Алес капут!
Алес капут!
(чему быть, того не миновать… - суровая неизбежность)
Варлам Елисеевич Осадчий путешествуя по бурному морю жизни, неожиданным взглядом воткнулся в окно, где ему предстали: собственный дачный участок с кустами и грядками, цветы, баня, туалет и бочка с компостом. Вечерело… Летний вечер, слегка размягчив краски, предавал особую вечернюю колоритность закату, а за окном была – ле-по-та… Варлам Елисеевич любил, знаете красоту, за неё он держался руками, ногами и щупальцами. Это была настоящая картина маслом, блаженство святой безмятежности, которое после трудового дня радовало глаз и успокаивало его в дугу разбитую душу. Ему казалось, что эту идиллию красоты и природы никогда ничего не испортит и не нарушит. Впрочем, он был в том возрасте, когда точно знают, если, кажется, то непременно надо креститься.
Осадчий с божьей помощью находился в должности председателя садового кооператива "Крыжовник" куда он так прорывался, аж вспоминать не хочется. А так любил он после работы долго смотреть в окно, которое сверлил взглядом, как телевизор.
Председатель, представляя собой образец доброты, уверенности и мужества очень ценил величие красок природы. Когда он любовался природой, в его сознании блистали значимые образы, ведь там, на его участке было то место, где настоящее непременно встречается с прошлым и будущим. Правда, иногда он ломал себе голову, зачем появился на свет, но одна из его догадок была та, что бы наслаждаться этой боголепной картиной, которая никак не уходила из мыслей. От всей души он гордился дачей, где всё сделал и посадил своими руками. Осознание сего, потихонечку перегорало приятным огоньком в его памяти, перетекало из мозговой извилины в другую мозговую извилину, от чего ему было очень приятно. Это была атмосфера великого праздника, его душевный парусник на всех парусах мчался в сказочный путь… А сам Варлам Елисеевич радовался тому, что бог дал ему пережить очередной сумасшедший день, ведь работать с людьми, (руководить окаянными, направлять их своей рукой), дело совсем непростое.
- Даааа… Видать, удачливый человек живёт мечтами, а неудачливый одними воспоминаниями – поправив очки тяжело вздохнул Варлам Елисеевич и подперев подбородок, стал любоваться дальше любимым пейзажем.
Тем временем, лёгкий порыв ветра весело поиграл на грядке с цветами, зашелестел листьями, повернул флюгер на бане, качнул дымовую трубу, скрипнул дверью и полетел себе дальше разгонять облака.
- Встреча со слабостью не так страшна, как с собственной неизбежностью – снова поправил очки председатель, прикидывая в уме, насколько правильно он распорядился участком, план которого был таков: От крыльца, что было возле окна, шла извилистая дорожка, которая у рубленой бани раздваивалась. Если свернуть налево, то, обогнув теплицу можно было попасть в сад-огород, а прямо, стало быть, в туалет, покосившаяся крыша которого тихо притаилась за баней, хитро выглядывая краем в самом конце его шести соток.
- Не слишком ли я далеко соорудил туалет, вечно ночью в него боишься ходить? Перенести бы его надо поближе, а то разное в жизни случается, не успеешь ещё добежать…? – вставая, лукаво улыбнулся сам себе Варлам Елисеевич.
А вставал он не просто так, он вставал с целью, так как в его голове затаилась дерзкая мысль: – Не усилить ли ему впечатления "Солнцедаром"?
"Солнцедаром" тогда называлось плодово-ягодное вино местного производства, за которым водились разные неприятности, те, что обрастали слухами нехорошего толка. Но, тем не менее, в народе "Солнцедар" пользовался популярностью, он брал покупателя ценой и названием, что таило в себе столько прекрасного. "Сол-неч-ный дар…", ведь это так красиво и величаво звучит, а если же совместить солнечный дар и великие краски природы, будет настолько прекрасно, что описать просто никак невозможно, не сможет это передать ни бумага и никакой информационный носитель.
Что говорить, иногда усиливал впечатления вином Варлам Елисеевич, усиливал, от чего его душа распускалась, как полевой цветок по весне. Лечил он им душу, от чего мысли в его голове сразу менялись, наступало лёгкое просветление, но в этот раз всё было иначе…
Варлам Елисеевич не любил пить потихоньку, не любил он тянуть душу. Лучше уж залпом, что бы сразу дойти до кондиции. Для этого случая он специально держал литровую кружку из алюминия, куда вмещалась сразу же вся бутылка, которую председатель за раз принимал на грудь, что сейчас вот, вот и должно было произойти.
Варлам Елисеевич достал, и умело откупорил бутылку, налил полную кружку, зажмурился и разом принял её окаянную! Он уже был в предчувствии усиления мысли и совмещения солнечного дара с природной энергией, как вдруг внутри у него начался сумбурный мятеж, вдруг резко взбунтовался желудок. Душа приняла "Солнцедар", а вот желудок его принять - наотрез отказался. В животе вскипели, рванули и полыхнули ужасные страсти, время резко пошло на секунды, дело грозило принять критический оборот, содержимое под давлением как из вулкана неистово уже вырывалось наружу, и Варлам Елисеевич как подорванный в свои пятьдесят два года вдруг превратился в ракету и прытко рванул в туалет. Но ему нужно было открыть дверь, выскочить на веранду, спуститься с крыльца и преодолеть ещё тридцать метров, которые были длинною в целую жизнь…
Дверь на веранду была открыта, но он в запарке зачем-то повернул ключ и закрыл дверь, а пока дёргал за ручку, пока разбирался, пока повернул ключ в обратную сторону, потерял несколько драгоценных секунд. Несколько секунд, казалось бы, мелочь, маленькая деталька, но она-то его и сгубила…!
Впопыхах разобравшийся с замком, с глазами навыкате и высоко поднимая костлявые ноги, бедняга молодым козлом прыгнул с крыльца и стартовал в сторону сортира, словно на стометровку. Шесть метров в секунду набрал, но, о боже! Какая жалость… Добежал только до бани, где, нос к носу столкнувшись с ужасом неизбежности, вдруг резко застыл в пространстве и времени… обосрамлённый, и безнадёжно махнул рукой.
- Алес капут! Всё, приплыли… - ещё с теплящейся надеждой на то, что аварии не случилось и всё это ему показалось, снова махнул рукой председатель в сторону туалета, до которого так и не дотянул.
Произошла катастрофа, содержимое резко устремилось наружу…
Да! Это была та самая суровая неизбежность, которая разом нарушила всю идиллию, всю гармонию, всю тонкую грань равновесия, и какая уж там картина природы к чертовой бабушке…? Варламу Елисеевичу не хватило всего лишь мгновений. Эх, если не "Солнцедар", он бы, не заплутал мыслями, не провозился с ключом и не потерял несколько драгоценных секунд, тех самых, которых иногда так не хватает, и которые могут просто перевернуть жизнь.
Говорят, после этого случая Варлам Елисеевич жил одними воспоминаниями, так как плохое, как ни крути почему-то всегда помнится дольше…
(Попробуйте отнестись к этому с юмором, если сможете. Да-а-а-а…, похоже, от скромности Вы не умрёте. Ах, вот оно как? Вы хотели бы умереть от старости… Живите долго!)
Андрей Днепровский – Безбашенный.
22 декабря 2007г
астрономический новый год и самый короткий день