Опубликован в альманахе "Полдень, XXI век" (2009, ноябрь)
«Так, Илья, ты у нас, как наименее загруженный, займешься сегодня уборкой жилых помещений… - голос капитана был сух и ровен, как и безупречно отутюженные складки его форменных брюк. – И не забудь, как в прошлый раз, протереть комингсы. Вынужден напомнить, что чистота на корабле должна поддерживаться в идеальном состоянии. Объяснить различия между понятиями «удовлетворительное» и «идеальное»?
«Никак нет, Иван Михайлович!» - Илья вытянулся в струнку.
Переверзин секунду помедлил, не отводя от него глаз и словно решая – дразнит его стажер или космофлотскую косточку проявлять начинает. Наконец, расслабился, распустил морщинки на лбу.
«В пассажирском блоке на цветы обрати внимание. Вчера проходил, заметил у фикуса «бенджамина» листья пыльные. Ты опрыскивать не забываешь?»
«Никак нет, Иван Михайлович! Опрыскиваю ежевечерне согласно полученным инструкциям!»
«Ну-ну… Что на обед сегодня планируешь?»
«Суп-харчо, рагу из баранины, картофельное пюре, кисель из облепихи!» - на одном дыхании отрапортовал Илья.
«Есть возражения у экипажа?» - повернул капитан голову в сторону.
Экипаж молчал.
«Нет возражений. Меню утверждаю!»
Илья кашлянул.
«Что, стажер?»
«Э-э… Может, все-таки автоповара включим? У него и набор блюд пошире будет, и качество гарантировано…»
«Отставить автоповара! – капитан сделал два бесшумных шага вдоль строя, повернулся к Илье. – Рано лениться начинаем, стажер! Навыки растерять решили? Космофлотец что должен уметь? Он из кедровой шишки, двух картофелин и поясного ремня должен сподобиться на паяльной лампе приготовить обед на шестерых, включающий первое, второе и мороженое на десерт. Требования понятны?»
«Так точно!»
Капитан кивнул – другого ответа от стажера он и не ждал.
«Экипажу занять места согласно расписанию и приступить к выполнению регламентных работ!»
Прежде, чем вплотную заняться опостылевшей ему уборкой, Илья завернул на камбуз, надел свежий халат, извлек из морозилки облюбованный им еще неделю назад кусок баранины с косточкой, разморозил его, промыл и поставил вариться. Хороший бульон – половина супа, так их учили. Поэтому он не пожалел и средней по размеру луковки, любовно очистив ее и опустив в кастрюлю. Когда пена была снята, кипение бульона успокоилось, картошка для пюре начищена и оставлена в воде, бараньи ребрышки нарублены кусочками в палец длиной, он посчитал подготовительный период законченным, помыл руки и снял халат.
Обязанности стажера хлопотны и многочисленны, положение же его на корабле – ниже порога, называемого по старой флотской традиции комингсом. Нужно быть всегда под рукой любого члена команды и при этом нельзя путаться под ногами, иметь вид лихой и одновременно придурковатый, ибо над кем же шутить экипажу, как не над новичком! Корабельная практика после первого курса тем и важна – показать будущему пилоту, штурману, двигателисту или кибернетисту, кто он есть на самом деле: неуживчивый гордец, салабон болтливый, размазня бесхребетная или «наш человек». За формальными строками капитанского отзыва о пройденной практике руководство ВКШ без труда разглядит возможности курсанта, примет первые – пока еще предварительные – решения о его будущей специальности.
Поэтому Илья отнюдь не проклинал капитана за выданные им задания, а спокойно переоделся в рабочий синий комбинезон, выбрал в каптерке ведро, прихватил тряпку и отправился на уборку кают. Хотя, если положить руку на сердце: ох, и достало его это мытье, ох, и достало!
Все комнаты, отведенные экипажу, блистали чистотой. Еще бы им не блистать – он позавчера в них прибирался. Капитанская каюта чуть больше других, но и ее Илья знал как свои пять пальцев. Ничего в ней не изменилось с прошлой приборки. Что же делать?
