Люди же только охали и покачивали головами в сочувствии, а иные даже равнодушно проходили прочь, лишь мельком окинув взглядом несчастного и лица их при этом понижались в цветовом тоне. Один из молодых людей громко кричал в трубку мобильного телефона и описывал то, что происходит здесь на глазах у многочисленных зевак. Он, как я понял из услышанного, вызывал скорую помощь.
- Кто-нибудь может помочь человеку? Люди он же умрёт! – не успокаиваясь надрывалась худенькая женщина и склонившись к испытывающему боль мужчине, спросила у него: - Сердце? У вас лекарства при себе есть?
Он отрицательно замотал головой, дав понять, что никаких медикаментов у него не было. Поражало то, что при наличии рядом с ним, такого количества людей, никто из них не знал, как можно помочь в данной ситуации человеку, который у всех на виду просто умирал и отчаянно хватался в предсмертной агонии за любую возможность выжить.
- Валокордин, валидол, нитроглицерин у кого-нибудь есть? – обратился я к людям, стоящим вокруг, но в ответ лишь получил молчание.
- У него сердечный приступ скорее всего, - произнесла синелицая женщина.
- Скорая выехала уже, - сообщил подошедший к нам молодой человек, до этого вызывавший её по телефону.
- Первую помощь оказать сможете? – спросил я у женщины и у молодого человека.
- Смогу, - ответил парень.
- Хорошо, а я попробую сейчас раздобыть какие-нибудь лекарства, - сказал я им и ко мне тут же подбежали догнавшие меня Женька с Антоном.
Вкратце объяснив им ситуацию, мы вскоре ринулись в различных направлениях на поиск аптеки или людей, которые могли бы реально помочь умирающему. В быстром беге, я полетел мимо торговых рядов и спрашивал почти у каждого встречного о том, где можно найти ближайшую аптеку, а также о наличии у них медикаментов, помогающих при сердечных приступах. Напуганные моим ошалелым на них наскоком, они порой даже шарахались от меня в сторону, но едва услышав о том, что одному человеку стало плохо с сердцем и ему требуется помощь, понимающе отвечали мне. Наконец, у одной бабульки, в ответ на мою просьбу в её руках появилась из сумки уже начатая пластинка с таблетками жёлтого цвета, на которой я прочитав слово ВАЛИДОЛ, бросился бежать в обратную сторону, иногда бесцеремонно расталкивая по пути прохожих.
- Очумел совсем что ли! – слышал я вслед, но совершенно не обращал на эти возгласы никакого внимания.
Запыхавшийся, я вскоре вернулся к тому месту, откуда совсем недавно устремился на поиски лекарственных средств. Там мои глаза всё также обнаружили людскую скученность, в центре которой мелькала белобрысая шевелюра Бутикова. Протиснувшись сквозь нагромождение, я увидел, что человек которому было плохо уже лежал на асфальте, а над ним усердно работая руками, делал искусственный массаж сердца парень, вызвавший скорую помощь.
- О, Боженька! – кто-то воскликнул позади меня.
- Граждане, я попрошу вас разойтись! Человеку нужен воздух! Не толпитесь здесь, пожалуйста! Расходимся! Расходимся! Ну вы что не понимаете, уважаемый? – принялся разгонять я лишних зевак, которые образовали собой круг вокруг несчастного человека.
- Не толпимся здесь! Проходите! – начал поддерживать меня Женька, громко выкрикивая слова.
Толпа потихоньку стала рассасываться, а человек у которого было плохо с сердцем, бездыханно возлежал и лицо его тускнело на моих глазах из зелёного в серый.
- Пульса нет! Да где же скорая?! – прощупав артерию на шее умирающего, сообщила нам молодая женщина, а парень взмокнув от усиленной работы руками, сделал искусственное дыхание и вновь ритмичными движениями надавливая сложенными ладонями на грудь, приступил к массажу сердца.
- Эх, поздно я его заметила! Поздно я его заметила! – запричитала синелицая женщина. – Он уже видимо давно так сидел и за сердце держался… Никто на него внимания не обращал… Нет, нету пульса…
В моих глазах лицо седовласого человека окончательно сделалось серого оттенка, абсолютно такого же цвета, как у «кузнечиков», и я осознал то, что жизнь навсегда покинуло его тело. Однако Женька, заменив уставшего парня, принялся выполнять синхронные действия, надеясь ещё на то, что умерший снова обретёт дыхание.
- Ну что? – взволнованно проговорил подоспевший к нам Антон.
- Плохо, - только и смог произнести вслух я.
Совсем скоро тело умершего начало трансформироваться на моих глазах, немало изумляя мой разум. Сначала из его груди показалась беспалая рука «бабайки». Она медленно увеличивалась в размере и слегка подёргивалась в направлении света. Затем последовала эллипсовидная голова с большущими глазищами и с огромным интересом принялась оглядывать окружение, а в особенности её привлёк склонившийся над ней Женька. Немного поглазев по сторонам «кузнечик» вдруг в прытком прыжке выскочил наружу и устремился в полёте вверх. Где-то на высоте в пять метров он завис в воздухе, смешно растопырив свои худые ручки с ножками и после принялся кружить над собравшимся вокруг тела многолюдьем, то приближаясь к нему, то отдаляясь в сторону.
- Йю-ху-ху! – громко проверещал дух умершего человека и в воздушном пространстве пошёл описывать круги, всё больше увеличивая их в диаметре.
Заворожённый стоял я и смотрел ему вслед, задрав вверх свою голову и неимоверно вертел ею по сторонам, наблюдая полёт «бабайки».
- Что ты там увидел, Вить? – поинтересовался у меня Антон, находящийся рядом.
- Да так… Невидаль одну… Позже расскажу…
А Женька не сдавался и всё продолжал спасительные движения над уже умершим человеком. Чередуя дыхательный массаж с ритмичными надавливаниями в области грудной клетки, он не взирая на то, что никакого прогресса от них не было, упрямо надеялся вывести бездыханное тело из клинической смерти.
- Йю-ху! Ну и ну! – кружил над нами «кузнечик», а Руки Божьи чинно проплывали около него в своих сферах.
Особенно выделялся из них один зелёный шар, который будто что-то выжидал в подвисшем состоянии неподалеку от описываемых «бабайкой» воздушных кругов и пируэтов.
Вскоре послышался звук сирены, исходящий из наконец-то прибывшей машины скорой помощи, а спустя некоторое время показались и сами санитары с носилками и чемоданчиком в руках.
- Это дурдом! Это дурдом полнейший! Такая ярмарка огромная в городе проходит и не одной машины скорой помощи рядом не оказалась! Господа, медики, где ваша дежурная машина, которая должна на подобном мероприятии быть?! – резко говорила им женщина, которая подняла первой тревогу об умирающем человеке.
- Женщина, успокойтесь! – с вызовом парировал ей один из медработников, который склонился над трупом и прощупывал пульс в области шеи. – В конце концов это не наша вина, а скорее всего администрация района не направила заявку на дежурство…
- У нас в стране, как всегда, крайний обязательно найдётся! Дурдом! – горячо и с гневом произнесла синелицая дама.
Запыхавшийся Женька подошёл ко мне и широко поместив руки себе на пояс сквозь зубы выговорил:
- Кончился дедуля…
Это же самое подтвердили скоро и медики. После сделанной умершему человеку прямой инъекции в сердце, которая ни к чему хорошему не привела, они по зрачкам, дыханию и пульсу констатировали смерть пожилого мужчины и поместив его на носилки, под неодобрительный ропот в толпе, быстро поволокли в сторону автомобиля скорой помощи.
В небе же тем временем разыгралась настоящая драма. Верещащий «бабайка», развив сумасшедшую скорость, взялся носиться словно пикирующий истребитель над территорией ярмарки, чертя в своём полёте невидимые линии во всевозможных направлениях.
- Виииииииииииууууууууууу!!! Виииииуууууууууу!!! – будто и в самом деле в звуке имитируя самолёт, сновал он туда сюда над «раздолбайкой».
Зелёная Рука Божья тоже не дремала и выйдя из статичного состояния, неожиданно вдруг развила ещё большую скорость и в молниеносном порыве настигла и с концами поглотила в себе буйного «кузнечика», а затем с колоссальной стремительностью исчезла из моего поля зрения в неизвестном направлении.
«Вот и всё, улетел дух в «далёкое перевоплощение»…» - перекрестился я на увиденное и тут же вспомнил рассказ своего домового Сан Саныча о том, как он оказался у нас дома.
9 июля, суббота, 15:48
В салоне автомобиля повисла гнетущая тишина: Женька, чрезвычайно серьёзный, курил и пальцем нервно барабанил по портсигару, Антон устремив куда-то свой взор в лобовое стекло, держал руль большими пальцами, а я же откинувшись в сиденье и тем самым дав ногам долгожданный отдых, краем глаза продолжал следить за мимо проходящими людьми. Втроём мы обдумывали всё то, что я сейчас рассказал ребятам ранее об увиденном мною зрелище. С большим интересом выслушав меня, друзья не сразу приходили в себя.
- Хрупкая всё-таки штука эта жизнь… - наконец проговорил Бутиков, выпустивший табачный дым через окошко в улицу. – Зачем? Зачем такие смертельные финалы?
- Я тоже понять не могу, ради чего живём? Ради того, чтобы сдохнуть и перед этим наплодить себе подобных? – задался вопросами Антон.
- Э, нет, ребят! Я тоже раньше думал, что цель жизни без каких-то особых там заморочек, но теперь понимаю – это не так…
- Что не так, Вить? Вот живёт себе человек: растится, развивается, учится, трудится, а потом вдруг бац – сердце остановилось… Глупо как-то! – с негодованием в голосе перебил меня Антон.
- Антош, ты ведь поверхностно смотришь, а если посмотреть на жизнь глубже, да моими сейчас глазами, то вовсе так не подумаешь. Жизнь – это важный этап на пути к чему-то большему, поверь мне, и от того как ты проживёшь её, зависит очень и очень многое там, как говорят, на том свете…
- Если даже и так – всё равно глупое устройство! Мне, например, «по-барабану», что там и как, за гранью смерти, так как жизнь для меня не сравнима ни с чем иным другим. Просто я люблю её, какой бы она трудной порой бы и не была, - не успокаивался и стоял на своём Антон и тоже, как и молчаливый теперь Женька, закурил сигарету.
- Молодец! Правильно и делаешь, что жизнь любишь, а иначе, Антох, и не требуется. Бог затеял её для нас знаешь зачем? А вот затем чтобы на этом коротком временном отрезке, именуемом жизнью, испытать нас и по результатам нашего бытия и участия в ней вынести нашим душам своё решение. Если ты жил по законам Божьим, значит тогда, ты - его союзник, а если же ты в корне их презирал, то тогда ты – его враг. Проще говоря жизнь – это игра, в которой победитель тот, кто по её окончанию попадает в окружение Господа.
- Знаешь ли Витёк, кому-то может и необязательно хочется выиграть, а нравится сам процесс игры. Разве не так? – проговорил с заднего сиденья Женька.
- Конечно не так! У тебя что нет целей в жизни?
- Есть.
- А у других людей тоже она есть, будь уверен! Даже маленькая и мизерная, но есть, а человек без цели в жизни – просто горстка пепла. Так зачем же ты только о процессе говоришь? Глупо! Вот это действительно глупо! Многие так как вы думаете! Неужели это правильно, ребят? Я знаю о чём сейчас говорю, так как сижу в такой шкуре, что вам обоим и не снилось! Живём только для того чтобы спать, есть, пить и трахаться? Как бы не так! А если вы думаете иначе, то мне жаль вас и жаль это общество! – пылко проговорил я и после слов моих вновь воцарилось молчание.
Этот разговор и меня вверг в глубокое раздумье. Слова, которые я сейчас произносил, действительно никогда не вырвались бы из меня наружу, не случись бы со мной той истории, в которой я теперь вынужденно пребывал. Вполне, вероятно, что она, эта история, была затеяна специально для того, чтобы наставить меня на путь истины, суть которой я уже в некоторой степени осознавал и понимал.
За дверями же автомобиля стояла великолепная, пусть и жаркая, солнечная погода и она влекла собой на улицу из тесных квартирных стен людей всех мастей и видов. Такие непохожие друг на друга проходили они мимо нас сидящих в автомашине и размышляющих о том, что есть жизнь человеческая. В глазах моих всё ещё стоял облик умирающего человека, свистящий полёт «бабайки», суета вокруг трупа, гомон людей и мои с друзьями неравнодушные действия в желании отвоевать жизнь у смерти.
- Ребят, а знаете, что когда вы суетились вокруг умершего, то ваши лица менялись в цвете. Особенно Жень у тебя, когда ты делал массаж сердца, лицо твоё так и мелькало из голубого в синий. Как ты думаешь почему? – спросил я у Евгения, прикрывшего от усталости и ранее пережитого веки.
- Догадываюсь, что из-за своих добрых помыслов, в которых я хотел спасти жизнь человека, - приоткрыл он свои глаза и из-под век его предстали они мне абсолютно белыми без зрачков белками.
- В принципе верно, но как мне видится все мы были в тот момент неравнодушными людьми. Жаль только спасти не удалось человека, но вины в этом нашей нет…
- Конечно, нет… Мы опоздали! Слышали, что та женщина говорила? Она его случайно заметила, когда мимо проходила, а так он давно сидел и все на него только наплевательски глазели, - живо проговорил Антон повернувшись к нам вполоборота.
