729
Н о я б р ь – д е к а б р ь 2 0 0 5 г.
Письмо Мити от 1 ноября 2005 г.
[…]
Мой ответ Мите от 1 ноября 2005 года.
Дорогой сынуля!
Спасибо за ответ на моё письмо. Конечно, и мы не считаем, что ты должен избегать говорить о том, что ты чувствуешь и думаешь, в том числе и о наших решениях. Напротив.
Но письменные дискуссии сейчас, действительно, вряд ли нужны (если они не касаются совершенно конкретных вещей). Все всё уже сказали, и не по одному разу.
Мы с мамой понимаем, как тебе непросто находиться между двух огней. И Лене непросто, и нам, и Ирине – всем непросто. Жизнь вообще непростая штука.
Но не унывай. «Есть только один смертный грех – уныние».
Мы тебя любим.
Целую. Папа
У Алёши день рождения сегодня.
Письмо Сашули Мише от 6 ноября 2005 г.
Дорогой Миша!
Вчера отправляла тебе письмо, но, как оказалось, с неправильным адресом (mihailkarpov@inbox.ru.). Точка после <RU> попала случайно, поскольку адрес переносила копированием из письма Мите, в котором твой адрес был в конце предложения, и там стояла точка.
В эту осень, разговаривая по телефону и с твоей мамой, и с тетей Ниной Кореньковой , мы слышали много хорошего о тебе. И очень радуемся с дедом, что наш старший внук повзрослел, становится все более самостоятельным и ответственным.
Всем домашним привет.
Целую тебя.
Бабуля.
Мишин ответ
Здравствуй, дорогая бабуля!
Спасибо вам за теплые слова...
У нас всё хорошо, закончили ремонт балкона. В ближайшем будущем собираемся покупать принтер и новый монитор.
Родители работают, Алёша отдыхает (у него сейчас каникулы), я учусь, а также занимаюсь веб-программированием. Работа над сайтом подходит к концу, как только я размещу его в интернете и протестирую, обязательно сообщу вам адрес.
Передавай огромный привет дедуле от меня и всех нас.
Целую,
Миша
14 ноября 2005 г., Мурманск
Лечу я 9-го ноября утром на самолёте ростовской авиакомпании «Дон» в Москву, листаю от нечего делать глянцевый бортовой журнал для пассажиров «Счастливого пути» и в заметке про знаменитый ростовский базар натыкаюсь на такой абзац:
«Побывавший в Ростове в конце 70-х советский физик Намгаладзе позднее вспоминал: …».
И далее идёт отрывочек из моих «Записок» с описанием моего впечатления от посещения ростовского базара.
Мне стало весело: кусочек моих «Записок» по небу летает и развлекает пассажиров авиакомпании «Дон». Не зря старался!
А в Москву я летал по велению ректора на выставку «Рыбпром-ЭКСПО-2005», проходившую на территории бывшей ВДНХ, ныне ВВЦ, где МГТУ демонстрировал свою продукцию (изготовленную, главным образом, на кафедре технологии пищевых производств, которую Ершов возглавлял до ректорства) и угощал ею (с коньяком и водочкой, разумеется) нужных людей.
[...]
6 декабря 2005 г., Мурманск
4 декабря я вернулся из Сестрорецка, где мы с Сашулей две недели почти (она чуть меньше) занимались обустройством своей квартиры на Токарева, в которой Люба Цулая отремонтировала комнату и коридор и работала теперь на кухне. Закупали мебель, я люстру повесил, вешалку в стенном шкафу и ручки к дверям пришпандорил.
А вчера позвонила Любка (моя сестра) и сказала, что тётя Тамара ей пожаловалась по телефону, что Сашка, мол, себе мебель закупает, а моими делами (дачными) не занимается, что не соответствовало действительности, поскольку встречался я с её юристом (Валентином Никоновым) и обо всём с ним договорился, и деньги, как обычно, ему заплатил.
Любка, кстати, зубы себе имплантирует в Туле за бешеные деньги, которыми её Жорка снабжает из Испании, где он работает сейчас.
В Сестрорецке же я посмотрел по телевизору последний матч «Зенита» в этом сезоне - с «Бешикташем» на его поле в Стамбуле. «Зенит» отстоял ничью (1:1) и вышел в 1/16 Кубка УЕФА, что и явилось его единственным достижением этого года.
А ведь ещё за несколько туров до конца чемпионата страны «Зенит», находясь на третьем месте, сохранял шансы побороться даже за чемпионство! Но концовку чемпионата «Зенит» запорол, невзирая даже на прекрасную игру Аршавина и Чонтофальского, и занял лишь шестое место. Замучили травмы (Крижанеца, Шкртела, Ширла, Спивака, Мареша) и сказалась усталость сборников – Кержакова и Аршавина, блиставших в начале сезона.
Послание Александра Сергеевича Чеснокова к моему дню рождения
Снова осень с дождем за окном.
Вспоминая прожитые годы,
Ты достань уж потёртый альбом
Черно-белых, что вышли из моды.
А они память жизни хранят.
Чуть вглядишься, припомнится много-
Лица близких, друзей-пацанят,
И в науку прямая дорога.
И разрухи тревожные дни,
Радость первой любви и разлуки,
Никогда не исчезнут они,
Как пустые слова или звуки.
Было трудных немало дорог,
Но и были успехи иные,
Ты ведь дал для страны все что мог,
Открывая небес кладовые.
И оставлен достойнейший след,
И не только в одной лишь науке,
Дочка, сын – вот победа побед,
И наследники – милые внуки.
Да, у тебя сегодня день рождения,
Тебе уже не двадцать, - 62,
А мудрость, ум и трезвое мышление -
Награда за прошедшие года.
Гляди вперед без грусти и печали,
И возраст здесь, конечно, не причем.
Всех мужиков и раньше отмечали
Желанием, здоровьем и умом.
Поздравляю с днем рождения, успехов тебе на научном и литературном поприще, всех благ.
Чесноков. 23.11.2005 г.
Письмо Серёжи Лебле от 23 ноября 2005 г.
Дорогой проректор (опять искал твой адрес в Интернете, что означает, что редко переписываемся).
Поздравляем сердечно с днём рождения. Желаем для тебя всего самого доброго! Не забывай выезжать на рыбалку и пр. Я делаю такие движения редко редко, вижу как это сказывается на всём. Пишу проклятые заявки на гранты, статьи, книги: две сдавать к концу года. Одна из них – электродинамика (какой-то странный рок – я прочитал все курсы теорфизики, электродинамика – последний). Нет ли у тебя интересного материала для такого учебника? Существует ли твоя книга в электронном виде? У меня кто-то «одолжил»…
Все мои при деле, Аня работает, Вова – студент первого курса нашего факультета, Маша – в третьем классе балетной школы.
Моя кузина (обретённая с твоей помощью) пишет. Посмотри, может, будет интересно…
Обнимаю. Будь здоров.
Сергей
7 декабря 2005 г., Мурманск
[…].
8 декабря 2005 г., там же.
Вчера вечером Митя позвонил, Сашуля с ним разговаривала.
Митя передал просьбу Лены, чтобы мы ей не звонили в день её рождения.
- Ты за этим только и позвонил? – спросила его Сашуля.
- В общем, да, - промямлил сын, преподнёсший нам очередной сюрприз.
Я Сашуле посоветовал Лене открыточку послать с пожеланием душевного здоровья, а Сашуля вспомнила, как необычно ласково с ней Лена по телефону разговаривала летом, когда Сашуля занималась продажей владимирской квартиры.
И что изменилось с тех пор? Мы деньги от этой продажи не им отдали, а квартиру в Сестрорецке купили. Не им, а себе. Чем и вызвали очередной прилив ярости у Лены. А Митя в очередной раз выступил передатчиком её «тёплых» чувств.
Письмо Мити от 23 декабря 2005 .
[…]
Мой ответ Мите на его письмо от 23 декабря 2005 г. (неотправленный)
Здравствуй, Митя!
Твоё последнее письмо вызвало у нас с мамой смешанные чувства.
Конечно, мы рады, что Лена нашла, наконец, работу и получила на неё разрешение. Поздравляем вас с этим важным событием.
