Довелось мне недавно посмотреть документальный фильм под названием «Американские слезы русских жен», снятый российскими кинематографистами. Хотя и лишенный «развесистой клюквы», которая имеет обыкновение «распускаться» на экране в случае, когда киношные авторы плохо представляют себе реалии описываемой действительности, фильм этот оказался весьма тенденциозным. Что - по размышлению – кажется вполне объяснимым. Ведь что должен испытывать мужчина (а фильм этот, разумеется, сделан мужчинами, хотя название взято из книги, написанной женщиной), по отношению к этим «предательницам»? Пусть он и не связан личными отношениями, более того, и не знаком изначально с теми, кто отдал предпочтение, руку и, предположительно - сердце, чужеземцу. Ответ напрашивается сам собой - вероятно, ревность своеобразную - немалых таких размеров, в национальном масштабе.…
Поэтому простим пристрастность авторов, обращающих внимание, главным образом, на негативные события, происходившие в жизни героинь картины. В конце концов, уже само название со словом «слезы» настраивает на определенный лад. Тем более что негативные события действительно имеют место в историях замужеств наших соотечественниц, уезжающих далеко – за семь морей, за семь лесов - в поисках своего «принца» и в ожидании счастья.
Однако же не все так мрачно в реальной жизни. Существует много удачных браков и счастливых союзов, или, по крайней мере, успешно сложившихся жизней, даже и после того, как эти браки распались - у тех, кто рискнул отправиться за своим суженым в тридевятое царство, тридесятое государство. Не сочти, читатель, мою склонность к употреблению былинных запевов за намерение рассказать сказку. Просто мне захотелось создать некую атмосферу непредвзятости, постараться настроить тех, кто читает эти строки, на воспоминания детства и такое же детское, не обремененное грузом прожитых лет, восприятие. Чтобы возникло желание – пусть и ненадолго - отринуть свойственный нам скептицизм и ироничность, и отдаться воле автора, следуя за повествованием не в качестве судьи и критика, но простого слушателя, способного к сопереживанию.
Истории, которые я намереваюсь рассказать – абсолютно реальны, произошли с людьми, которых я лично знаю, и имели место, как видно из заголовка, в стране, где я сейчас обретаюсь. Более того, у автора этих строк, как вы догадываетесь, имеется и личный опыт в таком деле. Речь пойдет о трех женщинах, которые волею судеб стали женами канадцев. Тех самых, что родились в Канаде, а иммигрантами в этой стране были их дедушки или прабабушки, прибывшие в Новый Свет много лет назад из своих англоязычных земель. То есть они стали женами мужчин, обладающих ментальностью и культурой, сильно отличающейся – как, впрочем, и все остальные в этом мире культуры и ментальности – от русской. Слово «русский» я употребляю здесь в широком смысле, имея в виду всех тех из нас, кто родился в присной памяти Советском Союзе.
Итак, история первая – немного грустная, но оптимистическая.
С ВЕРОЮ В ЛЮБОВЬ
Что делает женщину привлекательной? Ответов на этот вопрос может быть множество, но давайте оставим в стороне длину ног, размеры талии и бедер, симметричность лица и голливудскую улыбку. Нет, совсем уж от этих параметров отказываться не будем, но обратим внимание на то, как идет женщина, как смотрит в глаза собеседнику, как держится в разговоре, как реагирует на комплимент. Осмелюсь предположить, что главным фактором в оценке привлекательности в наше время стало то, насколько уверенно «леди, дама, сеньора, фемина» ощущает себя и преподносит окружающим.
Героиня этой истории по имени Вера как раз относится к типу успешных женщин и прекрасно осведомлена о силе своего обаяния. Она замечает, какие взгляды на нее бросают мужчины, и ей привычно слышать комплименты не только от мужчин, но и от женщин. Даром, что ей за пятьдесят и у нее трое внуков. Это двадцатилетние думают, что после 50 жизни нет, и удел бабушек – нянчиться с малышами да смотреть бесконечные сериалы. Ну, уж нет! Вера - из нового поколения русских женщин. Из тех, кому «за сорок», но кто полон сил, энергии и планов на будущее. У нее неистребимый вкус к жизни, и она никоим образом не соответствует обывательскому представлению о том, какой должна быть «бабушка».
Как часто мы любим повторять заезженные фразы наподобие этой - «во многом знании много печали». В жизни Веры «многое знание» умножает не скорбь, но уверенность в своих силах, оптимизм и целеустремленность. Однако так было не всегда и, если уж говорить начистоту, то скорби в ее жизни было предостаточно.
