Большое здание опять содрогнулось от ветра, который, казалось, хотел оторвать его от фундамента, и покатить в океан. Весенний снег тонкими жесткими розгами хлестал огромные стекла, открывавшие вид на летное поле. Погода была привычная и для места, и для сезона. Но возникшее у него чувство беспокойства не проходило.
Рейс уже два раза откладывали. Один раз из-за позднего, очень позднего, прилета. Второго могло не быть - объявили посадку, пустили в салон. И вдруг велели снова выходить. Бортпроводницы пояснили просто: «Ничего не знаем, ждите». А он уже расположился в кресле и даже застегнул ремень – словно хотел поторопить судьбу. Самолет был старый, хоть и реактивный. Облупленный и поцарапанный нос, отсутствующие обеденные столики в спинках впередистоящих кресел. Замусоленные инструкции с правилами безопасности. Багажные полки, занятые неведомыми ящиками. Поношенная униформа экипажа. Одним словом – чартер, самолет-трудяга.
А тут еще и непогода. Он боялся, что порт вообще закроют. Но, видимо, навигационное оборудование у них хорошее. Хотя, может быть, лучше бы закрыли, вон, как задувает!
Ну, нет! - он подавил страх. Ему нужно лететь. Дальнейшая задержка немыслима. Его ждут. Пусть природа внемлет его мольбам. Самолет должен лететь, несмотря ни на что.
Это была аксиома, императив. Завтра день рождения дочери. Они не виделись почти два года, и он клятвенно обещал приехать. «Ты приедешь на мой день рождения?» – спросила она просто, когда он позвонил несколько недель назад. Неподдельная заинтересованность в чистом детском голоске растрогала его до слез. Ребенок с великодушием невинности прощал ему долгие месяцы отсутствия и невнимания. Он не мог обмануть ее снова.
Неровно легла лента жизни. Кое-где смялась, перевернулась. Разве хотел он жениться, чтобы развестись? Нет. А пришлось. Хотел ли всю жизнь мотаться по свету?.. А вышло. Думал ли, что в жизни не будет ни одного любимого существа, кроме маленького, доверчивого комочка – дочери, при мысли о которой сейчас щемило в груди? Но жизнь распорядилась так, что он видел ее очень редко.
Он хотел устроить ей праздник. Знал, что мать не баловала. Купил последнюю новинку - электронного медведя. Снаружи плюшевый, а внутри высокие технологии. Шевелился как живой. Дочь позабавится – любит игрушки с секретом. Он представил огонек радости в ее глазах, и сердцу стало теплее.
Вновь порыв ветра. Словно гигантский хоккеист с размаху врезался в стену. Почему же рейс не отменяют? Может, всем безразлично?! Нехорошая картинка в виде бездны – явилась и пропала.
Впервые беспокойство возникло при покупке на чартер. На регулярные рейсы мест не было. Конечно, надо было заботиться раньше. Но не было времени, барахтался в делах. А не барахтался бы – утонул.
Объявили посадку. В зале прибавилось хаоса. Попутчики уныло поплелись выстраиваться в очередь. Зря опасаюсь, подумал он. Как-то один авиационный чиновник сказал, что самолеты меняют после пятидесяти тысяч часов полета. Вот бы проверить!
Он быстро нашел, что хотел. Столбик вокзального Интернета. Нашарил в кармане , опустил монету, набрал на клавиатуре название авиаперевозчика. Ответ угодливо высветился на экране. Самолет у компании один. Летных часов – пятьдесят пять тысяч.
Разница несущественная, подумал он. Но предчувствие... К интуиции он относился с уважением.
Рев двигателей достиг максимума. Салон охватила вибрация. Натужно, как рассохшийся стул, заскрипел каркас самолета, отрывающегося от взлетной полосы.
Он восстановил в памяти, как перед самой посадкой отнес коробку с подарком в почтовое отделение аэропорта. Как размашисто и крупно написал адрес, добавив «От папы». Как оплатил самый быстрый и надежный тариф. В подарке был символ того, что он хотел и хотел бы для нее сделать. Грустно, если он больше не сможет ее увидеть.
К горлу подступил комок. Вспомнил черные любимые глазенки и подумал - пусть будет счастлива.
По телу дюралевой птицы пробежала дрожь. Показалось, воздушный корабль входит в «око» тайфуна, но чувство тревоги исчезло бесследно, словно осталось на земле.
* * *
Резкий звонок заставил женщину вздрогнуть.
- Я открою, - радостно крикнула розовощекая девочка.
У женщины был скорбный вид.
- Хорошо, иди, - сказала она после паузы.
Девочка выбежала из комнаты, пересекла прихожую и, повернув ключ, потянула на себя тяжелую входную дверь.
- Вам посылка, - сказал стоящий на пороге человек в форменной куртке и фуражке почтальона. Из-за его спины в дом били яркие лучи весеннего солнца.
- Тебя зовут….? – он медленно и отчетливо прочитал имя и фамилию на коробке, которую держал перед собой.
Девочка, поколебавшись, кивнула. Она нечасто разговаривала с посторонними взрослыми.
- Будь умницей, слушайся маму. Это тебе от папы, - почтальон вручил ей коробку и ободряюще улыбнулся.
- Спасибо, - маленькое сердечко учащенно забилось. Почтальон взял под козырек и исчез. Девочке захотелось сразу развернуть красную с золотыми прожилками обертку коробки. Но бумага прилегала плотно, а рвать ее было жалко. Она знала, там лежит подарок, который обязательно понравится. Папа не мог подарить иное.
Она почти бегом вернулась в комнату, прижимая подарок в груди.
- Это от папы! – объявила гордо, показывая коробку.
Лицо женщины прояснилось, но взгляд оставался печальным.
- Видишь, папа не забыл, - сказала она. – Ты ведь у него самая любимая.
Румянец на щеках девочки заиграл ярче.
Мать чуть ревниво, но потеплевшим взглядом посмотрела на сидящего напротив мужчину.
- Еще чаю? – предложила почти радушно.
- Если можно, покрепче, - кивнул гость. От вчерашних волнений его клонило в сон, хотя в ушах все еще завывал самолетный двигатель.
Дочка взобралась к нему на колени, и рев мотора исчез окончательно.
_________________________________________