- Однажды я тоже был свидетелем того, как один человек, лежал посреди многолюдной улицы и все прохожие мимо проходили и только брезгливо на него поглядывали, думали, что пьянь какая-то валяется, но, как оказалось, он просто потерял сознание, а когда пришёл в себя сам самостоятельно поднялся на ноги и пошёл. Твёрдо пошёл! А представляете если бы с ним сердечный или эпилептический приступ случился? Да он бы помер просто не дождавшись ничьей помощи! – сказал Женька и по нему было видно, что эта тема его очень взволновала.
- Вот и пример! Если есть на свете дьявол, то он непременно живёт в равнодушии! Оно и убивает, оно и калечит, оно и губит! – глубоко произнёс мой голос и я взглянув на часы в мобильном телефоне, заметил про себя, что пора бы и выдвигаться к театру, где скоро ожидалось начало спектакля.
9 июля, суббота, 16:26
В нашем местном драматическом театре, ровно в пять вечера ожидался спектакль, поставленный одной из известных московских сценических труп. Как событие для города довольно редкое, оно безусловно должно было привлечь большую массу людей интеллигентного склада, именно на это я и рассчитывал, предвидя то, что среди них обязательно должен найтись кто-нибудь из «найдёнышей».
Припарковав автомобиль близ театральной площади, я с ребятами тут же бросился к массивным колоннам, подпирающим часть козырька каменного кровельного навеса, под которым и располагался вход в фойе театра. Благополучно миновав приоткрытые двери и пройдя сквозь систему металлоискателя мы оказались в просторном вестибюле, который уже потихонечку заполнялся людьми почитающими сценическое искусство. В основном, они прохаживались вдоль периметра стен и лишь изредка останавливались у афиш с нынешним и ожидающимся в ближайшем будущем репертуаром. Комкая в руках программки на сегодняшний спектакль, люди были в предвкушении начала театрального действа, на которое ожидался аншлаг, так как Женька узнал, что билетов в кассе уже не было. Собственно мы и не собирались посещать сам спектакль, а только лишь моими глазами разузнать о том, найдётся ли кто-нибудь среди публики обладающий фиолетовым ликом. Лица же меня радовали! Такого соотношения синего и голубого цвета среди лиц людей взрослого возраста я ещё не встречал – их было достаточно большое количество. На основании увиденного я про себя сделал вывод, что увлечение любым из видов искусства, есть занятие не для равнодушных людских особей. Хотя здесь и присутствовали люди с зелёными и жёлтыми оттенками лиц, но всё же их было неимоверно меньше в процентном эквиваленте, чем на той же ярмарке. Оранжевых и красных в театральном фойе не было и вовсе!
«Вот, какие замечательные плоды приносят добрые увлечения! – думалось мне. – Как не крути, но если у тебя есть любимое дело, которое не идёт против Божественной Истины, то твоё лицо, так или иначе, попадает в хорошие цветовые оттенки… Взять хотя бы фермера, Павла Витальевича, по всей видимости у него крепкое хозяйство в Соколовке, а всё благодаря его трудолюбию и неравнодушию к делу, которым он по-доброму увлечён…»
Людей становилось всё больше и больше и я окинув практически всех присутствующих взглядом, плавно переместился ко входу и здесь, словно сквозь сито, пропускал через своё зрение приходящую с улицы публику.
- Ноль эффекта? – поинтересовался у меня Бутиков.
- Подождём пока, - ответил я ему, почему-то очень надеясь на то, что посещение театра выдаст мне хотя бы одного «найдёныша».
Каково же было моё удивление, когда вскоре через портал металлоискателя чинно прошла женщина с изящной маленькой сумочкой в руках. Одета она была в платье нежно-розового цвета, а на ногах были очаровательные бежевые лёгкие туфельки с белыми и синими цветочками сверху. Женщина была не молода, судил я по коже её рук и ног, но тем не менее её подтянутой и осанистой фигуре позавидовали бы многие молодые девушки, да и в походке своей она, точно балерина, не шла, а плыла к нам на встречу.
- Вот это да! – произнёс я вслух, не веря своим глазам, которые только и смотрели на излучающее фиолет лицо.
- Жека, - пригнувшись к Бутикову, начал шептать я ему в ухо, - видишь женщину в розовом платье?
- Где? Ага, вижу! Эта та которая на балерину Майю Плисецкую похожа? – ответил он мне.
- Я не знаю на кого она похожа, но лицо её – сплошное фиолетовое сияние.
- Как действовать будем? Видно, что она какая-то непростая, Вить.
- Что там, мужики? – тут же заслышав наш разговор вмешался Антон.
- Антох, подожди маленько. Сейчас подходить к ней не надо, Жень, так как на уме у неё только предстоящий спектакль, а наши вопросы будут ей раздражительны…
- По-любому… Согласен! – поддержал меня Бутиков.
- Так вот, мы её запомним, а после завершения спектакля начнём с нею знакомство. Я, думаю так будет уместней, а сейчас это делать совсем некстати. Главное для нас – это не потерять её ненароком, так что веди за ней тщательное наблюдение, Жек, а я пока ещё с Антошкой за входом послежу.
Евгений устремился следом за статной дамой, а я объяснил Антону то, что произошло сейчас. Он понимающе кивал моему рассказу и только лишь добавлял:
- Ничего себе история! Честно говоря, если бы тебя не знал, то подумал что ты – сумасшедший… Ничего, себе!
Антон всё ещё не до конца понимал всю серьёзность произошедших со мной событий и поэтому крайне удивлялся моим словам, касающихся тематики посвящённой Фиолетовым Воротам. Однако и он потихоньку входил в курс дела и я видел то, как его существо озабоченно и с сочувствием ко мне стало размышлять обо всей перипетии со мной случившегося. В течение пяти минут Антон задавал мне хитрые вопросы, а я на них старательно отвечал, понимая, что он очень верный мне друг и лишние знания ему не повредят.
- Только ты никому по этому поводу не трепись, Антох, хорошо? – тем не менее всерьёз опасался я за его легкомысленность.
- Нет, что ты! – говорил он мне и обомлевши погружался в себя, тщательно перерабатывая полученную информацию.
Женька, будто профессиональный сыщик, смешно ходил сейчас по пятам за женщиной-«найдёнышем» и старался не отставать от неё ни на шаг. Иногда он деловито приближался к ней, рассматривающей какую-нибудь афишу или фотографии на стенах, и словно со знанием театрального дела подолгу вместе с дамой вглядывался в изображения, которых было в фойе предостаточно. Вскоре, краем глаза я заметил, что она нашла какую-то синелицую знакомую среди большого количества людей и тут же завела с ней оживлённую беседу. Не растерявшись Бутиков, подошёл к женщине сзади и встав к ней вполоборота принялся вкрадчиво вслушиваться в детали разговора.
«Только бы он не засветился перед ней. Уж слишком явно действует!» - подумал я о Женьке и переведя взгляд на терминал металлоискателя, в третий раз за сегодняшний день испытал волнительный трепет в душе, касающийся фиолетового цветового оттенка.
Стоило только перевести свой взор ко входу, как этот цвет бросился мне в глаза моментально, возбуждая в мозгу непередаваемые ощущения сверхзначимого и невероятно для меня востребованного. Словно, как для собаки Павлова, включение лампочки в клетке где её держали, означало то, что скоро ей будет предложена кормёжка и она от этого в предвкушении безумно источала слюну, обнажая наружу свой условный рефлекс, так и я, подобно подопытному псу, реагировал на фиолетовый цвет в лице человека, испытывая волнительное и доброе чувство.
Он вошёл в вестибюль в сопровождении женщины, лицо которой было голубого цвета. Среднего роста и с отчетливо выделяющимся за рубашкой брюшком, мужчина семенящей, но всё же уверенной вразвалочку походкой прошёл в фойе театра, поглядывая с интересом по сторонам. Его спутница, державшая «пузатика» под руку, что-то говорила ему по мере продвижения вглубь, а он размерено в ответ кивал ей своим фиолетовым подбородком.
«Удачный день сегодня - третий уже!» – взбудоражено произнес мой внутренний голос, чрезвычайно обрадованный такому счастливому для меня событию.
- Антох, следуй за мной. Я ещё одного «фиолетового» нашёл, - проговорил я Антону и мы вместе поспешили за колоритной парочкой: в росте мужчина даже немного уступал женщине.
- А где этот человек? – поинтересовался у меня Антон.
Кивком головы я показал ему на идущего впереди нас мужчину.
- …Миш, вот не поверю я, чтобы Владимир Сергеевич оказался таким наглецом. Ну вот, даже не представляю я этого! – расслышал я от голуболицей женщины, к которой почти вплотную приблизился. – Да, скупердяем и эгоистом его назвать можно, но не более того. Как человек, он вполне заслуживает к себе доверия…
- Любаш, а я и не говорил, что он в наглую прёт. Слава богу у этого человека совесть ещё не выветрилась, но вот то, как он проигрывает свои отношения с окружением, заставляет думать, что Володя к этому очень и очень близок. Его на место ставить надо, иначе он на шею сядет и не посочувствует! – вкрадчиво, но буковка к буковке отчётливо, произнёс мужчина.
Разговор непонятно о чём для меня, продолжился, а я набрав по телефону Бутикова, оповестил его:
- Женя, ты меня видишь? Отлично! Я тебя тоже вижу. Подойди ко мне, пожалуйста… Не бойся, она рядом и далеко уйти не должна… О’кей!
Спустя несколько секунд Евгений стоял со мной рядом и внимательно вслушивался в то, что я ему говорил. Понимающе кивнув, он затем с ног до головы окинул внимательным взглядом мужчину, а потом сказал:
- Понятно! На счёт той женщины есть важная инфа. Работает она, как я понял учителем, а точнее хореографом детским. Это я из разговора услышал. Думаю, что с ней очень трудно будет. Расфуфыренная перцовка!
- Почему? – напряг я свой слух.
- Сердитая и важная какая-то в голосе, да и по виду непростая. Вот этот мужик проще будет!
- Ладно, время найти подход к каждому у нас ещё будет. Ты как следует, рассмотри его и запомни, он с женой по-моему здесь… Тоже обрати на неё тщательно внимание, Жень.
- Так… Так… Так… Всё сфотографировал! Побежал я к своей «подружке» может чего-нибудь ещё узнаю! – оглядываясь на мужчину, Бутиков ушёл в обратном направлении, а я продолжил вслушиваться в диалог, сути которого совершенно не понимал.
Узнать о роде деятельности «найдёныша» мне не удалось, однако из разговора я точно выяснил о том, как зовут его и спутницу, а также то, что перед пришествием в театр у мужчины случилась какая-то неприятная коллизия, о ней собственно говоря и была вся беседа.
Тем временем народ через резные и инкрустированные желтоватым металлом двери кучно устремился из фойе в полумрак театрального зала и вместе со всеми в него направилась и та пара, за которой я совместно с Антоном усердно наблюдали.
9 июля, суббота, 17:43
-…Решить это будет не сложно, - продолжал я. - Мы теперь знаем, что Валентина – хореограф, а соответственно человек творческий. Так? Вот! Твоя идея насчёт кино, Женька, с ней может пройти, а может и, наоборот, отпугнуть, поскольку возможно вертясь в своей творческой среде она, как человек много знающий в сценическом искусстве поймёт, что ничего серьёзного в нашем мнимом мероприятии не предвидится.
Бутиков жуя сосиску в тесте принялся усиленно размышлять о том, как лучше будет нам найти подход к женщине, обладающей фиолетовым лицом.
- В общем так, ребят, - сказал он, запивая пережёванную пищу лимонадом. – Верный подход можно найти к любому человеку, необходимо только знать кто он и чем дышит или живёт. Так как наша Валя – профессиональный хореограф, да к тому же любительница театра, то здесь нужно будет давить на творческие и связанные с искусством струнки в её душе… Значит так – вижу это дело следующим образом: кто-нибудь из нас подходит к ней и здороваясь задаёт вопрос о том, понравился ли ей спектакль…
- Издалека начинаешь, Жень, да и отпугнёшь ты её таким манером, - сказал я Бутикову. – Здесь напропалую нужно говорить о том, что мы такие-то человеки, задались целью привлекать городскую интеллигенцию, как самую здравомыслящую группу общества, к программе посвящённой проблеме детей в современном мире и дальше в болтовне, развивая эту тему прийти к пониманию и желанию сняться у нас в кинематографическом проекте в эпизодической роли.
- С подозрением она это воспримет… - произнёс Антон.
- А что ты предлагаешь тогда? Это лучшее пока, что можно придумать!
Втроём мы сидели сейчас на скамейке перед театром и не сводя своих глаз с его входа, рассуждали о том, как лучше можно будет подойти к обнаруженным мною двум «найдёнышем», чтобы уж наверняка зацепить их, пусть даже пока только в помыслах, к посещению дома Алефтины Георгиевны. До начала нашего с ребятами разговора я успел позвонить ей и доложил, что визуально мной ещё найдены двое из взрослых фиолетоволиких, на что она мне сказала: «Витя, хорошо следоваешь, но только будь осторожен, не пугни «найдёнышей» словом так, что их потом и силком ко мне не затащишь. Требуй аккуратности от друзей своих, да сегодня вечером прими ещё из бутылёчка мого водички и отправляйся восвояси гулять, напасть свою тешить, а друзья пускай за тебя отработают, только слова перед тем обдумайте чередом и с делом». Так мы и обдумывали втроём всё это время.
Затянувшаяся дискуссия дала нам много мыслей, но не одна из них не давала точного и верного способа по убеждению «найдёнышей» на содействие по открытию Фиолетовых Ворот. Однако, меня радовало то, что Антон и Женька с большой серьёзностью отнеслись к этому и оттого я почему-то был уверен, что всё должно пройти гладко, без особых зазоринок.