В своей прошлой, до-канадской жизни Вера жила в крупном сибирском городе, преподавала литературу в техникуме и была вполне довольна тем, как складывалась ее жизнь. Рядом муж, с которым прожито много лет в согласии, взрослеющая дочь, радующая своими успехами в учебе, прекрасные отношения с коллегами и друзьями. Все это благополучие оказалось разрушенным в один момент. В тот жуткий миг, когда она узнала, что муж встретил другую женщину, полюбил ее и решился на развод. Вера слушала монолог, так хорошо отрепетированный, как ей показалось, и в первый момент подумала, что это розыгрыш. Сейчас Виктор рассмеется и скажет, что пошутил. Какое там сегодня число? Нет, первое апреля давно прошло…
Мозг отказывался воспринимать эту информацию, всячески стараясь найти какое-то объяснение происходящему. А объяснение было самым простым. Виктор познакомился с молодой женщиной, закрутил с ней интрижку – как ему казалось, мимолетную. Но чем дальше развивались его отношения с этой улыбчивой, миловидной блондинкой, работавшей секретаршей у начальника крупного промышленного предприятия, тем больше он увязал в этих отношениях. Когда возлюбленная выдвинула ультиматум – либо он разводится с женой, и они начинают новую жизнь вместе, либо он ее больше никогда не увидит, он принял решение. Типичная ситуация, которую теперь любят называть «кризисом среднего возраста».
Вера тяжело переживала развод. Ее страдания брошенной жены усугублял тот факт, что дочь Иришка, выскочившая замуж еще студенткой, уехала с молодым мужем в Канаду. Вера не думала об отъезде из России. Все ее устраивало в этой жизни до недавнего времени. Но тот факт, что в отсутствие самых близких людей она вдруг ощутила леденящий душу страх одиночества, заставлял пересмотреть взгляды на будущее.
Ирина не долго уговаривала маму. Документы на ее переезд были оформлены довольно быстро. В самом начале предполагалось, что оба родителя присоединятся к дочери в Торонто. Но поскольку у папы обнаружился синдром, в просторечии именуемый «седина в бороду, бес в ребро» (хотя у него никогда не было бороды, а волосы, не тронутые сединой, отливали вороным крылом), мама отправилась в Канаду одна.
Первое время Вера жила у дочери и изучала английский язык. Ее опыт преподавания русской литературы оказался в этой стране совершенно никому не нужен, но жизнь продолжалась, и надо было чем-то занимать себя кроме ведения домашнего хозяйства и присмотра за внучками-двойняшками. Однажды Вера услышала от соседки о том, что в Торонто популярны вечера танцев и различные мероприятия для одиноких людей. Причем, проводились эти мероприятия не для молодежи, как это принято в России, а для людей, вполне состоявшихся профессионально и «человечески», и в силу разных причин оказавшихся в одиночестве на четвертом, пятом, шестом и т.п. десятке лет. Мысль пойти на такой вечер танцев пришлась Вере по душе. Она всегда была заводилой и душой компании - пора было проявлять свои способности в новой среде обитания.
Став завсегдатаем танцевальных вечеров и обретя новых друзей, Вера чувствовала, как сердечная рана, нанесенная бывшим мужем, зарастает. И сердце это снова, как в юности, жаждало нежности, любви, а то и страсти…
Однажды ее пригласил на танец импозантный мужчина с седыми висками. В строгом элегантном костюме, он выглядел очень внушительно и выгодно отличался от типичных канадцев, которые, как считала Вера, одеваются исключительно в джинсы и футболки. Ричард, в конечном счете, и оказался типичным канадцем и происходил из семьи ирландцев, перебравшихся в Канаду в год страшной засухи и голода, случившихся на их родине в середине позапрошлого века. Где-то он начитался русских авторов – в переводе, разумеется - и решил, что ему непременно нужна русская жена. Он был бездетным вдовцом, ему недавно исполнилось 60, что по канадским меркам – почти молодость, и он влюбился в Веру как мальчишка.
Нельзя сказать, что Вера тут же ответила ему взаимностью, но ей, несомненно, льстило внимание этого джентльмена, восторгавшегося ее умением хорошо танцевать, легкой походкой, стройной фигурой и забавным русским акцентом. Она представила Ричарда дочери и зятю, и мамин поклонник был единодушно одобрен.
