«ИДЕАЛЬНАЯ КВАРТИРА»
ПРЕДИСЛОВИЕ
После того, как у меня появился мой первый миллион, я решил «отщипнуть» от него «кусочек» и купить себе новую квартиру…
Позвонив одной знакомой, которая работала агентом по недвижимости, я попросил её помочь подобрать мне квартиру. Мы оговорили основные условия относительно цены и метража, и так же мои главные требования: минимум соседей, лифты бесшумные, и никаких машин за окнами.
Зная, что минский рынок недвижимости не баловал своих покупателей наличием элитного жилья, я настроился подождать месяц-другой и решил заняться своими обычными делами. Но, на моё удивление, уже на следующий день, она позвонила и сообщила мне, что нашла, как ей кажется, подходящую под мои требования квартиру. Но продаёт эту квартиру государственная риэлтерская контора и тамошний риэлтор не желает встречаться с агентами: он готов показать квартиру покупателю, и завтра будет ждать нас по такому-то адресу в шесть часов вечера.
Я поблагодарил её за работу и пообещал, что мы будем вовремя…
ГЛАВА 1. «РИЭЛТОР»
Был приятный летний вечер, и мы с женой приехали по указанному адресу несколько раньше, т.к. хотели осмотреть окрестности и подышать свежим воздухом. Мне сразу понравился этот район – здесь было тихо и чисто, да и домов было не много. Легкий ветерок, дувший со стороны соснового леса, наполнял воздух лесными ароматами, и запахом свежескошенной травы.
Мы без труда нашли нужный нам дом, который произвёл на меня приятное впечатление, как своей архитектурой, так и ухоженностью прилегающей территории.
Во дворе, на лавочке у подъезда, сидел человек, который кого-то ждал. Заметив приближающуюся к дому пару, он поднялся и, оправив пиджак, пошел к нам на встречу.
– Андрей и Наташа? – спросил он, подходя к калитке, ведущей во двор.
– Да! – ответили мы.
– Пройдёмте! – сказал он, с интонацией бюрократа советской эпохи.
Мы вошли во двор и направились к единственному в этом доме подъезду. Пока мы шли, я размышлял над тем, что, внешний вид этого «риэлтора» ничем не отличался от типичной внешности чиновника «среднего звена»: лысеющий, полнеющий, неопределённого возраста, с уставшим взглядом и измученным выражением лица.
Прохлада и чистота подъезда отвлекли меня от этих мыслей. Пол под ногами был кафельный, выложенный темно синей плиткой. От него пахло свежестью, и было ощущение, что его недавно вымыли специальной жидкостью. Стены были облицованы «под мрамор» (хотя я не исключал, что это на самом деле был мрамор).
Слева у окна было что-то напоминавшее гостиничную стойку, и из-за неё виднелась голова седой консьержки, которая толи читала, толи вязала. Когда мы приблизились, она глянула на нас поверх очков и «просверлила» взглядом опытной чекистки. Мы вежливо поздоровались с ней и прошли к лифтам.
«В шестнадцатую?» – спросила консьержка нашего риэлтора, интонируя свой вопрос таким образом, что бы всем окружающим было понятно, что она не зря здесь сидит, и всех помнит и всё знает, и что мимо неё даже муха не пролетит без разрешения. В ответ, риэлтор махнул рукой и, подойдя к лифтам, нажал кнопку вызова.
Лифт действительно был бесшумным, и это поднимало моё настроение. Одна стена кабинки лифта была зеркальной, а две другие имели приятный изумрудный цвет. Трогался он плавно и тихо. Также плавно и тихо закрывались и открывались двери. Но одно обстоятельство не давало мне покоя: наш спутник, встретивший нас у калитки достаточно расслабленным и бодрым, по мере приближения к квартире становился всё более и более напряжённым. Здесь, в лифте, его лоб покрылся испариной, хотя воздух был прохладным и свежим.
Выйдя из лифта, мы оказались в большом просторном помещении с высокими потолками и кафельным полом. Большую часть стены перед лифтом занимало огромных размеров окно. Широкий подоконник был из искусственного камня, а отсутствие на нём пыли и небольшая, около полуметра, высота над полом, делали его идеальным «местом для курения». К тому же пейзаж за окном, состоявший на две трети из голубого неба, с плывущими по нему белыми облаками, и на одну треть из зелени лесов, лугов и скверов, слегка разбавленной разноцветьем домов «нетиповой архитектуры», позволял смотреть на него часами, размышляя о философии и смысле бытия…
Звон ключей отвлёк меня от «созерцательного благоговенья», и я направился к двери, которую намеривался открыть риэлтор.
Солнечный свет, мощным потоком освещал входную дверь квартиры №16, проникая сквозь окна в стене за лифтовой шахтой. Там же был балкон, ведущий на пожарную лестницу.
Поняв, наконец, планировку этого дома, я с облегчением вздохнул, т.к. ещё одно моё требование было выполнено: никаких соседей у этой квартиры не было ни сверху, ни с боку (а соседи снизу меня почти не волновали).
Таким образом, я был готов купить эту квартиру, ещё не войдя в неё. Но, я решил не подавать виду, т.к. считал, что опытный продавец может воспользоваться любой слабостью покупателя, чтобы взвинтить цену. Правда, этот усталый мужчина в мятых штанах, не проявлял ни каких признаков «опытного продавца», а скорее наоборот, всячески демонстрировал свою непричастность к этой «скучной» профессии…
Было странно, что показывать квартиру приехал риэлтор. Обычно это делают агенты, либо сами хозяева квартир... Но, моя эйфория, по поводу «неожиданно свалившегося» на меня богатства, не позволила бы мне заподозрить что-либо, даже если бы показывать квартиру приехал сам «Его Величество Президент Республики Беларусь».
Наконец-то риэлтор справился с замками и открыл дверь. Дверь была двустворчатой и двойной, с очень широким тамбуром (о звукоизоляции, теперь, можно было не волноваться). Ко всему прочему обе эти двери были бронированными, что, на мой взгляд, было совершенно излишне, но видимо прежние владельцы чего-то боялись, либо «не знали, на что потратить деньги».
– Прошу Вас, входите! – учтиво сказал риэлтор, обращаясь к Натали.