- Жень, так как ты будешь с танцовщицей общаться, то я думаю, что лучшим вариантом будет разыграть перед ней дурачка, - выдал вдруг Антон.
- Как это? – поинтересовался у него Бутиков.
- Подойдёшь к ней и состроишь на лице улыбающегося глупыша: «Ой! Тётя Валя, а вы меня не узнаёте? Это я Женька Пипкин!» Зуб даю, что она будет в недоумении смотреть на тебя и вспоминать кто же ты можешь быть. Пока она будет раздумывать, ты её добивай тем, что мол было время когда эта самая тётя Валя преподавала тебе танцы в группе и учила ставить совсем недетские «па»…
Здесь мы все вместе разразились буйным смехом, что даже привлекли на себя внимание снующих около нас прохожих, а у меня от смеха сорвались остатки эскимо с палочки и размазнёй упали на тротуарную плитку.
-…Так вот! Этим самым, пусть даже она тебя и не вспомнит отродясь, но ты завоюешь её внимание и, возможно, даже доброжелательность, так как все учителя просто обожают те моменты когда бывшие ученики замечают их сердечно по прошествии некоторого времени. Жека, и тут ты начинаешь впаривать ей о кинопроекте посвященному всякой белиберде и предлагаешь обсудить всё это за чашечкой кофею… Ну, как? – продолжил свою мысль Антон.
- А что? Ведь ничего так, Жень! Остальное, как говориться, дело техники! – высказал я своё одобрение идее Антона.
Было видно, что Бутиков крепко задумался.
- Жека, чего нос повесил? – спросил я у него.
- Ребят, чего-то не по себе это разыгрывать перед ней. Вы думаете она учеников своих не помнит?
- Мне сдаётся, что за всю её деятельность у неё учеников сменилось в большом количестве. Всех вряд ли вспомнит! Тем более, ты ещё совсем у неё малышом был… Жень, больше своих белоснежных зубов в улыбке и она мимо тебя не пройдёт! – Антон кажется, поймал кураж в порыве творческой фантазии.
- Попробуй, Жень! – завторил голосом я Антону.
- Я-то попробую, но, ребят, строга она чересчур, понимаете? Если раскусит какой-нибудь за мной подвох - пиши-пропали тогда все наши старания!
Хоть и пришёл в волнение мой самый боевой товарищ, но всё-таки от предложения Антона отказываться было нелепо, так как оно попадало в самую цель из продуманного смысла, да к тому же в этой игре роль Женьки как будто бы сама подстраивалась под него, без всякого там грима. Недолго сопротивляясь он всё же принял идею и мысленно начал готовиться к грядущему словесному спектаклю.
- Остался мужчина, а он ходит в паре, - произнёс я, чётко осознавая, что как раз этот случай окажется более сложным. – Знаем о том, что он – Миша, супруга его – Люба, да постоянная болтовня у них была о каком-то нехорошем человеке Владимире Сергеевиче… Что делать здесь? Антох, дяденька за тобой ведь остался!
- Если он в паре, то здесь нужно будет ударить по мужскому самолюбию и потихонечку шаг за шагом свести дело к его участию в съёмках кино!
- Загадочно рассуждаешь, Жень! Каким «макаром»? – спросил я у него, заинтересовавшись словами.
- Необходима точная цепочка вопросов и ответов, а Антошке предлагаю сыграть роль какого-нибудь журналиста-провокатора, который при его спутнице будет давить на его мужское начало…
- И за это он в лоб получит! – усмехнулся я.
- Давить надо аккуратно и не напыщенно!
- Например? – поинтересовался Антон.
- Например, Антошка подбегает к нему с блокнотом и ручкой в руках со словами: «Мужчина! Мужчина! (здесь идёт первое давление на мужское начало и чем ярче и громче ты эти два слова произнесёшь, тем сильнее эффект от обращения будет). Извините, меня зовут Антон – я корреспондент журнала «Весёлые картинки» (условно). Вам понравился спектакль? (второе давление на мужское начало, а именно на важность, ведь его как никак попросили выразить своё мнение о спектакле)». Он тебе по-любому отвечает. Далее, ты ему произносишь слова, только громко произносишь, чтобы все окружающие на вас глаза свои выстелили: «Я вижу, что вы с очаровательной спутницей, (третий случай – комплимент его супруге) считаете ли вы, что театральное искусство может способствовать сплочению семейных уз?» Я думаю, что здесь он односложно тебе не ответит и развернёт какую-нибудь пропаганду, а ты ему в нагрузку вопросик: «А знаете ли вы, что в нашем городе скоро будет проводиться марафон посвященный любви, детям, семейным отношениям?» Он отвечает, что не знает, но всячески поддерживает идею марафона, а возможно и за него обольщённая спутница теперь ответит. Ты же дальше «гнёшь»: «Что ж! Тогда я вас хочу пригласить, как людей сочувствующих, принять участие в этом грандиозном мероприятии…»
- На лохотрон очень смахивает, Жек! – вступил в противоречие с ним Антон.
- Нет, Антош, здесь немножко иное, мы же не в лотерею им предлагаем поиграть или там сообщить, что они телевизор бесплатно выиграли или какую-то иную ценность, а, наоборот, принять участие в мероприятии. Тут главное подать правильно это всё под аппетитным соусом, - в свою очередь возразил я Антону.
- Точно! И дело будет в шляпе! – возбуждённо проговорил Женька.
- Ты считаешь они за этой болтовнёй выразят желание приехать к Алефтине Георгиевне в назначенный день? – спросил я у него.
- Конечно!
«Самоуверенно!» – подумал я, но между тем идея Бутикова показалась мне симпатичной, пусть и выглядела она достаточно самонадеянной.
- Ребят, думаю, что вам местами следует поменяться.
- Как это? – в один голос проговорили мои друзья.
- Ты, Антон, занимаешься Валей, а Женька – Мишей. Объясню почему так считаю. Во-первых, каждый из вас предложил идею и в этих своих суждениях вы уже мысленно связаны с тем человеком о котором и говорили, то есть истории прочувствовали. Во-вторых, у тебя Антош имеется автомобиль, а женщина, будет польщена, когда ты её подвезёшь до места жительства, то есть может и без кофе всё обойдётся. В-третьих, в случае с журналистом нужна особенная языкастость и знание людской психологии, поэтому, Жень, как не крути, а вариант – твой. В-четвёртых, ты, Жень, помниться некомфортно себя чувствовал в отношении хореографа - тут и точка!
- Фуф! – выдохнул с облегчением Антон. – А то я думал, что и впрямь мне из себя журналюгу придётся разыгрывать!
Трудности закаляют. Я чётко видел то, что случившееся со мной не только способствует моему новому становлению в человека куда более осмысленного по отношению к жизни, но также и друзья мои, невольно оказавшись соучастниками последних событий, приходили к совершенно свежему для них пониманию смысла жизненного бытия. Удивительно, но по прошествии недельной давности, рядом со мной сидели сейчас совсем другие люди. Так если ранее почти все наши разговоры сводились к таким словам, как «расслабиться», «оторваться», «накуриться», «прошвырнуться», «забыться» и к иному их подобию, то теперь в общении присутствовало нечто осознанное и направленное. Нас словно окутала аура из религиозно-философского начала, но, поразительно, что она не замыкала нас самих в себе, а, наоборот, способствовала и даже принуждала к действу, к которому все мы относились с большой увлечённостью.
Отхлебнув из бутылька немного назначенной мне Алефтиной Георгиевной терпкой жидкости, я заторопился в преддверии начала моих болезненных ощущений оставить ребят и многолюдный простор театральной площади. Пообещав друзьям сразу же позвонить после завершения всего того, что ожидалось со мной вечером, я ещё раз попросил их отнестись к делу, как можно более серьёзно и пожелав каждому из них удачи, направился на поиски себе временного безлюдного пристанища.
9 июля, суббота, 21:47
Измождённый и часто дышащий сидел я на картонном листе в одном из помещений заброшенной стройки и с большим волнением, взирая на выключенный мобильный телефон в руках, вспоминал весь ужас своей беготни ранее по закоулкам недостроенного здания. Словно брошенный в раскалённую от высочайшей температуры атмосферу печной камеры я прыгал и ревел от боли так, что этим очень пугал ошалелых местных «бабаек» и загонял их по углам, кидаясь с разбега на железобетонные стены. В соприкосновении с горячим воздухом жгло кожу, жгло глаза и ещё более страшно жгло носоглотку с лёгкими так, что и вздохнуть было нельзя нормально. От этого казалось мне, что кислород совсем не поступает в меня и я в полном удушье обречённо хватался за шею и отчаянно хрипя пытался набрать ртом немного плазменно-жгучей атмосферы и протолкнуть её далее к своим обожжённым внутри бронхам и лёгким. Невыносимо и жутко было в чреве этого огненного ада и я всей поверхностью кожи чувствовал перемещающиеся струящиеся потоки и волны его, которые нещадно обжигали меня всего без остатка. Тем не менее, за всей этой экзекуцией я понимал, что ощущаю адские муки скорее подсознательно, чем реально, так одежда моя не горела и не плавилась на мне вовсе, а на коже совершенно не обнаруживалось никаких следов ожогов. Именно поэтому в диких воплях и стонах мой разум всё же осознавал, что какой-то механизм внутри меня вынуждал представлять неимоверно раскаленный воздух снаружи.
Всё это происходило со мной чуть менее получаса и за это время истязательств я чуть было не сошёл с ума, а где-то вдали на театральной площади мои друзья в эти мгновения решали вопросы с «найдёнышами». Успешно ли? Я не знал и оттого смотрел с беспокойством на телефон, как на какое-то божество способным принести мне то ли добрую, то ли злую весть. Звонить не спешил, а только лишь крестился, да читал вслух молитву «Отче Наш». С подозрением на меня смотрел один из «кузнечиков» уж точно никогда не видевший ничего подобного здесь ранее. Разговора я с ним абсолютно не желал – усталость и произошедший со мной болевой шок просто отвергали от меня всякие помыслы по общению с «бабайкой».
- Странно… Ой, как странно! Нц-нц-нц… - верещал «кузнечик», прохаживаясь вдоль у противоположной от меня стенки.
А я про себя, сидя в позе лотоса, только и думал о том, что если уж «кузнечику» показалось моё поведение странным, то как бы меня охарактеризовали люди случись это где-нибудь в городе на открытом пространстве.
«Да меня бы точно увезли в психушку, как ненормального и чересчур буйного! Хорошо, что я сюда ушёл. Кошмар - такое пережить!»
Введя PIN-код для SIM-карты я активировал тем самым свой телефон и после недолгого ожидания появившегося с сигналами на экране надписи сотового оператора большой палец правой руки принялся отыскивать в справочнике номер Антона.
- Дружище, ну как там? – спросил я у него.
- Супер! Мы теперь с Валентиной Леонидовной друганы ещё какие! – весело проговорил Антон и серьёзно добавил: - Сам-то как?
- Терпимо, но было жутко… То есть всё отлично хочешь сказать?
- Более чем! Она, как я и предполагал, меня не распознала совсем, а только очень переживала, как это своего ученика она могла позабыть! Провести её получилось и более того, когда подвозил на машине до дома, то удалось договориться о том, что она уделит своё внимание и примет участие в съёмках фильма у твоей бабульки. В общем-то не такая уж и страшная она оказалась в общении, как Женька о ней подумал…
- А у него как?
- Женька – это просто монстр! Талантище у него, Витёк! Не поверишь, но на площадке у театра такая толпища вокруг него собралась, что даже я какое-то время караулил Валентину Леонидовну в её гуще и слышал как Жека интервью берёт у Михаила… Уважаемый человек, кстати оказался, - хирург высшей квалификации!
- Ну, а чем дело-то закончилось?
- Не поверишь, но сейчас он у него в гостях дома и знаешь с кем?
- С кем?
- С врачом, у которого ты на днях в палате валялся.
- Не может быть! С Алексеем Борисовичем?
- Вот именно! Как оказалось они очень хорошо знакомы друг с другом! Представляешь, как мир тесен! В общем он просил передать тебе, что у него всё на мази и с ним вопрос уже решённый…
С сердца моего свалился огромный пласт из обеспокоенности. Душа ликовала! Она не просто ликовала - она пела во мне так, что дифирамбы этой песни всепобеждающей энергией вырывались из меня наружу. Будто окрылённый я поднялся на ноги с картонки и принялся расхаживать по периметру помещения, где ещё некоторое время назад сидел и молчал, затаившись у стеночки. «Кузнечик» завидев меня на ногах, очень напрягся, и вероятно опять ожидал от меня ещё какой-нибудь чудаковатости.
- Молодцы! Просто молодцы!!! – с воодушевлением говорил я Антону, осчастливленный хорошими новостями.
- Ты где сейчас?
- На стройке.
- На какой?
- На перекрёстке Чернышевского с Кустодиева.
- Это «без окон – без дверей» что ли?
- Есть здесь вход, только он замаскированный, и окна есть…
- Да ты оказывается близко! Сейчас подъеду!
Ожидание и в самом деле продлилось недолго и вскоре серебристый «Опель» Антона нарисовался на проезжей части, около которой стоял я и поглядывал в небо, наблюдая за цветными сферами Рук Божьих. Автомобиль плавно остановился напротив меня и я открыв двери устремился в салон, негромко испускающий наружу музыку одной из радиостанций.
- Держи пять! – подал я Антону свою ладонь, оказавшись с ним рядом и в жарком рукопожатии и похлопывании его по плечу произнёс: – Отлично сработано!
Зелёное лицо Антона обнажило в улыбке зубы.