Задумчиво пройдясь по комнате (шесть шагов в длину, четыре в ширину), Илья передвинул стул, проверив, не забыл ли подтереть под его ножками, открыл и закрыл тугие дверцы шкафа. Все на месте, все как всегда, ни к чему нельзя придраться. Ё-мое! А наверху-то! Так и есть: верхняя панель шкафа матово отсвечивала тончайшим слоем пыли. Насвистывая, Илья быстренько ее протер, отполоскал тряпку, сменил воду, протер еще на раз. Интуитивно обратился к книжным полкам, раздвинул книги – нашел пыль и там. Только через двадцать минут он вздохнул с облегчением, устранив обнаруженные недостатки.
С каютами Конобейкина, Аламчука и Ванечкиной он управился и того быстрей. У Елены Андреевны только чуть задержался. Не смог себе отказать – перед уходом быстро нагнулся и понюхал брошенную в изголовье кровати кофточку. Чудный запах, вовсе не такой, как у любимых ею духов «Звездная пыль» - вон, бутылочка стоит в пенале. Те с цитрусовым оттенком, свежим, а от кофточки запах… сладкий какой-то, домашний.
Не то, чтобы он боялся, что сделал неправильно, понюхав предмет женского белья, и уж точно не боялся, что его за этим занятием застукает владелица, но из каюты Елены Андреевны он всегда выходил торопливо. Это – его собственная маленькая тайна, а тайны положено хранить.
Прежде, чем вплотную заняться пассажирским блоком, он заглянул к себе, взял вушники, зарядив курсом «Системы жизнеобеспечения кораблей класса «Аргон». Если уж капитан высказал недовольство пыльными листьями своей любимой «бенджамины», тогда он растениям полный макияж наведет, без всякого снисхождения. А это занятие нудное, кропотливое: в каждом горшочке землю взрыхлить, да каждый листик влажной тряпочкой протереть, да опрыскать из пульверизатора, да навести подкормку, да полить, да освещенность растений проверить и при необходимости отрегулировать. Пока руки да глаза работают – пусть мозги знания впитывают. Два раза уже «Системы обеспечения» пытался сдать, и оба раза заваливался: то фермент какой из биореакторного комплекса забудет, то пропустит пару этапов демонтажа «светильника хемилюминесцентного ССХ-124-П». Иван Михайлович уже коситься недобро стал, того и гляди, рявкать начнет!
Спохватился Илья только в полдень. Ёжкин кот! А обед-то! Метнулся к себе, умылся, переоделся, скачками – на камбуз. Бульон процедить, мясо остудить, лук резать, рис промыть, чеснок не забыть. И заскворчало на плите, забулькало ароматным паром, убегающим в вытяжку, включенную на максимальные обороты. Крутиться пришлось как белке в колесе, чудом успел. Кисель разливал по кружкам горячущий, как не обварился еще!
Команда приняла обед благосклонно, замечаний не высказала. Иван Михайлович даже крякнул одобрительно, а Елена Андреевна демонстративно в открытый рот ладошкой помахала – острый супчик получился.
«Что на ужин?» - спросил капитан, вставая.
«Может, есть особые пожелания?»
«Вареники! – буркнул Конобейкин. – С картошкой и луком жареным!»
«А я бы с вишней не отказалась, - заметила Ванечкина. – Я к сладкому неравнодушна».
«Хорошо, - кивнул Илья. – Мы могём любые!»
«Присоединяюсь к картофельным!» - подал голос Борис Иваныч.
«А мне пятьдесят на пятьдесят!» - улыбнулся капитан.
Что ж, вареники, так вареники. В длительном полете одно удовольствие у команды – разнообразная еда. Надо постараться, практикант!…
Уже после ужина, наведя красоту и полный порядок на камбузе, Илья решился заглянуть в рубку.
«Можно?» - привычно спросил он, переступая комингс.
«Заходи, Илья, присаживайся!» - капитан кивнул на соседнее с собой кресло, на спинке которого висело изображение Елены Андреевны.