Натали прошмыгнула в дверной проём, а риэлтор, посмотрев на меня, жестом показал: «Только после Вас!». В этот момент, меня опять что-то насторожило: в его глазах я уловил какую-то панику и сильно подавляемый страх. Было такое ощущение, что он много бы дал за то, чтобы не входить в эту дверь… Но, видимо долг обязывал…
Войдя в квартиру, я расплылся от удовольствия! Мне нравилось всё: потолки были высокими, цвета не броскими; воздух был прохладным, чистым, и абсолютно без запаха! Явно где-то работал кондиционер, хотя и не было слышно никакого шума.
«Вероятно, этот дом имеет общую систему кондиционирования!» – решил я.
– Можете не разуваться! – промычал риэлтор, закрывая за собою дверь.
Пока он возился с сигнализацией, я прошел в центр прихожей.
Прямо передо мной был светлый, длинный коридор, заканчивающийся то ли лоджией, то ли «зимним садом». Чуть левее находилась лестница, ведущая на второй этаж.
«Вот и решилась "проблема соседей снизу"!» – подумал я, любуясь оригинальным дизайном перил.
– Проходите! – тяжело выдохнув, сказал риэлтор, и, указав на комнату слева, заковылял в указанном направлении; я последовал за ним, а Натали отправилась по светлому коридору открывать имеющиеся там двери.
– Ничего себе кухня! – услышал я восторженный голос Натали, когда мы с риэлтором, миновав маленький коридорчик, вошли в очень странное помещение, которое я назвал бы гибридом рабочего кабинета и комнаты для отдыха.
Большая часть пространства этой комнаты находилась правее от коридорчика, через который мы вошли, и практически всё оно было занято деревянным помостом размером три на три метра. Сам помост, обрамленный с трёх сторон стенами и имеющий небольшое возвышение у изголовья, напоминал огромную кровать из темного дерева. Если на неё лечь, то справа будут находиться четыре небольших окна, размер которых увеличивался по мере удаления от изголовья и заканчивался балконной дверью с очень большим окном. Прямо перед помостом была стена из прозрачных и не прозрачных декоративных блоков, у которой расположился письменный стол. Потолок, имея около четырёх метров высоты над столом, плавно «спускался» вниз, к изголовью, и это делало ту часть комнаты, которая предназначалась для отдыха, очень уютной и комфортной.
– А для чего там две ванных комнаты?! – входя в комнату, радостно спросила Натали.
– Не знаю! – как-то нервно отреагировал риэлтор, – Наверное, было нужно!
– Понимаешь! – обратилась ко мне Натали, – Там ванная с умывальником и туалетом, а напротив туалет с умывальником и на потолке душ… Получается, что в этом туалете ещё и мыться можно!
Понимая, что Натали уже перешла на шутку, я с напускной серьезностью спросил её:
– А биде там есть?
– Есть! – ответила Натали, в той же шутливой манере.
– Ну что берёте? – спросил риэлтор, тоном человека, просящим о пощаде.
Глядя на него можно было с уверенностью сказать, что он уже готов добровольно расстаться с жизнью, только бы закончились его муки.
Я задумался. В комнате воцарилась «давящая тишина».
Уже примерно представляя себе общую площадь квартиры, и зная стоимость квадратного метра элитного жилья, я понимал, что запланированную ранее сумму, придётся увеличить как минимум вдвое, а учитывая качество жилья, может быть и втрое. Но, я не хотел просто так «сдавать позиции» и предпочитал поторговаться.
– А что насчёт мебели, которая находится в этой квартире? – уклончиво спросил я.
– Всё, что находится в этой квартире, продаётся вместе с квартирой! – как-то неожиданно прямо, выпалил риэлтор, – Вот опись! – добавил он, доставая из кармана пиджака какую-то бумагу.
Натали взяла бумажку и, развернув её, начала читать. Я решил «брать быка за рога» и задал прямой вопрос:
– Сколько вы хотите, за эту квартиру?
Чиновник как-то напыжился, втянул голову в плечи и начал «кхекать», как бы прочищая горло перед выступлением.
– Понимаете, – начал он, – не так давно… Ну, мы тогда за двести выставляли… Двести тысяч… Ну… Евро… Много покупателей было, но они даже в квартиру не входили. Вот так, прямо у дверей спросят о цене, да и уходят, не надо, говорят, нам такие «хоромы»! А те, кто посмелее были, дальше прихожей не шли... Мы цену снизили – всё одно… Одна и та же песня: бегут и всё! А дамы – так те всё ныли, что мол, голова у них тут болит…. Да я и сам, знаете ли, как-то не так себя здесь чувствую… А вы молодые, вам тут похоже нравится… А на нас ЖСК давит! Им содержание этой квартиры в копеечку обходится… Особенно зимой… У них тут и котельная своя, и воду они тут на всех очищают, и воздух… А ещё за прежним хозяином тут место в подземном гараже … Тоже платить надо…
На протяжении всей этой невнятной речи наш риэлтор осуществлял какие-то нервно-круговые подёргивания, то головой, то плечом. Хотя эта речь меня озадачила, но желание торговаться у меня не прошло.
– Что-то я не понял, - нарочито активно заговорил я, – причем тут ЖСК? Почему на вас давят, и почему хозяин квартиры не платит за коммунальные услуги и место в гараже?
– Ну, это… Он... Ну, вы не так поняли. Место в гараже у него куплено. Он за отопление, уборку там, не платит, ну, охрана там ещё…
Риэлтор шмыгнул носом и полез в карман за платком. Лоб его был мокрый от пота, а глаза лихорадочно метались, явно в поисках какого-то решения. И хотя вопрос был достаточно простым, ответ почему-то оказался довольно сложной задачей.
– Его что, посадили!? – с нескрываемым нетерпением спросил я.
– Да нет, что вы! – с дрожью в голосе произнес риэлтор, – Он это, того… Прыгнул!
С этими словами он жестом показал в сторону балкона и кистью руки изобразил направление прыжка.
Легкое чувство тошноты проскользнуло у меня в желудке. Я поднялся и направился в сторону балконной двери.
– Таких людей не сажают… – как-то задумчиво произнес риэлтор, – Да ладно, что уж там! Вы и так, рано или поздно, всё узнали бы…
Дальнейший текст он произносил ясно и четко, не дергаясь и не запинаясь, как будто раньше он это всё прочел, а теперь старался быстро пересказать содержание.
