Ангел варил суп. На обед были званы гости. А зарплату задерживали. Поэтому на нектар в ресторане денег уже не хватало. Пришлось купить курицу (да, курицу!), помыть курицу и сварить курицу. Еще вермишель сварить. Потому что курица – это целый обед, когда нет денег. На первое – бульон с вермишелью, на второе – жареные на сковородке крылья, ноги и хвост. Не надо морщиться – там, наверху, курицы при хвосте ходят. Самая вкусная часть. Между прочим.
Ангел был зол. И вообще, и в частности. Курица в одну кастрюлю не влезала, а в другой не просматривалась – это в частности. План по увеличению количества счастья не выполнялся – это вообще.
Ангел сердито уминал ножки, крылья и хвост в маленькую кастрюльку, перекладывая на несчастное животное (да, животное – оно же при хвосте!) весь свой пыл. Делаешь им добро, делаешь – не видят. Носом ткнешь – плачут. Потому что всегда все плачут, когда в нос ткнешь. И так с ними, и этак – не помогает. Пока своих шишек не набьют, ничего слушать не хотят. А как набьют – сразу жалобы строчат, свечки жгут, плачут.
Вот опять. Звонят в дверь. Наверняка жалобу очередную принесли.
Ангел подошел к двери, вытирая на ходу руки о фартук.
За дверью мялся почтальон (почему они, бедные, всегда мнутся?)
- Вот вам письмо и посылка. Получите. Распишитесь
- Спасибо. А что это?
- Это печаль. В посылке. В письме – объяснения.
- Ага, спасибо. До свидания
Объяснения. Ну на кой мне нужны эти объяснения. И так понятно – слезы по ночам в подушку, боль в глазах, отчаяние. Не любит. Не хочет. Ушел. Или вообще не приходил. Люди, люди – что же вы сами с собой делаете.
Ангел кинул нераспечатанную посылку в чуланчик, к нескольким десяткам точно таких же, и припустил бегом на кухню. А то суп убежит.