали, что везете оружие?
- Да.
Дзюба глянул на американца. Тот действительно напустил в штаны.
Журналистка потупила глаза.
- Капитан Василий Дзюба, - наконец решил представится ротный. - Переведите своим спутникам. Мы являемся частями регулярной армии Советского Союза, находимся в республике Афганистан на основании межправительственного договора о военном сотрудничестве и военной взаимопомощи.
Мы не бандиты, с котрыми вы нелегально перешли границу. Мы соблюдаем все законы и вы действительно находитесь под юрисдикцией Женевской конвенции. Я передам вас командованию и там будут решать вашу судьбу.
Вновь подошел Шидлаускас, показал мешок с брикетами опиума, завернутых в полиэтиленовую пленку.
- Взгляните сюда, - подозвал Дзюба журналистку. – Оказывается, ваш отряд доставлял через границу наркотики. Для кого? Представляете, чем это для вас обернется.
При виде пакетов с наркотиком у журналистки округлились глаза.
Дзюба усмехнулся.
- Уверен, что об этом в своей газете вы не напишите. Вы только пишете, что русские звери, убивают мирных афганцев, а вот вы, американцы, защитники свободы и демократии, голуби мира. Говнюки вы, американцы! – Перевел взгляд на полковника, - и ссыкуны! - закончил он.
Журналистка вскинула голову.
- Я об этом обязательно напишу. Я даю слово.
Дзюба махнул рукой.
- Если и напишете, то не напечатают. Вы публикуете только то, что вам выгодно.
- Ваша пресса тоже печатает только то, что вам выгодно, - парировала Вики.
- Это точно, - согласился Дзюба. - Вся пресса прдажная. И журналисты все продажные.
Вики поджала губы, промолчала. Дзюба вновь усмехнулся, повернулся к подходившему Исаеву.
- Всех связать. Кроме журналистки. Раненых животных добить. Что не унесем, подорвать, через полчаса двигаемся. «Броня» уже на подходе В ущелье они не пойдут, опасно. Будем выходить к ним.
Скрепленные одной веревкой, со связанными руками, моджахеды двигались медленно. Американцев связали и вели отдельно. Продвинулись километра три, когда, шедший впереди дозорный подал сигнал - «впреди противник».
- Этого нам только не хватало! - процедил Дзюба. - Очевидно они ищут караван. Всем - К бою! - подал он команду и вовремя. Раздались сухие щелчки выстрелов.
- Видно давно наблюдали за нами. Ну, американцы, попали вы в переплет!
Солдаты быстро занимали укрытия. Впереди мелькали тюрбаны моджахедов. Дзюба оглянулся, нашел что нужно.
- Вики! - крикнул он. - Беги со своими вон под ту скалу. Укройтесь и не высовывайтесь.
Убедившись, что они спрятались, Дзюба повернулся к наступавшим. Сколько их было, пока не ясно, но в горах перевес имел тот, кто был выше. Отряд Дзюбы был в самом низу. Значит нужно было прижиматься к скалам. Солдаты это знали и уже зяняли все удобные расщелины.
- Попадет мне от Велина, - мелькнула у Дзюбы мысль. Крикнул Исаеву. – Выходи на связь, вызывай «вертушки». Только они могут нас услышать. Гони открытым текстом.
Уже вовсю свистели пули. Солдаты били только одиночными, тщательно выбирая цели. Школа Дзюбы давала себя знать. Моджахеды остановились, залегли. Среди своих пока не было даже раненых. Внезапно за спиной раздался голос журналистки.
- У меня камера. Разрешите мне снимать. Это все факты, которые нужно снимать.
- Валяй, коль ты такая смелая, - одобрил Дзюба,.
Вики перебежала к стоявшему мулу, отстегнула свою сумку и стала вытаскивать камеру. Дзюба вновь припал к автомату и похолодел – метрах в трехстах отчетливо торчал ствол ручного гранатамета. Повернулся к журналистке.
- Бросай все, беги!
Вики взглянула на него и продолжала копаться с сумкой. Наконец в ее руках появилась камера.
- Ну, падла! - и Дзюба бросился к ней. Схватив за ворт куртки, рывком развернул и толкнул к выступу скалы. В то же время раздался характерный хлопок. Дзюба бросился на землю. Журналистка уже почти скрылась за горным выступом, когда рядом с ней в скалу врезалась и взорвалась граната. Вики упала, скрывшись за камнем. Дзюба выругался, развернулся к душманам, поискал гранатометчика. Тот перезарядил оружие и вновь появился над валуном.
- Тут тебе и крышка, - процедил Дзюба и, задержав дыхание, спустил крючок.
«Дух» повалился, выпустив оружие. Гранатомет, покатился вниз по отлогому спуску.
- Исаев, возьми свою группу, обойди их по склону.
Исаев с десятью солдатами, по расщелине между скал, пополз вверх.