- Звонил Андрюха Панкратов, спрашивал меня о том, как вечер собираемся проводить. По голосу слышно, что обиду лютую на нас затаил, вроде, как забыли мы о нём совершенно.
- Если честно, то я бы всего лишь отоспаться хотел, Антох. Мне ничего другого не надо…
- Я тоже так подумал и сказал ему, что у меня дела есть, а он: «Вот, блин - деловые! Бутикову позвонил – говорит занят! Ты – в делах. Витёк, вообще где-то запропастился: ни дома, ни на мобильном, а мама его говорит, что он на дачу уехал. Что происходит?»
- Вот паникёр! Как бы там дома у меня «кипишь» не поднялся из-за его любознательности! – негодующе проговорил я, вспоминая утреннюю беседу с мамой.
- В общем я ему сказал, чтобы он не плакался и тебе на дом больше не звонил, так как ты вроде бы затаился пока от родителей. А он: «Странные, - говорит, - вещи с вами происходят. Особенно после того, как Витька в больницу попал. Он звонил недавно ко мне и просил какие-то Фиолетовые Ворота в Интернете найти».
- Кретин!
- А я ржу в себе – ну не могу! – рассмеялся Антон. – Короче у него полнейшие непонятки.
- Ладно, пусть пока гадает. Хотя, может рассказать ему обо всём? Лишний помощник в массовке нашей думаю не помешает, как считаешь?
- Это тебе решать, дружище.
- Человек он вроде бы надёжный, да плюс ещё к тому продвинутый в технике. Так что волей-неволей, а делиться с ним нашей тайной придётся, иначе без видеокамеры для фильма останемся, - усмехнулся я, а Антон вовсю загоготал, заглушая своим смехом песню из динамиков автомобильных колонок.
В дальнейшем разговоре с Антоном я разузнал для себя подробности его знакомства с «найдёнышем»-хореографом и давался диву тому, как ловко и легко у него получилось убедить женщину в содействии. Выяснилось, что Валентина Леонидовна уже более тридцати лет занимается преподаванием танцев в детских группах.
- Человек настолько душевный и правильный, Вить, - рассказывал мне о ней Антон, - что я когда общался с Валентиной Леонидовной почувствовал, что она насквозь так и пронизана положительными качествами. Строгость же в виде её, о которой говорил нам Женька, скорее кажущаяся издалека, и при общении совершенно не заметна. Что ещё… Живёт она одна, но у неё есть сын, который живёт отдельно с женой, а также внуки…
Как бальзам лились на мою душу его слова об одном из «найдёнышей», которых случай преподнёс мне сегодня ровно три и в этом был определённый прорыв моего трудного искания. Внутренне я благодарил Бога за то, что он не оставил меня в одиночестве, а наделил великолепными верными друзьями, без которых мне пришлось бы гораздо хуже. Теперь же с их помощью начало оказалось положено и почти половина из семерых фиолетоволиких, требующихся для открывания мистических Ворот, было уже найдено. «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят, ибо Вы - свет мира», - слова Иисуса подтверждалась истиной на деле.
Машина мчалась к дому Андрея Панкратова, где мы договорились с ним встретиться и забрав его оттуда, направиться к Антону на квартиру, где я и собирался переночевать. Родители Антона были на даче, а дома у него был только младший брат Игорёк – рыженький с конопушками очкарик и очень начитанный парнишка, который учился на отлично в школе.
9 июля, суббота, 23:24
Входить в помещение, где с тобой некоторое время назад приключилась невероятнейшая чертовщина было не очень приятно. Шаг за шагом я тщательно оглядывал квартиру Антона: просторный и уютный коридор, зал с высоким потолком, в котором, как и тогда, освежающе работал кондиционер, журнальный столик, кресла с диваном – всё это взбудоражило во мне воспоминания почти недельной давности. Ещё больше их усилил «кузнечик», - тот самый, первый мною тогда увиденный. Он и сейчас, как будто с явным недовольством смотрел на меня, Антона и Андрея и в подтверждении этого даже злобно проговорил со стороны занавешенного окна:
- Явился покойничек!
Эти его два слова всколыхнули во мне гнев такой силы, что дрожь прошлась по всему моему телу, а наружу изо рта гортанно и громко вырвалось:
- Какой я тебе покойничек, чучело?! Антон, прикрой дверь, пожалуйста!
Он тут же исполнил мою просьбу, а «бабайка» очумело засуетившись в совершенном непонимании как-то поникла и только вглядываясь в меня выжидающе молчала. Андрей с Антоном тоже ничего не могли разобрать в сложившейся ситуации и лишь молча переглядывались то на меня, то друг на друга.
- Что случилось, Витёк? – спросил Антон, а в закрытую дверь попытался было заглянуть его удивлённый брат Игорь, но тут же получил отворот поворот: - Попозже! Занят пока зал!
Выражение «покойничек» больно ударило по мне, испытывающему сейчас душевные и физические страдания и играющему в страшную игру на выживание. Тем более, что сказано оно было абсолютно живому человеку, пусть и отчаянно пытающемуся найти выход из сложнейшего положения. Это было равносильному тому, что кто-нибудь из людей шепнул бы на ухо тяжёлобольному и обессиленному, но пребывающему в большой вере и надежде на выздоровление человеку: «Да ты не жилец уже!» Подло, дико, ужасно это было бы услышать!
В рьяном порыве я добрался до домового и состроив на руке кукиш, двинул им ему под глаза, совсем обмякшему и оторопевшему:
- Вот тебе от «покойничка»!
Совсем неожидая от меня таких действий, «кузнечик» прытко в прыжке отринул в сторону и воссев на диване, уставился на мою сложенную в руке дулю. Я повернулся лицом к ребятам и увидел, что они тоже были чересчур напуганы произошедшим и совершенно не понимали того, что могло так раздосадовать меня.
- Говори, что знаешь! Почему я покойничек?! – свирепо проговорил я «бабайке».
Однако вместо ответа от духа, я расслышал слова от Андрея:
- Вить, ты не ко мне сейчас обращаешься?
Я понимал, что его может шокировать моё поведение, как ничего пока не знающего из того, что со мной происходит и поэтому сказал ему:
- Нет, не тебе, Андрюх! А этому, - показал я пальцем для себя на «кузнечика», а для друзей на полностью пустой диван, - а этому домовому, который меня «покойничком» только что назвал!
Обомлевшие друзья молча стояли у двери и смотрели на красивый и удобный диван, а от «бабайки» наконец-таки снизошло:
- Извини, но я не знал, что ты меня видишь и слышишь…
- Видите ли он не знал! – кажется я входил во вкус агрессивной роли. – Ты Бог, чтобы всё знать наперёд?! Почему меня покойником назвал?
- Я по прошлой истории так тебя прозвал, ты когда был здесь в последний раз очень на него походил. Не гневись, но вид у тебя и в самом деле был тогда, как у покойника…
- Если человек потерял сознание - то он для тебя уже покойник?
- Это я всегда прозвища даю всем. Вот он, - показал «кузнечик» беспалой худой рукой на Антона, - он – Нечёса, а тот, Андрей, - Кроль. Это я так со скуки сам с собою общаюсь…
- Не темни, говорю! – строго я вновь проговорил «бабайке». – Чудовище видел, когда со мной обморок случился? Оно потом ещё сквозь ту стенку прошло.
- Какое чудовище?
- Которое из Гриши-Цыгана вышло!
- Упаси тебя Господь! Окромя меня, здесь чудовищ больше нет и не бывает, - жалобно верещал «кузнечик».
- Так ты и в самом деле ничего не заметил странного? – удивился я тому, что домовой Антона не может подтвердить тех моих видений, во время которых мои глаза и уши вдруг обрели способность распознавать квартирных духов.
- Ничего.
- Тогда скажи мне какого цвета у меня лицо?
- Зелёное.
- А у Цыгана оно какое было?
- У Цыгана оно играло.
- Как это так, «играло»?
- В цвете играло! С одного на другой, со второго на третий…
- И ты называешь это не странным?
- Чего удивляешься-то?! Оно так всегда играет, когда лицо цвет свой изменяет. Красиво! Но не часто такое увидишь…
«Отчего же я этого тогда не видел? – размышлял я в себе. – Кто же он такой есть этот Цыган, если в моих глазах в одном обличье предстаёт, а в «бабайкиных» в совершенно другом?!»
Я повернул голову к притихшим моим друзьям и увидел, что они безропотно стояли и вкрадчиво смотрели на всё происходящее, затаив дыхание. Андрей же, которому всё это было в новинку, словно пребывал в состоянии исступления и тревожно взирал на разыгравшийся перед ним бредовый спектакль со мной в главной роли.
- Адрюх, только ты не подумай, что я с ума сошёл. Просто у Антона чересчур языкастый домовой проживает, что только я успел войти в комнату, а он уже поздоровался со мной словами: «Покойничек явился!» Это меня и задело, и обидело немного…
- И давно это с тобой? – решил уточнить у меня растерянный Панкратов.
В течение нескольких минут я ему рассказал всё то, о чём он ещё не знал и даже не догадывался. После чего обескураженный Андрей часто задавал мне вопросы, из которых я делал вывод, что он сомневается в моём нормальном психическом состоянии. Однако на помощь мне пришёл Антон, который стал подтверждать и свидетельствовать фактами по случившемуся со мной приключению.
- Фантастика! Неужели правда? – запричитал Панкратов, усевшись в кресло.
- Ещё какая правда! Я и сам поначалу думал, что умом тронулся, но потом мало-помалу понял, что столкнулся с суровой реальностью и что с ней мне придётся согласиться.
- А зачем это Грише нужно-то?
- Как я понимаю, что это наказание мне и в назидание повод задуматься о многом.
- Так о чём же здесь можно задуматься? Мне кажется тут, оттого в чём ты теперь находишься, рехнуться дело-то не хитрое!
- Не скажи, Андрюх. В моей шкуре сейчас о многом задумаешься…
Эх, как же это сложно убеждать только одними словами человека в том, с чем он никогда ещё в своей жизни не сталкивался! И я хорошо осознавал это; ведь людям, чтобы поверить в какую-то сомнительную для них гипотезу, необходимы чёткие доказательства оной, основанных на экспериментах, опытах и многом прочем подтверждающем её. Может ли человек знать на самом деле, что такое «горячо» ни разу за свою жизнь не обжёгшись? Догадываться – да, а вот точного знания у него об этом представлении не будет! Для точного понимания «горячего» нужно непосредственно ощущать его своей кожей и никак иначе. Ни Антон, ни Женька, ни Андрей – никто из них – не знал того, что на самом деле твориться у меня сейчас в голове, но всё же друзья принимали на веру, хотя и с большими сомнениями то, что я им рассказывал.
«Люди тоже совершенно не знают Бога, но всё-таки большинство из нас хоть и в малой толике, но верят в его существование…»
- Привет! – отвлёк меня от размышлений, вошедший в зал синелицый и почти красноволосый брат Антона Игорь.
- Здорово, Игорёк! Как поживаешь? – спросил я у него.
- Да так себе…
- Книжки читаешь?
- Читаю.
- Молодец! С девочками дружишь?
- Дружу.
- Тоже хорошо! С братом ругаешься?
- Бывает… А можно вопрос?
- Задавай…
- Только он немного нахальный у меня, - смотрели на меня очки Игоря.
- Задавай, задавай, ничего страшного.
- Я слышал, что ты говорил о каком-то чудище и домовом. Мне просто это очень любопытно всё…
- Игорь, не задавай глупых вопросов, пожалуйста и вообще не мешай нам, а! Уйди отсюда! - пресёк его Антон. – Я же не лезу в твои дела, правильно?
- Подожди, Антоха, - сказал я ему и обратился к Игорю: – А почему тебе так интересна эта тема, Игорёк?
- Да у меня один знакомый есть и он меня научил тому, как можно поговорить с домовым…
- Опять заумный бред нести сейчас будешь, да? – Антон негодовал в отношении брата.
- Это не бред! Сам можешь проверить, это не трудно!
- И как же это проверить? – поинтересовался я у рыжеволосого паренька, который будто чего-то стесняясь неуверенно переминался передо мной с ноги на ногу стоя у стенки.
- Для этого шесть карандашей нужно всего лишь и пара человек, которые их будут стыковать друг с другом… А можно я это покажу?
- Покажи, конечно, - немало удивился я.
Игорь бросился из зала в коридор и через некоторое время предстал перед нами с пучком незаточенных карандашей в руке, три из которых он протянул мне, а остальные три сохранил при себе. Затем он сложил из тех карандашей, которые остались при нём, фигуру напоминающую собой букву «П», держа её за верхние уголки обоими руками между двух пальцев, большим и указательным каждый из них.
- Теперь точно так же, как я, сделай это у себя, - потребовал у меня Игорь, а Андрей с Антоном встали около нас, сидящих лицом друг к другу на диване.
Я не спеша сформировал в своих руках копию той самой буквы «П», которая была и у Игорька.
- Вот! Правильно! – проговорил он. – А теперь нужно состыковать наши карандаши концами.
Медленно сблизив их между собой, мы тем самым из наших двух букв «П» получили прямоугольник.
- Только ты не сжимай сильно концы карандашей пальцами, расслабь их, - проговорил Игорь и я подчинившись ему, сделал то, о чём он просил.
- Здравствуй, домовёнок! – изрёк сложившемуся из карандашей прямоугольнику младший брат Антона.
Вдруг невесть откуда средь них появился, отчитанный мной ещё совсем недавно, «кузнечик» и едва коснувшись карандашей своими дланями приподнял их кверху. Я был поражён увиденному так, что проглотив язык не мог ничего произнести вслух, а только про себя отметил, что это невероятно – ведь ранее я считал, что разглядеть действий духов вряд ли будет возможно не обладая моими теперешними способностями. А сейчас неожиданно для меня стало понятно, что я ошибался.
