- Ну, стреляй! Что же ты? Я не боюсь!
Он стоял у белой стены на снегу, и сам был белее снега. Он дрожал – зима выдалась холодная, а у него отобрали куртку. У него из глаз текли слезы, и рвался из груди крик:
- Стреляй, сволочь! Давай! Ну, чего ждешь? Стреляй!
Его колотило страхом под дулами двенадцати автоматов, но он стоял. Он держал голову прямо и презрительно улыбался, пытаясь совладать с прыгающими губами.
- Стреляй! Я ничего не боюсь! Давай, ну!
Белый снег, белая стена, белое небо, белый человек. Неторопливый стук автоматов и хрип:
- Стреляй…
Красные брызги на рубахе, красные полосы на стене, красные капли на снегу. И сползающее по стене тело, то, что минуту назад надеялось, любило, боялось и думало. Кричало:
- Стреляй!
В белом небе, горько вскрикнув, закружилась, падая, черная птица…