Сусальное золото

       


       Часть первая




       Мелковато она предстала пред ним. Даже и не она пред ним предстала, а он возвышался над ней, хотя и стояли они прямо друг пред другом. Он выглядел… . Нет. Он олицетворял некий образ веков прошедших. Нет, не то, что он был сильно стар или знал очень много всего. Он психически, эмоционально был сильнее, выше её. Казалось, только лишь казалось, что она блистала пред ним в золоте и алмазах, увенчанная жемчугами высшей пробы, камнями невиданной красы. Это лишь казалось. Казалось так, как в детстве произносится это слово. Мне кажется… Именно так, когда становится заметна явная имитация прежде представленного некого божества былой любви.
       Пуститься в блуд рисуя яркие картины прошлого, той, как верилось раньше, желаемой встречи? Нет. То стало слишком обыденно, просто к пониманию, осознанию давно пройденного, освоенного материала, описанного классиками поэзии и прозы. Раны затягиваются, и тот, как представлялось ранее, идеал накрывает ныне некая туманная завеса, проникающая своей влагой в суть того же прежде обожествлённого существа. И это влага успокаивающая прежде пылающее сердце, разрывала минуту на секунды, а секунды на мельчайшие мгновения умиротворения. И в тех мгновениях открывался истинный, не столь идеальный образ. Мгновения из времени прошлого прошивали сознание, собирались в некий комок, набирая мощь тонкости видения внутреннего мира человека, его сущности через простой взгляд. И чем доле это длилось, тем жёстче и серьёзнее был вердикт. А порой, и жестокий вердикт зрел, относительно новь увиденного человека. В сущности, возникала некая внутренняя борьба, от ответственности за вердикт от ударов, сокрушавших ошибочность прежнего, столь мило воспринимаемого существа.
Новый взгляд, новый образ не давали успокоения ни ему, ни ей. В то же время, и она пыталась утвердиться во мнении, в правильности отказа от былой влюблённости. Она пыталась восхвалять себя эмоционально, всем телом противостояла мысли о стыде, который словно зерно зрел в её жилах. И это зерно физической похоти, совратившее её с пути к королевской знати, на путь разнузданности и вальяжности плотских утех, стыдило её, отводило взгляд. Катилось под гору, стирая остатки золотых покровов прежней прелести и красы внутреннего её, духовного мира. Встретила мощь, некую силищу, а уцепиться то и нечем стало. Не стало прежней притягательности в ней. А мощь, всё твёрже на ногах, прошивает склон, словно лев когтями. Поднимается всё выше и выше, сметая на пути осколки, мусором сусальных золотых покровов, прежнее. Сметая слабость понимания, наивную влюблённость прошлого…

- Беги туда…- указывает мать, направляя очередную серию любовных отношений, не желая встречи с первым мужем, волею судеб столкнувшихся в одном парке. А ребёнок не слушался. Его тянуло в сторону ребят с велосипедами и скейтбордами, где позади площадки и был нежеланный к общению человек.
В течении чуть ли не двух часов пребывания в парке. Она то и дело отворачивала сына в сторону свободной площадки, на свежую весеннюю травку. И бегала за мечом, посланным ножкой сынишки мимо мамы. Забавно было видеть эту картину. Подходить не было желания, собственно говоря, и смысла в этом нет. Чего хотела, то и получила. «Поезд ушёл» подумалось, и мысли унеслись в поиск на телефоне «горячего» номера подружки на ночь.
- Света! – донёсся окрик, недалеко от меня.
И она, словно по команде, поймав мяч, схватила сына за руку, и повела усаживать на коляску. Подойдя к окликнувшему – Ты бы ещё за квартал от парка машину поставил – возмущалась Света.
Боже! Ничего не поменялось. Как была она недовольная всем, таковой и осталась – подумалось.
- Привет! – говорю по телефону - Чем занимаешься сегодня вечером?
- Я сейчас плов готовить буду! Хочешь, заходи. – донеслось из сотового.
- Слушай! Я вообще-то сыт. Как к тебе не позвонишь, всё накормить меня норовишь! – ты о другом когда-нибудь думаешь? Или лишь о еде? – произношу с небольшой иронией.
- Так я и зову тебя. Приходи.
- Да, тонкий подход. Извини, не распознал «главного»….


(продолжение следует)