Вывеска над входом была без излишеств – на синем фоне белыми буквами читалась надпись «Русский магазин». Полки с продуктами по правую сторону и длинный прилавок с холодильными витринами – по левую, в самом конце которого стояла продавщица и разговаривала по мобильному.
- Нет, я сегодня буду поздно, мне надо ещё заехать к Ларисе, а ты возьми из холодильника жаркое, поставь в микроволновку и будет тебе ужин.
Я подошёл к продавщице:
- Покупатели нужны?
Она бросила на меня быстрый взгляд, не отнимая телефон от уха. Я подождал несколько секунд, а тогда сказал:
- Дайте самую дешёвую колбасу, ту, которую берут алкоголики.
Продавщица закрыла мобильник и посмотрела на меня более внимательно:
- Алкоголики не берут самую дешёвую колбасу.
- Прекрати доставать людей, - Юра оттеснил меня от прилавка и продолжал дальше разговор с продавщицей сам.
Юра и я направлялись в гости к Вене. Веня завтра улетал домой в Россию и сегодня мы решили с ним попрощаться. Мы купили несколько консервов, две упаковки томатного сока, банку маринованных помидор и солёных огурцов, сыр «Сулгуни» и сырокопчёную колбасу.
- Как ты думаешь, - обратился я к Юре, - хлеб надо покупать?
- Всё надо покупать, - ответил не задумываюсь Юра,- у этого алкоголика ничего дома нет.
Слово 'алкоголик' заменяло в Юрином лексиконе слово 'человек' и потому было произнесено безэмоционально и буднично.
Главенствующее место в наших покупках занимала бутылка водки Finlandia. С матовым стеклом, будто внесённая в помещение из морозного воздуха, бутылка являла собой маленькое произведение искусства. Меня всегда занимала мысль, почему алкоголь, служащий причиной многих личных трагедий, так любовно упаковывается и предлагается людям, словно эликсир молодости. Никакие предупреждения о его вреде не работают, никакие антиалкогольные кампании не дают должного эффекта и социологи пришли к интересному заключению, что только невзрачная бутылка из грубого стекла с простенькой этикеткой типа 'спирт питьевой' способна серьезно подорвать продажи алкоголя.
- Может, ещё одну бутылку возьмем? - посмотрел на меня испытующе Юра.
- Решай сам, - ответил я, - я пить не буду, я принял антибиотики и если бы не последняя возможность увидеть Веню, я бы ни за что сегодня не высунулся из квартиры.
Юра осмотрел жидкость внутри бутылки на свет, словно оценивал её силу, и после короткого раздумья, сказал:
- Ладно, хватит, если что, за пивом сбегаем.
Так, полностью упакованные для прощального ужина с коллегой, с которым мы полгода отработали на стройке, в половине десятого вечера мы стояли у дверей с номером 412.
Веня нас встретил в синих заношенных шортах и рыжей футболке. Футболка плотно облегала его жирное тело и складки живота выпирали под ней, как спасательные круги.
- А ты опять поправился,- не преминул вставить Юра,- как тебе это удается, работая по двенадцать часов в сутки – не понимаю.
Веня только мило улыбнулся в ответ и весь его вид выражал умиротворение и покой.
Комната, которую Веня нанимал у хозяйки, ничем не отличалась от обычной брайтоновской комнаты, в которой живут русские эмигранты. Раскладная кровать в углу, стол с тремя стульями у окна, телевизор и шкафчик для одежды. Скромность, достойная спартанцев. Комната была не убрана, посредине лежали два раскрытых чемодана и дорожная сумка, одежда висела то тут то там на каждом подходящем возвышении, будь то спинка стула, створка чемодана или картонная коробка из-под яблочного сока. По всему было видно, что человек готовится к дороге.
- Веня,- я встал напротив огромного тела Вени, держа в руке пластиковый пакет. – Я долго думал, какой подарок тебе подарить на память об Америке и решил, что лучшего подарка, чем этот, не придумаешь.
Я вынул из пакета почти круглую бутылку из мутного стекла с текилой внутри.
- Эту текилу мне привезли из Мексики, она настоящая, и когда тебе будет грустно, нальешь себе стаканчик и вспомнишь о нас и Америке.
Веня восторженно взял бутылку из моих рук и стал изучать этикетку из белой фольги, приклеенную к круглому боку бутылки.
- Это стоящая вещь, - тоном знатока подтвердил Юра, - в Штатах её не купишь.
Юра подарил Вене зажигалку Zippo.
Пять минут спустя мы уже сидели за столом с поцарапанной столешницей, на которой в окружении консервов, банок и разнокалиберных стаканчиков возвышалась бутылка Finlandia Vodka. Юра с Веней подняли стопарики с водкой, а я – стакан, наполненный томатным соком.
- Может, всё-таки выпьешь водочки?- посмотрел на меня сочувственно Юра.
- Нет, никакой водки, я не хочу тут отдать концы.
- Ничего ты не понимаешь, - продолжал Юра,- водка с чёрным перчиком – самое правильное лечение простуд.
- У меня не простуда, вирус, и я уже выпил антибиотик. Никакого алкоголя теперь.