- Это он поздоровался с нами, - сообщил мне Игорь. – Теперь можно задавать ему любые вопросы, но только конкретные. Ответы на которые могут быть либо «да», либо «нет», либо «не знаю». Вот например: «Домовёнок, скажи пожалуйста, ты давно у нас живёшь?»
Карандаши от усилий «бабайки» вновь поднялись кверху, а Игорь поведал:
- Это его ответ «ДА» нам. Если бы был ответ «НЕТ», то карандаши бы вниз опустились, а при ответе «НЕ ЗНАЮ» они бы оказались скрещенными. А ещё домовые могут направления показывать – тогда стрелки из них получаются…
- Что же здесь удивительного? Ха! Вы же сами карандаши приподнимаете! – усмехнулся Андрей.
- Нет, ты не прав. Здесь третья сущность явно присутствует, - задумчиво проговорил я, немало поражённый зрелищем.
- Вы сами попробуйте! – протянул Игорь свои карандаши брату, а я в свою очередь - Андрею.
Присев на наши места, мои друзья проделали те же самые манипуляции и каково же было их удивление, когда на заданный от Антона глупый вопрос: «Скажи пожалуйста домовёнок, а есть ли жизнь на Марсе?» карандаши вдруг скрестились у них в руках.
- Ничего себе! – очумевши проговорил Андрей. – Давай ещё раз попробуем!
Далее от ребят последовали вопросы о Боге, о будущем, о различных делах насущных и ответом на них было то, что карандаши, приходя в движение, формировали собой фигуры, возникновение которых было мне очевидно и вполне понятно. Друзья же не видели того, что видел я и оттого крайне удивлялись происходящему у них в руках. Осознание чего-то доселе неведомого поселилось в Антоне и Андрее. Они трепетали перед этим открытием так, как Колумб когда-то достигнув новых земель сиял на борту «Санта-Марии». Ещё бы! Доселе неведомое внедрялось в их мировоззрение, нахально расталкивая перед собой обыденное и стандартное мышление. В движении карандашей находилось как раз то самое доказательство для непосвященных в мои видения и они, эти движения, свидетельствовали тому, что я не сходил с ума, а, наоборот, столкнулся с необыкновенной, но правдивой реальностью.
- Многих знаний, от нас «несовершенных», вы не получите, да и пошутковать мы порой любим, пообманывать со скуки, но не всегда. Я вот с вами только будучи рядом могу общаться, а иные духи таким образом с вами людьми могут общаться и на расстоянии дальнем, но таких Господь силой наделил особенной, - проверещал мне между тем «бабайка».
«Как же мало мы знаем о мире в котором живём! Ведь в его бесконечности зарыто столько всего разного, что нам просто никогда не разгрести всех её закромов. Мы, люди, запустив ракету в недалёкий космос, возомнили себя великими, тогда как рядом с нами есть нечто такое, что гораздо более существенней этого эпохального события. Удивительно!» - рассуждал я и любовался тем, что происходило на моих глазах с карандашами.
- А кто тебе об этом рассказал? – отвлёкшись от размышлений, поинтересовался я у Игоря.
- Один мой товарищ, а ему мама рассказала, - ответил он мне, улыбнувшись.
- И что же ты об этом думаешь?
- Это же настоящее чудо! Я даже в Бога поверил из-за него, а раньше в его существовании очень сомневался. Так как считал, что рассказы о нём – бабушкины глупости…
- Интересно, а почему не в дьявола поверил? – решил уточнить я у Игоря.
- Вопрос интересный! Ты думаешь мы таким образом с дьяволом общаемся?
- А почему бы и нет?! Может он нас отвращает от веры в Иисуса, ведь в Евангелие об этом ни слова…
- Странно, а я вот сейчас почитываю Новый Завет и, наоборот, массу вещей в нём нахожу о духах и о душах. Да и разве вера в существование души есть что-то дающееся нам от дьявола? Сомневаюсь! Как-то неумело тогда дьявол получается здесь работает! Ведь я не к сатанистам проникся, а, напротив, в церковь на прошлой неделе вот даже ходил и Христу молился, - по-взрослому, очень серьёзно проговорил Игорь, а я подивился тому, что он достаточно осведомлён в вопросе религии.
- Ты в Церковь ходил? – изумился Антон поступку своего брата.
- Представь себе! – ответил ему Игорь.
- Ну для меня сегодня день открытий прямо! – воскликнул Антон и вновь состыковав свои карандаши с Андреевыми спросил у «бабайки»: – Домовёнок, скажи, пожалуйста, а мой братец хороший человек?
Карандаши с помощью «кузнечика» приподнялись в руках у друзей.
- Показывает, что хороший у меня братец… Вредный правда бывает иногда очень! – с улыбкой проговорил Антон.
- Вить, а что ты об этом знаешь? Извини, но я слышал, как ты упоминал домового… Мне, правда, очень интересно! – тем временем спросил меня Игорь.
Немного задумавшись, я принялся подбирать некоторые возможные варианты ответа, так как пускаться в откровение человеку, пусть даже и немного знающему по тематике духов, мне не очень хотелось – уж очень многим я уже рассказал о своём «сумасшедшем» мировидении.
- Видишь ли, - начал я с расстановкой в словах. – Мы репетируем одну сцену сейчас к одному из спектаклей, который создан по мотивам русской народной сказки. Со всякими там лешими, русалками, кикиморами, домовыми, водяными и всякой прочей нечистью… Вот! Поэтому ты не удивляйся тому, что я так кричал сейчас на досуге. Это я в роль просто вошёл! А ты, молодец, нас своим фокусом вдохновил! Правда ребят?
Я подмигнул Андрею с Антоном, которые прервав на минутку своё общение с «бабайкой», внимательно вслушивались в мою «липовую» фантазию.
- Аааааа! Понял! – разлыбился Игорь. – А я ещё и подумал, что странно ты кричал тогда о себе: «Какой я тебе покойник?!» Здорово! А мне Антон ничего не рассказывал об этом спектакле!
- А ты мне тоже нифига ничего про карандаши не говорил! – проворчал на него Антон.
- Ладно хватит вам! А то ещё подерётесь здесь! Устроили тут: cказал – не сказал, - сердито произнёс я и присев на корточки, устремил свой взгляд на «кузнечика», который мило стоял над карандашами в руках ребят и с невероятной пронырливостью совершал с ними действия различного характера.
10 июля, воскресенье, 11:38
Сегодняшнее утро началось с Божественной литургии в Крестовоздвиженской Церкви. Я совместно с Антоном, Женькой и Андреем явились туда в полдевятого и около двух часов присутствовали на Богослужении в окружении порядка сотни верующих. Никогда до сих пор не посещаемая нами воскресная служба произвела на нас всех сильнейшее впечатление. Мы затаив дыхание слушали проповедь батюшки чередующееся с пением приходского хора, потрясающе красиво воспевающего псалмы из Евангелия. Большое единение проникло в нас, заставляя задуматься над нашими жизненными свершениями.
Мой взгляд продолжал скользить по лицам молящихся и их лики очень красиво играли цветом в моих глазах, будоража воображение причудливыми мерцаниями. Воистину здесь, в Церкви, пробуждалось духовное людское начало, оно озаряло души людей каким-то божественным ослепительным светом.
Батюшка (как оказалось, церковный дух Макарыч был прав) и в самом деле обладал жёлтым лицом, но не смотря на это голос его звучал под сводами храма великолепно и торжественно: в певучем басовитом тембре священника распознавалась благость.
- Да! Поёт он складно! – верещал мне рядышком стоящий со мной «кузнечик». – Только до денег шальных дюже жаден! Ой, как он жаден! Аж до потери совести жаден!
Друзья же мои усердно крестились и изредка иногда перешёптывались друг с другом. Тем временем, взгляд мой отыскал среди прихожан парня сидящего в инвалидной коляске. Он находился ближе всех к батюшке со свечками в правой руке и сосредоточено внимал его словам. Нашёл я его не сразу, так как он был скрыт от меня из-за стоящих позади него людей. Пробравшись в первые ряды, мои глаза как-то случайно обратили внимание на мелькнувшую между людей голову и подивившись вероятному малому росту её обладателя, я привстав на цыпочки и посмотрев сверху вниз поверх бабушкиных платочков, наконец разглядел парня. Он был человеком с крепким и сбитым торсом, а руки его отличались повышенной мускулистостью, выраженной во взбугрившихся на них крупных венах и в особо развитых бицепсах. При этом всём голова парня была коротко пострижена.
«Спортсмен!» - подумал о нём я, пытаясь хоть немножко поймать взглядом часть его лица, скрытого от меня за атлетической шеей и затылком.
Но до окончания литургии этого сделать не удалось, а потом, когда она завершилась, парень повернулся ко мне и я, взглянув на его лик, готов был отплясать чечётку от радости, меня охватившей. Приятное волнение завладело всем моим существом оттого, что лицо молодого человека так и сияло от фиолетового цвета.
«Вот так удача!» – перекрестился я на лик Спасителя и взглядом принялся следить за передвижением инвалидной коляски по церковному залу.
Так парень подъехал на ней к большой иконе, изображающую Троицу или Отца, Сына и Святого Духа, а я приблизился к нему со свечой в руках и воспламенив её, установил перед иконой. Молодой человек проделав то же самое, некоторое время после этого сидел неподвижно, а затем, перекрестившись, посмотрел в мои глаза внимательно снизу вверх и неожиданно для меня вдруг произнёс:
- Удивительно, сколько я уже смотрю на эту икону и каждый раз что-то новоё в ней нахожу для себя. Этот образ словно, как неисчерпаемый источник для понимания бытия. Триединство везде и всюду с нами…
- Например? – спросил я, не зная, что проговорить на заставшую меня врасплох высказанную «найдёнышем» мысль.
- Жизнь - это семя, земля, плод. Слово - это мысль, высказывание, понимание. Действие - это причина, усилие, результат. Звезда - топливо, горение, свет. Время тоже состоит из трёх составляющих - прошлого, настоящего и будущего. Пространство координат из трёх векторов, как известно. И так всё во Вселенной… Удивительно!
- И душа тоже троична? – задал я ему свой новый вопрос.
- Душа – чувство, разум, воля. Хотя это определение очень пространное и неточное, думаю… Меня зовут Александр, я частенько бываю в церкви по воскресным дням.
Я протянул ему руку:
- Приятно познакомиться, Виктор.
- Взаимно. Редко встретишь в церкви молодых людей. В основном сюда приходят люди в возрасте.
- Что верно, то верно. Перейдем на ты?
Александр согласно кивнул мне головой и произнёс:
- А ты сам по себе здесь?
- Нет, с друзьями, - кивнул я в направление ребят, которые о чём-то вели беседу с батюшкой у целовальной иконы.
Инвалид окинул взглядом моих друзей, а затем вновь подняв голову в моём направлении, проговорил:
- Никак венчание с невестой у кого-то из вас здесь ожидается или крестить младенца вскоре будете?
- Нет. Мы не из праздного желания в церковь сегодня утром явились. Как это не прискорбно, но всё же сейчас в основном людей в храм приводит случившаяся с ними беда или горе. Человек познав их, пытается найти утешение в вере, в Боге. Так вот и с нами, произошло нечто такое, что заставило нас всех крепко задуматься о том, кто мы есть на самом деле.
- Знакомо это всё мне. Я сам пришёл в церковь в минуту отчаяния. А что случилось у вас, если это не секрет?
- Озарение как будто произошло! Понимаешь, я сейчас очень болен и если говорить напрямую, то жизнь моя находиться на грани смерти. В таком моём подвисшем состоянии и начинаешь о многом задумываться. Думаешь о своём прожитом времени, о том, что есть такое душа, о том, что может ждать тебя там за крышкой гроба. Ведь тело тленно! Все мы умрём когда-то… И всё же сердцем ты чувствуешь, что не напрасно она, жизнь, дана была нам Господом. Вот даже и великий духовный кормчий антирелигиозной революции Маяковский когда-то написал: «Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно…» Так и я в рассуждениях своих прихожу к пониманию Бога. Сложно, тяжело, но прихожу…
- Очень хочу рассказать тебе свою историю, Витя, - произнёс Александр, сквозь серую футболку которого чётко выделялся рельеф накаченного тела.
Тут же ко мне подошли мои друзья и я познакомил их со своим необыкновенным собеседником. Затем, мы все вместе вышли из церкви и на улице договорились о том, что посетим какое-то особенное для Александра место. Как оказалось, он прибыл в церковь не один, а с девушкой, которая также находилась в храме. Она была при автомобиле и после того, как Александр переместился в него из коляски, Антон помог девушке донести инвалидное кресло до багажника. Вскоре машина тронулась с места и я с друзьями последовали на «Опеле» за ними следом.
Через некоторое время мы подъехали к полуразрушенному пустому зданию, вблизи которого я разглядел неудачно охотившуюся кошку. Серая и, по всей видимости, очень старая, она мяукнув и проникновенно посмотрев по сторонам, продолжила своё грациозное шествие вдоль трубы, ведущей к карнизу ветхого строения. Минутой раньше, хищница пыталась поймать воробья, но проделав чрезвычайно кропотливую поэтапную работу, так и не смогла сцапать птичку, которая ловко и проворно ускользнула из-под цепких коготков кошки. Я увидел в этом своеобразное предзнаменование, поставив себя на место воробья, а в роли же охотницы мной представлялась та ситуация, в которой мне суждено было находиться вот уже несколько дней и ночей.
«Вырвусь! Не дам себя сожрать!» - пронеслось в моей голове мыслью.