Илья взял навигационный шлем из гравизахвата, сел.
«Как вахта?» - спросил он Ивана Михайловича, но тот не ответил.
Вздохнув, Илья надел шлем.
«Линейная скорость ноль-семь «Ц», - доложил корабль. – Последняя коррекция курса восемь часов шестнадцать минут назад. Произвести расчет параметров прыжка?»
Перед глазами Ильи появились цифры обратного отсчета времени, отпущенного на принятие решения: 9… 8… 7….
«Выполняй!» - буркнул Илья.
«Расчет параметров завершен, - через секунду доложил корабль. – Выполнить прыжок?»
Снова спокойные, твердые, стеклянные по внешнему виду цифры: 9… 8… 7….
«Выполняй!»
«Недостаточно полномочий! – тут же отреагировал корабль. – Линейная скорость ноль-семь «Ц». Оставшееся время полета в данном режиме – тридцать девять тысяч восемьсот двадцать три часа. Произвести расчет параметров прыжка?…»
Илья снял шлем. С компьютером бесполезно спорить. Есть на практиканте навигационный шлем, нет его – все равно в судовой роли он значится практикантом, и полномочий у него кот наплакал.
Что он там сказал? Тридцать девять тысяч восемьсот двадцать часов? Больше четырех с половиной лет. Но уже меньше, чем оставалось вчера. Каждую секунду он приближается к Земле на двести десять тысяч километров. Правда, за эту секунду на Земле проходит… Он знал, сколько там проходит времени: весь первый курс они изучали сплошную теорию. Но не хотел думать об этом. Курсанту надлежит быть спокойНУ, выдержанНУ и последовательНУ. Старое, как мир правило…
Он вставил ненужный шлем в гравизахват и поднялся из кресла. Прежде, чем переступить на выходе порог, Илья оглянулся. Со спинок кресел на него смотрели Переверзин и Ванечкина. Портрету Конобейкина здесь не место, и он повесил его в двигательном посту, а изображение Аламчука и вовсе есть только в коридоре, куда Илья каждое утро выходит на поверку.
Настоящие они лежат в гибернационном модуле. И они, и шесть пассажиров, не проснувшиеся после предпоследнего прыжка. Что уж там случилось, с десятикратно дублированной системой пробуждения – не знал Илья. Раз сто за прошедшие восемь месяцев он пытался активировать ее вручную – без толку. Повторяется одно и то же: предварительное тестирование, предупреждение о дефекте процедуры и отказ в исполнении. А дефектные процедуры всякий раз другие. То PQRS, то FFGD, а то и вовсе какая-то 178-14-GG. И как с этим справиться? Программа гибернации для каждого индивидуальна, будь иначе, давно бы уже Илья демонтировал блок от собственного «саркофага» и переставил его Аламчуку – пусть бы он и разбирался с системой после пробуждения. А так – нет. Пусть спят. Торопиться здесь не надо: так можно не только дров наломать – вообще убить человека.
В конце концов, он и сам не дурак, и время у него есть. Второй курс уже заканчивает экстерном – в восемь месяцев уложился, хоть из них шесть недель и потерял по глупости. Здесь ведь главное оказалось что? Чтоб быть «выдержану» и «последовательну» - день за днем, шаг за шагом. А чтоб мыслей в голове дурных не возникало – работать нужно. Мыть, чистить, готовить обеды и ужины, стирать и гладить рубашки с носками, утром вставать к поверке, и ежедневно заниматься на тренажерах, слушая невыносимо нудное: «…блок ферментного гидролиза системы очистки сточных вод состоит из следующих основных частей…» Вот черт, вбилось в голову! С третьей попытки точно сдаст…
Илья постелил постель, лег, поправил под головой подушку. Интересно, - подумал он, - куда меня завтра Иван Михайлович зарядит? Неужели снова коридор драить? Нет, он в холодильнике давно не был, ревизию не проводил. Надо будет намекнуть капитану на непорядок…