- Полчаса нужно держаться, - решил Дзюба и подал команду.
- Не высовываться! Укройтесь получше. Бить только наверняка.
Перестрелка то стихала, то вспыхивала с новой силой, но ближе подойти «духи» не могли. Наконец, сверху «заговорили» автоматы Исаева. Минут через пятнадцать все стихло.
- Не высовавыться! - вновь предупредил Дзюба.
Еще минут через пятнадцать со стороны, где были душманы появился Исаев.
- Нормально, командир. Чисто, - и помахал автоматом. – Человек пять уходят по ущелью. Я догоню, добью.
Солдаты осторожно поднимались. Дзюба двинулся к валуну, за которым упала журналистка. Склонившись, тронул девушку за плечо. Застонала. На левом боку проступала кровь. Рядом лежала камера. Дзюба достал шприц-тюбик с промедолом, прямо через брюки вогнал иглу в ягодицу. Обезболивающее подействовало быстро, Вики открыла глаза. Дзюба достал нож, разрезал сбоку куртку. Рана осколочная, не глубокая, но кровоточила. Вскользь задело ребра.
- Повезло тебе. Жить будешь. Сейчас вылечим.
Разорвав пакет с бинтом, вытер кровь. Поднялся, встав на колени, расстегнул ширинку. У Вики раширились зрачки. Не обращая внимания, Дзюба помочился прямо на рану, Не хватило. Подозвал пробегавшего Шидлаускаса. Тот быстро помочился на комок бинтов.
- Некогда командир. Нассать мне на эту даму.
- Беги работай, - бросил Дзюба.
Задрав ей рубаху до бюстгалтера, наложил тугую повязку. Кровь пропитала бинты. Поднялся.
- Будешь жить, - повторил он. И добавил. - Если, конечно, не станешь в отряды моджахедов соваться.
Раздался гул вертолетных двигателей. Подскочил радист.
- Летчики спрашивают, что им делать.
- Где «броня»?
- Передают, на входе в ущелье. Километров пять.
- Передай, нужно еще раз прочесать ущелье, если летчики духов заметят, пусть добивают. Здесь они не сядут. Закончат, пусть идут к «броне». Часа через два, мы туда выйдем. Грузиться будем там.
Вертолеты медленно направились назад, осматривая склоны.
- Есть раненые, - доложил Исаев. - Двоих в ногу, одного в задницу, одного в плечо.
- Возьми сколько нужно «духов», развяжи им руки, пусть несут раненых на плащпалатках. И журналистку пусть тоже несут.
Медленно продвигаясь, отряд Дзюбы, с нагруженными мулами, ранеными, наконец вышел из ущелья. Заметив их взревели движками и подкатились БМПэшки. Подполковник Скворцов подбежал к Дзюбе.
- Жив, Васильевич?
- Жив, Николай Иванович. Принимайте улов. Больше двадцати духов, куча оружия, наркотики и три американца.
- Вот это действительно, улов! Американцы в сосбтвенном соку.
- Точно. Два офицера-инструктора и журналистка. Офицеры - так себе, а девка отчаянная. Снимала на камеру наш бой с духами, но ее ранили.
- Идите к грузовику, там вода, мойтесь. Мы примем пленных, рассуем по машинам, загрузимся и в путь. Тебя и раненых заберут «вертушки».
Через два часа вертолет взял курс на базу. Дзюба, устроившись у двери, дремал. Вики сидела у самой кабины летчиков, на ее бледном лице, без всякой помады, ярко выделялись губы. Дзюба вколол ей еще один шприц-тюбик промедола, боли она почти не чувствовала. Изредка поглядывала то на Дзюбу, то в иллюминатор. Рядом сидели оба «инструктора» со связанными руками.
Летчики хотели развязать их, но Дзюба обозлился. Возразить ему никто не посмел.
На аэродроме раненых погрузили в санитарную машину. Журналистку тоже. Подошел Велин, обнял ротного. Отстранился, сунул под нос кулак.
- Я что приказывал?
- А я ни во что не лез. Так, со стороны наблюдал, по обстановке действовал. Вечно вы недовольны.
- Доволен. Еще как! Но за тебя переживал.
- Спасибо, Владимир Ильич.
- Поехали ко мне. Накормлю, угощу водкой, а ты расскажешь.
Рассказ Дзюбы комбриг перемежал восхищенными матюгами. Не выдержал, позвонил Полякову. Тот мгновенно появился в кабинете. Дзюба повторил рассказ.
- Цены вам нет! - восхитился Поляков. - Немедленно доложим в Москву, думаю нам разрешат прямую работу с Водуддом. Ну, надо же, что придумал! Как будто наши планы читал. Два дня на отдых вам хватит?
Дзюба сам налил очередную рюмку, выпил.
- Схожу в баньку, хватит и одного.
***