Московские приключения, главы 9, 10

Маргарита Карих
Глава девятая, в которой меня выгоняют с квартиры
Потом зашла и сказала: «У меня к тебе условие: либо ты меняешь свой характер и начинаешь меня слушаться, либо ты должна искать квартиру». В общих чертах, я и так поступала, как она скажет, даже свои красивые волосы подстригла только потому, что они ее раздражали. Это уже был бред с ее стороны. Это уже был тот момент, когда нужно было определить свои границы о чем, собственно я у Эммы и прочитала.
- Вряд ли Вам удастся меня сильно изменить, я уже сформировавшаяся личность, меняюсь в том направлении, в каком мне говорит мой внутренний голос и манипуляциям с Вашей стороны я больше поддаваться не буду, поэтому, по-видимому мне придется выбрать второе.
Потом она долго орала, как я все время ее обижаю, как она все время слышит от меня совсем не то, что ей хочется. И как долго она все это терпит. А самое главное, я так и не поняла, что она Великий общественный деятель. Я сказала: «Что вы, я очень ценю Вас, как Великого Общественного Деятеля». Естественно, сказать это очень искренне у меня не получилось просто потому, что это смешно, а главное – я так не считаю. Этой фразой я полностью вывела ее из себя. Она сказала: «Убирайся». Было почти двенадцать часов ночи. Я сказала: «Вам легко это все говорить. Вы у себя дома, при деньгах, которые только что у меня выудили за квартиру, вперед. А я без денег, ночью, с вещами, должна вот так, просто, убраться.
- Ах ты мерзавка! Ничего я не выуживала, забери свои грязные деньги!
То, что произошло дальше, Эмма явно не ожидала. Я взяла деньги, аккуратненько их положила в кошелек, а кошелечек в сумочку. Два года, прожитых в Америке, не прошли даром и научили меня уважать деньги.
Может оно и к лучшему! Совершенно не зная, что делать, я пошла на улицу. Куда идти? Даже автобус уже не ходит. Где ночевать? Зачем я приняла Эммкино предложение и приехала в Москву?! В конце концов, я знаю Эммку не первый год, и все ее поведение было вполне предсказуемо, можно было все это предвидеть. Вот что теперь делать?
Для начала я вернулась назад. Думала, что Эмма успокоилась, я собиралась вернуть ей деньги и хорошенько выспаться. Следующий день уже обещал быть рабочим. Но, не тут то было! Когда я вернулась, все мои вещи были собраны и засованы во все сумки, да так, словно это были не приличные вещи, а куча мусора со свалки, а Эммка бегала по квартире со свечкой, читая магические заклинания и выкуривая меня из дома. Вообще-то она всегда после моего ухода ходила с огнем по квартире, убирая мою энергию, считая, что ее жилье «святое», и его нужно постоянно чистить от энергии таких, как я.
Было жутко и неприятно, и даже немного страшно. Эмма приказала звонить к Тане и срочно ехать к ней, я сказала, что это невозможно, особенно среди ночи. Тогда она заставила меня звонить к Светке, Светки не оказалось дома. Я сидела, и уже не в силах сдерживаться расплакалась, понимая, что если Эммка однажды свою дочь уложила в психушку, когда та тоже потревожила ее манию величия, то со мной она сможет расправиться еще жестче. Я уже ничего не говорила, она продолжала орать, честно говоря я и не предполагала, что она может так орать. Она прокричала, что у меня психоз, что мне нужно лечиться. Потом она принесла валерьянку. Я ее выпила и уснула. Где-то часов в шесть меня, как всегда разбудил Грей, он сильно просился на улицу, ходил по комнате, подходил к двери, выл. Обычно, в таких ситуациях я вставала, шла на первый этаж, открывала входную дверь и выпускала его.
Но в тот день я решила еще поспать, перевернулась на другой бок, но уснуть уже не смогла, Грей все-таки нагадил в углу. К без того неприятным запахам примешался еще один. Я встала, собралась и пошла.