– Прежний хозяин этой квартиры покончил жизнь самоубийством, выбросившись с балкона вниз головой. На время следствия квартира была опечатана. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Посторонних, в момент происшествия, в квартире не было… Да тут, похоже, вообще никогда, никого, кроме хозяина и не было… Все, что было нужно, милиция изъяла… Кэгэбэшники ходили… Что и как нам не докладывали… Да вот только у погибшего ни жены, ни детей, ни ближних, ни дальних родственников нет! Родители давно уже умерли… Один он у них был… Квартиру обратили в пользу государства. Нам поручили продать. Вот мы и продаём её…
Последняя фраза как-то застряла у него в горле. Вытирая пот и без того уже влажным платком риэлтор присел на скамью, вмонтированную одним торцом в стену.
– Так сколько вы за неё хотите? – спросил я, совершенно не скрывая своего негодования.
– А сколько б вы за неё дали? – подавленным тоном спросил риэлтор.
– Сто тысяч – не колеблясь, ответил я.
Я больше не мог смотреть на страдания этого человека и хотел побыстрее закончить эту «канитель». Я уже не торговался, а просто назвал сумму, которую намеревался потратить с самого начала.
– Так вы её берёте!? – ещё не веря своему счастью, спросил риэлтор.
– Берём! – слегка поостыв, ответил я.
– Вы только по описи всё проверьте, а то она мне для отчётности будет нужна… – пролепетал риэлтор, поднимаясь и запихивая в карман свой измочаленный платок.
– Когда мы будем оформлять сделку? – строго спросила Натали, беря инициативу в свои руки.
– А у меня уже всё готово! – залебезил риэлтор, – Мы можем подъехать ко мне в офис, а там у меня уже все бумаги готовы, мы их подпишем, а потом вы деньги на наш счёт переведете, и как платёжка пройдет, мы вам регистрационное удостоверение выдадим! А остальные документы можете хоть сегодня забрать…
– Хорошо! – сказал я, поставив в этих переговорах жирную точку¬¬.
Затем я обратился к супруге:
– Натали! Ты поезжай, подпиши документы, а я пока осмотрю квартиру и проверю всё по описи. Если всё в порядке, то завтра, с утра, мы переведем деньги, а вечером заедем за регистрационным удостоверением. Это возможно?
– Нет проблем! Нет проблем! – радостно подхватил разговор риэлтор, – У нас везде свои люди…. Как платёжка придет, я в момент всё оформлю!
– Тогда в путь?! – сказал я, и направился к выходу.
– А у меня тут машина! – возвращаясь в реальность, спохватился риэлтор, – За заборчиком…
– Я и назад могу Вас подвести… – добавил он, обращаясь к Натали.
– Хорошо! – мурлыкнула Натали и выскользнула в подъезд.
Риэлтор подошел к входной двери, и, посмотрев на неё, задумался. Подняв голову вверх, дважды перекрестился и вышел, закрыв за собой створку внешней двери. Я закрыл вторую дверь и отправился на балкон покурить.
ГЛАВА 2. «КВАРТИРА»
Войдя в комнату, в которой произошли только, что описанные события, я обратил внимание на письменный стол, на котором риэлтор оставил ключи от квартиры и мятый клочок бумаги с описью имущества.
Над столом, на стене, висела плазменная панель и сам стол, как я выяснил, подойдя поближе, так же крепился к стене совершенно непонятным для меня способом. Его широкие, монолитные опоры, совершая волнообразный изгиб, уходили в стену и были замурованы там навсегда. «Очень удобно мыть полы!» – подумал я и, взяв ключи со стола, сунул их в карман.
Открыв балкон, я увидел весьма не традиционное «архитектурное решение»: уровень пола балкона был опущен на столько, что, довольно высокие балконные перила не перекрывали вид из окна. Деревянные порожки были из тикового дерева, и на них очень удобно было сидеть, особенно если бы я не желал видеть ничего, кроме синего неба. Но, мой интерес к небесам был не настолько силён, насколько сильным было желание увидеть всё, что находится там внизу.
Я быстро соскочил со ступенек и подошел к перилам. Перила были достаточно высоки, так что даже при моём высоком росте я стоял, практически не сгибаясь. Удобно опершись локтями на поручни из полированного дуба, я посмотрел в низ. В этот момент Натали и риэлтор вышли из подъезда на улицу. Глядя на них я подумал, что сейчас риэлтор совсем не похож на того государственного чиновника, который встречал нас у этой калитки: он очень живо о чем-то говорил, при этом активно размахивая руками. Его походка то замедлялась, то ускорялась, и он был похож на человека, который в следующий момент начнет подпрыгивать и танцевать.
Я достал сигарету и закурил. Натали с риэлтором сели в машину и уехали. Я присел на порожек и принялся разглядывать перила.
«Да…. Через такие перила просто так не вывалиться…. Даже во хмелю… Чувак явно прыгнул намеренно…. Либо ему помогли…» ¬¬– размышлял я.
Мне, в общем-то, было безразлично, кто и зачем тут прыгнул. У меня была своя цель, и я её достиг. Впереди меня ждало очень интересное занятие осмотра моих новых владений. Затушив сигарету, я встал, и перегнулся через перила. «Да-а-а… Свободного падения тут на несколько секунд… Видимо этот «полёт» был самым жутким мгновением в его жизни… Хотя… – «башкой об асфальт», ещё хуже…»!
Что бы выяснить, что же на самом деле хуже, я попытался смоделировать в своём воображении ощущение полета, включая «осознавание неизбежного финала», и ощущение удара головой об асфальт…
В какой-то момент я «увидел» это событие – мгновение перед ударом. Почему-то в перевёрнутом состоянии и как бы со стороны. Мне показалось, что я различил не только костюм падающего человека, но и его жилетку, цвет волос, и даже запонки на рукавах рубашки…
Затем – тупой удар, треск и сильная боль в черепе…
Потом я опять увидел дворик внизу, синее небо и балконные перила.
Я убрался с балкона, решив, что «головой об асфальт» намного хуже, чем свободный полёт, и лучше я пойду осматривать ванные комнаты!