Так у Веры началась вторая молодость. Ричард приглашал ее в рестораны, водил на концерты, и она была благодарна судьбе за то, что та послала ей такого рыцаря. Кто бы так за ней ухаживал в родном Новосибирске, не раз задавала себе риторический вопрос Вера. Ответ был однозначен – там, в родном отечестве, ее давно бы уже списали с «рынка невест» как залежалый и второсортный товар. Женщина после сорока в России – это уже как бы и не женщина. Тем более в ситуации известной демографической диспропорции.
Ричард был вполне обеспечен, у него был собственный небольшой бизнес, просторный дом, и не наблюдалось наследников. Не то чтобы Вера была против гипотетических детей канадского воздыхателя, но как-то ей становилось не по себе, когда она представляла, что ей бы пришлось с ними тесно общаться. Еще неизвестно, как бы они посмотрели на русскую подругу овдовевшего папаши. Но и по этой части у Ричарда оказалось все в полном порядке. Поэтому, когда он сделал официальное предложение, Вера поняла, что в этой лотерее ей достался счастливый билет.
Организовали скромную свадьбу, во время которой Вера вдруг запаниковала. Одно дело – принимать ухаживания и приятно проводить время с галантным кавалером, другое – быть постоянно вместе с человеком, которого толком не знаешь – все-таки пуд соли они еще не съели - и особо нежных чувств к которому не испытываешь. Но замужество это решало ряд насущных проблем, и тут уже было не до сантиментов.
Поначалу новая супружеская жизнь Веры протекала без особых потрясений. Ей нравилось заниматься домом, готовить обеды мужу, устраивать вечеринки для небольшого круга друзей. Правда, она не всегда понимала шутки, над которыми хохотали приятели ее мужа, и вовсе не потому, что ее английский был плох. Тут-то как раз она добилась прекрасных результатов. Все-таки ежедневное общение с носителем языка очень сильно помогает в деле овладения этим самым языком. Дело было в том, что она не понимала смысла шуток. Как оказалось, юмор тоже имеет национальную принадлежность.
Вера также не принимала участия в разговорах, когда кто-то из гостей вспоминал старые фильмы, песни из этих фильмов или цитировал реплики, ставшие крылатыми выражениями. Особенно, когда эти фильмы шли по одному из каналов местного телевидения. Ее спрашивали, как ей нравился такой-то актер, или такая-то певица, прославившиеся в былые времена, и ей каждый раз приходилось объяснять, что она не видела этих фильмов, не слышала этих песен, не читала этих книг. Она была из другой культурной среды, и факт этот усугублялся еще и тем, что среда эта была отделена от других культур суровым железным занавесом как раз в те самые годы, на которые пришлись молодость Ричарда и его друзей. Гости смотрели на Веру с сочувствием, а она ощущала себя не то моральным инвалидом, не способным к полноценному общению, не то невеждой, не удосужившейся изучить интересы и привычки аборигенов, среди которых жила. Это действовало на нервы, еще и потому что Вере хотелось смотреть фильмы исключительно на родном языке, петь русские песни и вслух декламировать любимые стихи Цветаевой и Ахматовой. Но кому это было здесь интересно?
Ирина пыталась убедить недовольную маму в том, что все нормально, ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и нужно просто найти некий баланс интересов в новой супружеской жизни. Казалось, мать и дочь поменялись ролями. Эта мысль - о смене ролевых функций - еще не раз придет в голову Вере, особенно позднее, когда судьба ее неожиданно совершит еще один крутой поворот.
Внешне Вера и Ричард представляли собой вполне благополучную пару. Приятной наружности, еще не старый мужчина и его «ягодка опять» жена - порывистая, с неизменной улыбкой и блеском в глазах – они очень мило смотрелись вместе. Вере поначалу нравилось, что ее новый муж был старше почти на 10 лет. Ведь в ее первом и так драматично закончившемся замужестве супруг был на несколько лет младше. И хотя мало кого теперь можно удивить подобным раскладом, именно это обстоятельство она считала одной из причин своего распавшегося брака.
Через год после канадской свадьбы «пуд соли» был съеден, и Вера начала подозревать, что совершила ошибку, согласившись выйти замуж за человека, приятного во всех отношениях, но не вызывавшего у нее нежных чувств и любовного трепета. Да какие еще нежные чувства в этом возрасте, скажете вы, и будете неправы. Порывы любви, как заметил классик, благотворны, а Вере так хотелось, чтобы в сердце ее снова зазвучала мелодия этого прекрасного чувства. Ведь Вера и Любовь – очень близкие понятия.