 Было второе октября, уже становилось прохладно. На работу нужно было идти только к часу. И тут я сделала то, чего никак от себя не ожидала. Двух тысяч, которыми Эммка в меня бросила, все равно не хватит ни на квартиру, ни на билет, а ходить в чем-то нужно, я поехала на Черкизовский рынок. Там я купила хорошенькие черненькие сапожки, которые впоследствии назвала «прощай молодость», потому, что они были очень удобные, хотя совсем не молодежные и большую, похожую на хозяйственную, сумку, под кожу, потому, что мне приходилось все время носить с собой много вещей. Мне, вдруг, стало понятно, почему бомжи ходят с большими сумками, им просто негде все хранить, собственно, как и мне сейчас.
Атмосфера на работе показалась райской, по сравнению с той, которая была на квартире у Эммы. На душе, конечно, было неспокойно, хотя я и понимала, что один из самых неприятных отрезков в моей жизни подходит к концу. Хотя, чего я, собственно, ожидала?! Я всегда считала Эмму алчной, завистливой и наглой. Вот она так по отношению ко мне и проявилась, это была моя реальность. Мне всегда казалось, что Эмма знает о жизни гораздо больше, чем другие, и очень жаль, что на этот раз я этого не почувствовала.
Как же тяжело мне было возвращаться вечером назад, к Эмме! Днем я уже успела пообщаться со Светкой, а Светка успела позвонить Эммке, и сказала, что Эммка разрешила у нее переночевать. До того момента я еще считала, что в Эммке присутствует какая-то доброта, и какое-то сочувствие, а также способность поставить себя на место другого человека. Я сказала Светке: «Я не чувствую себя виноватой, но все равно, а что если я перед ней извинюсь, заплачу за месяц за квартиру, доделаю кухню, может она позволит мне хотя бы месяц пожить, пока не соберу деньги на комнату, или обратную дорогу.
- Да, я вот тоже так думаю, я с ней сегодня хорошо поговорила, мне кажется, что тебе удастся найти к ней подход.
Еще никогда не было мне так тяжело куда то идти, как тогда к Эммке, ноги были просто ватные. Видимо, вот это ее выкуривание свечками, которое она обычно делает после того, как кто- то выходит из ее квартиры, все-таки сделало свое дело. Я себя там никак не ощущала, было уже почти двенадцать ночи, я тихонечко пробралась в комнату, легла на то, что выполняло функцию не то дивана, не то кровати, и уснула.
А следующий день был двенадцатым днем Луны – это день Сердца. В этот день рекомендуется просить прощение, а особенно всех прощать, выполнять все просьбы, с которыми к Вам обращаются, рекомендуется проявлять участие и сострадание. Думаю, что любой астролог, даже самый начинающий, это знает, но все, в основном не придают этому значения.
И именно в двенадцатый день Луны я обратилась к Эмме с речью, попросила у нее прощения, сказала, что я весьма сожалею о случившемся, что мы обе ошиблись, она тогда, когда пригласила меня, а я тогда, когда это приглашение приняла, но, тем не менее, она во всяком случае дома, и хотя бы ничего не потеряла, что не скажешь обо мне.
- А что, интересно, ты потеряла?
- Я потратила деньги, уволилась с работы, и, во всяком случае, в этом году, уже не смогу туда вернуться.
- Ты ничего не потеряла, ты только приобрела, это был для тебя урок, в результате которого ты узнала, что ты никакая не духовная ученица, а ничтожество, обыватель, что у тебя мерзкая энергия. А ты знаешь, что Грей сегодня нагадил? Это потому, что у тебя такая мерзкая энергия, этого никогда с ним раньше не случалось. Ты вообще, опасна для окружающих. (Вот куда, оказывается, может завести мания величия).
Потом, она произнесла речь о моей матери, какая она была чудесная женщина, и как я ее не понимала, и плохо к ней относилась. (Мне почему-то сразу вспомнилось, что про свою мать Эмма ничего вообще не знает, ни когда умерла, ни где похоронена, хотя последние годы они жили в одном городе).
Одним словом, ничтожество я, не пригодное для эволюции.
- Ты из меня сделала настоящего монстра, жалуешься всем, что я тебя выгоняю (она имела в виду Светку), я тебя не гоню, можешь еще пару раз переночевать, но ты должна поставить себе цель, срочно найти квартиру, ты должна срочно сформировать такую реальность (и как мне ничтожному обывателю формировать реальности?!).
При этом Эмма выпрямилась, вела себя с безупречным достоинством, по всему ее облику было совершенно очевидно – новая роль ей нравится. Она из нее выйдет еще очень нескоро. Надо срочно сваливать!
