Гибели древней цивилизации майя (я предпочел бы называть ее культурой, ибо пока на земле была только одна цивилизация – земная) с величайшей тревогой посвящено бесчисленное количество книг и статей. Но вот что поразительно: в двадцатом веке прямо на наших глазах, в бывшем СССР, погибли три, причем гораздо более важных для Истории, цивилизации, но почему-то пока никто не хочет этого замечать. Хотя нет-нет, да и доносятся до нашего уха крики заживо погребенных…
Первая из этих цивилизаций-культур – научная, периода хрущевской оттепели, вторая – патриархально-крестьянская, умершая при Брежневе, третья – детская, послевоенная, убитая технической «революцией». Здесь я коснусь первой из них.
К 56-му году в обществе накопилась такая интеллектуальная потенция, что официальная установка на научное развитие превратила часть советского общества, зараженного интересом к универсальному познанию мира, в гудящий улей. Вступительные конкурсы в самые авторитетные вузы – МГУ, Московский и Харьковский физтехи и МИФИ достигли умопомрачительных цифр: от 8 до 25-ти человек на место. Книжные магазины были завалены биографиями выдающихся ученых. В стране создавались крупнейшие научно-исследовательские институты. Казалось, сам воздух был пропитан запахом науки…
Мне, плохо организованному любителю науки, повезло четырежды поступать и трижды поступить: в 1958-м и в 1961-м – на физфак, в 1959-м – в МЛТИ (на ФЭСТ), а в 1964-м, уже на закате «оттепели» – на мехмат МГУ. Жена поступала в 1956-м на истфак, а в 1963-м (с дипломом историка) – на физфак. В конце концов, я окончил экономфак, а жена – защитила кандидатскую по экономике. Таки вот выкрутасы судьбы…
Общение абитуриентов напоминало бурные научные конференции, а поступление в вышеуказанные вузы значило несравненно больше, чем сегодня стать министром или даже президентом страны (не поступить было настоящей тагедией). Вот это само чувство волнительности, возбуждения, причастности к вечному, к Истине и составляло основу явления.
В последние годы по телевидению несколько раз велись передачи о жизни в закрытых научных городках того времени, и все рассказчики говорили об удивительно дружной и человечной (но, замечу, аполитичной) атмосфере – как будто люди жили в абсолютно совершенном обществе. Конечно, непредвзятый, разносторонний анализ легко заметит, что такая счастливая, к тому же материально обеспеченная жизнь была возможна только благодаря низкому уровню жизни широких слоев населения…
Небезынтересно, что в конце 1964 года, после разжигания в стране антисемитизма, научный дух как ветром сдуло. В дилемме еврей с серебряной медалью или русская серость предпочтение стало отдаваться последнему. Романтики конца 50-х – начала 60-х заканчивали вузы уже прожженными прагматиками, редко кто сохранил на всю жизнь гордый полет Духа. Все чаще диссертации стали покупаться.
…Я только обратил внимание читателя на уникальное явление в истории и в цивилизации вообще. И пусть те, кто помнит прошлое, кто не предал юность, расскажут о том времени подробнее – ведь научная цивилизации когда-нибудь должна воскреснуть! Свидетели, слово за вами…