- Ладно, - махнул рукой Юра,- предлагаю выпить за Веню, чтобы ему дорога домой была быстрой и лёгкой.
Началась пьянка.
Дверь в комнату Вени была приоткрыта и через неё просматривалась часть коридора – с огромной коробкой от телевизора и прислоненной к ней тележкой для покупки продуктов. В какой-то момент по коридору прошла девушка и я тут же сказал:
- Веня, да ты тут живёшь не один, девушки ходят.
- Лиза? – Веня посмотрел на меня покрасневшими глазами. – Она уже пришла с работы?
Я, понятное дело, не знал, кто такая Лиза и уж тем более того факта, пришла она с работы или нет. А потому только неопределённо пожал плечами.
Веня встал из-за стола и вышел в коридор.
- Лиза! – нараспев произнёс он. – Ты уже дома?
Послышался шорох, женский голос, Веня исчез в направлении этого голоса и вскоре к нашей компании примкнула черноволосая девушка. Внимательный взгляд усталых глаз быстро пробежал по нашим лицам и по столу.
- Лиза,- коротко представилась девушка.
- Хозяйка дома?- без обиняков спросил я.
- Нет, куда там, - ухмыльнулась девушка. – Соседка, снимаю комнату здесь, как и Веня.
Юра тем временем налил Лизе полный стопарик водки и поднял руку, привлекая к себе внимание:
- Друзья, давайте выпьем за дружбу!
Пьянка продолжилась уже в расширенном составе.
Пластиковые вилки то и дело тыкались в сыр, косервированную фасоль и выуживали из консервной банки мойву. Вскоре у Лизы, как и у ребят, раскраснелось лицо и потеряло свои строгие очертания.
- Я не верю, что Веня завтра улетает насовсем, - задумчиво произнесла Лиза. – Я так привыкла, что прихожу каждый день домой, а тут в углу, на кровати, сидит Веня. Или лежит.
Она посмотрела в угол, где стояла разобранная постель Вени с чемоданом вместо подушки.
- Не верю, - опять повторила она, будто желая уяснить до конца смысл этих слов.
Я знал, что у Вени в России осталась невеста. Ради неё, собственно, и предпринималась вся эта эпопея с Америкой – Веня должен был здесь обосноваться, а потом, чуть позже, вызвать сюда и свою невесту. Но пробыв в Америке чуть больше года он полностью разочаровался в этой идее и теперь сидел возле своих чемоданов полный решимости закрыть эту страницу своей биографии навсегда.
- Скажи, Игорь, - вдруг обратился Веня ко мне. – Как я себя буду чувствовать дома после приезда? Что-то изменится?
Он знал, что я недавно летал в Россию и был ещё под впечатлением своей поездки.
- Я тебе скажу так, - начал я. – Только ты сойдешь с трапа самолёта и сразу всё твое пребывание в Америке покажется сном. Тебе будет казаться, будто ты никуда не уезжал, и всё, что происходило с тобой в Америке, происходило с кем-то другим, а если происходило и с тобой, то когда-то очень давно, чуть ли не в другой жизни.
- Так и будет?
- Да, всё будет именно так. Две-три недели ты будешь находиться под впечатлением ритма жизни в Америке и пытаться куда-то бежать, что-то решать, успеть сделать максимальное количество дел, а потом успокоишься, и поймёшь, что тебе этого попросту не нужно. Есть жильё, откуда тебя никто не выбросит, как здесь, есть кусок хлеба и ты не помрёшь с голоду, в случае чего - помогут друзья или родственники, и ты начнёшь вести размеренный скучный образ жизни, в котором сегодняшний день ничем не будет отличаться от вчерашнего.
Веня продолжительно на меня посмотрел, будто изучая мое лицо, потом взял бутылку, налил себе водки и залпом выпил.
- Нет, я буду скучать по Америке, я точно буду по ней скучать.
Он подошёл к журнальному столику у кровати, на котором лежал ноутбук. Что-то там набрал на клавиатуре и тут же послышались звуки музыки.
- Давайте потанцуем.
- Я не буду, - ответила Лиза и вслед за ней сразу отказался и я – с моим состоянием здоровья явно было не до танцев.
Зато Юра поднялся со своего стула, вышел на середину комнаты, развёл руки в стороны и стал выгибаться телом туда-сюда, словно исполнял танец живота. Веня встал напротив него, тоже развёл руки в стороны и пустил своё брюхо в пляс. Надо сказать, что Юра мало чем по комплекции отличался от Вени – такой же высокий и тучный, разве что с меньшим количеством складок на животе. Что давало ему преимущество в десять-пятнадцать килограммов.
Ребята тёрлись друг о друга животами, переплетали руки, крутили бёдрами и я не преминул отметить, что их танец очень мало похож на танец мужчин.
- А мы не мужчины, правда, дорогая, - Веня проворковал Юре и они еще интенсивнее заработали бедрами.
Лиза тем временем курила у окна.