Какая то грязная вонючая квартира на краю Москвы, больше похожая на собачью будку, дает человеку столько уверенности и желания издеваться над другими людьми! Перефразируя слова известного писателя, можно сказать, что квартирный вопрос не только испортил москвичей, в настоящее время, некоторых из них он извратил окончательно. Хотя, какая она москвичка? Когда-то в КВНе была шутка:
- Чего не любят москвичи?
- Коренных москвичей.
Интересно, как Эмма относится к коренным москвичам? По-моему, недолюбливает. Во всяком случае, я никогда не встречала коренных москвичей в Москве, кроме Булгакова. Кстати, когда все уладится, нужно к нему позвонить.
 В одном Эмма права, нужно срочно менять реальность, а главное – четко определить свои границы. Что делать?!
Решение пришло сразу, и очень неожиданно. Перед отъездом в Москву, я как-то случайно услышала выступление одного из депутатов Жогорку Кенеша, Кыргызского Парламента. Он рассказывал о том, как трудно нашим соотечественникам живется и работается в Москве. Он говорил, что в одной комнате живет по двадцать человек, что люди специально покупают узкие матрацы, чтобы уместиться.
Самара! Вот, кто мне поможет! В тот день была пятница. Таня позвонила часов в восемь вечера и сказала: «Я сегодня иду в клуб. Предлагаю у нас заночевать!» Моей радости не было предела! Проблема с ночевкой, хотя бы на сегодня решена, и мне не нужно опять идти в эту «нехорошую квартиру».
А на следующий день была суббота. Не заходя к Эммке, я сразу поехала в магазин, где пекла слойки Самара.



Глава десятая, в которой я нахожу квартиру, и, наконец, начинаю работать
Самара была девушкой очень красивой и доброй. Я не совсем была уверенна в успехе, тем не менее, у меня не было другого выхода. Как известно из каждого, даже очень трудного положения, есть как минимум три выхода. Они у меня тоже были. Один выход, самый простой – еще занять у Тани деньги, купить билет и сбежать. Искать она меня, конечно, не будет, для нее это не деньги, но в любом случае, этот вариант не для меня. Второй вариант – это попробовать найти работу с проживанием, но это займет много времени, учитывая, что у меня в Москве нет ни единого хорошего знакомого, это будет сложно. И третий вариант постараться найти какое-нибудь очень дешевое жилье и занять у Тани деньги.
Этот вариант был проще других, но тоже требовал времени, и был достаточно трудно осуществим, и даже немного опасен. По всей Москве, особенно на вокзалах и конечных станциях метро весело очень много объявлений с предложением дешевых комнат, даже с регистрацией. Таня меня предупредила, что все это – липа, на них реагировать ни в коем случае нельзя. Она мне дала телефон какого-то солидного агентства, которому можно доверять, и через которое она сама в свое время сняла квартиру. Там нужно было очень дорого платить, думаю, что если бы я даже уже несколько месяцев работала, это все равно было бы мне не под силу.
Вот с такими мыслями я и подошла к магазину, где работала Самара. Мы поговорили, в магазине было много людей, и серьезно поговорить не удалось, но Самара ситуацию поняла сразу, и сказала: «Не волнуйтесь, пойдемте к нам. Где ваши вещи?» Вещи были у Эммы. Мы договорились, что я подойду к Самаре к концу рабочего дня, и мы пойдем на квартиру. Конец рабочего дня я решила ждать в «Иллюзионе», шел фильм «Мужчина и женщина». Сколько удовольствия можно было бы получить от фильма, если бы не все мои проблемы с жильем. Я шла из кинотеатра и думала: «А может быть я уже умерла, просто я об этом еще не догадываюсь?! Все новое. Абсолютно ничего старого. Жизнь в Бишкеке уже стала казаться прошлой жизнью». Ничего из той жизни меня уже больше не окружало, и лишь фильм, который я смотрела лет тридцать назад, напомнил, что у меня была совсем недавно совсем другая жизнь. Если бы Эмма могла сейчас слышать мои мысли, она наверняка бы поставил диагноз – шизофрения.
Интересно, как долго я еще буду без конца о ней думать?! В настоящее время у меня, как это ни странно, желание не думать об Эмме гораздо сильнее, чем желание найти квартиру.