- Это бывшая прачечная, которую немножко покалечили со временем, растаскивая её по кирпичику, - рассказывал нам Александр о пожелтевшем и местами разрисованном на стенах ветхом заброшенном строении. – Но всё же здание, как вы видите, достаточно просторное, да и неплохо сохранилось, а главное, к нему подведены коммуникации. Так вот, здесь мы хотим сделать хороший спортивный центр. С фитнесзалом, с душем, с тренажёрами, с инструкторами – всё как положено. В этом городском районе ничего подобного нет, а народу в округе просто море. С администрацией уже договорились, кредит выбили. Скоро вот приступаем к работе. Её очень много нам предстоит проделать, но это нисколько не пугает. Я думаю, что с Божьей помощью нам удастся со всем справиться…
- Здорово! – произнёс Женька, оглядывая близлежащую территорию. – А в какой срок вы планируете его открытие?
- Если всё будет хорошо, то я, думаю, что к весне следующего года мы обязательно должны его осилить.
- Да, не раньше, - подтвердила нам тёмноволосая и синелицая Вера, девушка Александра. Она обладала фигурой с пышными и спортивными формами, которые были следствием ширококостной конституции её тела.
- А почему именно спортивный центр? – поинтересовался Андрей.
- Есть опыт, да и вообще заниматься в жизни нужно тем делом, которое было бы тебе по душе. Я обещал рассказать историю о себе Виктору… - начал своё повествование Александр. – Вы видите, что я человек с ограниченными возможностями. Инвалид по своей глупости и беспечности. Сейчас мне двадцать шесть и семь лет назад ноги мои были в целости и сохранности. Я был тогда отъявленным хулиганом; дебоширил и дрался на улицах, пил водку в оголтелых компаниях в огромных количествах, накуривался анашой, почти каждодневно крутил неуёмные шашни с похабными девицами и считал это абсолютной нормой жизни, как когда-то говаривал, «нормального пацана». Одним вечером я очень крепко выпил с друзьями и в абсолютно пьяном угаре взбрело мне в дурную голову забраться в машину отца и съездить за девушками совместно с одним из товарищей. Отец меня мало контролировал, а я радуясь этому часто проделывал такие пьяные выезды, не опасаясь за свою жизнь и здоровье. Так вот, сел я в машину значит и дал по газам так, что она взревев не поехала, а полетела вперёд, пугая рядом идущих прохожих. Колеса вот-вот сорвутся, двигатель орёт, музыка в машине на запредельной громкости, сам с другом ржу, как лошадь неподкованная и только лишь тормоза повизгивают иногда. Долго мы так блуждали в скоростной езде по городу, а потом случилось то, что вспоминать мне всегда очень больно. На одной из безлюдных улиц вылетел я на перекрёсток, наплевав на светофор, а навстречу, глаза хоть и пьяные, но маленько соображают, вижу несётся легковая машина. Чтобы не столкнуться с ней я ударил по тормозам, резко сбросил скорость. Наш автомобиль закрутило, как в вальсе и всё бы ничего, столкновения удалось бы избежать, если б не КАМАЗ, который выскочив на перекрёсток, со всей мочи не ударил нас в лоб. Что было потом я не помню, так как потерял сознание, а очнулся лишь спустя много дней в больнице, где лежал под капельницей. Позже узнал, что друг мой погиб, а мне удалось чудом выжить в искорёженной и смятой в гармошку машине. Так я и лишился движения своих ног из-за сломанного позвоночника, потерял очень много крови…
Александр, прервав свою историю, посмотрел в сторону. Было видно, что он очень переживает в себе.
- Но, как оказалось, физические муки ничто в сравнении с душевными. Там в больнице я понял, что вся моя жизнь отныне круто изменилась. Что я, став инвалидом, не смогу теперь жить так, как жил раньше. Но осознал это я не сразу, а лишь тогда, когда вернулся домой. Там я понял, что тот парень, который некогда был популярен в своей среде - теперь просто никому ненужный калека. Так называемые друзья вдруг куда-то резко испарились, любимая девушка исчезла. В четырёх стенах замкнутой квартиры меня охватила сильнейшая апатия и я всерьёз подумывал над тем, чтобы окончательно свести счёты с жизнью. Только родители, да сестра, как-то ещё подбадривали меня и если бы не они, то я не знаю, что со мною бы сейчас было. Проходил день за днём и я потихоньку начинал свыкаться с новой жизнью. Оглянувшись во времени назад, ко мне пришло осознание того, что всё то, что со мной произошло – это ничто иное, как расплата за мои грехи. Что рано или поздно, но что-то подобное всё равно должно было бы случиться. Поэтому я навсегда решил покончить с тем прошлым, которое меня и сделало инвалидом и, примирившись со своим настоящим, принялся строить новую жизнь. Так, достигнув мало-мальски духовного равновесия, я взялся заниматься собой. Не секрет, что государство у нас не очень жалует инвалидов, считая их обременительным для общества, по крайней мере я мало ощущаю какую-то поддержку. Поэтому я начал с того, что смастерил сам себе новую удобную инвалидную коляску и благодаря ей стал больше проводить времени на улице. Я принялся за своё самообразование, прочитал множество книг, поступил в университет и успешно закончил его, а кроме того занялся спортом, в качалку стал ходить, плаваньем увлёкся. Но всё это могло и не состояться, если бы я, случайно, не заглянул в церковь. Именно там, я начал черпать то вдохновение, которое принесло такие вот замечательные плоды. В храме я обрёл веру, причём обрёл её дважды. Первая моя вера – это Господь, ну, а вторая – это моя любовь, Верунька. - Александр многозначительно посмотрел на Веру и улыбнувшись ей, продолжил: - Только они смогли меня вывести из той пропасти, в которой я находился. Только с ними я обрёл самого себя и, скажу вам больше, что если бы не они, то, возможно, меня бы окончательно сожрала та жуткая депрессия со слезами, которая ничего хорошего в себе не несла. По прошествии времени я наконец-то обрёл истину, пусть она мне и досталась очень тяжело и болезненно, но всё же я благодарен тому, что именно так, а никак иначе её познал. Я научился ценить жизнь, ценить своё время, ценить искренность и неравнодушие в людях. Теперь я знаю, для чего и зачем живу и, честно говоря, если бы мне предложили сделать выбор между моей разгульной и бесцельной жизнью до автомобильной аварии и настоящем временем, то выбор пал бы с большим перевесом на то время, в котором сейчас и живу. Да, конечно, мне порой очень не хватает ног, но зато теперь со мной самая великая и созидательная сила во всей Вселенной. Со мной моя вера! Обидно, когда частенько вижу, как молодые и здоровые люди прожигает свою жизнь впустую и понапрасну, у них всё есть вроде бы для того, чтобы добиться чего-нибудь или быть успешными, и руки, и ноги, и голова на плечах, но, как оказывается, этого далеко бывает не достаточно, если нет в человеке цели и сильного духа. Для меня сегодня большой отрадой было встретить вас в церкви, в доме Господа. Это значит, что вы не только живёте в самих себе, как это делают многие из людей казённого века, но думаете ещё и о ближних, и о Боге. Он, без всякого сомнения, живёт в наших душах. Мы же очень часто о нём забываем…
Воцарилось молчание, во время которого, мы с друзьями начали переглядываться друг с другом. Не было никаких сомнений в том, что перед нами сейчас в инвалидном кресле сидел человек с большой буквы. Мысленно мы все были под впечатлением услышанного рассказа и восхищались тому упорству и жажде жизни, которая присутствовала в этой личности. Антон чесал за затылком, Женька пристально оглядывал бывшую прачечную, Андрей смотрел себе под ноги, а я же наблюдал в небе Руки Божьи, сила которых в моих глазах с каждым часом крепла.
- …Теперь вот, у нас с Верочкой, появилось желание организовать своё собственное дело, связанное со спортом, - вновь заговорил Александр. – Мы когда всё обустроим в этой развалине, очень будем рады вас всех видеть на тренировках. Вот и аналогия смотрите какая, чтобы привести в порядок форму нужно хотя бы раз в неделю заниматься спортом, а это значит совершать физические упражнения или нагрузки, то есть своего рода преодолевать трудности, которые в дальнейшем и преобразовываются в красивую и изящную мускулатуру. Также и Бог, устраивая для нас жизненные испытания, проверяет наши души на веру в него. Так что всё в этом мире всего лишь подобие другого, здесь и вся логика!
- Согласен, - сказал я. – У нас с ребятами сейчас тоже будет вскоре реализовываться проект, связанный с сильными духом людьми нашего города. Людьми, которые бы могли послужить живыми примерами для всех остальных горожан. Вкратце, мы хотим отснять документально-художественный кинофильм и в нём рассказать о тех личностях, которые в своём жизненном пути смогли справиться с невзгодами, бедами, различными проблемами и неурядицами свалившимися на них. О тех людях, которые не только выстояли в этом противостоянии со злободневными несчастьями, но и ставшими, в последствии, сильными и закалёнными личностями. Фильм о неравнодушии, фильм о вере, фильм о Боге… Саша, я прошу тебя, не откажись принять участие в съёмках этого проекта. Твой жизненный пример очень интересен и показателен!
Александр явно не ожидал такого поворота событий и после недолгого размышления он проговорил нам с восклицательными от приятного для него известия интонациями в голосе:
- Ну, вы парни молодцы! Откуда же вы такие взялись-то? Ума не приложу просто! Удивительно! Вы для меня полнейшая загадка! Как? Что вас подвигло на это благородное дело? Нет, просто нереальная сегодня встреча! Я с удовольствием приму участие в вашем проекте! Ну, ребят, мне кажется наш мир начинает потихонечку приходить в себя! Здорово! Молодцы!..
Для меня было очень горько осознавать то, что именно беда случившаяся со мной приводила меня к тем мыслям, похвала от высказывания которых, во всю неслась из уст этого настоящего человека. Мнимый же проект о создании кинофильма перерастал в нечто большое, вполне реальное и осязаемое.
«Это кино должно быть отснято!» - такой был вердикт моего внутреннего голоса. Я жаждал реализовать и воплотить эту идею в действительности. Более того, мои друзья, словно погрузившись в иное для них измерение, искренне желали того же. В словах, в выражениях, в мыслях их до того сквозило добродетельностью, что душа моя от этого невероятно ликовала и пела.
10 июля, воскресенье, 16:04
Городские дворы, улицы, площади нещадно припекало солнце. Возможность укрыться от палящего зноя совершенно безоблачного неба была только в тени. В ней находили умилительною и освежающую прохладу многие из горожан. Они искали её везде где только можно, но всё же главное укрытие от обжигающего солнцепёка несомненно находилось для них в парке. Именно здесь, в этом зелёном городском оазисе, под кронами разновидных деревьев и около взмывающихся вверх брызг фонтанов, без остатка отдавались блаженной неге совершенно непохожие друг на друга люди. Одни из них просто прогуливались по раскинувшейся по парку паутине аллей и глубоко вдыхали в себя приятный аромат растительности, другие же умиротворённо посиживали на скамейках, а прочие активно развлекались на аттракционах, которых было предостаточно в этой зоне отдыха. Людей было в этом месте море, поэтому я и не мог игнорировать парк в своём великом поиске «найдёнышей».
- Эх, неплохо, однако здесь! – не проговорил, а душевно пропел Женька.
Вчера он буквально совершал чудеса героизма в убеждении отысканного мною в театре мужчины с фиолетовым оттенком лица. Проявив немалую находчивость Евгений, как потом нам рассказывал, обнаружил в себе дар талантливейшего оратора. Хотя мы и прекрасно знали, что Бутиков способен на пламенный и зажигательный спич, но всё же никто из нас, в том числе и сам Женька, не мог предположить, что в нём зарыт такой богатый словарный и фразеологический запас, который невзначай помог собрать ему в центре города несанкционированный митинг. Я давался диву тому, как он произнося слово за словом сумел сделать так, чтобы его сначала заметили, потом доверились, а затем уже и отдались. Да, именно отдались! Тот «найдёныш», оказался известным в городе хирургическим врачом. Женька, изначально не зная этого, своими риторическими хитросплетениями выудил из него эту информацию, а затем, обладая ею, призвал на помощь своего знакомого врача Алексея Борисовича, у которого в палате я имел честь отлёживаться после «цыгановского угощения». Совместными усилиями они вдвоём смогли убедить очень занятого хирурга, принять участие в нашем мнимом кинопроекте в доме у Алефтины Георгиевны. Таким образом Женькой была проделана славная работа, итогом которой стал ещё один призванный на моё спасение «найдёныш».
Часы бежали, а дело шло. Мои глаза без устали следили за лицами и мне оставалось лишь ждать счастливого мгновения, которое подарило бы моему существу ещё один шажок на пути к Фиолетовым Воротам. От благоприятно складывающихся для меня событий их близость уже ощущалась в туманной перспективе ожидаемого будущего. За пеленой дымчатой завесы грядущего я представлял себе, как прохожу сквозь Врата и как спасаюсь за ними от лютой предсмертной агонии.
После нашего расставания с Александром, я уведомил Алефтину Георгиевну в том, что отыскался ещё один «найдёныш». Она мне ответила, что всё это видела и сообщила о том, что времени хоть и мало осталось для моего искания, но однако мои успехи в розыске фиолетоволиких убеждали её в положительном исходе сумасбродных приключений.
- Мы с тобой так и курить, и пить бросим, - усмехнувшись, проговорил в мой адрес Андрей.
- Давно пора дурью бросать заниматься! Чего в том плохого, если ты откажешься от вредных привычек? – произнес я.
- Нет, ты не понял меня совсем, Вить. Я же только «за»!