Проходя мимо стола, я прихватил оставленную риэлтором опись и бегло «пробежался» по списку. Он начинался с кухонной техники и мебели, далее шла посуда и прочая кухонная утварь…
Миновав прихожую и войдя в светлый коридор, я как раз очутился у дверного проёма, ведущего на кухню. Дверь в открытом состоянии была спрятана в стене.
Первое впечатление, которое производила кухня – это ощущение стерильности. Всё было белым! Ну, может и не всё, но впечатление было такое. Высоченный потолок (он действительно был белым) и огромное, в полстены, от потолка до пола окно. Не смотря на то, что солнце уже садилось, здесь было так светло, что невольно хотелось поискать «скрытую подсветку».
Дизайн кухонной мебели был лаконичен. Столешница, слева от меня начиналась от самого входа, шла вдоль стены, плавно огибала угол и дальше шла практически до самого окна. Она была из искусственного камня, неопределённо серого оттенка. На ней не было никаких стыков и швов, и на ощупь столешница была гладкой и теплой. В двух местах на ней были прорезаны квадраты, с клапанами из нержавеющей стали. В эти квадраты можно было выбрасывать мусор, который, при закрытии клапана смывался в измельчитель, после чего уходил в канализацию.
То, что находилось выше и ниже столешницы, я не решился бы назвать «дверцами кухонных шкафов». Это были сплошные панели не известного мне искусственного материала цвета слоновой кости. Никаких ручек не было. Где начиналась и где заканчивалась дверца, можно было догадываться только по едва заметным, тоньше миллиметра, щелям. Легкое нажатие на поверхность открывало дверцу, а толчок в сторону закрытия включал механизм плавного закрывания.
Открывая и закрывая эти дверцы, я обнаружил: холодильник, морозильник, посудомоечную машину, боксы для раздельного сбора мусора и множество полок с посудой и различными приспособлениями для кухни. Вся посуда была преимущественно из нержавеющей стали и стекла. Она имела единый дизайн (почему-то я был уверен, что итальянский) и была исключительно функциональна.
Общая площадь кухни, на мой взгляд, достигала тридцати квадратных метров, так что её легко можно было назвать «кухней – гостиной». Об этом так же свидетельствовал длинный стол и восемь стульев, выполненных из прозрачного акрилового пластика, что делало их практически незаметными при беглом осмотре кухни. Своим торцом стол был направлен в сторону огромного окна, и такое расположение давало возможность всем (кроме того кто сидел бы во главе стола) любоваться пейзажем за окном.
На меня пейзаж не произвёл никакого особенного впечатления: небо, лес, газоны, изгиб дороги, и, справа от окна – часть стены дома светло терракотового цвета. Но вот само окно произвело на меня неизгладимое впечатление. Помимо того, что оно было огромным, оно было ещё идеально чистым! Возможно этот эффект достигался за счёт разных углов наклона каждого из трёх слоёв очень прочного стекла. Возможно, на стекле было какое-то специальное покрытие… Ну, не могло же оно оставаться идеально чистым, в течение долгого времени, если его никто не мыл! А риэлтор этого сделать не мог. Это точно! (Ну, не менты же с кэгэбешниками их мыли?)
Вопрос чистоты и порядка заставил меня вновь задуматься о прежнем хозяине этой квартиры. Вся мебель и посуда находились в идеальном состоянии. Не было даже ощущения, что кто-нибудь, когда-нибудь этим пользовался. Всё было разложено в таком идеальном порядке, что создавалось впечатление, как будто, только вчера тут побывал специалист по фэншую, и уложил здесь каждую ложечку, вилочку, и т.д.
«Живой человек должен был что-то жарить, что-то мыть, оттирать пригоревшее… Должны были остаться царапины, потёртости…. Кстати! А где же мойка? Где плита?!»
Я повернулся спиной к окну и осмотрел помещение: у стены, напортив меня, находилась конструкция, похожая на шкаф с остеклением. Я совершенно не заметил её, когда вошёл в кухню.
Подойдя поближе, я понял, что поднимающееся вверх стекло открывает за собой плиту, состоящую из трёх секций: левая секция была грилем, правая – индукционной плитой, центр – газовые конфорки. Сверху – огромного размера вытяжка с подсветкой. Слева от плиты была небольшая столешница, снизу духовка-микроволновка, а еще левее мойка. Над мойкой была сушилка для посуды. Подняв одну из створок сушилки, я взял стакан, помыл его и набрал воды.
Пока я пил, в дверь позвонили. Я поставил стакан и отправился открывать двери.
Немного повозившись с замком, я открыл дверь и увидел консьержку.
– Вам велено передать! – сказала она и протянула мне чистый конверт.
– Спасибо… – сказал я и, взяв конверт, закрыл дверь.
Конверт был не запечатан. В нём была написанная от руки записка: «Не трогайте ничего, пока не подпишите опись!».
«Видимо это риэлтор написал!» – подумал я, и вернулся на кухню.
Поставив стакан на место, я обратил внимание на то, что на стакане, помимо капель воды остались мои отпечатки пальцев.
«Это нормально, – подумал я, – если человек пользуется посудой, то он должен оставлять отпечатки!»
Я стал по очереди доставать стаканы из шкафа и рассматривать их на просвет. Внимательный осмотр стаканов ничего не дал. Не обнаружилось отпечатков ни на стекле, ни на дверцах, ни на посуде.
«Да-а-а! Кто-то тут основательно прибрался…» – подумал я.
Даже моя жена, которая славилась, любовью к идеальным уборкам, никогда не доходила до такого «идеалистического маразма».
«Либо, на эту кухню никогда не ступала нога человека!» – подытожил я и вышел в коридор.
Дальше по коридору были две двери, практически друг напротив друга. За одной из них был туалет, достаточно просторный, чтобы там разместилось унитаз, биде и умывальник. Стены и пол были отделаны светлой плиткой. В полу, по периметру, была мелкая решётка. По-видимому, туда могла стекать вода. Похоже, то, что Наташка приняла за душ, было, скорее всего, устройством для мытья туалета.
«Хотя, если там есть горячая вода, то его вполне можно использовать и в качестве душа!» – сформулировал я мысль, завершая исследование туалета.