Квартира оказалась на Нижегородской улице, в пятиэтажном доме на последнем этаже. По-видимому, дом скоро сносят. Рядом много домов уже снесли, а здесь такая грязь в подъезде, в Москве такое бывает очень редко. В комнате, где жила Самара, я оказалась седьмой. Это была спальня. На кухне висел список дежурств, из которого я поняла, что в зале живет минимум пятнадцать человек. В квартире жили в основном киргизы, была только одна русская девочка из Казахстана.
Самара оказалась еще и очень гостеприимной. Она приготовила ужин, позвала меня и своего брата, мы поели. Потом она постелила мне свою постель, и мы уснули на ней вдвоем, как убитые. Сразу вспомнились Эммкины слова о том, что этот народ уже непригоден к эволюции, о том, что у них родоплеменные отношения, которые препятствуют развитию. Только вот она, достигшая больших успехов в развитии, выгнала на улицу человека, которого считала подругой, выгнала среди ночи и без денег, только оттого, что не получала должного, с ее точки зрения, ожидаемого ею восхищения и преклонения, а также денег, на которые рассчитывала. А малознакомая девушка поделилась самым необходимым, причем с радостью и очень большим гостеприимством. И какая мне разница, что за этим стоит?! Во всяком случае, если за образованием, знаниями, пусть даже культурой не стоит простого сострадания и любви к ближнему, то все это и гроша ломаного не стоит.
Хозяйка квартиры со мной разговаривала только на следующий день. Она была из Ошской области, короче, мы с ней были землячками. Землякам не принято отказывать, даже если они и другой национальности. Есть такая особая нация – это русские из бывших союзных республик, мы сочетаем в себе и черты той нации, среди которой живем, и свои исконные русские черты. Но, по настоящему, не принадлежим ни тем, ни другим.
Оплата была совсем небольшой, всего две тысячи сто рублей в месяц, но было совершенно ясно, что долго прожить в таких условиях нельзя. Тем не менее, я заняла у Тани еще две тысячи и расплатилась за квартиру, я уже работала, деньги получала каждый день, поэтому у меня уже была возможность собрать какие-то деньги на что-то более приличное.
Когда я оказалась на новой квартире, у меня появилась проблема, по утрам я не знала что делать, в квартире находиться было очень сложно, на работу я обычно ходила только к часу, к двум. Нужно было с утра убить время. Самое дешевое время провождение можно было осуществить только на почте, где был достаточно дешевый интернет. И именно в тот момент, когда мне Эммка сказала, что я не духовная ученица, а ничтожество, я получила послание от Крайона. Там, в очень поэтичной форме, на английском языке, было написано примерно следующее: «Ты думаешь, что жизнь – это прохождение уроков, ты всегда проходила эти уроки и ждешь новых. Расслабься, ты уже не студентка, ты учитель». Эх, жаль, что Эммка об этом больше никогда не узнает. Ни ничтожество я, а то, на что она так активно претендует. Это было похоже на какое-то чудо! И как так получается, что все рассылки приходят точно и вовремя!
Насколько я поняла, все жильцы в квартире были очень временными. Если у кого-то была возможность где-то переночевать, то этой возможностью очень охотно пользовались. Поэтому, иногда нас было только пять человек, а иногда десять. Хорошо, что мне приходилось часто ночевать на работе, иногда меня приглашала на свою квартиру Светка. Как хорошо, что у меня есть карты, на которых я гадаю!! Для меня до сих пор загадка, как так получается, что в большинстве случаев эти гадания сбываются, особенно когда меня не проверяют и контролируют, а просто так гадают. Где бы я не появлялась с картами, я сразу оказываюсь в центре внимания, и мне легко приспособиться к любому обществу. А может это еще и потому, что психотерапевты у нас еще не очень распространены, а их услуги пользуются очень большим спросом и люди охотно ими делятся. Как ты только начинаешь гадать, ты становишься чем то вроде психотерапевта, с тобой охотно делятся всем происходящим, ты слушаешь, как то реагируешь, иногда советуешь, в таких условиях, близких к очень экстремальным, особенно хочется с кем то поговорить и посоветоваться.