Естественно и ваше желание жить в более светлой и просторной квартире, и мы рады, что ваше финансовое положение позволяет вам это желание удовлетворить.
Что касается вопроса к маме относительно её возможности и желания приехать к вам помочь делать ваши домашние дела, то ответ напрашивается скорее отрицательный.
Ну, посуди, Митя, сам.
Накануне прошлого Нового Года ты сообщил нам о нежелании Лены присоединиться к твоим новогодним поздравлениям, адресованным тобою нам от вас обоих.
Две недели назад ты сообщил нам о нежелании Лены разговаривать с нами по телефону.
В обоих случаях никаких разъяснений этих нежеланий не последовало. Но и безо всяких разъяснений ясно, что Лена нас на дух не переносит.
Отсюда следует, что твоё, Митя, приглашение носит сугубо прагматичный характер: Лена согласна маму потерпеть в обмен на её помощь по хозяйству.
Но мама БОИТСЯ к вам ехать, а я БОЮСЬ её к вам отпускать. Без меня её некому будет там защитить от упрёков, претензий, нравоучений, бесконечных выяснений отношений. Ты же, Митя, давно уже не мамин защитник, а нападающий противоположной стороны. Мама говорит: - Я уже не только Лену, я и Митю боюсь! Мои нервы так растрёпаны, что я мечтаю только об одном – покое.
А ей предлагают приехать, чтобы она днём ходила по магазинам, убирала в квартире и готовила еду, а вечером участвовала в так называемом общении, сводящемся к выяснению отношений.
Увольте. Спасибо.
Если бы наши отношения были нормальными, мама поехала бы с радостью. А ехать их выяснять – здоровье не позволяет. Мама уже длительное время находится в угнетённом состоянии духа из-за отношения детей к ней, а тут ещё и полярная ночь…
У мамы есть ещё один повод, чтобы не ехать к вам. Она беспокоится за меня и моё здоровье, тоже не блещущее. А меня ректор намерен поставить (в дополнение ко всем имеющимся уже нагрузкам – проректорство, кафедра, журнал, аспиранты) во главе тендерной комиссии, определяющей через проведение конкурсов у кого закупать всё то, что закупает университет. Самое коррупционное место. А я уже и с тем, что есть, с трудом управляюсь. Но я отпустил бы маму к вам, если бы, повторюсь, наши отношения были нормальными.
Увы, это не так.
Папа 24 декабря 2005 г.
Ответ Сашули на Митино письмо от 23 декабря 2005 г.
Дорогой сын!
Мы с папой очень рады, что Лена получила работу. От всей души желаем ей как можно скорее адаптироваться на новом месте и добиться успеха. Верим, что у неё всё будет отлично.
Что касается моего приезда к вам в ближайшее время, то здесь целый ряд причин и «за», и «против». Если дети действительно очень нуждаются в моей помощи и поддержке, то я, конечно, с готовностью помогу. Хотя есть фактические причины, осложняющие мой приезд именно в нынешнее время. Первое – я полностью выбрала все свои отпуска, включая и за свой счет, так что право на отпуск буду иметь только с середины января, да и то авансом за период работы в 2006-2007 гг. Второе – папино здоровье (нестабильность давления), и очень напряженный период у него на работе. А тут ещё ректор дал ему новое, очень непростое поручение, от которого папе не удалось отказаться. Папа очень устаёт и часто нервничает, и без меня ему будет, конечно, ещё тяжелее.
Но есть ещё препятствия эмоционального характера. У нас с вами очень сложные отношения. По всему предыдущему видно, что Лене тяжелы контакты с нами. Вот даже совсем недавно ты, Митя, попросил, чтобы мы не звонили Лене в день рождения. Тогда, так ли уж желателен мой приезд? Возможно, ваше приглашение – это благое намерение улучшить наши отношения, и я благодарю вас за него. Но меня страшит и даже ужасает перспектива того, что общение с вами вполне вероятно может свестись к предъявлению претензий, обвинений, сплошному тяжкому выяснению отношений. А предшествующее трехлетнее выяснение наших отношений с детьми и детей между собой настолько расшатало мою нервную систему, что я в последние полгода (может, и больше) почти постоянно нахожусь в депрессивном состоянии. И у меня нет сил вынести новые выяснения отношений, тем более в отсутствие папы, без его поддержки.
Вот я и мучаюсь, какое же принять решение.
Обнимаю и целую.
Мама. 26 декабря 2005 г.
Ответа на это письмо не последовало ни письменного, ни телефонного. Был обмен новогодними поздравительными открытками и только. Никаких уверений в напрасности наших опасений, никаких уговариваний, повторных приглашений.
А будь они, Сашуля, скорее всего бы, поехала к Мите, как это советовала сделать Ирина: рискните, мол, ради примирения. Да и я поначалу был настроен на Сашулину поездку, но Сашуля, действительно, испугалась.
И, похоже, что страхи её были обоснованными. Благие-то намерения у Мити с Леной наверняка были, но тут же и испарились, скорее всего, после получения Сашулиного письма. Лена, небось, вознегодовала: - Вот видишь, как они нам хотят помочь, как они к нам относятся!
730
Я н в а р ь – ф е в р а л ь 2 0 0 6 г.
2 января 2006 г., Мурманск
2005-й год закончился началом газовой войны России с Украиной. Газпром и Путин ещё 31-го декабря ждали от хохлов согласия на увеличение цены за газ с 50 до 230 долларов за тысячу кубометров, угрожая прекратить поставки газа Украине с 1 января. Но хохлы, к моей великой радости, не испугались и соглашение не подписали. Будут тырить. А что им остаётся?
2005-й год для меня это прежде всего год гибели Юры Мальцева.
Год посадки Ходорковского.
Я рекордную сёмгу поймал.
Квартиру во Владимире продали, а в Сестрорецке купили.
Неудачи с проектами и со статьёй для JGR, которую отвергли как too much long – слишком длинную. Будем сокращать.
Роман диссертацию дописал, в которой я не одну сотню ошибок отловил.
Матиас прорезался, предлагает возобновить былое сотрудничество (он вернулся в Потсдам и опять работает в Геофоршунгсцентруме).
8 января 2006 г., Мурманск
Хохлы, однако, недолго упирались и 4-го января соглашение с Газпромом подписали. Ничего не поделаешь – за независимость надо платить.
Митя позвонил в сочельник – 6-го числа и повторил приглашение, заверив, что выяснений отношений не будет, если, со слов Лены, мама сама не будет учить её жить.
Сашуля согласилась, хотя тут же и вознегодовала после телефонного разговора с Митей: - Это когда я её жить учила?
18 января 2006 г., Мурманск
А вот образцы моих проректорских проблем: изучаю 52-страничный документ №94-ФЗ (Федеральный закон о размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд) и размещаю эти самые заказы, будучи председателем конкурсной комиссии МГТУ.
А также воюю с жуликами типа Кибиткина – заведующего кафедрой финансов и бухучёта (профессора, доктора экономнаук, председателя диссовета), составляя такого рода рапорты:
Ректору МГТУ,
проф. А.М.Ершову
проректора по НР
Намгаладзе А.А.
РАПОРТ
Уважаемый Александр Михайлович!
Довожу до Вашего сведения, что в декабре 2005 года МГТУ должен был отчитаться по хоздоговорной НИР «Провести исследование потребности предприятий отрасли в подготовке специалистов и разработать программу развития рыбохозяйственного образования» (научный руководитель проф. А.И.Кибиткин, ответственный исполнитель Л.С.Баева).
Работа выполнялась по договору № 35-02 381/2005/21 c головным исполнителем – Дальрыбвтузом (проректор по НР Т.М.Бойцова), головной заказчик – Федеральное агентство по рыболовству (ФАР).
По требованию ФАР Дальрыбвтуз должен был представить отчёт в ФАР к 15 декабря и, соответственно, Т.М.Бойцова настоятельно просила представить отчёт МГТУ в Дальрыбвтуз не позднее этой даты.
По вине исполнителей этого сделано не было, и Дальрыбвтуз представил в ФАР свой отчёт без отчёта МГТУ, что вызвало крайнее неудовольствие ФАР (Е.Е.Сазонов, А.А.Баранов), высказанное Т.М.Бойцовой и С.Ю.Дубровину, вплоть до требования возврата в госбюджет денег, выплаченных МГТУ (90000 руб).