Со временем Ричард начал проявлять себя не с лучшей стороны, а именно – стал необузданным ревнивцем. Причем, ревновал он не только к восхищенным взглядам посторонних мужчин, в поле зрения которых попадала Вера. Он ревновал к ее интересам и увлечениям – а это были лыжи зимой, плаванье летом и занятия в фитнес-клубе в любое время года. Он-то мечтал о русской жене «душечке», которая полностью посвятила бы себя заботам о муже, а ему досталась в некотором роде «амазонка» - так он определил для себя активный образ жизни жены. Но это не делало Веру менее любимой, а напротив - жгло его сердце ревностью и болью от того, что ему не находилось в этой активности места – ведь он предпочитал спокойный и размеренный «лайфстайл», без лишнего шума, суеты и телодвижений. Ревность перерастала в раздражение – в том числе и самим собой - и порождала ссоры.
Все кончилось тем, что однажды Вера решила уйти от мужа – хотя бы на время, и вернулась в дом к дочери. Тут опять стало ясно, что мать и дочь поменялись ролями. Ирина уговаривала маму вернуться к Ричарду, который, что ни говори, был приличным и любящим мужем – такого еще поискать. Дочь призывала мать к терпимости и пониманию, а та твердила, что не может жить с нелюбимым мужчиной. Иронию ситуации сознавали обе, но Вера не видела возможности компромисса.
Однажды вечером во время ужина, когда вся семья Ирины, включая маму, сидела за столом, раздался телефонный звонок и на аппарате определился номер Ричарда. Вера не хотела подходить к телефону, не желая общаться с мужем после очередной, случившейся на днях телефонной перепалки. Трубку взяла Ирина. Глядя на дочь, на ее внезапно побледневшее лицо и округлившиеся глаза, Вера поняла, что случилось что-то серьезное. Звонил Кеннет, брат Ричарда. Он сообщил, что час назад законный супруг Веры, безжалостно, по его словам, оставленный ею, скончался от сердечного приступа.
Новость оглушила всех. Ну вот, судьба нанесла тебе очередной удар исподтишка, думала Вера. Если в предыдущем сценарии несчастья, обрушившегося на нее с изменой первого мужа, она была пострадавшей стороной и вызывала у всех сочувствие, то на этот раз причиной трагедии являлась она сама, с точки зрения стороннего наблюдателя.
Смерть Ричарда потрясла Веру. Хотя умом она понимала, что нормальному человеку не придет в голову назвать ее «убийцей», и нет ничьей вины в том, что случилось, на сердце, еще недавно так жаждавшем любви, лег камень. Каждое утро теперь Вера просыпалась с мыслями о том, что собственной безалаберностью и необдуманными решениями довела человека до преждевременной смерти, и казнила себя. Хотя если вдуматься, была ли она действительно повинна в том, что произошло?
А жизнь между тем продолжалась. И оказалось, что в ней есть и светлые стороны. Согласно воле покойного, Вере достался дом, и этот пункт завещания ни у кого из ричардовых родственников не вызвал протеста. Брату его отходил миллион долларов, о существовании которого Вера и не догадывалась, и, видимо, данное обстоятельство примиряло Кена с потерей недвижимости брата.
Вера продала дом, купила себе «кондо» - премилую квартирку недалеко от «даунтауна» - и новую машину. В очередной раз надо было оставить за спиной прошлое и думать о будущем. Начиналась третья молодость трижды бабушки, как со смехом называла себя Вера – у Ирины родился сынишка, и Вера теперь часто оказывалась в роли «беби-ситтера» для своих внуков.
Но романтическая сторона жизни отнюдь не перестала для нее существовать. Ведь Вера все также хороша собой, молода душой и полна веры и надежды на то, что в жизни еще может случиться встреча с ЕЕ мужчиной. Вокруг нее всегда вьются кавалеры, и она заранее обдумывает, тщательно все взвешивая, с кем будет отмечать очередное Рождество, Новый год или какой-нибудь другой праздник. Ведь ей придется представить своего избранника дочери и зятю, а теперь еще - и подрастающим внучкам - и надеяться на их одобрение. И это напоминает ей, как когда-то в иной жизни и в другой стране ее одобрения искала дочь, впервые представившая родителям своего будущего мужа. Но теперь в центре внимания – Вера, и ее дочь, вместе с остальными близкими, верит в то, что мама снова станет счастливой.