НЕКОГДА
В последние несколько лет мы с Кирой дружили больше по телефону. Встречались очень редко – всё было некогда. После школы она поступила в одно из московских художественных училищ, вскоре вышла замуж за однокурсника, переехала жить в Москву и более в нашем родном подмосковном городке не появлялась. Да и не ждал ее никто здесь, кроме меня. Отца своего она никогда не видела, а мать умерла, когда Кире было семнадцать лет. С первого класса мы были с ней, как сестры, даже внешне чем-то похожи. Всегда и везде вместе. Сколько раз вытаскивали друг друга из объятий беды.
И вот расстояние всего-то в несколько десятков километров разделило нас, будто по двум полюсам. По телефону и в редкие наши встречи говорили больше о каких-то отвлеченных вещах. Как сложилась ее семейная жизнь, она мне не рассказывала. Кира – из тех людей, которые как пружинки – гнутся, но никогда не ломаются. Не помню такого случая, чтобы она плакалась в чужие жилетки, хотя жизнь отмерила ей немало горечи. Мне казалось, что Кира избегает меня, будто в чем-то виновата передо мной, но я не решалась говорить об этом. С каждым годом она все больше отдалялась от меня, а я не делала ничего, чтобы вернуть ее.
Так прошло около пяти лет с того дня, как мы закончили школу. До сдачи диплома оставалась неделя, а объем недоделанной работы превышал количество отмеренного времени, как позвонила Кира. Голос был ее, но в то же время чужой какой-то, с нотками безысходности что ли:
– Марин, ты можешь ко мне приехать сейчас? Поговорить нужно.
– Прости, Кир, но мне сейчас некогда. Через неделю диплом сдавать нужно, ничего не успеваю. Говори, я тебя слушаю.
– Не телефонный разговор. Прости, что отвлекла. Удачи тебе. Пока.
На следующий день я сидела в библиотеке и ждала, когда принесут книги. На мобильник пришла смс-ка от Киры. Всего три слова: «Прости меня, сестренка». Я стала набирать ее номер. Но вместо голоса подруги автоответчик: «Абонент временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позднее». Не помню, как оказалась на улице, спустилась в метро. Я бежала, сбивая людей, идущих мне навстречу. Они что-то кричали мне в след, но я не слышала. Только бы успеть. Только не опоздать. Остановки поезда на станциях казались слишком долгими. Я отчаянно сжимала зубы, чтобы не закричать от своего бессилия. Если бы время так же шло с остановками, если бы я могла лететь быстрее поезда. Но нет. Все мы заложники событий и обстоятельств…
Я стучалась в дверь ее квартиры и кричала, но никто не открывал, никто не отвечал. На мои крики из соседней квартиры вышел мужчина.
– Пожалуйста, помогите, там моя подруга умирает.
Железную дверь невозможно было выломать. Мужчина вынес из своей квартиры лестницу. Мы выбили оконное стекло и залезли в ее квартиру, которая находилась на первом этаже. Кира лежала на диване, повернувшись лицом к стене. Казалось, она просто спала. Я бросилась к ней: «Кира, Кирочка...». Но она не открывала глаза. На полу, рядом с диваном, валялся пустой пузырек из-под каких-то таблеток. До последнего не хотелось верить, что Кира, такая сильная, красивая, мужественная может по собственной воле расстаться с жизнью. Еще вчера мы говорили с ней, и вот теперь она почти не дышит. Если бы тогда я протянула ей руку, приехала, поговорила с ней… Но было уже поздно. Скорая приехала быстро, и мы перенесли Киру в машину. Она была жива.