Обилетила
Мы ходили смотреть, как строится дом, в котором когда-нибудь будет жить Ирина со своей семьей. Назад возвращались на трамвае. Ира и Коля ( Коля – это Ирин муж, а Ира–моя подруга), проехали со мной одну остановку и выскочили, помахав на прощанье, весёлые и довольные. Ребята отметили, что подъемный кран на стройке сегодня был повернут стрелой в другую сторону, чем неделю назад, и, следовательно, работал, а дом,значит, строился. Им даже показалось, что их будущий двенадцатиэтажный дом стал чуть-чуть выше и уже достает до плеча. Или до подбородка. Они выскочили, а мне нужно было ехать до конечной остановки.
Я удобно уселась, держа в руке три трамвайных билета – мой, Ирин и Колин. Шустрая кондукторша успела всех обилетить. Окно впереди было открыто, и ленточка трамвайных билетов развевалась на ветру.
На следующей остановке в трамвай вошли новые пассажиры и среди них – подтянутый, спортивного типа седовласый мужчина, которого я сразу выделила из толпы. Мне показалось, что он тоже взглянул на меня…с интересом.
Нет, не показалось. Мужчина легкой походкой направился по проходу ко мне, улыбнулся и…протянул пять рублей:
– Один билет, пожалуйста.
Здесь мне, наверное, положено было растеряться. Но нет, я не растерялась. Нет, растерялась, конечно, но только на секунду, потом быстро взяла себя в руки, взяла протянутые мне деньги и аккуратно оторвала один билет, наверное, Колин. Очень приятно было обилетить такого симпатичного пассажира.
Ну, вот… кондукторша-скандалистка всё испортила. Продавая билет, я как-то совсем про неё забыла. А она налетела на нас, вернее, на меня, и начала орать на весь трамвай. Тряся фиолетовыми кудряшками, она кричала, что обнаглели! Что сейчас каждый, как может, так и жульничает! Что этот билет недействителен – «на него уже проехали!!!»
– Ну, сколько там проехали? Всего одну остановку и проехали,– миролюбиво возразила я, но пять рублей ей сразу же отдала. Получив деньги, кондукторша немного успокоилась, вручила пассажиру новый билет и удалилась в хвост вагона, продолжая громко возмущаться. Я оглянулась на неё, – вагоне все улыбались. Ну и дела... Я засмеялась. Дважды обилеченный мужчина сначала растерялся, потом тоже рассмеялся и от этого стал ещё симпатичнее и моложе. Он сел рядом, внимательно посмотрел на проданный мною билет, посчитал цифры и обрадовался: «Счастливый билет!»
– Надо съесть,– подсказала я.
–Я один раз съел,– тут же вошли контроллеры, это было так давно… А знаете, я этот билет сохраню, мне было очень приятно,– сказал он на прощанье.
– И мне очень приятно,– улыбнулась сидевшая через проход интеллигентного вида старушка с удивительно синими умными глазами.
«Ну что ж, а мне приятно, что вам всем приятно» – подумала я и, вернувшись домой, позвонила Ирине, рассказала, как я сейчас продавала трамвайный билет, наверное Колин, и что из этого получилось. Ирина тоже посмеялась, а потом мягко, стараясь не обидеть, сказала:
-Знаешь, Галюня, тебе надо начинать следить за собой, ну, маникюр, макияж, прическа… Ты,конечно, меня извини, но плащ у тебя, как у лейтенанта Коломбо. Я помню, что это твой любимый герой, это действительно, симпатичный персонаж, но почему тебя в общественном транспорте за кондуктора принимают, как ты думаешь?
– Ну... я думаю, я думаю потому, что у меня в руках трамвайные билеты трепетали, три билета – мой, твой, Колин…
– Дурочка ты у меня, Галя,– засмеялась Ирина,– завтра же идём в парикмахерскую.
1997 г. Новосибирск