Мною было согласовано с Т.М.Бойцовой, что МГТУ срочно вышлет свой отчёт прямо в ФАР. 19 декабря Л.С.Баева принесла мне на утверждение отчёт на 27 листах, подписанный ею и А.И.Кибиткиным, с тем, чтобы срочно отправить его в ФАР, заверив, что электронный вариант уже отправлен туда по электронной почте.
Я подписал отчёт, не читая, с тем, чтобы не задерживать его отправку, о чём настоятельно просила Т.М.Бойцова, и отчёт был отправлен в ФАР.
В тот же день я просмотрел отчёт и увидел, что запланированное исследование проведено не было, в отчёте представлены таблицы (см. прилагаемый образец) с фамилиями выпускников без каких-либо сведений об их трудоустройстве! Естественно, если нет данных, то нет и анализа. Тем не менее, А.И.Кибиткин и Л.С.Баева не постеснялись получить за «работу» по 23 тысячи рублей (в два этапа).
Л.С.Баева объясняла мне факт невыполнения работы отказом флотов предоставлять информацию о кадровом составе (что предлагалось им сделать бесплатно), а также отказом отдела кадров МГТУ сотрудничать с нею. Однако к руководству МГТУ с просьбой о помощи она не обратилась, и мне до сих пор непонятно, на что же она и А.И.Кибиткин рассчитывали, ведь техническое задание по договору было известно ещё в июле!
20 декабря я доложил о сложившейся ситуации на малом ректорате и в тот же день на ректорате обратился к деканам факультетов, готовящих специалистов для рыбной отрасли, с просьбой помочь собрать сведения о трудоустройстве их выпускников. Откликнулись А.А.Соловьёв, Б.Ф.Петров и Ю.В.Неклюдов, но реальные действия были предприняты только А.А.Соловьёвым. А.И.Кибиткин в это время находился в командировке и вернулся в субботу 24 декабря.
24 декабря А.И.Кибиткин, А.А.Соловьёв и Л.С.Баева принесли мне новый вариант отчёта, дополненный собранными за два дня данными, по которому я им сделал ряд замечаний. В понедельник, 26 декабря я сделал ещё ряд замечаний, которые были учтены Л.С.Баевой, и в этот же день новый отчёт был отправлен в ФАР.
В конечном итоге Т.М.Бойцова подписала акт приёмки темы, а реакции Дальбыбвтуза и ФАР на первый (пустой) вариант отчёта пока никакой не последовало.
Тем не менее, считаю абсолютно недопустимым, что
1) исследование не было выполнено, а деньги были получены;
2) была предпринята попытка обмануть руководство МГТУ, Дальрыбвтуза и ФАР путём представления «липового» отчёта.
Оба эти факта ударили по имиджу МГТУ в глазах Дальрыбвтуза и ФАР, выделяющего средства на научные исследования.
Виновными в сложившейся ситуации считаю А.И.Кибиткина, Л.С.Баеву, начальника НИС А.В.Немыченкова и себя лично. Прошу наложить взыскания.
11 февраля 2006 г., поезд Санкт-Петербург - Мурманск
Конец января был очень суматошным. 27-го числа на Учёном Совете я докладывал отчёт по НИР МГТУ за 2005-й год, в котором представил оценку работы кафедр по новой системе оценивания. Эту систему год назад было поручено разработать мне и Немыченкову – начальнику НИС, автору предыдущей, старой системы.
Аскольд Владимирович Немыченков старше меня года на четыре, заядлый рыбак, специализирующийся, главным образом, по сигу зимой и хариусу летом. Другая рыба его не интересует.
Зимой его компания на машине с прицепом везёт пару снегоходов «Буран» на семидесятый километр Серебрянки. Там они выгружают снегоходы, один отгоняет машину на пятидесятый километр и оставляет её там на турбазе, возвращается на семидесятый, и далее они уже на «Буранах» пилят к озеру, которое находится в километрах десяти от шоссе, и где у них есть домик рыбацкий для обогрева и ночёвки. Сиг там некрупный, но ловится хорошо. Килограммов по десять каждый с рыбалки привозит.
Летом они ловят с лодок плавучим перемётом. Преимущественно хариусы попадаются. Рыбалка эта у них на видео заснята, Немыченков на своём 65-летии показывал.
Аскольд Владимирович – старый бюрократ, медлительный и весьма упрямый. Работать мне с ним непросто, особенно когда наши взгляды расходятся, как, например, в случае горячо обсуждавшейся в МГТУ проблемы – делить или не делить премиальные баллы за научную статью на число соавторов. Немыченков, разумеется, считал, что нужно делить, а я убеждённый противник деления, то есть сторонник неделимого авторского права.
Аскольд Владимирович, кстати, делением активно занимался в советские времена, в профкоме, участвуя в распределении материальных благ сотрудникам МВИМУ (квартиры, машины, путёвки).
Кроме него подготовкой отчёта занимались Валентина Степановна Карпова – начальник ОНТИ (отдела научно-технической информации) и Дина Николаевна Довидченко – начальник ОАиГБНИР (отдела аспирантуры и госбюджетных НИР), дамы лет на десять меня помладше, работящие, сами наукой никогда не занимавшиеся, но научной деятельностью в МГТУ управляющие под моим началом. Они, как и Немыченков, убеждённые сторонники деления и мои логические доводы не воспринимают («Все делят, а мы что?»). Вот с такой командой «единомышленников» мне приходится работать.
К счастью, есть и другие – Светлана Ростиславовна Деркач, например, молодой (чуть за сорок) доктор наук, химик, профессор, учёный секретарь научно-технического совета. Очень приятная, интеллигентная, толковая женщина. Ершов, кстати, сначала хотел её на место проректора по НР назначить, а не меня. Его смутило, судя по всему, что Деркач, как и он сам, и проректор по учебной работе Дубровин, все с технологического факультета, а это вызывало недовольство в период ректорской выборной компании.
Так вот, возвращаясь к моему отчёту по НИР за 2005-й год на Учёном Совете: там в прениях на меня наехала Светлана Борисовна Савельева – декан экономического факультета, обвиняя в неуважительном отношении к представителям социально-экономических наук в МГТУ, к их статьям и диссертациям (даже утверждённым в ВАК!), что, в общем-то, соответствовало действительности. Мне, как редактору «Вестника МГТУ», часто приходилось им критические замечания делать, но я же не виноват, что они такие убогие статьи пишут. Досталось мне от Савельевой и за неприятие очевидного для неё деления на число соавторов, и за отказ поощрять участие в работе диссоветов…
Ершов, однако, встал на мою сторону, оценив итоги по НИР как хорошие, и страсти не разгорелись.
На этом же Учёном Совете я был рекомендован для участия в конкурсе «Ведущие научные школы России», проводимом Федеральным агентством по науке и инновациям. Соответствующие необходимые бумаги и научный проект (с участием калининградцев – лабораторий Коренькова и Шагимуратова!) я готовил с помощью Олега Мартыненко две предыдущие недели. Параллельно готовились (с Леной Дорониной, Матиасом (!), Машей Князевой и Леной Васильевой) и отправлялись тезисы докладов для очередной ассамблеи Европейского Геосоюза, апатитского семинара и нашей научно-технической конференции МГТУ. От одного дэдлайна к другому едва успевали дух переводить.
И тут ещё пошла моя работа как председателя конкурсной комиссии по закупкам, пришлось тщательно изучать 52-страничный федеральный закон ФЗ97, проводить заседания, поражаясь удивительной некомпетентности опытных членов этой комиссии, работавших в ней в прошлом году.
А 3-го февраля в Питере собирались отмечать сорокалетие окончания вуза выпускники физфака ЛГУ 1966-го года. Мне ещё до Нового года об этом Давид Могилевский по телефону сообщил. И я пошёл к ректору проситься по этому случаю в отпуск на неделю. А он неожиданно предложил мне поехать в командировку.