Закрыв дверь, я внимательно осмотрел выключатель. Действительно здесь была кнопка со значком этого самого «душа». Я нажал на неё несколько раз, но ничего не произошло. Похоже, сначала нужно было включить что-то внутри кабинки.
Точно такая же кнопка была и на выключателе у двери напротив. Я открыл дверь и заглянул вовнутрь.
Это было самое уютное и красивое помещение в квартире! У меня было чувство, что я из черно-белого кино попал в цветное…. Большая часть помещения уходила от двери вправо, где на дальней стене находилось окно с витражами из цветного стекла. Справа от окна, вдоль всей стены, отделявшей ванну от коридора, расположилась мраморная столешница с двумя умывальниками, над которыми висело огромное, обрамлённое оплавленным стеклом, зеркало. Слева от окна поблёскивали чёрным хромом трубки полотенцесушителя. Ещё левее была вешалка и ванна. Акриловая ванна была прозрачной, цвета морской волны, а голубая штора удачно компенсировали избыток желтого цвета на стенах. Жёлто-изумрудная и светло синяя цветовая гамма вызывала чувство радостного умиротворения. Пол был тёмно-тёмно зелёным, и совершенно не привлекал внимания. Потолок видимо был белым, но из-за цветной подсветки от окна казался персиковым в пятнах. Небольшая часть потолка шла под наклоном, повторяя видимо наклон лестничного пролета. Под этой частью скошенного потолка находилось биде и унитаз. Ещё дальше была душевая кабина, а справа от неё вешалка.
«Клёво!» – подумал я, восхищаясь предусмотрительностью автора этого проекта.
При этом я не мог отделаться от чувства роскоши и излишества, т.к. ничего подобного раньше не видел.
На лоджии не было ни чего, что бы привлекло моё внимание, за исключением боковых стен, которые отделяли лоджию от улицы. Они были сделаны из стеклобетона. Правая, от меня, стена сияла мелкими точками, пробивающимися, сквозь стекло в бетоне, лучами заходящего солнца. Это было не просто красиво; учитывая планировку дома, солнце освещало эту часть квартиры от рассвета и до заката. Это действительно было идеальное место для «зимнего сада». Ещё здесь были полки, непонятно для чего торчащие из стен, и несколько вентиляционных отверстий в стене. Если здесь планировался «зимний сад», то через них, наверное, можно было бы подать теплый воздух, для поддержания микроклимата.
Вернувшись в прихожую, я обратил внимание на стены. Точнее то, что раньше для меня казалось стенами. Все эти узкие, высокие панели были дверцами, за которыми скрывались шкафы для одежды, обуви и всякой всячины.
За одной из дверей была комната. В ней не было окон, и поэтому я, нашарив выключатель, включил свет. Здесь была стиральная машина, сушилка, гладильная доска, вешалки, корзина для грязного белья, множество открытых и закрытых полок, и ещё какие-то штуки, о назначении которых я ничего не знал. В общем, это была мини-прачечная, или «домашняя химчистка».
Сверившись с описью, я выключил свет и отправился на второй этаж.
Широкая бетонная лестница имела два пролёта. Ступеньки были с покрытием, напоминавшим пористую резину.
Совершенно бесшумно я «взлетел» на второй этаж и ахнул. Вокруг меня не было стен. Точнее, три стены вокруг меня были стеклянными. Почесав в затылке, я справился с замешательством, и оглядел комнату. Она была огромна. В самой просторной её части стоял не высокий, но большой по площади, «чайный столик» из калёного стекла. Рядом с ним стояло два «валятельных» кресла («валятельных» - потому что сидеть в них можно было, только полулёжа, т.е. «валяться»). Лицевая часть кресел была обтянута кожей с коротким мехом и выглядела несколько жесткой, но в связи с тем, что вся эта волнообразная поверхность была изогнута под различные части тела, то я, ни на минуту не сомневался, что валяться на них будет очень удобно.
Остальная часть комнаты была совершенно пустой.
Натяжной потолок, как зеркало отражал в себе тёмный пол, сделанный из неизвестной мне породы дерева.
Единственная стена, которая была в этой комнате, имела по центру деревянную дверь, которая оказалась толстой и тяжёлой.
Войдя в темную комнату, я стал искать выключатель.
– Где же тут свет?! – произнёс я вслух.
При слове «свет» комната осветилась. Точнее, осветился периметр потолков, по которому располагались декоративные карнизы с подсветкой. Я, конечно же, читал про подобные штучки-дрючки: компьютеры, управляемые голосом, голосовые замки и т.д. Но, я всегда был уверен, что любое подобное устройство программируется на конкретный голос хозяина.
«Видимо это устройство было запрограммировано на «неконкретный» голос хозяина…» – в шутку подумал я.
– А, можно «ЯРЧЕ»!? – сказал я как можно громче.
В комнате стало светлее.
– Ярче! Темнее! Ярче! Темнее! – играясь, командовал я, отслеживая интенсивность света.
Мне уже было понятно, что эта комната, небольшого размера, была «домашним кинотеатром»: плазменная панель на стене, диван в центре комнаты, и акустические системы по периметру. К сожалению здесь не было никаких «стильных ящичков», под названием «усилитель», или «дивидюк», или «ресивер»…. Ничего!
Впрочем, в описи они тоже не значились.
Уже собравшись уходить, я обратил внимание на узкую дверь, находящуюся прямо напротив двери, через которую я вошёл. Заглянув туда, я обнаружил туалет с угловым умывальником.
Решив отметиться в этом заведении, я вошел туда и щелкнул настенным выключателем.
Внизу, у унитаза была педаль. Я нажал на неё правой ногой, и белая крышка медленно поползла вверх. Я надавил ещё раз – поднялось унитазное сиденье.
Пока я наслаждался «журчанием», мне стало очевидно, что я получил всё, на что рассчитывал, и даже больше! Я был на вершине блаженства!
Закончив «метить территорию» я нажал на педаль. Произошёл смыв. Я нажал ещё и ещё – крышка и сиденье медленно поползли вниз и беззвучно закрылись.
«Руки можно не мыть!» – весело подумал я, и вышел в комнату.
Вентиляция в этой комнате была великолепной, и поэтому, не смотря на жаркий, летний день воздух здесь был прохладным и свежим.
«Здесь будет спальня!» – решил я.