Здесь, на квартире, я узнала об очень большой проблеме своих соотечественников в Москве. Оказывается им здесь очень сложно ходить по городу, и особенно ездить в Метро, в том, смысле, что их постоянно останавливают менты, смотрят документы, придираются ко всему, чему только можно, обычно нужно заплатить пятьсот рублей, чтобы от тебя отстали. Если задержат, то штраф за проживание без регистрации около трех тысяч рублей. У меня регистрация через три недели заканчивается. Интересно, что дальше делать?
Каждый день обязательно кого-то останавливали или задерживали и разговоры, обычно были только об этом. К хозяйке квартиры, которую звали Гульназ приехала сестра, Гульназ ей сделала регистрацию, та оказалась фальшивой. Сестру Гульназ задержали, ее посадили в тюрьму, все в квартире только это и обсуждали. Боялись, что ей дадут депортацию, такое, оказывается тоже, случается, забегая вперед скажу, что депортацию ей не дали, но для Гульназ это стоило тысячу долларов.
Как-то однажды, на работе, я услышала по телевизору, что Президент Путин будет отвечать на вопросы, которые можно задать по прямой линии и бесплатно, записала телефончик. Вопрос созрел уже давно, ответа на него, конечно, нет. Может Президент ответит? Я была далека от мысли, что это именно мой, конкретный вопрос зададут Президенту, но тем не менее предполагала, что какая то статистика все-таки ведется, и подобных вопросов, очевидно, задается много, поэтому какая-то информация о данной ситуации дойдет туда, куда надо.
Дозвонилась я сразу же. Меня внимательно выслушали. Свои имя и фамилию я назвала правильно. Кроме того, еще дала рабочий телефон, адрес, конечно, не назвала, потому, как это не только не моя квартира, это даже и не Танина. Мой вопрос выглядел примерно так:
«Я из Киргизии, приехала сюда не надолго, и столкнулась со странной ситуацией. Мои соотечественники приезжают сюда работать. Им очень трудно получать регистрацию и разрешение на работу, все это еще и дорого стоит. Кроме того, к ним очень плохо относится милиция. Их обыскивают, вымогают взятки, отбирают все ценное, в том числе и мобильные телефоны. Им страшно лишний раз выходить на улицу. А не может случиться так, что когда я, к примеру, вернусь домой, киргизы будут относиться к нам так, как здесь относятся к ним русские, не повлечет ли это за собой всплеск национализма и у нас там, и какие меры предусмотрены на этот счет?»
Мой вопрос записали, потом прочитали его мне, и спросили, согласна ли я полностью с его содержанием. Я ответила: «Согласна».
Когда я вернулась на квартиру, рассказала всем про свой вопрос Президенту, все отнеслись очень скептически. И, только один Руслан, который тоже жил в нашей комнате сказал, что кто-то в Москве пишет книгу о положении киргизов в Москве.
Одна Самара жила вне всех этих разговоров. Она была влюблена, поэтому, наверное, она была такая красивая и всегда веселая. Отработав двенадцать – тринадцать часов, она находила какое-то время, чтобы еще погулять со своим молодым человеком по вечерней Москве. Как-то я их видела, они шли обнявшись, и у обоих глаза сияли от счастья.
Жизнь в квартире на Нижегородской улице никак нельзя было назвать комфортной. Здесь все было очень проблематично, такие вещи, как помыться, постирать, просто посидеть на кухне, и не спеша попить чай, уже казались роскошью. Как быстро человек привыкает не только к хорошему, но и к плохому. Казалось бы, поработай две три недели, да езжай в свою комфортабельную квартиру в Бишкеке, с хорошим ремонтом. Так нет, что-то мешало. Думаю, что Эмма бы очень обрадовалась, увидев меня в такой толпе народа, особенно ночью, когда в одной комнате спят семь, восемь человек – это в маленькой, а в большой так и все пятнадцать. Дышать абсолютно нечем. Для Эммы это было бы лишним подтверждением того, как трудно мне без нее обходиться, и как неосмотрительно я поступила, не оказав ей требуемого ею почтения.
Ну да Бог с ней, у меня началась другая жизнь.
