Облака громоздятся подобно горам жемчужной пены. Солнечного диска невидно, но лучи его игривыми тонкими перстами тянутся из-за белоснежного горизонта. На такой высоте воздух сильно разрежен, его почти и нет. Здесь не летают птицы. Здесь все не вполне материально, не совсем осязаемо… Будто пролегает где-то рядом грань вещественного, и можно, если постараться, заглянуть за нее.
Небесная твердь вздымается скалистой ледяной грядой и падает, сливалась вниз глубокой долиной, где царит тень, а в тени идут Ангелы. Могучие пригожие одинаковые… Божественные тела их скрыты доспехом, сильные руки опущены вдоль торса, на поясах висят короткие мечи. Широкие снежные крылья напряженно трепещут за спинами. Далее следуют Архангелы, их семеро. Идут Начала, указывая им путь.
Власти спускаются с бархатных холмов, у них в руках свернутые кольцами бичи. Кем же изготовились они понукать? За их спинами Силы, окруженные сиянием чудотворной благодати. Выше Сил шествуют Господства, подобные грозовым молниям блики извиваются на их серебряных кольчугах. Понуры статные фигуры.
Престолы на вершине пушистого холма, и сверкание их слито с нестерпимым сверканием Ноши их. Солнце всходит за спинами. По левую длань от Престолов величественными взмахами крыл несут себя Херувимы в образе подобном человеку, но с копытами и четырьмя лиц: тельца и орла с левой стороны, мужчины и льва с правой. Два белоснежных крыла у каждого из Херувимов расправлены, два прикрывают живот. Вооруженные секирами и копьями спокойные ждут часа битвы. Вровень в них боли и радости.
По правую сторону от взгорья облаков летят шестикрылые Серафимы. Михаил, Князь среди них, равный вполне Тому, Кому служит, глядит на все с дальнего вздувающегося туманными буграми холма. Ангельское воинство шествует перед его глазами, но что-то мешает видеть… Солнечный блик ловит слезу, на миг повисшую на реснице, прежде чем сорваться и скользнуть по щеке. Вслед за ней скользят и другие.
Силы Небесные выступают в поход. Оружие их остро и блистает. Их лица прекрасны, в них воедино сведена красота женщины и мужчины. Ангелы не ведают разделения, не ведают ужаса, страдания, стыда – без смысла. Все в них имеет противовес, все устроено гармонично.
Архистратиг закрывает глаза крыльями. Два крыла хоронят его ноги, два крыла разведены за спиной. Чудесные и грозные голоса достигают слуха его, это песня Серафимов. Михаил молчит. Солнце огненно отражается в золотых пластинах лат, дикий пламень ярится, запертый в клинке меча. Ладонь стиснула рукоять. Скорбен лик Серафима.