- А мне кажется, что полностью отказаться от стимуляторов человеку просто невозможно, - вступил в дискуссию Антон, - так как все мы существа не железные, то в чём-то расслабуху просто иногда необходимо найти. В наш сумасшедший век, где жизнь проходит в ускоренном темпе, сложно как-то спасаться от стрессов без них. Так вот сигареты, частенько помогают справиться со стрессовыми ситуациями…
- Глупости это! Не согласен с тобой, – возразил ему Женька. - Стимуляторы созданы для ленивого человека! В жизни же можно найти столько много радостей, что они просто перекроют по своему действию все эти алкогольные излияния, сигаретные ритуалы и прочее, прочее, прочее. За накачиванием своего мозга всяческим дурманом следует часто тяжёлое похмелье, которые не только не помогают пережить жизненные драмы, а, наоборот, ещё больше усугубляют их…
- Так, правильно! Всё хорошо в меру! – пошёл в контратаку Антон.
- Да, ты прав! Только человеческая натура ой как безмерна! – рассмеялся Бутиков.
Так в наших диспутах проклёвывалось зерно невиданной доселе философии, которая была направлена на то, чтобы помочь сделать этот бренный мир немного лучше. Души наши отныне были нацелены лишь на созидание и старались полностью избавиться от разрушительных для нас принципов. Связанные одной цепью, мы не могли мыслить теперь отлично друг от друга, поэтому и старались прийти в своих рассуждениях по различным вопросам к единому мнению.
- Не понял… - произнёс я вслух от неожиданного видения, которое поразило меня донельзя.
- Что ты не понял? – спросил Андрей.
Вдоль тенистой аллеи, на которой с краюшку занимали мы одну из многочисленных скамеек, среди прогуливающихся людей мои глаза разглядели «бабайку», но не совсем обычного. Цвет его телесного покрова был ярко белым, отчего он словно искрился изнутри лучезарным светом. Да и сам светоподобный «кузнечик» как будто был куда большим в размере в сравнении с квартирными духами. Двигался «бабайка» очень ровным и плавным шагом и насквозь проходил навстречу идущих ему людей подобно тому, как мука без труда проскакивает через сито. В походке его была какая-то необычайная благородная возвышенность и он выглядел так, будто был сказочным лебедем.
- Призрак что ли? Не пойму… - опять проговорил я.
Было странно видеть свободно гуляющего на открытом пространстве духа. Мой домовой, Сан Саныч, говорил о том, что им нет места под парящими Руками Бога, однако сейчас я видел совсем иное. Здесь необходимо было разобраться и я, поднявшись со скамейки, направился к лучезарному «кузнечику» на встречу. Друзья пооткрывав рты следили за моим стремительным рывком, а ноги вскоре привели меня к загадочному парковому духу. Его глаза, находящиеся на уровне моей груди, цепко смотрели куда-то вдаль и он, как бы абсолютно не замечая меня, собирался было уже пройти сквозь моё тело. Однако мой останавливающий жест вытянутой вперёд руки и сказанное громко вслух «Стой!», заставили «белого призрака» встать, как вкопанному. Обалдевши стали взирать на меня рядом проходящие люди, сам «кузнечик» был в полной растерянности, а я как ни в чём ни бывало во всеуслышание проговорил:
- Невидимый странник, следуй за мной!
- Ты ко мне никак приказы шлёшь? – пискляво провещал мне светоносный «бабайка».
На диву своим друзьям и нескольким приостановившимся поглазеть на мою чудаковатость людям, я рукой показал, что зову духа за собою и повернувшись к нему спиною, неспешно последовал к скамейке, где сидели ребята. «Кузнечик» послушно пошёл со мной и дойдя до скамейки, где я остановился, задал мне вопрос:
- Кто ты всевидящий человек?
- Я исполнитель воли того, кого совсем не знаю. Он выше меня, но ходит под всевышним. Скажи, отчего ты дух разгуливаешь здесь свободно под Руками Бога?
Друзья не моргая смотрели на меня, как на полоумного. Андрей же, так вообще, чрезмерно приоткрыв рот пробегал взором пустое воздушное пространство, с которым я вёл в его глазах беседу.
- К Петрову Дню приходят в ваш мир вестники. Я – один из них и нам позволено бродить везде и всюду…
- И зачем же вы к нам приходите в Петров День?
Нижняя челюсть Андрея опустилась ещё ниже.
- Явление наше идёт от Господа. В задаче его ведём мы счёт ваших праведников и оттого насколько их будет количеством зависит судьба всего рода людского…
«Что это ещё за сюрпризы? – подумалось мне, невероятно удивлённому. – Может это как-то со мной связано? О, Боже! Так вот оно моё спасение: он ведь свободный дух! Да, ещё и праведников по миру считает!»
Содрогающимся от волнения голосом я принялся рассказывать «кузнечику» всё то, что со мной ранее происходило. Он, а заодно мои недоумевающие друзья, внимательно выслушивали исповедальную балладу о Грише-Цыгане, о Фиолетовых Воротах, об Алефтине Георгиевне и наконец о семерых «найдёнышах», требующихся мне во спасение. Всё это время дух стойко, как оловянный солдатик стоял на тонюсеньких ножках и взирая на меня, только изредка водил своей эллипсовидной головой из стороны в сторону.
-…Мне очень нужна твоя помощь! Четверо из семерых мной уже найдено и осталось отыскать ещё троих праведников, – говорил мой трепещущий от нахлынувшего беспокойства голос. - Я бы мог справиться с этим поиском, но, к сожалению, времени у меня осталось очень мало, а возможности крайне ограничены. Не откажи в поддержке, вестник! Пожалуйста, откликнись на стон гибнущего!
- Да, оно и верно, я вижу, что жизнь в тебе гаснет, - промолвил лучезарный «бабайка». – Но сомнения мои есть в просьбе твоей. Ни от лукавого ли она исходит? Нет ли здесь преступного замысла против Господа?
- Помилуй! – воскликнул я так, что ребята даже вздрогнули. – Какой ещё лукавый?!
- А тот, что души людские губит, а всех праведников и вовсе сжечь желает!
- Ты говоришь о дьяволе?
- Да, он ныне силён в вашем мире…
- Но мной сейчас не дьявол правит! Так как через случившееся к Господу тропинку прокладываю. Да, жестокие сложности мне шлёт в жизни этот кто-то могущественный, но через них мало-помалу прихожу я к истине и к вере. Разве дьявол станет учить неравнодушию? – вовсю всклокотал во мне огонь справедливости.
- Неравнодушию? – переспросил сияющий в свете «кузнечик». – Неравнодушию лукавый к себе учить сможет запросто, что он и делает с вами частенько. Но если тебя этот кто-то приводит через неравнодушие к Богу, то тогда видно Архангел тебе явлен был. И это очень возможно, ибо веры вашей в Бога ныне, хватит только на крошку просвиры…
- Какой ещё Архангел? – изумился я.
- А кто знает? Может и сам Архангел Первого Луча - Михаил, имя его означает «кто, как Бог». Он - главный борец против дьявола и всякого беззакония среди людей. Он же ещё является и князем воинства Господнего.
«Михаил? Боже, прости меня за несведущность! – подался я в размышления. – Гриша и Михаил? Несостыковочка! Хотя кто ж его знает кто он есть на самом деле! Знаю я только то, как он мне назвался…»
И тут, я вдруг вспомнил, что Женька с помощью своего знакомого в милиции выяснил кому в действительности принадлежал номер мобильного телефона и оттого невероятное волнение охватило всё моё существо. Ведь по паспорту Цыган был никем иным, как Михаилом Михайловичем Михайловым!
- Мне кажется, что это и был тогда сам Архангел Михаил, - наконец после раздумий проговорил я вестнику.
- Ну и ну! Да откуда же ты знать это можешь?! Самоуверенности в вас, людях, хоть отбавляй! Оттого может и возомнили себя полубогами, что творите беспредельности там где ступите?! Смешной народец, право! Ты знаешь сколько вокруг тебя витает всякого?
- Нет, но догадываюсь…
- То-то и оно! В иерархии Божьей существ немеренно! А ты вдруг почему-то сразу разглядел в первом попавшемся из них Михаила! Говорю я тебе, что сомнения имею! Не лукавый ли над тобой тешится?! Он, я повторяю, силён ныне в своей хитрости! Ибо веду я на протяжении многих столетий совместно с другими вестниками счёт вашим праведникам и вижу, что времена для диавола ныне очень сладкие!
Жуткое уныние всесторонне охватило меня. Непонятно было, как убедить вестника помочь мне. Из-за этого в растерянности, правая рука моя, будто сама по себе, сложилась в кисти тремя перстами и перекрестила меня трижды, а лучезарный «кузнечик» завидев это, вновь поводил своей головой из стороны в сторону.
- Вижу, что крестишься с чистой верою в Бога, - промолвил он, - но без соизволения Господа помогать я тебе всё равно не имею права…
Под нависшей надо мной угрозой упустить возможность воспользоваться всевидящим взором вестника, я здорово опешил. Импульсивные мысленные искания чехардой пробегали в моей в голове и я в поисках выхода из возникшего ко мне недоверия со стороны лучезарного «бабайки», принялся соображать что предпринять мне далее.
«…Что толку от моих ему слов? Когда он сам говорит, что для его мне помощи нужно получить соизволение от Господа. Хочешь не хочешь, но придётся наверное расстаться с вестником. Ах, как жаль! Ведь он просто идеальный искатель «найдёнышей»! Бродит куда ему угодно без устали и только ведёт счёт праведникам… Жаль, но делать нечего… А что если обратиться за советом к Алефтине Георгиевне? Точно!»
- Подожди немножко, - обратился я к «кузнечику», - я посоветуюсь с одним много знающим человеком…
Быстро выхватив свой мобильный из пояса, я тут же набрал номер Алефтины Георгиевны.
- Алло, - послышался в трубке знакомый её хриплый голос.
- Здравствуйте, Алефтина Георгиевна. Это я, Витя.
- Здравствуй, Витя. Зачем ангела с толку сбиваешь? Или не видишь, что он тебя за отродье принял изначально! В неправильности ты разговор свой с ним построил! А тут ещё и за «найдёнышами» охотником назвался! Ох, горе луковое! Запомни слова мои и перескажи ему в точности: «Беда во мне, вестный! В спасении ход мой крестный! Даруй мне милость, успокой во мне гнилость. Ждёт тебя Архистратиг, он средь людей возник. Слышишь его биенья? Следуй на них до явленья. Там тебе многое скажут, правду мою укажут. Аминь». Запомнил?
- Нет.
- Ну, так повторяй за мной!
Слово за слово я повторил обращаясь вслух вестнику диктуемые мне строки Алефтиной Георгиевной:
- Беда во мне, вестный! В спасении ход мой крестный! Даруй мне милость, успокой во мне гнилость. Ждёт тебя Архистратиг, он средь людей возник. Слышишь его биенья? Следуй на них до явленья. Там тебе многое скажут, правду мою укажут. Аминь.
Друзья совсем уже взирали на меня, как на полудурка. Их сверлящие взгляды точно подозревали во мне нездоровый психический кризис. Что и говорить, но поведение моё было далеко для них непривычное и оттого настороженно и вместе с тем даже с сочувственными ухмылками следили они за моим нелепым представлением.
- Вот! Теперь пускай идёт на звучание, а ты же стой там где стоишь и жди его возвращения, - проговорила Алефтина Георгиевна после моего словесного высказывания свободному духу.
Вестник и в самом деле весьма насторожился и принялся оглядываться по сторонам чем-то отвлечённый.
- Слышу биение, - проверещал он. - Оно похоже на бой божественного Архистратига Михаила. О, Господь! Неужели случилось предначертание?
Неожиданно за спиной светоподобного «кузнечика» появились крылья и он тут же с помощью них взмыл в висящее над аллеей небо. Там вскоре вестник совсем скрылся с моих глаз в неизвестном направлении, оставив меня с сумбурными мыслями о произошедшем.
Нет, я не слышал никакого биения. В парке гуляло много людей, отчего его зелённое пространство жило человеческим гомоном, который то закатывался безудержным смехом, то слышался громкими разговорами, то раздавался плачем, идущим от споткнувшегося и упавшего наземь малютки ребёнка. А ещё в парке сладко журчал фонтан, доносилась музыка из карусельной площадки, шептались между собой листья деревьев, едва покачиваемые сквозящим ветерком. Во всём этом жила благодатная идиллия, гармонично сложенная из огромного множества различных компонентов и оттого здесь, под кронами мудрых деревьев, веяло какой-то особенной энергией, несущей в себе всю бесконечную истину бытия.
Глубоко вздохнув в себя свежий, насыщенный кислородом, воздух, я, наконец, присел на скамейку рядом с молчавшим Женькой. Друзья ждали рассказа о случившейся со мной перипетии, а я не спешил с этим, а только думал о том, что за весть принесёт мне нежданный вестник. Там, за кулисами неведаемого действа, быть может, решалась судьба моего физического существования.
10 июля, воскресенье, 17:24
Ждать возращения вестника долго не пришлось и после того, как я вкратце разъяснил ребятам о том, что они недавно засвидетельствовали, лучистый «бабайка» мягко спустился на широкораскинутых крыльях чуть вдали от моего местопребывания. Уверенным и благородным шагом поспешил он ко мне, убрав по пути в себя свой белоснежный инструмент полёта.
- Да святится имя Архистратига! – звонко произнёс возвышенный «кузнечик» едва достигнув меня.
Я подскочил с места, чересчур смутив быстротой реакции, уже было только что успокоившихся друзей.
- Что?! Что ты узнал вестник? – второпях я спросил у него.