Эта комната была идеальной для безмятежного сна. Отсутствие окон и наличие стен, не соприкасающихся ни с одним помещением вне моей квартиры, давало полную уверенность в том, что любое время суток, выбранное мною для сна, будет идеальным.
Я вышел из комнаты и радостно потянулся.
«Ну, что ж, что заказывали, то и получили!» – произнес я вслух, размышляя над тем, что были выполнены не только все мои главные требования, но и даже такие мелочи, которые для меня были совершенно не важны. Например, количество комнат в квартире. Когда мы говорили с агентом о размерах квартиры, то мы говорили о «трёшке». И это действительно была «трёшка»! Я, конечно же, не предполагал, что общий метраж будет таким большим, и что для тёх комнат понадобится два этажа... Но, учитывая, что мы, покупая квартиру на вторичном рынке жилья, платили цену первичного – то эта квартира была просто подарком. Для меня это была ИДЕАЛЬНАЯ КВАРТИРА!
«Если что, то я продам её за полмиллиона, как минимум!» - думал я, глядя на это великолепие, и одновременно прикидывал цены на недвижимость через пару лет.
На улице уже стало смеркаться.
– Свет! – скомандовал я, решив проверить, нет ли и в этой комнате голосового управления светом.
Весь потолок озарился множеством мелких светящихся точек, имевших различные цветовые оттенки. В совокупности, эти источники света давали приятный, молочно-белый цвет, и при не очень интенсивном свечении напоминали «лунный свет».
Спускаясь вниз по лестнице, я скомандовал «выключить» и освещение плавно исчезло.
ГЛАВА 3 «КОМПЬЮТЕР»
Вернувшись в комнату с деревянным помостом и, заметив на нём небольшой серый матрасик, я решил поваляться немного в ожидании Натали. Устраиваясь поудобней, я увидел лежащий на подоконнике небольшой пульт дистанционного управления. Ожидая включения плазменной панели на стене, я направил пульт в её сторону и нажал на кнопку включения. Вместо этого что-то зажужжало под потолком и перед моими глазами, как плавно открывшийся люк повис жидкокристаллический телевизор. Невероятно тонкий по ширине он был 24 дюйма по диагонали и не имел никаких динамиков. Несмотря на это звук шёл из той же точки, где находился экран.
«Полистав» немного каналы и поняв, что это спутниковое телевидение, я выключил телевизор и задумался о судьбе прежнего хозяина квартиры.
Для меня было очевидно, что он был идеалистом. «Идеалистом-маньяком», если можно так охарактеризовать его болезненное, по нашим меркам, стремление к чистоте, порядку, может быть даже к своеобразной гармонии и красоте. Видимо он был человеком не заурядных способностей и невероятно работоспособным. Таким людям нелегко в нашем мире, где царит хаос, безответственность, лень, «маразмотворчество» и пьянство. Теперь мне стало понятно, почему так отполирован порожек на балконе. Он любил там сидеть, и он не любил смотреть в низ. Создав свой «идеальный мир», он предпочитал не общаться с «миром людей». Но, будучи частью этого мира можно ли прекратить с ним общение? Видимо можно. Нужно только перестать быть его частью… Что он, в общем-то, и сделал.
Размышляя об этом, я всё время смотрел на стол, который своими эргономичными формами так и манил меня: «Сядь ко мне ближе, поработай за мной!».
Я действительно ощутил желание сесть за этот чудесный стол и немножечко поработать.
Спустившись с помоста, я подкатил стоявшее в углу кресло и уселся за стол так, как будто бы я на рабочем месте какого ни будь директора крупной компании. Удобное и эргономичное кресло так приятно облегало и поддерживало тело, что я воскликнул: «Работать, работать и работать!».
Неожиданно на плазменной панели появилось изображение. Шокированный произошедшим, я отшатнулся от стола и покатившись вместе с креслом, врезался в деревянный помост. На экране с огромной скоростью мелькали цифры, графики, непонятные мне символы и слова. Это было похоже на тестирование компьютера в момент его загрузки, или исправление неполадок.
Замерев, я сидел в кресле и не мог оторвать глаз от экрана плазменной панели. В моём мозгу лихорадочно боролись две мысли: одна о том, что нужно понять, что здесь происходит, а другая о том, что нужно бежать отсюда и никогда больше не возвращаться.
В это время на экране появилось изображение миловидной девушки. Я вполне мог бы решить, что это видео изображение реального человека, если бы не одна деталь: у неё не было ни шеи, ни плеч. Это было только лицо.
– Добрый вечер родной! – сказало лицо и нежно улыбнулось.
В её взгляде и улыбке было столько нежности и любви, что я не мог отделаться от чувства, что на меня смотрит реальный человек.
– Как твои дела? – участливо спросила она.
Меня начало трясти. Эти вибрации приходили из глубины моего тела и, вырываясь наружу, заставили меня вскочить с кресла и отойти к окну. Ощущение реальности говорящего со мной человека усиливалось ещё тем, что не только лицом, но и тембром голоса, девушка была очень похожа на мою жену.
– Ты не хочешь со мной говорить? – спросило лицо.
– Нет! – выдавил из себя я, всё ещё пытаясь прийти в себя.
– У тебя есть проблема? – продолжала говорить со мной плазменная панель.
– Нет… – ответил я уже более спокойно.
– Будем работать? – нежным голосом спросила она.
– Будем… – ответил я, сам того не понимая на что я только что согласился.
Начиная соображать, что это всего-навсего машина, которая, каким-то непонятным для меня способом, вступила со мной в общение, я подошёл к столу и, придвинув кресло, уселся перед «плазмой», которая, как теперь уже стало понятно, была монитором неизвестно где спрятанного компьютера. Это беспокоило меня больше всего. Компьютер со мной общается, а самого компьютера нет! По крайней мере, в этой комнате нет ничего, что напоминало бы системный блок.
– А тебя можно выключить? – как-то невпопад спросил я у плазменной панели.
– Спокойной ночи! – ответил нежный голос, и монитор погас.
– Эй, эй, подожди! – закричал я, – Я же не просил выключаться! Я только спросил: можно ли тебя выключить?
Экран оставался чёрным. Ничего не происходило. В комнате было тихо.
– Эй! – осторожно начал я, всё ещё пологая, что меня слышит какой-то неведомый мне искусственный разум, – Как там тебя? Включайся! Поговорить надо!