Оставшись за столом без компании, я более внимательно оглядел комнату. Окно с прозрачными занавесками, возле которых стояла Лиза, картину на стене, изображающую двух коней у реки, довольно опрятный коврик на полу рядом с кроватью. Во всём чувствовалась женская рука и уютность, которую никакой мужчина сам бы создать не мог. Не будучи до сегодняшнего вечера ни разу в гостях у Вени, я совсем по-другому представлял себе его жилище. Более пустым и голым что ли.
- Веня, - я воспользовался паузой в музыке. – У тебя хороший вкус. У этой картины есть настроение.
Я указал глазами на картину с конями. Веня ответить не успел, вместо него сказала Лиза:
- Эту картину здесь повесила я. Веня бы тебе повесил картину. Он мог бы только этикетки от пивных и водочных бутылок вешать.
В её тоне я услышал нотки и возмущения и снисхождения одновременно. Так обычно жёны говорят о своих мужьях - ну что поделать, какой есть, такой есть, а всё же свой, родной.
Когда странные танцы закончились, Веня занялся демонстрацией подарков на родину. Они были сложены в картонные коробки из-под обуви и Веня любовно доставал одну коробку за другой, открывал и извлекал оттуда то брелок, то какую-то сувенирную фотографию с видом Нью-Йорка, то дешёвую ручку.
- А это ещё что? - Лиза вынула из коробки крохотный белый кубик.
Это была разовая порция масла, закатанная в пластик – постоянный атрибут придорожных харчевен.
- Как что? Масло,- уже в свою очередь удивился Веня. – Хочу показать, как здесь живут.
- И что тут показывать? - Лиза покачала головой.- Не говоря уже о том, что как ты это собираешься довезти. Маслу нужен холодильник.
- А мне только показать, есть его мы не собираемся.
- Ты бы ещё корм для котов взял показать, Веня. Ты куда едешь?
Но Лизин вопрос так и остался без ответа.
Словом, три большие коробки из-под обуви были набиты самым настоящим хламом, от которого ни пользы, ни удовольствия.
- Слушай, Веня, - я постарался перевести разговор на другую тему, - а у тебя есть фотография твоей невесты? Мне было бы интересно на неё посмотреть.
- Конечно есть,- Веня бережно достал с самого дна кармана куртки, висящей рядом на стуле, портмоне, раскрыл его и подал мне. – Смотри.
В портмоне были вложены две фотографии – девушки и парня. Девушка с длинными русыми волосами, мягким взглядом и едва заметной улыбкой сразу вызвала мое расположение. Парень был мне незнаком.
- Это что за боец?- показал я на фотографию парня. - С удивительно невинным взглядом.
- Как кто? – глаза Лизы округлились. – Это Веня, он был таким полтора года назад, как только приехал в Америку – худенький, стройный. И что с ним случилось за эти полтора года...
В Лизином голосе чувствовалось искреннее сожаление и я её прекрасно понимал – Веня тогдашний от Вени теперешнего отличался так, как могут отличаться друг от друга два совершенно разных человека.
- Невероятно, - подтвердил я, - как может человека изменить избыточный вес. Веня, тебе надо срочно худеть.
Веня по-детски поджал губы, словно задумался над большой проблемой.
- Мы вчера тут вынесли несколько мешков пустых бутылок, что стояли возле кровати. Разве с таким количеством выпитого пива можно похудеть?- спросила неизвестно кого Лиза.
Водка закончилась через час. Юра предложил сходить купить пива и мы по-быстрому спустились к крыльцу дома. Однако на улице Лиза вдруг сказала, что хочет остаться здесь покурить, а Веня решил составить ей компанию, чтобы девушка не скучала.
- Знаешь, почему Веня не пошёл с нами за пивом? - спросил Юра, когда мы свернули за угол дома.
- Нет, конечно, почему?
- Чтобы не платить денег. У Вени никогда нет денег, хоть он работает как вол и экономит на всём.
- А куда же он их девает?
- Куда? - ухмыльнулся Юра, - переводит в пустые бутылки возле кровати.
Юра вздохнул.
- Он даже не заработал себе денег на билет обратно, звонил в Россию своей невесте, чтобы она выслала ему деньги на самолёт. И все эти никуда не годные, дешёвые сувениры покупались на её доллары. Вот как закончилась его американская мечта.
Мы шли по Пятому Брайтону в направлении Брайтон Бич Авеню, в спину нам дул холодный ветер и от этого становилось ещё более неуютно и грустно. Я спрятал руки в карманы куртки и думал о том, что завтра мне надо подниматься в шесть часов утра, чтобы к восьми успеть на работу и заработать деньги на аренду жилья, оплату счетов, еду и одежду. И это будет повторяться изо дня в день, из году в год, пока хватит моей жизни или моего терпения, чтобы в какой-то момент я вдруг очнулся и спросил себя – а что из этого я получил взамен? Тёплую квартиру, сытную еду и ощущение того, что являешься частью большого механизма под названием Америка? И считать себя от этого более удачливым в американской жизни, чем Веня? Кому это нужно и самое главное – для чего, продолжал себя вопрошать я, согнувшись под порывами ночного ветра.
Я повернул лицо к Юре:
- Юр, я подумал, а не купить ли нам ещё одну бутылочку водки?