Мы сидели у меня на кухне, на столе стояла сковородка с румяной, дымящейся, жареной картошечкой. Тарелка с капусткой маринованной, огурчики и прочая незатейливая, но вкусная и простая закуска. Именно закуска, потому что посередине стола стояла бутылочка водочки. Запотевшая и уже начатая.
- Серёг, а ты... там бывал?
Серёга посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
- Не, Сань, не довелось.
- Да и правильно. Нехрен там делать... Страстей нам и тут хватает.
Серёга вздрогнул и закашлялся.
- Ага, точно...
- Вспомнил что ли чего?
Серёга налил пару стопок, чокнулся со мной, неспеша выпил. С расстановкой закусил. Я понял, что сейчас последует история. Судя по подготовке рассказчика - полная трагизма и ужаса. Серёга умел навести жути, каждая его история была как постановка по радио...
- Вспомнил Сань... Такого ужаса я не испытывал больше никогда. Слушай...
В часть я приехал рано утром, пока то да сё... В общем, к штабу подошел как раз к разводу. Представился командиру, он махнул рукой, типа встань в строй, опосля разберёмся. Ну, я и встал.
- Товарищи офицеры, познакомьтесь... Лейтенант Загульнов. Сергей Владимирович... Прибыл к нам на должность командира автотранспортного взвода.
Ну, потом значит, после развода, все подошли, познакомились. Стою я значит, руки все пожимаю. И тут вижу, что позади меня здоровый такой прапор стоит. Тоже руку протягивает. Ну и я ему протянул.
- Сергей, Загульнов...
- Анфиса... Ламберт...
Я пригляделся... Ого, здоровая бабища, выше маня на голову, ручищи не меньше чем у тебя. В общем, не дай бог... Ну а я продолжаю.
- Командир автовзвода.
- Начальник автопарка.
Ну, думаю, значит, будем часто видеться. Так оно и получилось. Виделись мы часто. Да ты погоди, не улыбайся. Виделись мы чаще, чем ты можешь себе представить. Ты зря смеёшься, на моём месте ты заплакал бы...
После знакомства и проверки моих документов командир отправил меня в автопарк, технику смотреть, с личным составом знакомится. Ну конечно с прапорщиком Ламберт... Тётка шагала уверенно и мощно. В воротах поимела сержанта, дежурного по автопарку.
- Товарищ прапорщик, за время моего дежурства происшествий не случилось, дежурный по автопарку младший сержант Синичкин.
- Синичкин! Не случилось, говоришь!? А какого хрена ворота не закрыты? Кто выезжал!? Где распоряжение!? Чё ты мне с пустыми руками докладываешь!? А!?
Голос у неё был мощный такой, как у Зыкиной, певицы нашей. Синичкин аж побледнел тогда... Боялись её многие, как потом оказалось. Ну, значит идём дальше. Паренёк, солдатик, сто тридцать первого заводит. Стартёр не крутит уже почти, акуммулятор сдох, а он всё равно маслает. Ну, она к нему...
- Макеев, мать твою! Щас ты у меня разомнёшься! Бегом ко мне!! Ручку заводную взял, быстро! Заводи!
Бедный пацан вокруг ручки заводной практически ламбаду станцевал. Ну, нет у него здоровья завести ЗИЛа... Ему только Оку заводить, да и то с ключа. Подбежала Анфиска к нему, думал зашибёт. Как на удава смотрел паренёк, уж с жизнью простился, наверное. Как заорёт...
- Что!? Дохлец! Не можешь?! Так какого .уя ты АКБ посадил?! А если сейчас в бой, а если война кругом!? Ну, ты у меня научишься... За руль бегом, зажигание включил! На газ до половины нажми, урод!
Анфиска взялась за ручку одной рукой. Я, как джентльмен... А чё ты смеёшься. Я ведь её по началу женщиной считал! Хоть и прапорщик, но с ти... Ну, в смысле, физиологически она женщина. Я как джентльмен ей и говорю.
- Позвольте я...
Оборачивается она ко мне, крокодильими глазками смотрит, улыбается и голосом терминатора отвечает.
- Ну что вы, Серёжа... Мне совсем не трудно.
И как закрутит ручку! А сама на меня продолжает смотреть и улыбаться. Тут я и услышал первый звоночек. Ну, думаю, похоже ты влип, Серёга. Ну или, начинаешь влипать. Зилок конечно сразу завёлся. Да он и поехал бы, только задом, что бы не видеть этой красоты. Да погоди ты, не смейся, дальше ещё круче. Погуляли мы значит по автопарку, с бойцами познакомился со своими, ну с теми, кто убежать не успел. Хотя от Анфиски не убежишь. Вот знаешь, вроде смотрит на меня, улыбается... А сама в этот момент видит вокруг всё и всех. Как заорёт, заголосит... Смотрю, бойцы из щелей вылезают. Обречённо так подходят, руки на самое дорогое место. Думаю, лягала она их туда. А может и кусала... Шучу. Хотя... Слушай дальше. Построила она значит автопарк, навела там шороху. Потом мне и говорит.
- Серёжа, а вы в общежитие ещё небыли?
- Нет, ещё не успел... А что?
- Так пойдёмте скорее, я вас провожу, помогу устроится.
Пошли... Общага ничего такая, три этажа. Комендантша мегера старая. Анфиска на улице задержалась, я захожу, говорю вот, прибыл. Комнатку мне если можно не выше второго... А комендантша говорит, много вас таких, ночных парашютистов. Будешь жить на третьем. А тут Анфиска заходит. Зыркнула так на мегеру. Та и притухла, завернулась, словно прошлогодний лист на дереве. Анфиска нагнулась к мегере и говорит.
