...Я думаю, что в рассуждении, не в чувстве автора, когда он писал «Душечку» (Чехов), носилось неясное представление о новой женщине, об ее равноправности с мужчиной, развитой, ученой, самостоятельно работающей не хуже, если не лучше мужчины на пользу обществу, о той самой женщине, которая подняла и поддерживает женский вопрос, и он, начав писать «Душечку», хотел показать, какою не должна быть женщина. (?) общественного мнения приглашал Чехова проклясть слабую, покоряющуюся, преданную мужчине, неразвитую женщину, и Чехов пошел на гору, и были возможны тельцы и овны, но, начав говорить, поэт благословил то, что хотел проклинать. Я по крайней мере, не смотря на чудный, веселый комизм всего произведения, не могу без слез читать некоторые места этого удивительного рассказа. Меня трогает и рассказ о том, как она с полным самоотвержением любит Кукина и всё, что любит Кукин, а также лесоторговца, и также ветеринара, и еще больше о том, как она страдает, оставшись одна, когда ей некого любить, и как она наконец, со всей силой женского и материнского чувства отдалась безграничной любви к будущему человеку, гимназистику в большом картузе.
Автор заставляет ее любить смешного Кукина, ничтожного лесоторговца и неприятного ветеринара, но любовь не менее свята, будет ли ее предметом Кукин или Спиноза, Паскаль, Шиллер и будут ли предметы ее смеяться так же быстро, как у «Душечки», или предмет будет один на всю жизнь.
...Это касается не одного рождения, кормления и воспитания детей, но мужчины не могут делать того высшего, лучшего и приближающего человека к богу дела, - дела любви, дела полного отдания себя тому, кого любишь, которое так хорошо и естественно делали, делают и будут делать хорошие женщины.
Что бы было с миром, что бы было с нами, мужчинами, если бы у женщин не было этого свойства и они не проявляли бы его. Без женщин-врачей, телеграфистов, адвокатов, ученых, сочинительниц мы обойдемся, но без матерей, помощниц, подруг, утешительниц, любящих в мужчине все то лучшее, что есть в нем, и незаметным внушением вызывающих и поддерживающих в нем все то лучшее, - без таких женщин плохо было бы жить на свете. Не было бы Марии и Магдалины у Христа, не было бы на каторге жен, которые не удерживали мужей, а поддерживали их в их мучиничестве за правду. В этой любви, обращена ли она к Кукину или к Христу, главная, великая, ничем не заменимая сила женщины.
Дело женщины по самому ее назначению другое, чем дело мужчины. И потому идеал совершенства женщины не может быть то же, как идеал мужчины.
Л. Н. Толстой