Я, разумеется, не отказался, тем более, что 9-го февраля в Питере, в Политехе должно было состояться ежегодное собрание членов Издательско-Полиграфической Ассоциации университетов России, в которой МГТУ состоял с 1999-го года, а мне очень хотелось ознакомиться с постановкой издательского дела в Политехе, поскольку мне предстояло провести реорганизацию нашего Издательского Центра, объединив его с «Вестником МГТУ» и газетой «Университетский курьер».
Я приехал в Питер поездом 31 января. Не заходя к тёте Тамаре, сразу отправился в нашу квартиру на Токарева, где с удивлением не обнаружил заметных следов продвижения ремонтных дел, только что двери покрашены, и то не все. Оказалось, Люба болеет (давление), Давид занят на стройке, и им не до нашей квартиры. Но Давид обещал принести перфоратор, чтобы я сам мог дырки просверлить, где нужно, для карнизов, светильников и т.п.
Тётя Тамара рассказала мне о ходе нашей тяжбы с её соседкой по даче Большухиной по поводу раздела дома и участка, и на следующий день мы встретились с нашим поверенным – Валентином Алексеевичем Никоновым, которому я заплатил аванс за участие в судебных заседаниях, а он проверил все документы, отправляемые тётей Тамарой по требованию судьи по разным адресам. Встреча с Никоновым при моём участии сняла с тёти Тамары напряжение, в котором она находилась в последние дни, и она заметно повеселела.
Встреча выпускников 1966-го года проходила недалеко от площади Мужества, в столовой «Гейзер» на углу 2-го Мурьинского проспекта и Болотной улицы. Было 48 человек из 180 (с чем-то), среди них Лариса Зеленкова, Серёжа Авакян с Любой Барановой, Шагимуратов, Коля Тихомиров, Давид Могилевский, Миша Попов, Ваня Иванов, Нина Белинская, Валя Белякова, Саша Мустафаев, Костя Цендин, Женя Прохватилов, Игорь Краснов… Многих уж вовсе нет в живых, но не из близких знакомых. Возвращались с вечеринки вместе с Шагимуратовым, которого я завёз в Сестрорецк, где мы с ним ещё попили коньяку и спали вместе на нашем широком диване. Первый гость на нашей квартире!
Морозы, однако, стояли все эти дни 25-30 градусов. Я выходил вдоль речки на берег Финского залива и видел передвигавшихся по льду людей, но идти далеко в такой мороз не решился. Снасти рыболовные зимние тем не менее я закупил, а также приобрёл складной стул-санки.
Давид принёс перфоратор, и я просверлил все нужные дырки и повесил карнизы, светильники, шкафчик и полку в ванной, проложил телефонный и телевизионный кабели, укрепил антресоль, получил и поставил заказанные ещё в ноябре платяной шкаф и вешалку для прихожей.
Устранил течь в унитазе и душевом шланге у тёти Тамары, которая две недели не пользовалась унитазом, дожидаясь сантехников, но те к ней так и не явились.
- Морозы вон какие, аварии кругом, у нас людей нет, все болеют, - так мне в ЖЭКе объяснили, оторвавшись от картёжного пасьянса на компьютере. – А вы, мужчина, что без рук сами-то? Вот вам бинт резиновый, забинтуйте трубу, где манжета лопнула, и проволокой закрутите.
Тётя Тамара сначала наорала на меня по телефону, когда я сообщил ей, что сам приду унитаз чинить:
- Сашка, ты, что, с ума сошёл? Зачем ты согласился? Ты только хуже сделаешь!
Я даже разозлился на неё: - Ну, и хрен с Вами! Сидите без унитаза, ждите, только никто к Вам не придёт.
Кончилось, однако, тем, что тётя Тамара милостиво согласилась на мои услуги, а потом радовалась, что всё хорошо получилось.
Приходил Валерка Пушке ко мне. Оказалось, что его мучает то, что тётя Тамара мне «всё отписала», и как я при этом морально себя чувствую, ведь он тоже племянник, и не мог бы я помочь деньгами в качестве компенсации.
Я ему ответил: - Валера, морально я себя чувствую нормально, потому что я помогаю тёте Тамаре материально, единственный из всех её родственников. А иначе как бы ей прожить на одну пенсию? А что ты имеешь в виду под «помочь деньгами»? В долг дать? Это можно обсуждать, но у меня предстоят ещё большие траты в связи с её тяжбой, она же хочет физически разделиться с Людкой: забор построить, дом перестроить на два отдельных входа… А если не в долг, то как? В качестве чего? В качестве твоей доли наследства? Ты предлагаешь при живой тёте Тамаре её наследство делить? Так не пойдёт. Мне самому уже седьмой десяток идёт, и ещё неизвестно, доживу ли я до этого наследства. Вон уже сколько племянников у тёти Тамары на том свете: Аркаша, Димка, Вовка Мороз… Вот если тётя Тамара раньше меня умрёт, и наследство её мне, действительно, достанется, тогда я, наверное, вспомню, что есть ещё и ты, и Люба. Но сейчас я этот вопрос обсуждать не собираюсь.
Валерка меня молча выслушал, сказал только, что его заработки не позволяют ему тёте Тамаре помогать, но расстались мы с ним вполне доброжелательно.
9-го февраля я целый день провёл в Политехе, где очень полезно пообщался с директором издательства СПбПГУ, президентом Издательско-полиграфической ассоциации университетов России Александром Васильевичем Власовым, узнал все интересовавшие меня детали финансирования издательской деятельности в Политехе, посмотрел вживую новую линию цифровой печати, закупленную за один лимон баксов у «Ксерокса», вот бы нам такую…
А на следующий день, 10-го февраля, в Сестрорецке потеплело, с утра было всего минус десять градусов. Я отправился на утреннюю пробежку в Дубки, добежал до берега залива, обогнав идущих на рыбалку (за корюшкой!) рыбаков, выбежал на лёд и по торной рыбацкой дороге чуть ли не до самого Первомайского форта добежал. Вот где надо сегодня время проводить! А мне нужно уезжать.
И вот я в поезде. Написал доклад о делении баллов на количество соавторов и эти вот странички «Записок» о моей командировке в Питер.
Вот текст моего доклада для пленарного заседания на нашей Научно-технической конференции МГТУ.
Оценка и стимулирование научной деятельности в МГТУ
А.А.Намгаладзе (проректор МГТУ по научной работе)
Научная деятельность является важнейшей составляющей функционирования любого университета. Она поставляет знания и умения, необходимые для развития любого общества. Однако между получением новых знаний и их использованием в практической жизнедеятельности обычно существует временной разрыв, который может составлять годы и даже десятилетия.
Это затрудняет, а часто делает просто невозможной объективную оценку текущей научной деятельности учёных, её практической эффективности, поскольку практические плоды этой деятельности будут известны не скоро. Например, нобелевские премии присуждаются за результаты, полученные десятилетия, а то и полвека тому назад. Зарплату же учёным нужно платить сегодня.
А сколько стоит труд учёного?
Как стимулировать научную деятельность, и какие именно виды этой деятельности необходимо стимулировать в первую очередь?
Очевидно, что в целом наука стоит столько, сколько общество готово за неё заплатить в виде, например, доли расходов госбюджета страны, а труд отдельного учёного оценивается в соответствии с принятой системой зарплат: разряды ЕТС, надбавки за степени и звания, гранты и премии.
Вопросы премирования обычно находятся в ведении распорядителя финансов, в университете – ректора. Кого, за что и в каком размере премировать – его прерогатива, а его советниками выступают проректоры, Научно-технический и Учёный советы, а при необходимости специально созданные экспертные комиссии, которые, в свою очередь, опираются на мнения кафедр и научных лабораторий.
В МГТУ уже не первый год стимулирование научной активности осуществляется посредством системы премирования, которая базируется на оценке научной активности в баллах. Количество баллов, присваиваемое за тот или иной вид научной деятельности, устанавливается Научно-техническим советом на основе предложений экспертной комиссии и ежегодно корректируется исходя из опыта применения этой системы, а также из стратегических задач развития МГТУ и необходимости стимулирования тех или иных видов научной активности.
Так, например, наиболее высоко оцениваются защиты диссертаций, публикации монографий и статей в ведущих реферируемых научных журналах. Абсолютные величины баллов являются условными и служат рычагами стимулирования, поощрения желательной научной активности учёных.
