Трамвай
Семен Семеныч, недавно появившийся в этом городе, устроился на работу.
Сегодня утром его любимая жена разбудила его, заварила ему чай, положила на тарелочку два бутерброда и ушла на работу. Она выходила раньше его на двадцать минут. Он пил чай, задумчиво жевал бутерброды с сыром и смотрел на декоративного кролика, который сидел в клетке и грыз вишневые веточки. На его правом тапочке лежал рыжий кот и грел ему ногу, иногда поднимал голову с вечной мольбой - у кота всегда был прекрасный аппетит. Семен Семеныч бросил ему кусочек сыра с бутера и воспользовавшись освобождением ноги, допил чай и пошел одеваться. Он одел куртку, дорогие ботинки, купленные еще в Москве, и вышел за дверь. До трамвая можно было доехать на маршрутке, но он решил пройтись пешком - у него еще было время в запасе.
Он минут пятнадцать шел вдоль кирпичной стены большого металлургического завода, потом прошел через пустырь, заросший деревьями, там трамвай делал разворот. Потом он минут семь стоял вместе с сонными согражданами на трамвайной остановке. Потом зашел в приехавший трамвай и тот резво покатил его в другой конец города. В трамвае сесть было некуда, но по сравнению с Московским метро, здесь было весьма просторно.
В этот город он попал можно сказать случайно, влюбился в одну девушку, они долго писали друг другу письма, а потом он бросил работу в Москве и приехал к ней жить, что было совсем неодекватно с его стороны. Он просто очень устал от Московских пробок, от Московского метро, от Московского начальства, да и от себя самого, того каким он был там. А работал он художником-дизайнером, его опыт, умение и даже его душу, в какой-то степени, безжалостно эксплуатировали воротилы рекламной полиграфии. Здесь он устроился по этой же специальности, хотя зарплата была скромнее, но это сейчас было не так важно для него, жена любила его, она создала все условия, что бы он мог работать и нормально себя чувствовать, в этом новом для него городе. Он был очень благодарен ей за это. Как хорошо, что он сейчас мог отдохнуть от столичной скорости и суматохи.
Рядом с ним освободилось место - на заводской остановке вышло много народа, а ему нужно было ехать дальше, до конечной этого трамвайного маршрута. Вагон резво мчался вперед, звеня колесами. Семен Семеныч задумчиво смотрел на аллею из южных тополей. Трамвай шел вдоль дороги, его иногда обгоняли машины. Потом трамвай нырнул в тонель и, казалось, стал ехать еще быстрее.
Все складывалось как-то слишком уж хорошо и в этом скрывлось какое-то странное чувство тревоги. Она любила его, у нее была дочка, она тоже любила его, да его все любили и даже его дочь, которую он оставил в Москве, тоже любила его. А за что его можно любить? Этого Семен Семеныч понять не мог. Он наделал в своей жизни много глупостей и ошибок, от которых страдали и он сам, и все его близкие, но они все равно любили его, а ему было мучительно стыдно перед ними за все свои чудачества. Он обожал баловать детей, кошек, женщин, а потом сам не знал куда от них деваться. Люди быстро привыкают к хорошему, а его художественные гонорары были очень скромны, к тому же в его работе небыло никакой стабильности.
Но все же он был влюблен в этот город, в этих людей которых он видел на улицах, конечно любил своих близких с которыми он жил.
Семен Семеныч уносился в даль вместе со своими сумбурными мыслями, а трамвай весело звенел об рельсы и все ехал ехал и ехал...
А может быть в этой жизни достаточно хотябы того, чтобы этот трамвай просто ехал дальше и все?
Черноусов Владимир
8 декабря 2007 год