Ничего не произошло.
Я откинулся в кресле. В кармане хрустнула бумага. Я достал опись и внимательно перечитал. В ней не было и намёка на компьютер. И вообще в этом списке не было никаких «умных вещей». Всё, что было в списке, можно было купить в любом дорогом магазине Минска.
– Компьютер включись! – продекламировал я, но результат был тем же.
Я подошёл к стене и попытался заглянуть за панель. Но она настолько плотно была прикручена к стене, что никаких проводов, а тем более подключений, я различить не смог.
«Как мне до тебя добраться?» – подумал я и отправился в прачечную, что бы осмотреть с обратной стороны стену, в которую был вмонтирован компьютерный стол. Детальное изучение стены не дало никаких результатов... Ничего! Никаких следов монтажа: ни проводов, ни кабелей… Ничего! Я даже не знаю, есть ли в этой квартире телефон! Мне и в голову не пришло спросить об этом риэлтора!
Я достал опись и внимательно перечитал. Телефон там не значился.
Я вышел в прихожую и лихорадочно принялся искать телефонную розетку. Только сейчас до меня стало доходить, что во время осмотра я не заметил не одной розетки! Не только телефонной, но и электрической!
Мне пришлось вновь обойти всю квартиру, но телефонной розетки я так и не нашёл. Мне удалось обнаружить несколько «замаскированных» электрических розеток, но они были так низко от пола, что при обычных обстоятельствах я и не подумал бы их там искать.
«Что-то Натали долго нет!» – подумал я, явно начиная нервничать.
Достав мобильный телефон, я набрал её номер.
ГЛАВА 4 «СЕЙФ»
Расхаживая из стороны в сторону по кабинету и слушая гудки в телефонной трубке, я лихорадочно пытался сообразить с чего начать разговор. В этот момент, в моей голове, кружились и смешивались, различные потки мыслей, совершенно разной эмоциональной окраски и направленности. Непонятно откуда взявшееся чувство голода сильно препятствовало возможности выбора и ориентации в этом «водовороте мыслей».
Натали ответила быстро. Её голос звучал уверенно и бодро. Это слегка меня успокоило.
– Ну, ты где? – спросил я её.
– Уже еду! – ответила Натали.
– У тебя деньги есть? – спросил я, собираясь намекнуть, что не плохо бы купить чего ни будь поесть.
В тот момент, когда я произнёс слово «деньги», справа от меня что-то щёлкнуло. Звук был явно металлическим, тяжёлым и поэтому приглушённым. Продолжая разговаривать по телефону, я повернулся в направлении стены, откуда, как мне показалось, донёсся этот короткий щелчок. Одна из квадратных панелей, декоративного украшения этой стены, слегка отошла, так, будто бы это была не панель, а неплотно закрытая дверца. Я уже не сомневался, что там что-то есть …
«Ну, всё, жду!» – сказал я Натали, и закончил разговор.
Подойдя к стене с открывшейся «дверцей», я почувствовал, как «мурашки» пробежали по всему моему телу и на лбу выступил холодный пот.
– Сим-сим, откройся! – попытался я пошутить, тупо уставившись на декоративную панель.
Ассоциация была глупая, но единственная, которая возникла в моей голове. К сожалению, она никак не могла определить моих дальнейших действий.
«Слишком много сюрпризов за один вечер!» – подумал я и подошёл ближе.
Главное, чего я не мог понять, так это то, почему вся эта электроника реагирует на мой голос. Для меня это было не логично, т.к. я очень хорошо знал, что подобные устройства настаиваются на конкретный голос хозяина, и требуют перепрограммирования, если предполагается, что ими будет управлять другой. Поэтому всё происходящее приобретало для меня мистический характер, учитывая ещё, то обстоятельство, что солнце уже село и сумеречное освещение квартиры делало её слегка не реальной и призрачной.
Я стоял в этой звенящей тишине и не решался вытянуть руку перед собой, чтобы открыть «дверцу». У меня было не только ощущение «чужой тайны», но и также чувство чего-то «не моего», к чему я не только не должен, но и не хочу прикасаться…
Не знаю, как много прошло времени, может минуты, может секунды, но единственное чувство, которое преследует меня по жизни, и с которым я никогда не мог справиться, взяло верх – это моё любопытство!
«А что же там внутри?» – спросило оно, и моя рука невольно потянулась к краю отошедшей от стены панели.
Внутри сейфа было темно. Но, то, что он до отказа набит пачками денег, было видно даже в условиях сумерек (а если бы и не было видно, то я понял бы это по запаху).
Медленно открывая очень толстую и тяжелую дверцу встроенного в стену огнеупорного сейфа, я чувствовал только одно – как громко стучит моё сердце, и набухают виски …
Если вам кто-нибудь, когда-нибудь, скажет, что «деньги не пахнут» – не верьте! Деньги пахнут, и пахнут очень хорошо, особенно когда ваш сейф набит новенькими купюрами, перевязанными банковскими ленточками.
После нехитрых подсчётов, я узнал, что этот тайник скрывает в себе не только тайны своего прежнего владельца, а также около миллиона шестисот тысяч евро и восьмисот тысяч долларов, в купюрах разного достоинства.
Ещё тут было портмоне, набитое кредитными карточками…
В тот момент, когда я попытался их разглядеть, зазвонил мой мобильник:
– Выходи! – зазвучал в трубке голос Натали,– мы сейчас подъедем, и тебя заберём, Владимир Павлович подвезёт нас к магазину….
– Хорошо! – прервал я Натали, запихивая обратно деньги и закрывая сейф.
Портмоне я сунул в карман, т.к. моё любопытство, относительно его содержимого, ещё не было удовлетворено, а искушение набить карманы деньгами я преодолел легко – ведь меня дома ждал чемоданчик, с МОИМ миллионом, и который завтра мне надо будет перевозить в эту квартиру. Так чего туда-сюда деньги таскать? (К тому же риэлтор, которого, как выяснилось, зовут Владимир Павлович, мог бы заподозрить чего-нибудь лишнее.)
Захлопнув крышку сейфа, я, уже чуть ли не на ощупь, впотьмах, пробирался к входной двери. Мне и в голову не приходило включить свет, ибо любая голосовая команда могла привести к непредсказуемым последствиям…. Ещё одного сюрприза моя нервная система могла бы и не выдержать!