По принятой в МГТУ системе оценки (рейтинга) за любую статью, опубликованную в любом международном реферируемом журнале, даётся одинаковое количество баллов – 4, а за статью в любом местном нереферируемом издании – 1 балл. Такая дифференциация, разумеется, очень груба и не отражает различий между статьями гуманитарными и техническими, экспериментальными и теоретическими, написанными коллективами авторов или в одиночку. Это является причиной распространённых заблуждений, касающихся, например, оценок статей, написанных коллективами авторов.
В современных естественно-технических науках такие статьи преобладают, в отличие от наук гуманитарных. Это связано с невероятным усложнением решаемых естественно-технических задач, требующим объединения (интеграции) усилий теоретиков и экспериментаторов, инженеров и программистов, учёных из смежных областей наук. Серьёзные научные задачи решаются именно на путях такой интеграции. Например, первая статья последнего номера академического журнала «Геомагнетизм и аэрономия» за 2005-й год, занявшая почти полномера журнала, написана коллективом из 50(!) авторов из 16-ти российских и зарубежных научных учреждений.
В связи с этим возникает вопрос о числе присваиваемых баллов соавторам за совместно написанную статью. По действующему в МГТУ Положению каждый соавтор получает одинаковое количество баллов, такое же, как и в случае, если бы автор был один. Это соответствует концепции неделимого авторского права, согласно которой количество научных трудов учёного определяется числом опубликованных им работ независимо от того, написаны они в соавторстве или нет.
Существует, однако, довольно распространённая точка зрения, что при оценке научной активности учёного за статью, написанную в соавторстве, каждому соавтору следует начислять число баллов, присваиваемое статье, делённое на число соавторов.
Нетрудно показать, что такое мнение является ошибочным.
1) Во-первых, такой подход неявно предполагает, что статьи, написанные в соавторстве и в одиночку, равноценны (в том числе и по сложности решённых научных задач) и различаются только количеством исполнителей. В этом случае деление имело бы смысл. Однако на самом деле статьи, написанные в соавторстве, обычно неравноценны статьям, написанным в одиночку, поскольку в коллективных статьях решаются более сложные, комплексные задачи, и поэтому такие статьи следовало бы оценивать более высокими баллами, например, пропорционально числу соавторов. В таком случае последующее деление на число соавторов было бы оправданным, но оно давало бы тот же результат, который даёт и действующая система безо всяких предварительных умножений и последующих делений.
2) Во-вторых, деление на число соавторов может приводить вообще к абсурдным результатам. Например, в ситуации с упомянутой статьёй в журнале «Геомагнетизм и аэрономия» каждый автор получил бы 3/50=0.06 балла, и ему следовало бы участвовать с 17 таких статьях, чтобы набрать один балл, который даётся за любую статью в местном нереферируемом журнале.
3) В-третьих, деление на число соавторов не стимулирует проведение интегрированных, сложных, совместных исследований, отвечающих уровню современной науки, а поощряет кустарщину. Зачем мне браться за сложные задачи, которые невозможно решить в одиночку, и за которые я получу лишь какую-то долю балла? Следовательно, деление баллов на число соавторов противоречит самой идее оценки активности в целях стимулирования настоящей научной деятельности.
Совсем другое дело, когда проводится конкурс работ, и сами работы оцениваются экспертами по множеству критериев, а получившие наивысшие оценки работы премируются фиксированными премиями. И если работа выполнена коллективом авторов, премию (одну!) получает коллектив и делит её между соавторами по согласованию внутри коллектива.
Сторонники «деления» ссылаются иногда на требование ВАК указывать в авторефератах личный вклад соискателя в работы, выполненные в соавторстве. И это совершенно разумное требование. Но личный вклад бессмысленно оценивать в долях статьи. Он указывается перечислением конкретных частных задач, которые решил лично соискатель, работая в коллективе (например, проводил измерения, делал расчёты, писал программы, предложил идею или интерпретацию и т.д., и т.п.).
Наконец, сторонники «деления» обеспокоены возможностью злоупотреблений при написании статей в соавторстве, в частности, включение в число соавторов фиктивных участников работы. Но ведь работы делаются на кафедрах! И кафедры вполне способны и обязаны контролировать соблюдение этических норм при проведении научных исследований.
Действующая в МГТУ система оценки научной активности, конечно, далека от совершенства. Она слишком упрощена и требует, как минимум, разделения оценок по видам наук хотя бы на две категории – гуманитарные и естественно-технические.
Очень трудно, но, в принципе, возможно проводить экспертные оценки научных статей и монографий в части их сложности, комплексности, теоретической и прикладной значимости, то есть, в сущности, проводить конкурсы научных статей и монографий.
Имеются предложения по расширению числа видов научной деятельности, включая научно-организационную деятельность (работа в диссертационных советах, оппонирование, рецензирование и т.д., и т.п.). Такое расширение, на мой взгляд, возможно только с одновременным специальным увеличением премиального фонда, иначе оно будет идти в ущемление поощрения активности молодых исследователей.
А поощрение активности молодых исследователей, ориентирование их на полноценную, серьёзную научную работу является главной целью проводимых в МГТУ мероприятий по оценке и стимулированию научной деятельности.
20 февраля 2006 г., Мурманск
По возвращению я получил от ректора жалобу на меня Сергея Георгиевича Корницова – директора издательского центра МГТУ.
Ректору МГТУ профессору Ершову A.M.
1. Об отношении проректора по HP гр. Намгаладзе ко мне. За 10 лет моей работы в университете я не помню такого отношения к себе, так как о проделанной работе я могу отчитаться перед любой комиссией за каждый год своей работы, чего до¬бился ИЦ для обеспечения и улучшения учебного и всего организационного про¬цесса университета.
2. Ведется целенаправленная работа на изживание меня как руководителя. Проявля¬ется явный антагонизм и очернение моей деятельности. И даже догадываюсь, с че¬го это все началось. Все мои доклады явно извращаются при докладах Вам, что не способствует улучшению работы издательства, и целом начинает страдать общее дело университета. (Если у Вас есть желание, могу привести примеры: работы
РИС - нет; годовые планы, обеспеченность УМЛ - его они не интересуют; обес¬печенность ВЗФ; журналы - "Вестника" и "Поиска" и т.д.).
3. Самое страшное, что гр. Намгаладзе ссылается на Вас, что якобы Вы потеряли по¬кой из-за того, что я до сих пор еще работаю здесь, а Вы бы хотели меня давно уволить "к чертовой матери". На мое предложение пойти к Вам, чтобы это услы¬шать от Вас, он постоянно ссылается, что вы меня не примете, так как не желаете меня видеть. И самое страшное, что это происходит в присутствии моего замести¬теля, чтобы больше унизить мое достоинство и как можно больше выразить ненавесть ко мне. Я в это не поверил и ответил, что он просто лжет.
4. Все мероприятия, которые происходят сейчас по подготовке к реорганизации, гр. Намгаладзе тайно, за моей спиной, проводит с моим заместителем, который также мне сообщил, что это делается, со слов гр. Намгаладзе, с Вашего согласия, чтобы выжить меня отсюда. Я понял, что ставка уже сделана. Это тоже может отрица¬тельно отразится на работе издательства и университета в целом. Убедиться в этом еще предстоит. Примеры приводить мне просто не хочется так как их достаточно. (Разработка штатного расписания, нового положения ИЦ, подготовка к атте¬стации ваш приказ, киоск и т. д.)
5. Если это на самом деле так, то это я хочу услышать от Вас с объяснением мне объ¬ективных причин, так как гр. Намгаладзе уже добился один раз своего черного ре¬зультата. После очередной такой черной беседы меня на следующий день в начале рабочего дня из медсанчасти университета доставили на скорой помощи в реани¬мацию городской больницы с микроинфарктом, где я провалялся 2 месяца. Вот так мне пришлось встретить свой 55-летний юбилей.