- Непросто, ой непросто! Знаешь ли ты какую задачу в себе несёшь?
- Мне ли не знать, вестник? Ищу я семерых праведников, чтобы с их помощью открыть Фиолетовые Ворота и тем самым спасти свою жизнь от гибели.
- Ну, что же так и есть, но только куда глубже всё и обширнее. Грешный, возрадуйся же! Ибо Великий Вождь Архангел Михаил явился сам в миролюдие! Готовит он к битве себя с драконом-дьяволом и нужен ему союзник надёжный в праведниках. От их искрящегося божественного лучения слепнет лукавый и оттого слабее становится он, великий ныне. Эпоха грядёт новая, она за битвой небесной последует! О, грешный, велика твоя роль в оной! Врата из Божественного Света даруют истину людям! С ней и праведников во многом прибудет, а сатана с тем и силу терять начнёт. Но есть время! Есть срок! Вот и для тебя он ровно в полдень Дня Петрова много значить будет, а для всего рода человеческого есть год 2012. Грядёт сражение! Сражения зла с добром! Помяни моё слово - Архистратиг свой меч точит!
- Ну, вестник! Как же мне успеть найти троих оставшихся праведников, когда меньше двух дней уже до Петра? – разочаровано и тревожно проговорил я светонесущему духу.
- Вот то-то и оно, что Бог милостивый! Или ты забыл про святой триперстец?! Вера! Вера большая наконец проснулась в тебе, о, грешник! Сказано мне Архангелом Михаилом способствовать в твоём поиске. Знай же теперь, что они уже найдены мною! Осталось лишь сложить все части отысканного и выстраданного вместе. Здесь и начнётся открытие!
От неверия в счастливую для меня весть, подо мной подкосились размякшие ноги и я встав на колени, принялся отчаянно креститься, абсолютно не обращая внимания ни на обомлевших прохожих, ни на растерянных друзей. Слёзы огромной радости и благодарности текли у меня из глаз ручьём, а язык будто сам по себе проговаривал вслух:
- Спасибо, Господи! Спасибо, Архангел! Спасибо, вестник! Верую! Верую! Верую!
Друзья окружили меня тут же, а Женька взяв за плечи спросил:
- Вить, с тобой всё хорошо?
Я поднял к нему слезящиеся от нахлынувшего переживания глаза и с окрылённой улыбкой проговорил ему:
- Да, со мной всё теперь в порядке…
- Рано радоваться тебе, человече! – вновь провещал вестник. – Тебе нужно спешить. Давай в соображении выясним, как мне тебе на моих найденных праведников указать, а уж там далее твоя работа последует с ними.
- Так ты мне их место нахождения просто укажи или сложность есть?
- Сложность в том, что я в полёте сверху место увидев вспомню, а ты пешим ходом шествуешь.
- Так не беда, вестник! Лети, к месту спокойно, а мы следом, видя тебя на небосклоне, с друзьями за тобой поедем. Только не спеши в полёте, а то и вправду не угонимся и тебя потеряем. Машину сейчас покажу, на которой за тобой последуем.
- Ну что ж… Показывай свою машину.
Быстро организовав ребят на перемещение к автомобилю Антона, я по пути кратко поведал им о случившемся. Внимательно и трепетно они выслушали мой рассказ и тут же завалили меня многочисленными вопросами, на которые я отвечал им лаконично, обещая наверстать упущенную для них информацию после того, как вестник нам укажет троих «найдёнышей». Я больше старался подготовить и сосредоточить их мысленно на предстоящую совместную работу, которая должна была быть выполнена в очень сжатый для меня срок. Друзья с серьёзностью и самое главное, с вменяемым пониманием, отнеслись ко всей сложности предстоящей задачи и выразили сильное желание помочь мне в завершающем на пути к Фиолетовым Воротам этапе.
Ускоренным шагом мы довольно быстро достигли автомобиля, который Антон припарковал у обочины соседней с парком улицы, а вместе с нами к нему приблизился и вестник. Я показал ему наше транспортное средство и он, внимательно осмотрев его со стороны, тут же, расправив крылья, взметнул в небо и завис там в ожидании нашего движения, среди Рук Божьих. Машина рокотнув двигателем, начала свой ход, а летающий лучезарный «кузнечик» чуть отдаляясь от нас служил своеобразным маяком в прокладывании среди городских улиц нашего маршрута. Часто выглядывая из окна автомобиля, я тщательно следил за перемещением вестника и исходя из его расположений на голубом небосклоне давал штурманские команды Антону: «налево», «поверни направо», «вперёд», «притормози». Через некоторое время нашего пути мы достигли одного из городских жилых кварталов, в основном состоящего из многоэтажных домов и здесь ангельский «кузнечик», пойдя на резкое снижение, оказался на капоте Антохиного «Опеля». Беспалой своей рукой он показал в направлении одного из домов жилого сектора и проверещал вслух:
- Вон в том доме живёт один из праведников…
- Удивительно, но именно вчера я здесь вчера с хирургом общался, - практически в унисон с вестником проговорил Женька.
- Неужели об одном и том же человеке вы мне сейчас вдвоём говорите? – произнёс я в предчувствии нежелательного совпадения.
- Как?! И твой невидимый друг тоже привёл нас к хирургу? – воскликнул Бутиков.
Вскоре выяснилось, что это на самом деле и было именно так. Вестник привёл нас именно к тому «найдёнышу», с которым Женька вчера усердно поработал. В первые секунды разочарованию моему не было предела, но потом немного совладав со своими удручающими эмоциями, я рассказал светоносному «кузнечику» о том, где и каких праведников нам уже удалось обнаружить.
-…Один из них вообще вне города живёт в сельском районе, - терпеливо осведомлял я вестника. - Другая, женщина, лет пятидесяти пяти, преподаёт танцы детям в группах. Ещё известен третий – парень-инвалид. Ну вот и всё в принципе.
- Ну, что же! А у меня ещё есть другие, да к тому же, если будет сложность с ними, то я призову на подмогу других вестников. Они-то тоже не дремлют в своих уделах, - ответил мне необыкновенный «бабайка» и расправив крылья над плечами, оказался тут же в воздушном пространстве, где-то на высоте многоэтажного дома.
Путеводный вестник принялся вновь указывать нам дорогу в летнем жарком городе. Отрывисто перемещаясь и временами замирая в воздухе, он будто походил издали в полёте на стрекозу, кружащуюся над многолюдными воскресными улицами, которые в совершенно беззаботном и праздном образе проносились в наших глазах ежесекундно. Нет, этот город не знал того, что четверо молодых парней ведомые невероятным существом, ищут не развлечений и не знакомства с девушками на его просторах, а, как это ни странно, всего лишь троих безвестных людей, способных вывести одного из них из смертельной погибели. Впрочем, что было ему, городу, до наших движений, когда он совсем независимо от нас решал в каждом отдельном его жителе свои многогранные и всесторонние задачи.
На этот раз, вестник привёл нас в район частных домов, который находился не так далеко от моего места жительства. На улице, где оказался наш автомобиль, детвора, озорно смеясь и покрикивая, во всю играла в «вышибалу», а за ними с лавочки, расположенной у одного из домов, наблюдали два стареньких дедули, находя в этом молодом развлечении для себя потеху в преклонном возрасте.
- Не зацепишь! Не зацепишь! Не зацепишь! Фу, мазила! – весело гоготала девочка в футболке и джинсах, ловко убегая прочь от резинового мячика, то и дело посылаемого на неё двумя мальчишками.
- Серёнь, ну в кого ты у нас такой косой уродился, а? Эх, стыдоба! – корил с лавочки один из дедов видимо своего внука, промахнувшегося только что из выгодной позиции по шустро перемещающейся девочке.
Не обращая внимание на деда мальчишки продолжили броски мячом по виртуозной бегающей между ними девчонке, но так и не могли мало-мальски достигнуть озорной цели.
- Эх, ты снайпер, никудышный! – продолжал потешаться дед над своим внуком. – Совсем у тебя, Серёнь, прицел поломался!
На этот раз Сергей не промолчал, а повернувшись в сторону сидящего деда, что было сил громогласно разразился своим мальчишечьим голосом:
- Ну хватит уже! Надоел, колоша старая! Иди вон колонку лучше делай! Надоел…
Не успев закончить своё начатое гневное слово, он завидев, что дед его вскочил в яростном виде с лавочки, бросился бежать наутёк от него подальше по улице, оставив в полном недоумении до этого играющую детвору.
- Ну, погоди! Придёшь у меня домой, паскуда! – разъярённо махал в сторону убегающего малого своим увесистым кулаком дед, а я с друзьями став свидетелями такого его конфуза, бурно рассмеялись в салоне машины.
Впрочем смех смехом, а вестник стоял уже у окна автомобиля и указывал мне на дом, находящийся чуть поодаль от нашего местоположения.
- Там, - говорил он, - живёт женщина сорока трёх годов. Она праведна вот уже пять лет и в Боге всей душой обретается. В округе этой её все хорошо знают, так как кулинар и повар она очень сильный и частенько соседей своих вкусным кушаньем угощает. Пусть один из друзей твоих задачу над ней возьмёт. Мы же должны будем дальше продвигаться, времени мало очень.
«Кому же доверить-то исполнение? – размышлял я мысленно про себя. – Уж точно не Антону, он – водитель, так нужного мне транспортного средства. Женьке? Андрею? Женька – товарищ проверенный и он из кожи вон вылезет, но поставленную задачу выполнит. Андрей, напротив, новичок в этом деле, а ещё к тому же самый настоящий мямля с занудным уклоном в характере. Кому довериться в этом, как мне кажется, не очень сложном случае с поварихой? А пускай-ка Андрейка по улице пока пройдётся и выходы информационные на эту женщину сначала разузнает, а потом по моему звонку может и настоящим делом займётся. Так и сделаем!»
Обратившись к Панкратову, я вкратце изложил ему всё то, что поведал мне о «найдёныше» вестник, а затем попросил его о том, чтобы он покамест походил по окрестности и поподробней расспросил бы её жителей о знаменитом в округе поваре.
-…Только поосторожней будь в этом, Андрюх. Постарайся чтобы народ тебя не заподозрил в каком-нибудь гнусном замысле. И всё же чем больше ты о ней узнаешь всякого – тем лучше будет к кулинарше подход затем найти. Через часик, а может быть и раньше, я тебе обязательно позвоню. Если же вдруг что-то важное узнаешь, то сразу звони, не теряйся, - увещевал я редкозубого Панкратова, который кивал с пониманием головой в такт почти каждому произнесённому мной слову.
Так Андрею была поставлена мной задача и он, выйдя из машины, тут же «руки в брюки» и постоянно озираясь по сторонам, отправился вдоль улицы, искать себе собеседника. А вестник, с удалением от нас друга, вновь взлетел невысоко в небо и, воспарив там над нами, затем начал устремленное движение в направлении моего квартала.
Удивительно, но вскоре лучезарный «кузнечик» завис аккурат над моим домом и я чрезвычайно изумляясь этому обстоятельству, совершенно не понимал такого его манёвра.
- Оба-на! – воскликнул Женька. – Да мы у тебя практически в гостях, Витёк!
- Сам не понимаю, почему он именно сюда нас притащил, - недоумённо проговорил я.
Плавное снижение к нам вестника означало то, что он хочет сообщить мне о том, что где-то неподалеку от моего двора живёт один из праведников. Этот момент невероятно смущал меня и я даже немного напрягшись ожидал того, что поведает мне сейчас ангел.
Мой двор был в данное время многолюден и в большинстве своём населён разновозрастной детворой, которая в задорном порыве бегала, визжала и играла в различные виды игр. Кроме малолетней ребятни, в беседке заседала компания подростков, они уже во всю «заряжались» алкогольными коктейлями из жестяных банок и сопровождали своё распитие неуёмным гоготом, шедшим вперемежку с матерной бранью. Редким взрослым же было всё равно на то, что их слуха достигали нелицеприятные словечки, идущие со стороны молодого поколения и они казалось совсем не замечали этого или делали вид, что им абсолютно всё равно.
Тем временем вестник предстал передо мной во всём своём искрящемся свете. Я же не спешил выходить из автомобиля, поскольку опасался того, что мама или дядя Коля случайно заметят меня из окон квартиры и тем самым для них бы оказалось новостью, что я вовсе не на даче у Антона, а вот уже здесь, дома. Безусловно, это никак не входило в мои планы и я находясь на переднем сиденье машины, лишь до максимума опустил стекло бокового окошка и с нетерпением ожидал первых слов от священного «бабайки».
- Ну вот, в этом доме в том вот входе живёт женщина, - «кузнечик» показал рукой на соседний с моим подъездом подъезд и тем самым заставил меня прийти в оторопевшее состояние от услышанного. – Ей пятьдесят три года и она дворник и уборщица. Все местные жители этого дома знают и уважают за чистоту идущую из рук её, но мало кто из них догадывается, что многолетне она в Боге живёт и оттого теплом всех и вся озаряет…
«Ничего себе! – возгласил я мысленно. – Так ведь это тётя Шура! Ну и ну! Вот тебе искал, бродил-ходил в далёкие дали, а праведница у меня под носом жила! Ну, ничего себе!»
Язык мой как будто одеревенев долго поворачивался в ротовой полости и наконец произнёс вслух то, что удивило и друзей, и одновременно вестника:
- Стыдно мне, но женщину ту я знаю, поскольку живу с ней рядышком, в этом же доме. Её тетей Шурой зовут и человек она действительно неплохой с большой доли ответственности, оттого у нас в доме чистота и уют повсеместно… Стыдно мне, вестник, что я не знал того, что живу рядом с праведницей…