Для меня было загадкой то, как это получилось, что какая-то женщина, из далекого Кыргызстана, да еще из села смогла купить в Москве квартиру, да еще и на Нижегородской улице, можно сказать в центре. Это ведь совершенно для нашей страны умопомрачительные деньги. Как-то я разговорилась с Гульнурой, сестрой Гульназ и просто спросила:
- А как Гульназ смогла приобрести эту квартиру? Это ведь очень сложно и дорого.
- Да это очень сложно и очень дорого – ответила сестра.
Поскольку, сестра была очень словоохотливая, она продолжила дальше.
- Перед тем, как взять эту квартиру Гульназ целый год уборщицей на фирме работала, а ее муж в этой же фирме был сторожем. Они много месяцев копили деньги, и вот накопили.
Я уже совсем ничего нее понимала. Какая уборщица, здесь далеко не каждый адвокат или переводчик синхронист может на такое за год заработать, даже если муж при этом в той же фирме сторожем работает. И тут я догадалась. Гульназ эту квартиру снимает! Для того, чтобы снять квартиру нужно три цены сразу заплатить. Одну риэлтору, одну - депозит за последний месяц, и одну за месяц вперед. Так, если квартирная плата за такую квартиру составляет, скорее всего шестьсот – шестьсот пятьдесят долларов, то нужно собрать почти две тысячи для того, чтобы эту квартиру снять. Вот эти деньги они с мужем и копили целый год. А теперь, они собирают с нас около полутора тысяч – это их бизнес, да еще сами живут.
Здесь было одно «но». Неизвестно, знают ли первоначальные хозяева о том, что творится на их квартире, скорее всего им не понравится, когда узнают. Не смотря на то, что все говорили друг с другом очень тихо, после одиннадцати даже воду никто не включал, перед тем, как выйти из квартиры, нужно было обязательно посмотреть в глазок, и выходить только тогда, когда тебя никто не видит, заходить тоже было желательно, когда никого возле квартиры не было.
Эти меры могли не сработать. В один прекрасный день могла нагрянуть первоначальная хозяйка квартиры и устроить скандал, или, например вызвать милицию и устроить проверку документов, что очень не желательно, даже для меня, поскольку моя регистрация со дня на день заканчивалась.
Я, конечно, соблюдала свои меры «контрпредосторожности». Я стремилась находиться в квартире как можно меньше, да в такой толпе находиться было все равно очень трудно. Кроме того, все свои личные вещи я отнесла к Тане. Здесь это тоже было продиктовано еще и тем, что ни постирать, ни погладить их на квартире все равно было негде. На нижегородской квартире даже днем была толпа народа. Просто многие работали ночью, а днем приходили выспаться, и по возможности помыться, если получится.
Жизнь свою, я опять начала сравнивать со следственным изолятором, не понимаю, почему мне приходило на ум такое сравнение, я никогда там не была, но что-то подсказывало, что это что-то похожее.
Каждый вечер, перед тем, как заснуть я благодарила Бога за то, что живу в очень хорошей квартире. Я где-то слышала, что если хочешь чтобы твоя молитва была действенной, нужно благодарить Бога так, как- будто это уже случилось. Я очень надеялась, что это случится и это случилось достаточно быстро. В нижегородской квартире я не прожила и месяца.
Рядом со мной на полу спала одна молодая пара, очень симпатичная. Звали их Аксубай и Айнура. Я немного говорю по-киргизски, их это очень забавляло, что русская женщина там, в Москве, могла с ними поговорить по-киргизски. Они прониклись ко мне каким-то трогательным уважением. Иногда мы вместе ужинали, то я что-то принесу, то они. Иногда я им гадала, у них были те же проблемы, что и у всех. То менты пятьсот рублей заберут, то мобильник. Они даже в центре никогда не были, даже Красную площадь не видели, лишний раз не хотели рисоваться. Вот так, за ужином, мы частенько сидели и мечтали о том, как найдем какое-нибудь приличное место для жилья, хотя бы комнату на троих.
Потом, вдруг выяснилось, что Айнурина двоюродная сестра, которая уже лет пятнадцать жила в Москве, нашла какую-то квартиру, которую сдавала наша землячка, из Бишкека. В эту квартиру решили поселить всю свою родню. По счастливой случайности эта квартира была совсем недалеко от моей работы. Во всяком случае, живя там, я могла бы на работу за сорок минут добираться пешком, что экономило бы деньги, время, да и вообще, транспорт он напрягает.