6. За всю свою жизнь с таким отношением к подчиненным, да еще в вузе мне при¬шлось столкнуться впервые. Если эти не все высказанные моменты (все перечис¬лять мне неприятно) имеют место и Вы действительно желаете избавится от моего присутствия в университете, то, наверное, есть другие - более цивилизованные пути решения этого вопроса, а не загонять неполюбившихся сотрудников живьем в могилу, хотя я считаю, что на работе надо работать, а не объясняться в любви. Bo всяком случае мне не стыдно будет оставить такое издательство, так как оно уже никогда не будет таким, каким я его принял.
Готов выслушать Ваше решение. С уважением! Честь имею!
Директор ИПЦ Корницов
24 февраля 2006 г., Мурманск
Сергей Георгиевич Корницов, отставной военный, недавно отметивший свой 55-летний юбилей, действительно, много сделал для организации издательско-полиграфического дела в МГТУ при предыдущем ректоре Александре Павловиче Гальянове. А с Ершовым у него отношения не сложились. Отчасти по делу (Корницов не очень-то волновался по поводу издержек своего производства и так и не наладил продажу печатной продукции), отчасти из-за особенностей характера Корницова, неадекватно оценивавшего важность своей фигуры. Ректор перестал его принимать, возложив на меня всю ответственность за издательскую деятельность.
Будучи недовольным своей зарплатой, Корницов попробовал в прошлом году через меня шантажировать ректора угрозой ухода из университета, на что ректор мне сказал: - Пусть уходит. Ищите ему замену.
Замену я нашёл (с подачи Светланы Васильевны Власовой) в лице Андрея Юрьевича Балаганского, тоже отставного военного, но помоложе и поинтеллигентнее, работавшего в издательстве Института повышения квалификации учителей. Балаганский был принят на работу в должности заместителя Корницова с такой же, как у Корницова зарплатой, что вызвало крайнее неудовольствие последнего. Казалось бы, какая ему разница, коли он уходить собрался?
Тут-то и выяснилось, что предполагаемый уход Корницова это блеф, уходить-то ему некуда. А ректор и я стали ориентироваться уже на Балаганского, как будущего руководителя издательского центра. Корницова это, конечно, не устраивало. А ректора не устраивало то, что Корницов не уходит. Чтобы убрать его, ректор затеял реорганизацию издательского центра путём слияния с ним нашего «Вестника МГТУ» и газеты «Университетский курьер».
Тут-то Корницов и сочинил свою жалобу.
Ректор велел написать мне объяснительную записку, а реорганизацию проводить так, чтобы не выгонять Корницова, а оставить за ним полиграфическое производство, Балаганскому же возглавить издательство
Я написал объяснительную.
Глубокоуважаемый Александр Михайлович!
По жалобе С.Г.Корницова на моё отношение к нему могу сообщить следующее.
1) Я не извращаю его доклады, поскольку в МГТУ все доклады осуществляются в письменной форме в виде рапортов и служебных записок через секретарей, и извратить их невозможно.
2) Решение о реорганизации Издательского Центра было принято Учёным Советом в пятницу, 27 января, после чего я убыл в командировку и проводить какие-либо мероприятия по подготовке к реорганизации за спиной С.Г.Корницова с его заместителем просто не мог физически.
3) Претензии к С.Г.Корницову по работе у меня имеются, но никакой личной неприязни к нему я не испытываю. Напротив, сочувствую его болезни.
15 февраля 2006 г.
И предложил Корницову (не объясняясь с ним по поводу его кляузы, но положив её у себя на столе так, чтобы он её видел) возглавить полиграфическое производство в реорганизуемом издательско-полиграфическом центре.
- А кому я буду подчиняться? – спросил Корницов.
- По-прежнему мне.
Корницов обещал подумать, а реорганизацией я занялся вместе с Балаганским.
Наконец-то пришло приглашение Сашуле в Германию от Мити. 18-го февраля она уехала в Питер за визой, а оттуда уже прямо во Франкфурт полетит.
20-го февраля умер от инфаркта Толя Радушевский, наш завлаб электричества и магнетизма, бывший торпедист, немного не дотянул до 60-летнего юбилея.
Толя украсил стены нашей кафедры стендами, посвящёнными физике, которой он интересовался более, чем кто-либо ещё из наших преподавателей. Говорливость его иногда меня раздражала, его переживания по поводу слома советской системы добавили вреда его и так слабому здоровью.
Его доброжелательность проявлялась во многом. В частности, если Валера Яров «контингент» именовал не иначе как «бабуины», то Толя высказывался иначе: - Это же дети!...
731_1
М а р т – а п р е л ь 2 0 0 6 г.
3 марта 2006 г., Мурманск
Вчера вечером вернулся из Апатит с очередного семинара «Физика авроральных явлений», посвящённого в этот раз памяти Юры Мальцева.
В первые два дня со мной были мои аспиранты Илья Артамонов и Лена Васильева, потом их сменили Маша Князева, Лена Доронина, Олег Мартыненко и Миша Гладких. Маша выступала с устным докладом, очень трусила перед ним, но выступила хорошо. Я сделал за остальных два доклада, и с коротким сообщением о своём (с Мишей и Ильёй) постере выступил Олег.
На вечере памяти Юры я выступил с презентацией «Юра Мальцев в «Записках рыболова-любителя», показывал её на экране и зачитывал отдельные места вслух. Слушали хорошо. Ире (жене Юры) и Алёне (его дочери) понравилось.
Поминали Юру ещё и дома у Иры в компании с Игорем Алексеевым, Толей Левитиным, Натальей Георгиевной Клеймёновой, Ильёй Корниловым и его женой, Славой Воробьёвым, Алёной и Колей (Юриным зятем).
На одной из фотографий, представленных на стендах, посвящённых памяти Юры, он запечатлён у кромки залитого весенней водой льда с ледобуром в одной руке, другой указывая на предупреждающую надпись на щите: «ОСТОРОЖНО: тонкий лёд, выходить опасно для жизни!». Ясно было, что именно выходить на тонкий лёд он и собирался (или, наоборот, вернулся с него).
Сашуля в это время находилась уже в Германии у Мити с Леной.
И, увы, в подавленном состоянии духа, особенно в первые дни. Всё те же песни о том, как им трудно, как другим их знакомым родители помогают, а вот им нет… Сашуля жалела, что поехала, ведь она именно этого и боялась, и уже думала только о том, как бы поменять билет и поскорее оттуда выбраться.
Я её уговаривал не спешить, взять себя в руки, успокоиться, на Лену не обращать внимания, больше гулять, знакомиться с городом, с сыном общаться, постараться объяснить ему, что не мы ему, а он нам должен уж если не помогать (обойдёмся), то хотя бы не трепать нервы своими вымогательствами. Но сын по-прежнему стоял на стороне Лены, ни на какие Сашулины доводы не откликаясь.
А Ирина вчера вечером позвонила на мой мобильник, когда я подъезжал в поезде к Мурманску из Апатит, и сообщила, что получила высшую категорию. Настоящий врач, значит. Молодец!
27 марта 2006 г., Мурманск
Михаилу 21 год сегодня исполнился. А у него хвост застарелый по физике. И кому долг-то! Хорюкову, коллеге моему по калининградским зимним рыбалкам. Позор.
Сашуля вернулась из Франкфурта в Мурманск 22 марта (день на лето повернул!), пробыв там три недели. Из них первую половину в том самом состоянии духа, о котором я выше написал. А потом успокоилась.
Лена заболела ветрянкой, на работу не ходила, и их общение кое-как наладилось, хотя, разумеется, каждая осталась при своих взглядах.
Франкфурт Сашуле понравился, она много гуляла самостоятельно, пользуясь картой и путеводителем, причём пару раз ей предлагали помощь внимательные немецкие дамы, замечавшие её затруднения с ориентацией на местности.
Мите, конечно, с Леной трудно, но он её любит, а она его под каблуком держит. И пилит за то, что у него родители не такие, как ей хотелось бы. Не то, что у других их знакомых. Ничего нового, короче.
Вот Сашулины заметки, сделанные во Франкфурте.
Понедельник, 27 февраля. Прогулка по Шварцвальдштрассе и далее до магазина «Минимал», потом по Брухфельдштрассе, Дойчорденштрассе до набережной, по набережной мимо Университетс-Клиникен до моста Фриденсбруке и назад по другой стороне улиц.
