Милиция и скорая помощь прибыли одновременно, минут пятнадцать спустя. Весьма похвальная оперативность, особенно если учесть, что торопиться уже некуда... Люди в форме поинтересовались у окружающих, что, собственно, произошло. Потерянного Толика кое-как поставили на ноги и увели, фактически – унесли, два рослых оперативника, прихватив улику – окровавленный меч. Сомнений в его виновности не возникло вообще. Тело Женьки довольно небрежно уложили на носилки и затолкали в «скорую». Она отъехала почти сразу в сопровождении машины с убийцей. А два следователя остались на месте происшествия, опрашивать свидетелей и разбираться, кто действительно таковым является, а кто просто мимо проходил.
Я стояла и безучастно наблюдала, как человек в форме опустился на корточки рядом с плащом «Невского», привычными движениями поддернув узкие брюки и расстегнув нижнюю пуговицу куртки (ну или как там называется их одежка). Внимательно изучил «вещдок», не прикасаясь. Повернул голову, поймал мой немигающий взгляд. Что-то спросил.
– А?
– Девушка, Вы не знаете, чей это? – послушно повторил он.
Надо же, я и с первого раза прекрасно слышала, но почему-то ни слова не поняла... Ах, да. Плащ. Толькин плащ.
– Толика. Невский к-который...
Он, все так же сидя, вопросительно изогнул брови:
– Толика? То есть, Вы лично знакомы с... подозреваемым?
Я заторможено кивнула.
Он наконец поднялся, тщательно распрямив длинные ноги, подошел. Извлек из-за пазухи блокнот с ручкой на шнурке. Забавно. Этот чудик в обыкновенной шариковой ручке проделал дырочку, пониже пробки, и просунул в нее веревочку.
– А? – ну вот, опять прослушала.
– Как Вас зовут? – понимающе медленно повторил он.
– Настя. Лопухова.
– Ага. Лопухова... Анастасия... ?
– Что?
А, ну да...
– Викторовна.
Он ласково улыбнулся, тщательно скрыв скрежещущие зубы.
– Отлично. А теперь расскажите, пожалуйста, откуда Вы знаете гражданина Губанова.
Губанов... Кто это? Ой! Что же со мной сегодня такое?
В висок навылет: Толик убил Женьку. Насовсем... Мама!
Но мамы рядом не оказалось. Вместо этого дорогу загородил высоченный парень в темно-синей куртке. Схватил меня за плечи и встряхнул.
От возмущения я даже немного пришла в себя.
Он смотрел сверху вниз покровительственно сочувствующе, но явно полон решимости вытрясти из меня хоть что-нибудь внятное.
Я уже самостоятельно потрясла головой, по ощущениям, мозг оторвался и стукался о череп, на манер желтка в яйце. Оцепенение потихоньку отпустило. Думать было больно и противно до тошноты, но я чувствовала, что нужно ответить на вопросы терпеливо дожидающегося парня. Потому что если отвечу – он оставит меня в покое.
– Спрашивайте.
Он едва слышно скрежетнул зубами.
– Спрашиваю. Анастасия Викторовна, откуда Вы знаете Анатолия Губанова?
– В одном дворе выросли. Дружили.
– Дружили? Или...
Я только чуть мотнула головой, поморщилась.
Он нарисовал в блокноте какую-то закорючку. Внимательно посмотрел в глаза, приподняв подбородок.
Движение отозвалось гулом в висках, сморгнуть плотный черный туман не получилось.
– Вот повестка. Завтра утром жду в отделении. Вы отвезете ее домой?
– Да-да, конечно.
Вовка. Милый добрый Вовка. Ой. А почему он такой расплывчатый?