Немного повозившись с замком, я вышел в ярко освещённый подъезд и запер двери на все существующие замки. Убедившись, что никаких других замков больше нет, я подошёл к лифту и нажал кнопку вызова.
Уже в лифте я немного пришёл в себя. Не смотря на то, что моя голова «пухла» от избытка новой информации, я был очень доволен. Мне даже стало очень смешно, когда я подумал о том, что можно будет оплатить квартиру из денег её прежнего владельца!
Этот «внутренний хохот» внешне выразился «идиотской улыбкой», с которой я сел в машину, уже поджидавшую меня у дороги.
– Чего ты такой счастливый? – весело спросила Натали.
– Да так, анекдот вспомнил! – соврал я.
– А слышали анекдот про двух евреев? – спросил Владимир Павлович, и принялся рассказывать анекдот, которому было уже двести лет.
Всю дорогу он «травил» анекдоты, а я, тупо уставившись в окно, пытался осознать произошедшее. Ничего рационального мне в голову не приходило, кроме того, что это был «Подарок Судьбы», «Случайное Совпадение», или «Вмешательство Высших Сил». Но, т.к. я не помнил, что бы я когда-нибудь, что-нибудь хорошее делал для Высших Сил, то я больше склонялся к первому, или второму варианту…
Ехали мы не долго, минут десять; Натали громко смеялась над каждым анекдотом, как будто слышала его впервые и по всему было видно, что настроение у неё отличное.
Владимир Павлович высадил нас у магазина и, попрощавшись «до завтра», мы отправились за продуктами.
– Ну, как дела? – спросил я у Натали, как только машина отъехала.
– Отлично! Квартира уже наша! – радостно ответила она, показывая на папку с документами, – Осталось только перевести деньги и забрать последнюю бумажку!
– Здорово! – заключил я, и мы отправились в магазин.
Пока мы сбродили по магазину, я сбивчиво рассказывал ей: то про квартиру, то про компьютер, то про сейф…
Она слушала внимательно, не перебивая, но её праздничное настроение улетучилось, а лоб постоянно морщился. Когда я рассказал ей про содержимое сейфа, то она, остановилась и, помолчав какое-то время, спросила:
– И что же мы теперь будем делать?
– Понятия не имею, – ответил я, и, взяв корзину с продуктами, отправился к кассе.
ГЛАВА 5 «СОН»
Вернувшись в нашу старую, двухкомнатную квартиру, мы поужинали и легли спать. Очень долго я не мог заснуть и, без конца ворочаясь, размышлял о случившемся…
Уже под утро я погрузился в забытье. Возможно это был сон, возможно что-то другое, не знаю, но я увидел того самого человека, который мне «привиделся», в тот самый миг, когда я, стоя на балконе, пытался представить падающего с него бывшего владельца квартиры. Внешний вид его был тем же, но теперь что-то нечеловеческое исходило от него. Страх, ненависть и неуёмная жажда власти, как будто бы испускались им самим в виде тёмных и серых потоков энергии, которые, то кружились вокруг него, то направлялись в мою сторону. Он стоял как скала: твёрдый и неколебимый.
Всё это причинило бы вред моей нервной системе, если бы эти потоки были бы направлены на моё тело. Но, похоже в этот момент у меня не было ни какого тела, так что эти вихри не вызывали у меня никаких беспокойств. И вообще, всё это зрелище не имело никаких эстетических свойств, способных привлечь моё внимание. Тем не мене я был здесь, и не я был инициатором этой встречи. Ко всему прочему, моё любопытство не давало мне ни какой надежды убраться отсюда поскорей. Таким образом, я продолжал рассматривать представший предо мной объект (который явно продолжал эмоционировать).
Когда всё это зрелище начало мне надоедать, и я стал терять интерес к этим не прекращающимся вихрям и потокам, мне показалось, что весь этот силуэт имеет некий контур, в виде лёгкого бледно-розового свечения. Это вызвало у меня не поддельный интерес, и как только моё внимание было сфокусировано на этом свечении я начал чувствовать что-то мне очень знакомое и приятное. Не могу сказать, что бы это была какая-то эмоция – это было чувство, или то, что можно почувствовать. Я бы назвал это: «любовь к людям». Не к какому-то конкретному человеку, а к человечеству в целом.
– Привет! – неожиданно нежно, обратился я к этому бледно-розовому свечению.
Черно-серая туча вспучилась и начала расширяться. Потом она резко сжалась, слегка исказив очертания «тела-скалы», и мерзкими брызгами разлетелась в разные стороны.
После того, как всё улеглось, «изваяние» по прежнему осталось «неколебимым», но потоков стало намного меньше, а сияние ярче и гуще.
Я понятия не имел, что мне с ним делать дальше, но в какой-то миг в моём сознании прозвучала фраза:
– Не лезь в компьютер…
– А я и не лез! Он сам включился!
– Не лезь в компьютер! Ты с ума сойдёшь! Это трудно!
Все его «слова» звучали как-то глухо, и как бы издали, с эхом; между тем мой ответ прозвучал ясно и чётко. Было ощущение, что делая это сообщение, он тратит последние силы на преодоление боли, или какого-то неведомого страдания. Как бы там ни было, я не чувствовал ничего, что касалось эмоций, но, при этом очень ярко ощущал его намерение. Он очень сильно хотел помочь мне, и я бы даже сказал «спасти меня», хотя его состояние, никак не тянуло на «спасителя», а скорее наоборот – он сам нуждался в помощи, и нуждался в ней отчаянно…
В какой-то момент я проникся чувством сострадания к этому «бледно-розовому свету», пробивавшемуся сквозь «окаменевшую» человеческую форму и вихри негативных эмоций. В конце концов, его намерение было чистым, а чувство искренним. Во мне родилось какое-то ответное чувство и мы начали сближаться. Но вдруг, вся эта «окаменевшая масса» зашевелилась и начала видоизменяться. Я отпрянул … и проснулся.
Тело тяжело дышало, а лоб покрывал холодный пот. Очень быстро я пришел в себя и снова уснул, но, благодаря этому резкому пробуждению я смог вспомнить все подробности этого сна на следующее утро.