Вторник, 28 февраля. Прогулка по Штайнгрундвег и далее по улочкам с виллами влево от дома детей.
Среда, 1 марта. По Реннбанштрассе до района Университетской Клиники, выход на Аллею Кеннеди, далее по Гартенштрассе, Ремрандштрассе до пешеходного моста и Художественной галереи. Назад по набережной, Дойчорденштрассе, Реннбанштрассе до дома.
Четверг, 2 марта. На трамвае до главного вокзала (Хауптбанхоф), потом пешком по Кайзерштрассе до площади Вилли Брандта (памятник Гёте, Опера (новая)), далее до Рёмер с ратушей и кирхой Святого Николая, Башня, далее Дом, Паулскирхе и назад к вокзалу под снежными зарядами.
Пятница, 3 марта. Весь день шёл снег, была дома.
Суббота, 4 марта. Ходили за покупками, на почту, в химчистку. Подготовка к встрече гостей – Майкла и Бачо (брата Мари).
Воскресенье, 5 марта. Прогулка по набережной. К Лене в офис. Обед. С Митей в его лаборатории. Прогулка с посещением картинной галереи Штедель.
Понедельник, 6 марта. С утра домашняя работа. После обеда в магазины за вином и продуктами, прогулка к Старой опере, сделала несколько снимков.
Вторник, 7 марта. Привоз дивана. Обед и разговор с Митей. Поездка в центр (трамвай, метро). С Митей в крупнейшем универмаге на Zeil. «Гауптвахта», церковь Святой Катарины, дом Гёте.
Среда, 8 марта. Митя подарил отличный фотоальбом Франкфурта. Целый день дома – плохая погода. Вечером ужин с Митей пельменями, Лена после застолья в офисе на йоге до 21.00. Смотрели с Митей «Солярис». Митя принёс 20 бордовых роз, Лена с работы принесла 40 розовых роз.
Четверг, 9 марта. Магазин, приготовление обеда, обед. С 14 до 17.45 прогулка пешком (проездной отдала Мите). По набережной до Старого моста мимо цепочки музеев. Alt Sachsenhausen. И назад. Погода очень пасмурная, временами моросило. Лена взяла больничный.
Пятница, 10 марта. С утра хозяйственные дела по дому. Поздний обед (у Мити обсуждение результатов эксперимента). Вышла на прогулку в 15.00. Попытка добраться до Хёхста не удалась Messe Turm. Биржа. Вечерний рынок у Биржи. Покупка колбасы и яблок.
Суббота, 11 марта. Поездка втроём на крытый и открытый рынки. Купили спаржу мне на пробу. В супермркете на Zeil купила конфеты для гостинцев подругам. Обед приготовил Митя (макароны с кабачками, помидорами, рачками). После обеда съездили с Митей в Aldi. Митя отправился в гости на встречу с однокурсниками по МГТУ.
Воскресенье, 12 марта. Митя накануне перепил и весь день маялся желудком. У Лены обострение болезни, появилась сыпь. В 12 часов отправилась на прогулку. Очень холодно, ледяной ветер. Посещение Музея прикладного искусства. По Железному мосту на Рёмер, потом в музей «Штруввельпетер», потом в Кайзеровский собор. Дождалась службы, послушала орган. Вызвала, как было сказано, беспокойство Мити долгим отсутствием.
Понедельник, 13 марта. Солнечно, но очень холодно. У Лены оказалась ветрянка. С утра по хозяйству. Лена приготовила к обеду спаржу. После обеда отправилась в Хёхст. Нашла и замок, и дворец Болонгаро, и фахверковые дома.
Вторник, 14 марта. После обеда трамваем, метро до Пальменгартен. Бокенхаймер Варте. Суббота, 18 марта. Поездка в Висбаден.
Воскресенье, 19 марта. Вылет в Петербург, посадили в Хельсинки, в Питер доставили ночью 20-го марта.
А я Сашулю напугал в минувшую субботу: утром на пробежку убежал, когда она ещё спала, и исчез: и в 9 нет, и в 10, и в 11, и в 12… И мобильник с собой не взял. Сашуля уже к гаражу бегала – гараж закрыт, машину вроде выкатывал, а потом вроде бы следы обратно в гараж ведут. Сашуля уже в «Скорую» начала звонить, когда я появился в начале первого…
Еле оправдался: поехал на заправку, что на Верхне-Ростинском шоссе по дороге на Ленинградку, а оттуда уехать не смог – аккумулятор сел напрочь.
Это у меня рок какой-то с аккумуляторами – что на мотороллере, что на «Иже» с коляской, теперь вот на «четвёрке». В прошлом году же только новый аккумулятор купил, весной, и вот, пожалуйста. Уже осенью аккумулятор стал быстро садиться при длительном простое автомобиля, а теперь и вовсе сдох.
Я оставил машину на заправке и бегом домой к Сашуле, представляя, как она там волнуется. А до дома-то минут сорок бежать!
Успокоив Сашулю и позавтракав, я вернулся к машине и убедился, что дело, действительно, в аккумуляторе, а не в обрыве цепи, скажем. Оттуда опять пешком в гараж за тележкой для аккумулятора, с ней в ближайший автомагазин (благо рядом), купил новый, отволок к заправке, поставил на машину и уехал, наконец.
А день-то был какой чудесный – солнечный, тихий, только на лыжах кататься, а не за аккумулятором бегать.
Ну, мы, правда, с Сашулей на следующий день на лыжах хорошо покатались. До изнеможения. Тяжеловато уже традиционные маршруты даются.
731_2
6 апреля 2006 г., Вена
Второй апрель в Вене подряд – неплохо!
Правда, в прошлом году это был конец апреля, всё уже зеленело, почти лето. А в этот раз почки только начали распускаться, и тепло только на солнышке, а когда оно скрывается – нежарко. Но всё равно с Мурманском-то не сравнить, и даже с Питером.
В Мурманске в конце марта стояла настоящая зима с морозами по утрам до минус 15 градусов. Снегу навалило, только катайся на лыжах.
Но мне было не до катанья, суета на работе замучила, давление поднялось, звон в ушах появился, ужасно раздражающий. Пошёл к ЛОРу, та направила к сурдологу в диагностический центр при областной больнице, где мне установили воспаление слухового нерва и предложили лечиться в дневном стационаре. Я согласился на середину апреля, когда из командировки вернусь.
А пока так и живу с этим звоном, который то затухает, то усиливается. Пирацетамом с циннаризином лечусь, но без заметного прогресса. Правда, здесь, в Вене, я поначалу очень хорошо, необычно даже хорошо себя чувствовал. По-видимому, от смены обстановки, хорошей погоды и снятия стресса МГТУшных проблем. Но вчера и тут у меня давление подскочило, возможно, в связи с резким похолоданием. А сейчас вот фронт прошёл, солнышко появилось, и самочувствие улучшилось.
Я привёз в Вену два доклада – один устный, в соавторстве с Леной Дорониной и Матиасом Фёрстером, по модельной интерпретации измерений плотности атмосферы спутником CHAMP, второй – постерный, в соавторстве с Машей Князевой, по моделированию ночных областей повышенной электронной концентрации в F2-слое ионосферы и в плазмосфере.
Выступил я, по мнению Шагимуратова, хорошо. Он только меня по-английски и понял: говорил я медленно, громко и разборчиво, не то, что остальные. Ну, а что касается грамматики, то не без ошибок, наверное, но это уже детали.
Вопрос ко мне был всего один, но по существу: а какую, мол, параметризацию солнечного ультрафиолета Вы использовали? – Модель Нусинова, - отвечаю, чем удовлетворил вопрошавшего, который вряд ли про эту советскую модель что-либо слышал, а, может, я и ошибаюсь.
У нашего постера я очень долго и обстоятельно общался с Люром из Потсдамского Геофоршунгсцентрума, коллеги Матиаса, бывшего когда-то его начальником. Возможно, что помимо плотности мы сможем ещё и по ветрам, измеренным CHAMPом, сделать совместную работу.