- Тамара Николаевна, лейтенант будет жить в двадцать первом номере. Там как раз никого нет.
Мегера смотрю, покраснела сразу, губёшки задрожали...
- Хорошо, Анфисочка, как скажешь, так и будет...
Голосок слышу, скис совсем. А Анфиса ко мне оборачивается, и ласково так, с предвкушением, говорит.
- Ну вот, а я как раз напротив живу, в двадцать втором. Хорошие комнатки, в конце коридора, туалет рядом, душ...
Я пригорюнился. Но ничего, думаю, отпор я ей дам по любому. Ну, если конечно она приставать будет. Ну и если... смогу, конечно. Мегера мне бельишко выдала, матрасик. Одеяльце... Дырявое по началу. Анфиска как увидела, так сразу схватила его и бегом к комендантше. Я потом специально спускался, смотрел, жива или уже нет...Комнатка и вправду ничего, небольшая, тёплая. Прибрался, Анфиска помогала. Кроватку застелил, вещички разложил. Анфиска говорит.
- Пойдёмте в столовую, обед уже.
Пошли... В столовой поели уже все. Сержант на раздаче говорит, мол, извините, вас ещё на довольствие не поставили. Смелый парень, ведь позади меня Анфиска стояла. Я уж дословно не помню, что она ему сказала и пообещала. Но через пять минут я уже сидел, кушал, а сержант бегом нас с Анфиской обслуживал. В общем, ангел-хранитель у меня был круче командира части.
Потом дела всякие, убегался за день. Вечером в общагу возвращаюсь. Мегера улыбается, добрый говорит, вечер, Серёженька. Устали, небось? Ага, говорю, умаялся... Да не ржи ты так. Мне тогда, между прочим, совсем не до смеха было. Поднимаюсь, значит к себе. А страшно Сань. Вот не поверишь, ноги прям, не идут. Тихонько к двери, ключ в скважину... Ну на тебе, Анфиска дверь открывает. В тренировочном костюме. Добрый вечер, говорит. Улыбнулась, жду вас Серёжа, на чай... Типа - возражений быть не может. Думаю, ладно, чай это ещё ни к чему не обязывает. Переоделся, умылся. Подумал о душе, ну может всякое случится... А что, вдруг. Ну, думаю ладно, если прижмет, будет лишний повод смыться. Стучу, захожу. Вот, говорю, пришёл.
- Проходите Серёжа, я сейчас в душ на минутку, скоро вернусь.
Смотрю, она вся взмыленная. Осмотрел я её логово, ну в смысле комнату. Гири стоят, двадцати четырёх килограммовые, бутылки пивные под кроватью, станок бритвенный на зеркале лежит. Появилась у меня тогда надежда, Сань. Показалось, что живёт она с мужиком. Тут Анфиска возвращается, в футболке и трениках. Фигурка то ничего, округлая. Бюст, не меньше четвёртого... Улыбается.
- Анфиса, а кто такую тяжесть таскает?
Показываю на гири.
- Это мои, утром перед службой разминаюсь. Вечером то вот...
И выкатывает из-под шкафа... Штангу. Я не знаю на сколько килограммов. Да только оглядел я украдкой Анфискины мышцы, и стало мне совсем грустно. Попили мы чайку. Чашки по четыре, два раза в туалет ходил. Печенья покушали, как раз килограммовый пакет и умяли. Так в основном то она и ела. Ну, я так вежливо и говорю.
- А пиво... тоже вы, выпиваете?
Анфиска зарделась вся, извините говорит, есть грешок... Люблю вечером, после тренировки. В общем, в первую ночь она меня не тронула, и во вторую. А потом... Эх.
Сидим мы, значит, пьём чай. Ага, каждый день приходилось... У меня уже изжога от печенья была. Пьем, значит, она и говорит.
- Серёжа, а давайте потанцуем.
Ну и включает магнитолу. Берёт меня, ведёт на середину комнаты. Танец между прочим медленный был. Прижимает к себе... Ты знаешь, даже не помню, как и на кровати оказались. Целуется она сильно, практически заглатывает. Лёгкие видимо здоровые очень. Ну вот, лежу я, значит, и думаю... Можно конечно и уступить. Но ведь это станет правилом... Прикинь, чай-печенье-секс... Можно конечно и с этим согласится. Но ведь я не железный, как она. Вдруг я не смогу однажды, а она обидится? А обиженная Анфиска это подраненная слониха. Напряг я мозг, и пришла мне в голову идея. Может, конечно, и не правильная, но в тот момент она спасла мою честь и достоинство. А может и жизнь. Улучил я момент, и говорю Анфиске.
- Анфис... Я давно хотел тебе сказать... Вернее спросить. А вот сержант Синичкин... Он, правда, красивый парень? Как ты думаешь?
- Ага, ни чё такой... Хилый больно, только... А что?
- Да ты понимаешь Анфис... Вот ты мне друг, тебе я могу сказать. Но вообще... Синичкин мне очень нравится. Он мой идеал мужчины. Я хотел попросить... Может ты передашь ему от меня записку, я хотел бы встретится с ним... В интимной обстановке.
Анфиску как топором ухнули. Хотя если бы ухнули то она может, и не почувствовала, а тут... Проняло её. Сидела она, дулась, дулась, не думала, что вы мужчин любите, говорит. Надеялась, что у нас с вами получится. Идите, говорит, доброй ночи. А я лёг у себя, думаю. Мужчин... Вот если бы остался тогда, уступил бы, может и полюбил бы мужчин. А так... Прости, говорю, меня Анфиска, может и хорошая ты баба. Только... Эх, да ладно.
А ты говоришь страх. Я с почтением кивнул Серёге, мы минуту посидели молча, затем несколько минут громко ржали.