В первый день зимних каникул Элик проснулся даже раньше обычного. Наскоро умывшись и почистив зубы, он вооружился электронным табелем с оценками за четверть и вбежал на кухню. Мать, как всегда, суетилась у автоплиты, а отец со стаканом сока куанги в руке просматривал новости по стереовизору.
Успел! Элик гордо прошествовал к столу и положил перед отцом табель:
— Вот!
— Что это ты ни свет ни заря вскочил, – сказала мать, не отрываясь от программирования обеда, – спал бы, сил набирался.
А отец хитро так улыбнулся, взял табель в руки и нарочито серьезно произнес:
— Ну-с, посмотрим. Есть ли чем гордится родителям Элики, ученика четвертого класса второй гимназии? – он помолчал, рассматривая оценки, и продолжил: – Что ж, неплохо. Слышишь, мать, от торжественного ужина нам сегодня не отвертеться.
— А помнишь, папа, ты мне обещал, – важно начал Элик.
— Ну, и что же я обещал?
— Ну, если хорошо закончу четверть, то на каникулы поеду к дедушке на ферму.
— Точно! – отец рассмеялся. – Как я мог забыть. Ладно, вечером, за ужином, и обсудим твою поездку. А сейчас пора на работу.
Дедушке Риосу было почти сто лет. Он жил на старой ферме, которую построил еще его прадедушка, один из первых поселенцев. Элик был на ней всего один раз, года три назад. Тогда они с отцом прилетали за бабушкой, которая окончательно решила перебраться в город, Но старый Риос, несмотря на уговоры всей семьи, наотрез оказался покидать свое древнее жилище и бросать хозяйство. Он так и заявил:
— Здесь я родился, здесь я и умру.
Сама ферма не приносила никакого дохода, так как все продукты давно уже производили специальные кухонные синтезаторы. Лишь несколько агророботов ухаживали за чудесными плодородными полями, поддерживая их неземную красоту, да обслуживали старый дом с единственным обитателем.
И вот, всего лишь три часа в воздухе, и Элик, не успев выбраться из прозрачной капсулы автолета, попал в крепкие объятия высокого, худющего старика с седой, словно покрытой инеем, головой:
— Я думал, вы там, в городе, совсем деда Риоса позабыли.
— Что вы, дедушка! Папа чуть ли не каждый день повторяет: «Заберем скоро нашего фермера в город и заживем наконец-то все вместе», – начал оправдываться Элик.
— Ну да, ну да, – зачастил дедушка, – пойдем-ка, внучек, в дом. Чай, проголодался с дороги.
Потом были горячие маисовые лепешки, такие вкусные, что ни одному кухонному агрегату и не снились. Запивая их жирным козьим молоком, Элик с удовольствием отвечал на все расспросы Риоса. Да так, что к концу трапезы старый фермер знал все городские и даже школьные тайны, подсказывал имена друзей-одноклассников, кода набитый вкуснятиной рот не мог их выговорить. Наконец с жалобным стоном:
— Не могу больше, лопну, – Элик встал из-за стола.
— Неужели наелся? Так быстро? – дедушка хитро подмигнул. – Тогда пойди, приляг, отдохни с дорожки.
— А можно я дом посмотрю?
— А что здесь смотреть? Все такое древнее, несовременное. У меня ведь даже стереовизора нет…
— Древнее! Так ведь это же самое интересное! Особенно в комнате твоего прадедушки!
— Старого Бэнка? – Риос рассмеялся. – Ну что ж, иди, может и найдешь какую занятную вещицу.
Еще в прошлый приезд Элик успел заглянуть в святая святых древнего дома – кабинет Бэнка, основателя фермы, одного из первых поселенцев. Там было полно диковинных вещей, названия которым не знал даже отец. И вот сегодня Элик с замиранием сердца, вошел в эту загадочную комнату. Задернутые на окнах полупрозрачные шторы создавали таинственный полумрак. Длинную стену вдоль двери занимали полки, заставленные книгами. О книгах, вышедших из обихода более ста лет назад, им рассказывали в школе. Элик вспомнил, что когда-то, очень давно, чтение книг было единственным способом узнать что-то новое. Две другие стены были увешаны разными картинками в рамках. Причем картинки были не голограммами, а какими-то застывшими, но все равно очень красивыми. В одной из стен, разрывая строгие ряды картин, зияло черным таинственным отверстием странное сооружение под названием «камин». Когда-то оно использовалось для обогрева жилья, но Элик подозревал, что это только легенда. Не мог же, в самом деле, Бэнкс не знать о термоплазменных панелях с саморегуляцией!
Центр комнаты занимал огромный, как сказал отец «из настоящего дерева», стол. Множество его ящиков разных размеров скрывали в себе тайны и сокровища прошлого или даже позапрошлого века. В полированной крышке стола отражалась круглая люстра с множеством маленьких стеклянных висюлек. Стол был такой большой, что не только Элик, но и даже отец или дедушка Риос спокойно разлеглись бы на нем, вытянув ноги. Если захотели бы.
Длинная черная коробочка лежала на столе. Собственно, из-за нее Элик зубрил уроки, избегал в школе любых ссор и драк, превратился, к неудовольствию друзей, в примерного отличника. Но это было еще не все! Три года он готовился к этому моменту. Перелопатил массу информации. Каждый день, сделав уроки, он погружался в глубины Всемирного Хранителя Знаний. Элик с удивлением узнал что, музыкальному искусству, например, тысячи лет, а музыку раньше сочиняли не специальные компьютеры и программы, а особенные люди – композиторы. А были еще музыканты…
И тогда Элик разыскал и тайком усвоил десятки обучающих программ. Что бы сегодня…
«Но ведь тебе всего десять лет. Ты не сможешь…» – внутренний голос заставил одернуть от коробочки руку, учащенно застучало сердце. Нет, он должен решится, он готов…
Футляр с мягким щелчком раскрылся, флейта послушно легла в руки. Элик закрыл глаза и поднес флейту к губам…
Нежные, чарующие звуки разнеслись, воскресили старый дом. Он словно вздохнул, выпуская музыку на простор полей, и легкий проказник-ветер подхватил, понес ее живым потоком, удивляя природу. Мир замер в немом вопросе: «Что это такое прекрасное? Откуда? Где оно было раньше?» Травы, леса, ручьи благоговейно внимали невиданному чуду.
Элик не видел, как в дверях кабинета, затаив дыхание, появился изумленный дедушка Риос, А одна из застывших картинок на стене, казалось, ожила, и старый Бэнк улыбнулся музыканту.
Через неделю, вернувшись домой, на вопрос матери: «Что это?» Элик ответил:
— Флейта. Подарок дедушки Риоса.
— Что такое флейта?
— Музыкальный инструмент.
— Музыкальный что? А, впрочем, завтра все расскажешь. А сегодня, сынок, отдыхай. Сейчас приготовлю что-нибудь вкусненькое, – и мать, поцеловав его, поспешила к своей автоплите.
Вечером, когда стемнело, Элик положил футляр с флейтой на подоконник и уселся у окна. Он вглядывался в черноту марсианской ночи, чтобы не пропустить момент, когда у горизонта вспыхнет самая яркая звезда. Этой звездой была Земля, прекрасная планета старого Бэнка. Земля, на которой сотни лет назад родилась его волшебная флейта.