Шагимуратов привёз в Вену свою симпатичную аспирантку Иру Захаренкову (из Васильково, между прочим, памятного по поездкам на мотоцикле в сторону Полесска), вокруг которой увивались старые иносферные хрычи вроде Олега Молчанова или Ружина из ИЗМИРАНа. Шагимуратов нахваливал её трудолюбие и заручился моим согласием быть оппонентом у неё на защите. (И только что я подтвердил по мобильнику такое согласие Алёне – дочке Юры Мальцева.)
Шагимуратов рассказал, что в КГУ (имени Канта теперь) Костя Латышев открыл свой совет по защите кандидатских диссертаций по специальности «Численные методы и математическое моделирование», который надо загружать защитами, и мои аспиранты были бы там кстати со своими диссертациями. А Юля Зубова, Лена Доронина, Лена Васильева и Маша Князева на диссертации уже материал насобирали (насчитали, правильнее сказать), и их самое время напрягать на ускоренное написание и оформление диссертаций.
А ещё одного юного калининградца – Максима, сына Володи Клименко, я встретил утром первого рабочего дня Ассамблеи сиротой казанской околачивавшегося у входа в «Австрия Центр», куда его не пускали по причине отсутствия бэджика, который выдавался зарегистрированным участникам Ассамблеи, заплатившим оргвзнос. У Максима на оргвзнос денег не было, он рассчитывал (по совету папани) организаторов уговорить: вот он, мол, приехал, у него доклады устный и постерные включены в Программу Ассамблеи, а денег нет.
Уговорить не удалось, и мы с Шагимуратовым провели операцию по выносу ему бэджика, с которым он как раз к своему устному докладу в «Австрия Центр»-таки прорвался. Качество докладов у Максима оставляло желать лучшего во многих отношениях, но я его всё равно всячески хвалил за настырность в стремлении к защите притом, что он в порту докером работает.
- Что ж ты, докер, на оргвзнос-то не заработал? – подшучивал я над ним.
- А за что такие деньги платить? За бэджик и CD ROM с абстрактами? Абстракты и так можно по Интернету скачать.
- Ну, а вот Ира-то Захаренкова заплатила!
Это Максима так отец настроил: хотят послушать его результаты, пусть так пропускают. Ну, и в самом-то деле, пожалели бы этих нищих русских учёных, молодых тем более. А Максим, кстати, поддержку на КОСПАР в Пекине получил. Вот пример для Ильи Артамонова.
Вчера, то есть 5 апреля 2006 г. я добрался до Шёнбрунна – дворца и парка, в котором, как и в Бельведере, ещё не был, болтаясь в прошлый мой сюда визит преимущественно по центру города. В Шёнбрунне я не пожалел даже пары евро за то, чтобы залезть на крышу «Глориэтты», венчающей вершину холма, откуда хорошо видна вся Вена, не говоря уже о самом Шёнбрунне. Я много фотографировал, но воздух был мглистый, непрозрачный, не знаю, что получится.
В это день заметно похолодало, а я вместо куртки надел лёгонькую ветровку и изрядно замёрз. Это не помешало мне, однако, после Шёнбрунна добраться ещё и до Бельведера, где я сделал всего пару или даже один только снимок, решив вернуться сюда в солнечную погоду.
Возвратившись в гостиницу, я выпил стаканчик красного, и тут ко мне в номер позвонил из вестибюля Шагимуратов: они с Ирой гуляют и вот ко мне зашли пригласить к ним в отель на коньяк в качестве ответного визита – накануне мы с Шагимуратовым у меня водку пили.
Мы прошлись пару остановок метро по Марианхильфештрассе – главной торговой улице, а потом метро и трамваем добрались до ихней гостиницы, где и распили коньяк вдвоём в присутствии пившей только чай Иры. Она слегка перебрала в первый день на ресепшен, а теперь боялась алкоголь в рот брать, а тем более перед постерной сессией, где у них 3 или 4 постера заявлено. Даже после коньяка давление у меня оставалось повышенным, пришлось на ночь усилить дозу энапа.
7 апреля 2006 г., Вена
Сижу в постерном зале за час до закрытия Ассамблеи. Сейчас вино будут наливать, как это принято на каждой постерной сессии за час до её окончания. Уже начали, и я взял первую порцию. Хорошее красное сухое вино.
Сегодня день солнечный, хотя с утра и прохладный, отчего я и просидел на заседании до обеда, слушая про плазмосферу и кольцевой ток. А в обед поехал, как и собирался, в Бельведер. Пофотографировал там, вернулся перекусить в гостиницу, оттуда по Марианхильфештрассе пешком до центра – к Стефанплатц, фотографируя по дороге. Закупил кофе для Сашули и ей с тётей Тамарой местные конфеты и печенье.
До начала разлива вина пообщался с Иордановой из Штатов, которая моделирует кольцевой ток из кинетических уравнений. И на этом научная часть моей поездки закончилась. Осталось до дому добраться.
В части же науки – было мало модельеров и мало физики. Зато море экспериментальных данных – только моделируй и интерпретируй.
А в Сестрорецке, по дороге сюда, тётя Тамара у меня внеочередную прибавку к моим выплатам ей выпросила. Теперь я ей буду 4000 рублей вместо 3000 платить, а давно ли было 700? Мы с Сашулей проживаем на человека вдвое меньше, чем она получает от нас и от государства.
16 апреля 2006 г., Мурманск
8-го утром я сел в автобус, идущий в аэропорт, у Вестбаннхофа, а у Зюдбаннхофа ко мне присоединились Шагимуратов с Захаренковой. Мы вылетали одновременно в 10.15: я – в Питер, они в Варшаву. У меня с собой было красное сухое вино, недопитое в отеле и помещённое в поллитровую пластиковую бутылку. Но не было стаканчиков, и мы с Шагимуратовым, стесняясь Захаренковой (не пить же из горла!), убивали время в аэропорту в их поисках (не брать же что-нибудь в розлив за три евро!), но нашли только бесплатные пластмассовые трубочки, с помощью которых вино с удовольствием и распили.
Добравшись до Сестрорецка, я первым делом побежал в Дубки к заливу, со льда которого уныло брели пустые рыбаки – не клевала корюшка сегодня почему-то. Ну, и ладно, а то я уже собрался было прямо на лёд идти с неснаряжёнными снастями.
10-го вечером я приехал в Мурманск. 11-го вышел на работу, а 12-го сделал тот самый доклад «Оценка и стимулирование научной деятельности в МГТУ», который я сочинял в поезде в предыдущую свою поездку в Питер, на пресловутую тему «Делить или не делить» (число баллов за статью на число соавторов). Доклад я сделал на заключительном пленарном заседании нашей НТК-2006 в присутствии большинства своих оппонентов по этому вопросу, в первую очередь, Немыченкова, Карповой и Довидченко – моих непосредственных подчинённых. В этот раз выступить с возражениями против моей точки зрения никто не осмелился, как и в поддержку тоже впрочем. Так и осталось для меня невыясненным, убедил я их, или они решили не спорить с начальством.
Из-за этого доклада я не пошёл в областную больницу, в дневной стационар которой меня направил сурдолог ещё до моего отъезда в Питер-Вену. У меня ухудшился слух, мало того, в последние два месяца участился шум в ушах, точнее, звон, который, мягко говоря, меня беспокоил. Лечение я начал с 13-го числа: капельница, иглоукалывание, электрофорез. Всё в первую половину дня, а с обеда на работу. Приятное лечение. Лежишь больше часа под капельницей, читать можно. Или дремать. Потом с иголками лежишь минут пятнадцать- двадцать, и электрофорез столько же. И уже на второй день я почувствовал себя лучше. Но вот в выходные процедур не было, и звон в башке возобновился.
Вчера, в субботу, 15 апреля, мы с Сашулей ездили на машине в Верхнетуломский, где Сашуля каталась на лыжах по водохранилищу, а я рыбачил. Полймал 8 корюшек и двух налимчиков, одного из них Сашуля подцепила. К сожалению, не было солнышка, а то вообще кайф был бы стопроцентный.
Вечером смотрел футбол «Зенит» - «Луч» (3:1), в котором Кержаков забил свой сотый гол в официальных матчах «Зенита» и сборной. Ещё по голу забили Власов и Аршавин, который к тому же сделал две голевые передачи.
(продолжение следует)